Не сдавайся

Глава 13

Никогда не осмеливалась мечтать

Шер

Я открыла глаза и увидела свою кровать, на подушках рядом со мной до сих пор виднелись следы чьего-то пребывания.

Их оставил Мерри.

И только теперь я осознала, что чувствую тепло, и дело далеко не в одеяле.

Я прислушалась, но ничего не услышала. Приподнялась и увидела, что на часах почти девять тридцать.

Мерри, как стало понятно, просыпался рано даже без будильника.

А вот Итан в выходные спал так долго, как только мог.

Мне стало интересно, чем мог заняться в моем доме Мерри, пока все остальные спят, и я откинула одеяло, перекинула ноги через край кровати, встала и направилась к выходу из комнаты.

В коридоре я заметила, что дверь в комнату Итана открыта.

Интересно.

Идя по коридору, я услышала голоса. Тихое бормотание.

Они не хотели меня будить.

Двое моих мужчин на кухне: Мерри и мой сын, вставший рано, поскольку обрел компанию. И они вели себя тихо, чтобы не разбудить меня.

Я бы никому не призналась, но от этого мне тоже становилось тепло… и уютно.

Бесшумно ступая по ковру, я направилась в гостиную — шорохи становились все отчетливее, но я почти ничего не слышала.

Пока не уперлась в дверь кухни. Я не просто услышала их. Но и увидела.

И у меня ослабли колени.

Итан в пижаме сидел за столом, его волосы пребывали в беспорядке, и он запихивал в рот вафли.

Мерри стоял у стойки рядом с вафельницей, в джинсах, не заправленной рубашке, с босыми ногами. Он пил кофе и губы его изгибались, пока он смотрел на моего мальчика.

О да. Черт.

Теплый и мягкий.

— И я такой: «Поцелуй меня в задницу», а они такие: «Неважно», — говорил Итан.

Я понятия не имела, о чем он рассказывает, но что бы это ни было, Мерри забавлялся.

Мне все нравилось. Мне нравилось, что Мерри готовит моему ребенку вафли. Мне нравилось, что он вообще умеет это делать, учитывая, что я заплатила три бакса за эту вафельницу, и она работала только один раз, так что я была рад, что он ее починил. И мне нравилось, что у моего ребенка в доме есть мужчина, с которым он может болтать о всякой ерунде, и что ради этого он способен встать рано утром в субботу.

Я прислонилась к косяку и тут же две пары глаз устремились на меня: мои карие — на лице сына и голубые — на красивом лице Мерри.

— Мама! Круто! Ты проснулась! — воскликнул Итан. — Время вафель!

— Похоже, вы начали без меня, — заметила я.

Итан улыбнулся.

— Я был голоден.

Я посмотрела на Мерри.

— Сколько он уже съел?

Мерри все еще ухмылялся, но теперь уже адресовал улыбку мне.

— Три.

— У меня растущий организм, — заявил Итан.

— Это точно, учитывая, что скоро мне придется продать свою плазму, чтобы обеспечить тебя «Орео», — ответила я.

— Я тоже продам свою, чтобы мы могли удвоить количество лучшего американского печенья, — предложил Итан.

Я покачала головой, улыбаясь, и двинулась на кухню. Я направилась прямо к сыну и не стала сдерживать нежность. Я просто протянула руку и откинула его голову в сторону, но сделала это, слегка потрепав его по волосам, надеясь, что он не заметит.

Он заметил, и я поняла это, когда он пробормотал:

— Мам, что за глупость.

— Как скажешь, — пробормотала я в ответ и придвинулась к Мерри.

Он наблюдал за мной, а я за ним, размышляя, как уместно он выглядит на кухне Дженис Джоплин.

Я подошла ближе, положила руку на его пресс и приподнялась, чтобы поцеловать его в челюсть.

— Доброе утро, детка, — тихо сказал он.

Я откинула голову, но осталась рядом, глядя ему в глаза и пытаясь решить, стало ли это утро лучше того, которое он подарил мне накануне. А все благодаря тому, что он готовил вафли для моего сына на моей кухне.

Принять такое решение было невозможно. Я просто должна была в равной степени наслаждаться всеми благами, которые он мне дарил.

Хотя я и не подозревала, что это будет трудно.

— Доброе утро, — ответила я.

— Хочешь вафли? — спросил он.

— Хочу кофе, — ответила я, отодвигаясь. — После чистки зубов, — продолжила я. — А после кофе — вафли, — закончила, выходя из комнаты.

— Я займусь этим, принцесса, — сказал Мерри.

Я бросила на него взгляд, когда оказалась в дверном проеме.

— Мама! — Вновь закричал Итан, будто я не находилась рядом с ним.

Я повернулась в дверях и подняла брови.

— Тедди все еще хочет пойти в кино, которое мы собирались посмотреть. Если я позвоню ему, и его мама все еще будет согласна нас взять, я смогу пойти? — спросил он.

Мог ли мой сын отправить в кино, то есть покинуть дом на несколько часов, когда у Мерри выдался выходной, и я смогла бы провести это время с ним?

