Не сдавайся

Глава 19

Надеялась, что ошибаюсь

Шер

Четверг, раннее утро

Дверь в ванную комнату Мерри была закрыта.

Я стояла у раковины, положив на нее руки и смотря в зеркало.

Мерри находился тут же, опустив руки мне на бедра и не разрывая зрительного контакта в зеркале.

И я принимала его член.

Наблюдала за Гарретом, за его напряженными мышцами, за горящим взглядом, за пальцами, впивающимися в мою плоть, за движениями его тела, приносящими вторжение его члена. Он входил глубоко и жестко, и я старалась подавить стоны, опустив голову.

Мерри одной рукой скользнул вверх по моему позвоночнику, схватил мои волосы и потянул голову назад.

Он хотел, чтобы я наблюдала.

И трахая меня, Мерри всегда находил способ получить желаемое.

Твою мать.

Как же это горячо.

— Не возбуждай меня слишком сильно, малыш, — предупредила я шепотом.

В ответ на это он опустил колени и вошел так глубоко, что, должно быть, достал до матки.

Потрясающе.

— Это не помогает, — простонала я.

В ответ он нежно потянул меня за волосы, словно насаживая на свой член.

Я откинула голову назад, выгнув шею, а Мерри, продолжая врываться в меня, пробормотал:

— Выгни для меня спину.

Именно так я и поступила, наблюдая, как взгляд мужчины опускается на мою грудь.

— Сильней, — прорычал он.

Я дала ему и это.

Он снова зарычал, не сводя глаз с меня в зеркале, и стал трахать еще сильнее.

Черт, я могла понять, почему это заводит парней, потому что это завело и меня саму.

Я сильней вцепилась руками в раковину, и сама начала насаживаться на его член.

— Да, бл*дь, — простонал Мерри, переместив руку с моих волос на плечо и толкая меня еще сильнее.

— Мерри, — вздохнула я.

Он склонился надо мной, его член все еще пульсировал, а вторая рука двигалась от бедра вверх по животу. Он накрыл ладонью грудь и, наблюдая, потянул за сосок.

Я увидела голодное выражение на лице Мерри и сама почувствовала то же самое. И ощущение от соска перешло ниже, взрываясь в моем лоне. Моя голова откинулась назад еще сильней, и я стиснула зубы, загоняя стон обратно в горло, где он словно вибрировал вместе с моим оргазмом.

И я еще не закончила, когда он отстранился, повернул меня, поднял, усадил на край столешницы, затем приблизился и наклонился. Прижавшись к моим губам, он снова ворвался в меня.

— Близко, — прохрипел он.

Я знала, что он хотел сказать.

Поэтому подняла колени, прижав их к телу Мерри, и приняла его член, запустив руки в его волосы. И застонала ему в губы, когда он простонал в ответ.

— Сейчас, — прохрипел он, глубоко проникая в меня, и я потянула его голову ниже, прижимаясь к его губам. Скользнула внутрь языком, чтобы полностью прочувствовать оргазм, который передавался мне с его губ.

Я целовала Мерри, пока он переживал свой оргазм. И когда я отстранилась, теперь уже Мерри целовал меня.

Мой поцелуй был горячим. Его же долгим, мягким и нежным.

Но оба были фантастическими.

Однако все подошло к концу, и Мерри закончил поцелуй, подняв голову и проведя рукой по моей щеке.

Его глаза долго блуждали по моему лицу.

— Черт, похоже, по утрам ты чертовски красивая, — пробормотал он.

Боже, мне это нравилось.

— Ты так говоришь только потому, что я позволила тебе разбудить меня чертовски рано и трахнуть, — поддразнила я.

Он посмотрел мне в глаза.

— Ты опередила меня, Шери. Это был мой следующий комплимент. Секс с тобой лучшее что случалось со мной по утрам… или же за все время. Но я не обманываю, когда говорю, насколько прекрасно первым делом трахать такую красотку, как ты.

Чтобы побороть ощущение тепла и неги, я прижалась к нему еще теснее, поглаживая его волосы, шею, плечи, и пробормотала:

— А я-то думала, что все дело в том, как хорошо я умею заниматься любовью.

Мерри усмехнулся.

— Милая, это я занимаюсь с тобой любовью. Моя девушка трахается. И она делает это… днем или ночью… одинаково красиво.

Я выпрямилась в его объятиях.

— Я тоже могу заниматься любовью. Ты просто не позволяешь мне.

Я не была уверена, что это правда. Я никогда не пробовала.

— Мы проверим это, когда будем проводить время в моей постели, и нам не придется молчать, потому что на диване спит твой мальчик.

Черт.

Мой взгляд метнулся к закрытой двери.

— Надо бы проверить, как он там, — пробормотала я.

— Он не слышал.

Я обернулась к Мерри.

— Ты уверен?

— Я не могу видеть сквозь стены и не обладаю слухом собаки, но я был десятилетним мальчиком. Сейчас нет даже шести. Он спит. И ничего не слышал.

— Он в незнакомой обстановке.

— Он с мамой и парнем, которому доверяет. С ним все в порядке.

Это была правда.

— Я все равно должна его проверить.

Одна сторона губ Мерри приподнялась.

— Можно я вытащу из тебя свой член, прежде чем ты это сделаешь?