— Конечно, — ответила я.

— Потрясающе! — почти крикнул сын. — Я позвоню Тедди, когда закончу есть. Если его мама не сможет меня забрать, ты подбросишь меня к ним?

— Конечно, — повторила я.

— Если хочешь, я могу его подвезти, чтобы ты отдохнула, — предложил Мерри.

Глаза Итана стали большими от возбуждения.

— Значит, сегодня у меня пижамный день, — заявила я, хотя это было не так, поскольку вечером мне нужно было работать, но, по крайней мере, день я могла бы провести именно так.

Если только Мерри не вернется, и моя пижама останется в прошлом.

— Когда обо всем договоришься, приятель, я тебя подброшу, — сказал Мерри Итану, а потом посмотрел на меня. — А потом вернусь.

Мои колени ослабли по известной причине, и я бросила на него уже совсем другой взгляд, прежде чем отправиться чистить зубы.

И впервые в жизни, я оставила на своей кухне двух мужчин, которые значили для меня весь мир.

Двух.

То, о чем я никогда не осмеливалась мечтать.

И черт, от того, что сбылась мечта, мне стало тепло и уютно.

Я все еще была в пижаме. И стояла на коленях.

Мерри был в джинсах и рубашке, но сидел на краю моей кровати, а я стояла на коленях между его ног.

И я наконец-то обхватила ртом его член.

Мой ребенок был в кино. Мерри его подвез, а после вернулся ко мне.

Его член был большим, Иисус, вены выступали, цепляясь за мой язык, и мне хотелось провести кончиком по ним (что я и делала, неоднократно), и сама головка была толстой и широкой. Потрясающе.

Я не могла принять его всего — он заполнил меня с лихвой, — но это не значит, что я не пыталась.

Я пыталась.

И отдала этим попыткам все силы.

И продолжала стараться.

И если откровенно? Я не знала, кому что больше нравится: Мерри, когда ему сосут член, или мне, когда я отдаю ему всю себя, пытаясь взять его глубоко, слыша звуки, которые я заставляла его издавать, чувствуя, как его мощное тело напрягается вокруг меня.

Я почувствовала, как его рука на моей голове сдвинулась, и пальцы вцепились в мои волосы, когда он прорычал:

— Господи, Шери.

Я вобрала его настолько сильно, насколько это было возможно, и подняла глаза.

Его голодный взгляд был устремлен на меня, и как только он поймал мой взгляд, в его глазах разгорелось пламя.

— Трахни меня, — прорычал он.

Я выпустила его и приподнялась, застыв в готовности, прошептав:

— Хорошо.

Он тоже был готов. Я поняла это, когда он тут же переключился и, не сводя с меня глаз, полез рукой в джинсы, в то время как я стягивала с себя пижамные шорты и трусики.

Он все еще надевал презерватив, когда я поднялась, уперлась коленом в кровать и перекинула другую ногу через него.

Он был готов ко встрече со мной: одна рука направляла член, другая скользила вдоль моего бока к спине и ниже, пока не обхватила мою попку.

Я почувствовала его там, где мне было нужно, и опустилась вниз, полностью принимая его.

Я видела, как Мерри откинул голову назад, как напряглись мышцы на его шее, как обнажилось горло.

Сейчас. Все это принадлежало мне. Все для меня.

Я опустилась на него.

Я провела губами по его шее, чего желала так долго, оседлав член мужчины, которого хотела так сильно. И от того, что все это происходит в моем доме на моей кровати, я ощутила страх. И моя киска начала конвульсивно сжиматься.

Мерри тоже почувствовал это (очевидно) и поднял голову, отстраняя мой рот от своей шеи, а его свободная рука поднялась, чтобы схватить меня за волосы.

— Не кончай, — приказал он.

— Хорошо, — вздохнула я, продолжая двигаться, и делала это быстро, глубоко вбирая его в себя и прижимаясь к нему изо всех сил.

— Шери. — В его тоне явно читалось сексуальное напряжение и предупреждение. — Не кончай, блядь.

Боже, это подтолкнуло меня еще ближе к краю.

— Тебе, наверное, придется пережить, что я кончаю, малыш, — задыхалась я, приближаясь все ближе.

— Помедленнее, — прорычал он.

Это лишь заставило меня ускориться.

— Черт, — прорычал он, наблюдая, как я вбираю его в себя. Затем одна рука его соскользнула с волос на мою шею, а другая обхватила меня за талию.

После чего он прижал меня к себе и удержал при нисходящем движении, так что во мне оказался лишь кончик.

Пытка.

— Мерри, — прошептала я, в моем голосе звучала нужда.

— Будь хорошей девочкой, — приказал он.

Черт, серьезно.

— Мерри. — Это была мольба.

— Хочу посмотреть, как ты трахаешь меня, так же, как наблюдал, пока ты отсасывала мне, — хрипловато поделился он. — Так что не спеши.

Я прикусила губу, напрягаясь от его прикосновений.

— Ты будешь моей хорошей девочкой? — спросил он.

Его слова и… все остальное подтолкнуло меня ближе, и все мое тело напряглось, стремясь отдаться приближающемуся наслаждению.

Что-то изменилось в его глазах, отчего спираль ощущений во мне сильней закрутилась.

— Ты будешь плохой, — прошептал он.

— Малыш, пожалуйста.

Он обнял меня за шею и убрал руку с талии.

Я подумала, что он отпускает меня.

Но это было далеко не так.

Его рука приземлилась на мою голую попку, и звук шлепка разнесся по комнате, отдаваясь дрожью во мне от попки до клитора.

О да. Мне понравилось.

— Будешь хорошей? — спросил он.

— Нет, — прошептала я.

Он дал мне желаемое и отшлепал меня вновь.

Мои бедра подергивались, глаза не отрывались от его глаз, а клитор запульсировал.

— Будешь хорошей? — повторил он.

Я покачала головой.

Он вновь шлепал меня.

Черт… да.

— Моя кареглазая девочка любит быть плохой, — пробормотал он, его пылающий взгляд не отрывался от моего рта.

Я облизнула губы.

Его рука еще раз опустилась на мою задницу.

— Мерри, — вздохнула я.

Его пальцы на моей шее расслабились, и он прорычал:

— Трахни меня, детка.

Именно это я и сделала. Я трахала его жестко и быстро, кончив на третьем ударе, и оргазм был настолько сильным, что я начала выгибаться, обхватывая его руками за плечи, сжимая в кулаках его волосы, насаживаясь на его большой, толстый член.

— Мерри! — И когда оргазм меня поглотил, из меня вырвался практически крик.

Моя голова откинулась назад, спина выгнулась дугой, а тело продолжало двигаться, частично по моей воле, частично благодаря рукам Мерри, снова обхватившим мою талию и толкнувшим меня вниз.

Я слышала издаваемые им звуки, переживая поглощающий меня оргазм, пока, наконец, его рука вокруг меня не сжалась, удерживая меня внизу. Его тело задрожало подо мной, и Мерри лицом уткнулся в мой бок.

Я опустила голову, и мои губы коснулись его волос, пока отголоски оргазма покидали мое тело. Но я продолжала сидеть на Мерри и прижимать его к себе.

Я задвигалась только, когда сам Мерри пришел в движение, проводя губами по моей груди, шее, челюсти. А руки его легли на мои щеки.

Он наклонил меня вниз, и я подумала, что он коснется моих губ, но Мерри этого не сделал.

Он просто смотрел мне в глаза, не двигаясь.

И я прочитала все, что таил его взгляд.

Мерри нравилось все. Ему нравилось, когда я была его хорошей девочкой. Ему нравилось, когда я была плохой. Ему нравилось, что у нас было и то, и другое. И что я получаю от этого удовольствие. Ему нравилось, что я легко все восприняла. И он мог получить от меня желаемое. И главное — ему нравилось, что у нас есть прямо сейчас — мы настолько близко друг к другу, насколько это возможно во многих отношениях — моя покрасневшая попка на нем, а его член во мне.

Пока я размышляла над этим, Мерри проводил большими пальцами по моим скулам.

— Должен оставить тебя, — прошептал он, и я почувствовала, как каждая клеточка во мне сжалась. Но Мерри не стал тратить время на объяснения, что он не собирается покидать меня. — У тебя меньше часа, милая. Прими душ. Оденься. Мои джинсы все в твоих следах. Поеду домой, приму душ и переоденусь. После вернусь и отведу тебя к Фрэнку на обед.

Я все еще была сыта вафлями.

Но чтобы не отказывать Мерри, я съела бы и три сэндвича с жареной вырезкой Фрэнка.

Он не играл. Сначала свидание. Знакомство с ребенком. Совместный поход на домашний матч, где он не отпускал мою руку, тем самым продемонстрировав всему городу, что мы вместе.

А теперь он повезет меня к Фрэнку, чтобы остальные жители города увидели или заговорили о нас, а не просто когда-то услышала что-то от кого-то.

Я положила обе руки на шею Мерри, но ничего не сказала.

— Я отвезу тебя домой к возвращению Итана, — закончил он.

Я кивнула.

Его взгляд прошелся вниз, затем вернулся на место.

— Отлично управляешься своим ртом, — пробормотал он.

Я сжала его шею и ничего не сказала.

— Не знаю, что мне нравится больше — когда моя девочка хорошая или плохая.

Я почувствовала, как мои губы изогнулись, а веки опустились.

И это не прошло мимо Мерри.

— Ей нравится быть плохой, — проговорил он мягко и одобрительно. — Мы еще проверим это, Шери.

Я снова ничего не ответила, но он почувствовал мою дрожь, и тогда его губы изогнулись.

И снова его руки оставили меня, но только для того чтобы обнять, после чего Мерри заявил:

— Ты права.

И я заговорила:

— В чем?

— Между нами все отлично работает.

Я чувствовала, как таю в его объятиях, и знала, что происходит именно это, хотя никогда в жизни не испытывала ничего подобного.

— Мерри, — прошептала я.

— Ты именно такая, как я сказал, да еще и отлично владеешь своим ротиком. — Его губы сложились в наглую улыбку. — Все просто отлично, уж точно.

Я вздохнула в притворном раздражении.

— Мужчина и минет.

— Детка, а сам акт? Он был потрясающ, — заявил Мерри. — Ты хватаешь меня за

руку едва я успел переступить твой порог, и тащишь меня в спальню, чтобы завалить на кровать и обрушить свой рот на мой член? — Его хватка на мне слегка ослабла. — Потрясающе.

— У тебя отличный член, — поделилась я.

Его бедра сдвинулись, а улыбка не стала менее наглой.

— Ты ему тоже нравишься.

— Слава Богу, — пробормотала я.

Мерри продолжил улыбаться, но уже нежной улыбкой, и отстранил меня от себя. Поставив меня на ноги, он выпрямился.

— Я воспользуюсь твоим туалетом, а потом уйду, — сказал он. — У тебя меньше часа, Шер.

Я кивнула в ответ.

— Мне нравится Итан, нравится проводить с ним время. Но я хочу вновь заполучить своих девочек — и хорошую, и плохую. Пока меня не будет, придумай, как найти на это время, и как можно скорей, слышишь меня?

Я снова кивнула, чувствуя себя теплой и мягкой, потому что он не терял времени даром, давая понять, что хочет от меня большего.

Мерри сдвинулся, и я поняла, что он поправляет джинсы, после чего приказал:

— А теперь поцелуй меня.

Я приподнялась на носочки, наклонилась, уперевшись ладонями ему в грудь, запрокинула голову и поцеловала своего мужчину.

Поцелуй вышел глубоким, но коротким.

Затем Мерри наклонился, поднял мои пижамные шорты и трусики и протянул их мне.

После того как я надела их и прежде чем выйти из комнаты, Мерри наклонился и коснулся губами моего носа.

Боже.

Мерри.

— Меньше часа, — тихо напомнил он. И мне оставалось лишь наблюдать, как он уходит.

И все время я не переставала размышлять, что все это принадлежит мне. Весь этот высокий, стройный красавец. Его большой член. Он готовил моему сыну (и мне) вафли. Он хотел, чтобы я сидела с ним в кабинке у Фрэнка, где он мог показать всему городу, что претендует на меня.

И все это принадлежало мне.

Целых сорок часов все это было моим.

И я ни разу не облажалась.

Рекорд.

Рекорд, который я собиралась побить.

На целую вечность.

Гаррет

Телефон Гаррета зазвонил еще до того, как он успел войти в квартиру. Ранее он успел пригласить Шер на обед к Фрэнку, вернуться к ней и провести время на ее диване (по большей части занимаясь сексом) пока не появился ее сын. После они провели вместе втроем, и Шер пришлось начать собираться на работу.

И только тогда Мерри оставил ее.

Но это не значит, что позже вечером он не отправится в «Джей и Джей», чтобы выпить.

Подумав об этом, Мерри достал телефон и улыбнулся. И ответил на звонок, не меняя выражения лица.

— Привет, Рокки, — поприветствовал он сестру.

— Итак, давай-ка посчитаем, — сказала она ему в ухо. — Суонк в четверг вечером. В пятницу — игра «Бульдогов». И буквально четыре часа назад обед у Фрэнка.

Мерри бросил ключи на барную стойку и начал стряхивать с себя пиджак.

— Судя по всему, Бург гудит.

— Гудит — это не то слово. У них не было ничего настолько сочного с тех пор, как… — она запнулась, пытаясь вспомнить, когда в городе происходило нечто настолько пикантное.

Но он уже и сам знал.

— С тех пор как вы с Таннером разобрались со своим дерьмом.

— Ну, на самом деле с тех пор, как Дасти подстрелил тот мальчишка, но это не то, — ответила сестра. Однако ее голос зазвучал нерешительно, когда она спросила: — Ведь так, Мерри? Ты и Шер, это ведь хорошие сплетни, правда?

— Она мне нравится, милая, — поделился он. — Она действительно мне нравится, и ребенок у нее замечательный. Так что да, это хороший вид сплетен.

Рокки на мгновение замолчала, а после продолжила:

— Я рада. — И когда она добавила, в голосе слышалось еще больше сомнения: — Что насчет Мии?

— С Мией покончено.

Несмотря на то, как уверенно прозвучал его голос, Мерри знал, что сестра все еще сомневается, потому что она вновь замолчала.

Спустя какое-то время Рокки нарушила тишину, проговорив:

— Думаю, это хорошо. Шер… она боец. Миа… я бы так ее не назвала.

Рокки все понимала. И понимала куда лучше остальных.

— Да, — согласился он.

— Значит, ты привезешь ее познакомиться со своей племянницей, скажем, завтра?

Мерри едва не лопнул от смеха.

— Она уже знакома с Сеселией… и с тобой. Но я понимаю, о чем ты. И должен сказать тебе, что наше первое свидание состоялось два дня назад, Ракель.

Рокки немного изменила свой вопрос.

— Значит, в следующие выходные ты привезешь ее познакомиться со своей племянницей, а завтра притащишь свою задницу к нам, пока Сиси не забыла, как выглядит ее дядя?

Она хотела, чтобы он приехал и провел время с ее дочерью.

А еще больше ей хотелось, чтобы он приехал и провел время с сестрой, чтобы самостоятельно убедиться в том, что брат становится более счастливым.

Мерри усмехнулся.

— Я приеду. Посмотрим игру. И напомню малышке о своем существовании.

— Было бы неплохо.

— И я поговорю с Шер. Мы начали слишком быстро. Вероятно, нам стоит немного привыкнуть к нашему течению, прежде чем преодолевать новые пороги.

— Я услышала тебя.

И снова сестра все поняла. Они с Таннером и сами прошли столько порогов, что было удивительно, как они не разбились о камни.

Но они выстояли, и Гаррет был чертовски рад, что они наконец-то добрались до берега.

— Хотя у меня такое ощущение, что ты и так скоро встретишься с ней и Итаном, — проговорил Мерри.

— Это сделало бы меня счастливей.

Рокки порадует то, что ее брат счастлив.

А он действительно был счастлив. Шер надела для него то платье. И за прошедшие два дня многое подарила ему. Было прекрасно видеть все то, что она взрастила в своем сыне: он был забавным, как мать, таким же умником (в хорошем смысле) и бойцом, не терпящим дерьма. А еще Итан был чертовски верным, прямо как Шери.

Да.

Гаррет был счастлив.

Он просто надеялся, что в этот раз ему хватит сил не спустить все в унитаз.

— И поскольку на завтра у меня запланирована встреча с племянницей, сейчас я собираюсь провести некоторое время со своей девушкой, пока она на работе, — начал он. — Отпущу тебя, чтобы успеть хотя бы пятнадцать минут посвятить футболу, чтобы меня не начало трясти, когда я сяду за руль.

— Именно так и сделай, — пробормотала она.

— Рокки? — позвал он.

— Да, Мерри?

— Люблю свою сестренку, — сказал Гаррет.

Он снова замолчал, и услышал ответ Рокки:

— А я люблю своего старшего брата. До завтра, Мерри.

— До встречи, милая.

Связь прервалась, и Мерри бросил телефон на барную стойку. Он как раз направлялся к дивану, когда послышался громкий стук в дверь.

Он не успел провести дома и десяти минут, но по настойчивости звука и болтовне в городе, мог предположить, кто стоит снаружи на лестничной площадке.

Ему не хотелось открывать, но он все равно направился к двери, поскольку рано или поздно это должно было случиться. И он решил, что стоит начать действовать уже сейчас.

Мерри посмотрел в глазок и убедился в своей правоте: снаружи стояла женщина, которая злилась без всякой, по мнению Гаррета, причины, и это разозлило уже его, хотя он знал, что лучше держать себя в руках.

И открывая дверь, он понял, что последнее невозможно.

— Что? Ты следишь за мной? — спросил он, зная, что так поступать не следует. Однако он был зол на то, что Мия не поняла его посыл, и ему не нравилось, что теперь она стучит в его дверь.

И его не удивило, что вначале она впорхнула внутрь, сделав два шага в комнату, и только потом повернулась к нему.

Она вскинула руки, и лицо ее было искажено яростью.

— Ты серьезно, Мерри?

Он закрыл дверь, используя эти мгновения, чтобы взять себя в руки, и повернулся к ней.

— Нам надо поговорить.

— Конечно. — Она сделала два шага назад к нему и толкнула его в грудь одной рукой, сделав это достаточно сильно, отчего его плечо откинулось назад. — Нам, блядь, надо.

И ее толчки ему тоже не понравились.

— Переведи дыхание, — потребовал он, заставляя себя говорить спокойно, так же как заставлял себя не сорваться.

— Мне не нужно дышать. Мне просто не верится, что ты унижаешь меня подобным образом, — огрызнулась она.

Нет, он не будет этим заниматься.

Ни сейчас, ни когда-либо еще, только не когда ими руководит гнев.

— Сейчас не время и не место, — заявил он. — Как я уже сказал, нам нужно поговорить. Но это произойдет не сейчас, когда ты злишься, и я не хочу, чтобы портили мое настроение.

— Ну и хрен с этим, — прорычала она и снова толкнула его, на этот раз обеими руками, так что все его тело откинулось назад.

Мерри сделал шаг в сторону и предупредил:

— Следи за руками, Миа. Я не хочу, чтобы ты вновь касалась меня.

Она наклонила голову в сторону.

— Не хочешь? Вот как. Не удивительно, учитывая, что все выходные тебе делала приятно профессионалка.

Мерри сделал шаг в сторону от нее, прежде чем намертво зафиксировать свое тело.

После этого он сделал вдох, который должен был быть глубоким и успокаивающим, но все вышло наоборот, и его нарастающая ярость ни капли не ослабла.

— Следи за своим ртом, — прошептал он.

— Пошел ты, — ответила она. — Достаточно плохим стал ваш поход в Суонк. В Суонк. Ты с этой гребаной женщиной в Суонке. Но футбольный матч? Ты повел ее на чертов футбольный матч? В городе? Чтобы все видели?

— Тебе нужно уйти. Сейчас же, — ответил Мерри. — Я успокоюсь, ты придешь в себя, и мы поговорим.

— О чем? — спросила Миа. — Как ты испытываешь меня? Сколько тестов я должен пройти, Мерри? Ты похерил наш брак. Похерил наше будущее. Потом ты годами уничтожал меня. А теперь встречаешься с городской шлюхой и тычешь мне это в лицо, когда…

Мерри начал движение, а Мия — отступление, и ни один из них не остановился, пока она не оказалась прижата к стене гостиной.

Он не прикасался к ней и держался на расстоянии, но она чувствовала его настрой. Мерри знал: она поняла, что зашла слишком далеко. И он знал это поскольку Миа прижалась к стене и не двигалась.

— Если ты еще хоть раз скажешь мне подобное дерьмо о Шер или если я услышу, что ты в принципе подобное говоришь, Миа, упаси тебя Боже, все, что мы пережили, станет историей. От тебя не останется даже воспоминаний: ни хороших, ни плохих. Я сотру тебя полностью, и когда мы с тобой встретимся, ты подумаешь, что я понятия не имею, кто ты такая.

— Мерри, — выдохнула она, глядя на него расширившимися глазами, и в ее голосе звучала боль.

— Я хотел сесть и поговорить с тобой обо всем, но сейчас ты здесь и ведешь себя подобным образом, поэтому больше видетья тебя я не желаю, а значит разговор произойдет сейчас, — объявил он.

А затем продолжил:

— Я облажался. И разрушил нас. Ты права. Я изгадил весь наш брак. Именно я в этом виноват, и понимаю это. Я причинил тебе боль, и это отвратительно, потому что… когда-то я любил тебя. Когда-то ты значила для меня все. Но я был ебанутый на всю голову. Я испортил наши отношения, потому что боялся за тебя, если что-то случится со мной и ты меня потеряешь. Я чувствовал эту потерю и знал, что эту пустоту никогда не заполнить, и я не хотел того же для тебя. Но должен был поговорить об этом с тобой. Мы должны были решить все вдвоем. Однако я этого не сделал. И это была моя ошибка.

— Я…

Мерри не позволил ей продолжить.

— У меня был шанс все обдумать, при всем том, что я сделал с тобой, и как бы дерьмово ни было то, что я продолжал спать с тобой после того, как заставил нас расстаться, ты и сама не стала разбираться. В тебе нет того, чтобы ты смогла разобраться. Ты потеряла меня тогда, но могла вернуть. Ты знала это, черт, да каждый в городе знал это, но ты ничего не сделала. Поэтому облажался я. Облажалась и ты. Мы в расчете, и теперь мы должны двигаться дальше.

— Но я хочу, чтобы мы…

— Мне все равно, чего ты хочешь, Миа. Я все подробно тебе объяснил. Я хотел, чтобы мы разобрались с нашим дерьмом и могли двигаться дальше, не испортив память о том, что между нами было. Я сказал тебе, что все кончено. Я начинаю нечто важное с женщиной, которая для меня ох как много значит, а ты приходишь ко мне домой, пихаешь меня и лезешь на рожон, говоря всякую херню про эту женщину. Так что теперь наша история испорчена. И не потому, что я так решил, — он поднял руку и указал пальцем на нее. — Это сделала ты.

Мерри отступил назад и в сторону, но не сводил с Мии глаз.

— А теперь убирайся из моего дома и никогда не возвращайся. Между нами все кончено, Миа.

Она не сдвинулась ни на дюйм, даже не отвела взгляд от него.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Последние пять лет он жил ради того, чтобы услышать от Мии эти слова.

Теперь же они ничего не значили.

Мерри покачал головой.

Она ни о чем не догадывалась.

— Любовь — это встретиться лицом к лицу с чем-то угрожающим и не согнуться, не сломаться, не отпустить, когда предпринимаются попытки уйти. В тебе этого нет. Я знаю, что ты любила меня по-своему. Но моя любовь была отвратительной. Мы настолько все испортили, что дороги назад нет. На данный момент лучшее, что мы можем — не повторять подобное дерьмо с кем-то другим. И я изо всех сил буду стараться не повторить эту ошибку с хорошей женщиной, которая для меня кое-что значит. Я чертовски зол на тебя сейчас, но надеюсь, что ты найдешь в себе силы поступить так же со своим мужчиной. Единственное, в чем я уверен, — между нами ничего не осталось.

— Я отказываюсь верить в то, что ты говоришь, — искренне ответила Миа.

Мерри пристально на нее посмотрел.

Да, она ни о чем не догадывалась.

И в этот момент у него не было выбора, поэтому он положил руки на бедра, глядя в пол.

— Мерри, — позвала она.

Он поднял голову.

— Убирайся.

— Но… Мерри…

Он наклонился к ней и прошипел:

— Убирайся… на хрен…

Миа внимательно на него посмотрела, а когда его тело дернулось, быстро проговорила:

— Может, мы найдет время поговорить, когда оба успокоимся.

— Чертово дерьмо, — пробормотал он и двинулся с места, воспользовавшись единственной возможностью, которую она ему предоставила.

Он подошел к куртке и надел ее. Схватил телефон, сунул его в карман и достал ключи.

Затем направился к двери и оглянулся на свою бывшую жену, которая отошла от стены всего на несколько футов.

— Я ухожу, — поделился он. — У меня нет ничего такого, чем бы я дорожил, хотя мне бы не хотелось покупать новый телевизор. Теперь ты можешь либо убраться, чтобы я мог запереть квартиру и не рисковать телевизором, либо остаться до тех пор, пока не поймешь, что я пытаюсь до тебя донести. Я лишь прошу запереть дверь. Если я вернусь, а ты будешь все еще здесь, то мне придется отправиться в отель. Но я больше не собираюсь проводить с тобой время. У тебя есть пять секунд. Что ты решаешь?

— Мерри, ты не можешь просто…

Она продолжала говорить, но Гаррет не слушал.

Он досчитал до пяти.

Затем вышел, закрыв за собой дверь, пока Миа продолжала говорить.

Гаррет поужинал фастфудом, пытаясь успокоиться, прежде чем отправиться в «Джей и Джей».

Открыв дверь в бар и взглянув на барную стойку, он увидел там Шер с Джеком. И тогда стало ясно, что его попытки прошли без толку. Шер только посмотрела на него, как ее ухмылка исчезла и лицо застыло.

Она двинулась в его сторону. А Мерри двинулся к ней.

Для субботнего вечера было еще довольно рано, но в заведении дела шли полным ходом. Дэррил был в баре, Ди работала в зале.

Джек и Шер занимали барную стойку.

Но все стулья на краю пустовали, ожидая мужчин, которые обычно занимали их. Никого из них не было, в основном потому что у всех них были женщины, с которыми они предпочитали проводить субботний вечер. Поэтому они не приходили в бар, только если их женщины не шли с ними.

Кроме Мерри.

Поскольку его женщина, как и женщина Колта, работала здесь.

Он сел на табурет, и она оказалась прямо перед ним.

Мерри едва успел опуститься на стул, когда она заметила:

— Я бы сказала, что это приятный сюрприз, но ты выглядишь так, будто хочешь кого-нибудь убить.

— Миа слышала о нас.

Шер пристально посмотрела на него, а затем повернулась и потянулась к виски с верхней полки.

Да, они знали друг друга. Это было не просто начало. Фундамент был заложен давно. Они просто добавили к этому охренительный секс, дорогие ужины и больше острот от Шер.

И ее сладость.

— Детка, целься ниже. Я могу оценить хороший виски, но мой бюджет пересмотрен, — сказал он.

Мерри заметил, как Шер вздрогнула, бросила на него взгляд через плечо, а потом потянулась ниже.

Пока Шерил наливала ему напиток, он рассматривал ее обтягивающий красный топ, попку в джинсах и туфли на высоких каблуках. Наконец он почувствовал, что успокаивается.

— Хорошая новость: с разговором, который должен был состояться между нами, покончено, — поделился он.

Шер отставила бутылку в сторону и облокотилась на локти.

— Да?

— Все прошло не так, как хотелось бы, — сказал он.

Но когда Мерри сделал глоток виски и не стал ничего объяснять, Шер поинтересовалась:

— Поговори со мной, красавчик.

Гаррет слегка пожал плечами.

— Я сказал то, что должен был сказать, — сказал он. — Не уверен, что она услышала меня. Учитывая то, что она была зла как черт и считала, что я встречаюсь с тобой, чтобы проверить ее. Она что-то сказала, я ответил гораздо большим. Не думаю, что она меня поняла, поскольку я сказал ей убираться, но она не ушла. Поэтому ушел я. Возможно, она все еще у меня. Или, наоборот, ушла, оставив дверь нараспашку, и вернувшись домой, я обнаружу, что мне нужно покупать новый телевизор.

Рассказывая, Мерри наблюдал, как расширяются глаза Шерил. И когда он закончил, она спросила:

— Ты оставил ее там?

— Да. Закрыл за ней дверь, пока она говорила.

— Вот дерьмо, — прошептала она.

— Миа не хотела уходить, а я уже закончил, так что у меня не было выбора.

Ее губы подергивались.

Может он и успокоился, но не видел в ситуации ничего забавного.

— Я не хотел, чтобы все так получилось, Шер, — напомнил он ей.

— Ты ушел, оставив у себя бывшую жену, — заявила она.

— Я не мог заставить ее, — заметил он. — Она не была против потолкать меня, но в любом настоящем мужчине, если поискать, есть желание дать сдачи.

Намек на улыбку пропал с губ Шер.

— Она толкала тебя?

— Дважды.

Мерри может и успокаивался, но видел, что с Шер этого не происходит.

— Ты, должно быть, шутишь, — прошипела она.

Нет, она явно не успокаивалась, и как бы мило она ни выглядела, превращаясь ради него в адскую кошку, пора было сосредоточиться на ее успокоении.

— Все кончено. Может, потребуется какое-то время, но если слова не подействуют, то придется предпринять определенные шаги. Единственное, о чем мне теперь придется беспокоиться, — это о том, что когда я приду домой, там может быть все обчищено. Я планировал пригласить сына моей девушки вместе с ней и ее мамой отпраздновать его день рождения в Суонке. Но не смогу этого сделать, если мне придется выложить две штуки за телевизор.

Это помогло. Вся злость исчезла, когда он заговорил о том, чтобы сводить Итана в Суонк на день рождения.

Но ее рот раскрылся, когда он заговорил о том, чтобы выложить две тысячи за телевизор.

— Две штуки? — спросила она, подняв брови.

— Если уж покупать новый, то не мелочиться. Возьму сразу восемьдесят дюймов.

— В твой медиацентр не поместится такой телевизор, — заметила она.

— Тогда мне придется купить новый медиацентр.

Шер уставилась на него. Затем разразилась хохотом.

И только это ему было нужно.

Шер смеялась. А Гаррет был спокоен.

Он протянул руку и обнял за плечо. И Шер не отшатнулась.

Мерри почувствовал на себе взгляды — еще один повод для разговоров по всему Бургу. Он знал, что они с Шер — самая популярная тема.

Но ему было все равно. И даже если бы он беспокоился, то беспокойство пошло бы на спад, когда она положила руку на его ладонь и перегнулась через барную стойку.

— С другой стороны, красавчик, твой список дел стал на одну строчку короче, — сказала она, все еще смеясь.

— Да, — согласился он.

Она взяла его за руку и крепко сжала ее, когда в ее глазах не осталось ни намека на смех.

— Хреново, малыш, — прошептала она. — Жаль, что для тебя все закончилось не так гладко.

Ему тоже.

Но, по крайней мере, дело было сделано.

Оставалось надеяться, что его посыл наконец-то дойдет до Мии, и она прекратит свое дерьмо.

А еще он собирался искать новое жилье (еще одна причина надеяться, что телевизор будет на месте, когда он вернется; ему не нужно, чтобы эти расходы уменьшили его первоначальный взнос). В конце концов, он переедет, и она не сможет его найти.

Или он арестует ее за домогательства.

Так или иначе, сообщение будет донесено до Мии.

Он заглянул в теплые карие глаза Шер, которая в ответ смотрела на него, оценивая, все ли с ним в порядке.

Чтобы показать ей, что все в порядке, Мерри спросил:

— Моя хорошая девочка нашла время только для нас?

Ее взгляд смягчился, а пальцы крепко сжали его руку, когда она ответила:

— Задраивай люки, Мерри. Я поговорила с мамой. Семейный ужин назначен на четверг, и твоя задница будет сидеть за ее столом.

— Потрясающе, — пробормотал он, и Шер улыбнулась.

— Но у меня выходной в субботу, а Итан ночует у друга, так что я в твоем распоряжении.

— Я на дежурстве.

— Черт, — прошептала она.

— На дежурстве — это не значит на смене, — сказал он ей. — Это значит, что мне может понадобиться уйти, но я могу и вернуться.

Ее глаза засияли.

— Это сработает, дорогой.

Такой была его жизнь. И если он все не разрушит, то это станет частью ее жизни тоже. Поэтому хорошо, что она может это принять.

— Виски будет стоять здесь вечно или смоешь с себя все дерьмо и расслабишься со мной, пока я буду работать? — спросила Шер.

Он ответил ей без слов, отпустив ее руку, беря стакан и делая глоток.

Шер одобрительно улыбнулась.

— Нужно убедиться, что все под контролем, — сказала она ему. — Но я вернусь.

— Я буду здесь.

Шер это нравилось. И он это понял, поскольку она этого не скрывала.

А ему самому нравилось все.

Да, они старались, и делали все правильно, и он знал в глубине души, что это не закончится.

Если только он сам все не испортит.

— Полегче, — посоветовала она, когда он отпустил ее руку. — Это дерьмо стоит всего десять баксов за штуку, но если в твоей квартире осталась разъяренная бывшая жена, тебе придется иметь дело не только с новым телевизором.

— Отличный способ убить мое спокойствие, детка, — пробормотал Мерри, усмехаясь.

— Просто говорю напрямую, чтобы все это не обрушилось на тебя внезапно, — ответила она и откинулась назад. — Но если эта сучка разгромит твою квартиру, ты сможешь приходить ко мне. Дух Джерри Гарсии любит компанию.

Гаррет разразился хохотом. И тогда Шер поняла, что можно уходить.

Она ушла, занявшись приготовлением напитков и заполнение подноса Ди.

Но вернулась. Джек тоже подошел поболтать. И Ди.

Иногда к ним присоединялась Шер, иногда она подходила и без них.

Вечер в «Джей и Джей» со своей женщиной, которая работает там же.

Ни в каком другом месте он не хотел бы оказаться.