Я посмотрела на него. И ответила:

— Конечно.

Мерри окинул меня совершенно другим взглядом, затем опустил голову и поцеловал, выскальзывая из меня. После чего приподнял меня со столешницы и поставил на ноги.

Когда Мерри направился в туалет, я подошла к своим трусикам и пижаме.

Натянув их, я вышла из ванной, а следом из спальни Мерри, закрыв за собой дверь.

Тихо и медленно я направилась по коридору.

Едва я дошла до гостиной, как увидела своего ребенка: руки закинуты за голову, одеяло запуталось в ногах, пижама задралась на животе. Он абсолютно точно спал.

Я улыбнулась.

Затем медленно, тихо проделала обратный путь по коридору и вошла в комнату Мерри, застав его голым в гардеробной.

Я захлопнула дверь и прислонилась к косяку.

— Он спит, — поделилась с Мерри.

— Я же говорил, — пробормотал он, не отрывая взгляд от костюма, вешалку с которым снимал.

— Пора в душ, — сказала я.

Мерри посмотрел на меня.

Я оттолкнулась от косяка и пошла в ванную, на ходу скидывая пижаму и трусики.

Я добралась до ванной первой.

Но именно Мерри включил душ.

Я стояла у раковины на кухне Мерри.

— Это и есть твой кулинарный шедевр? — Мерри задал вопрос.

И я повернулась, чтобы ответить ему. Но повернувшись, даже не смогла открыть рот. А просто замерла на месте.

Потому что с одной стороны кухни стоял Мерри, прислонившись к столешнице, в костюмных брюках, красивой рубашке, со скрещенными в лодыжках босыми ногами. Перед ним стояла тарелка с яйцами, беконом, картофельными оладьями и тостами, которые я приготовила для него и своего ребенка. А с другой стороны к столешнице прислонился мой мальчик в джинсах, футболке с длинными рукавами, ноги скрещены на лодыжках, волосы мокрые. Перед ним стояла его собственная тарелка.

— Нет, верх ее кулинарного великолепия — это яичные крекеры, — ответил за меня Итан.

— Яичные крекеры? — переспросил Мерри.

— Она сделает их для тебя завтра, — как ни в чем не бывало предложил мои услуги Итан, поедая картофельные оладьи. Все еще жуя, он закончил: — Это ее фирменное блюдо.

Я взяла себя в руки и заявила:

— Они отвратительны.

— Это ты так считаешь, — посмотрел на меня сын. — Ты же девчонка. Это мужская еда.

Мужская еда.

Мой сын был забавным.

Я не сдержалась и усмехнулась.

— Как скажешь, — все же решила ответить.

Итан посмотрел на Мерри.

— Раз уж у мамы поздняя смена, и она может лечь поспать, вы можете отвезти меня в школу?

Вот дерьмо.

Даже если это был его выбор (а, вернее, требование), мы находились в пространстве Мерри. Нам не нужно было влезать в его распорядок еще сильней.

— Да, — невозмутимо ответил Мерри и посмотрел на меня. — Выходные завтра и в воскресенье?

Я кивнула.

Мерри кивнул в ответ и переключил свое внимание на еду.

— Мы будем отмечать мой день рождения здесь или перенесем его к бабушке? спросил Итан.

Черт. Его день рождения будет на следующей неделе. А приглашения на вечеринку Итан отнес в школу три недели назад. В них говорилось, что вечеринка состоится в моем доме.

Но теперь нас там не было.

Черт.

— Вы можете провести его здесь, — сказал Мерри.

— Мы поговорим с бабушкой, — одновременно с ним проговорила я.

Мерри посмотрела на меня.

— Когда празднование?

— В следующую субботу.

Мерри посмотрел на Итана.

— Я думал, твой день рождения в среду, парень.

Итан обрадовался, что Мерри помнил о его дне рождения.

Поскольку сын был занят, я ответила за него:

— День рождения в среду. Вечеринка в субботу.

Мерри, глядя на меня, спросила:

— Феб ведь дала тебе выходной на следующую среду, да?

Я кивнула.

— А у твоей мамы? — продолжил он.

Я снова кивнула.

— Хорошо, тогда закажу столик в Суонке.

— Что закажете? — громким голосом задал вопрос Итан.

Черт.

Я еще не говорила с Итаном о ресторане.

Но я не ожидала, что мы с Мерри зайдем достаточно далеко без моего умения все испортить и все-таки попадем в Суонк.

Но вот пожалуйста.

Слава Богу.

— Это хороший ресторан, сынок, — быстро сказала я. — Стейки и…

— Я знаю, что это! — взволнованно воскликнул Итан. — Родители Брендона каждый год водят их туда на Новый год. Он говорит, что стейки можно резать даже вилкой. — Сын посмотрел на моего мужчину. — Вы отвезете нас туда?

Мерри ухмыльнулся.

— Если хочешь, то да.

— Хочу! — буквально выкрикнул Итан и посмотрел на меня. — Это так круто. Не могу дождаться, когда расскажу ребятам. Брендон — хороший парень, но он может стать занозой в заднице, поскольку его родители очень обеспеченные. Он всегда говорит о вещах, которые Тедди, Эверест и я никогда не делаем, потому что Тедди живет в трейлере, а отец Эвереста — придурок. Но я все еще на вершине популярности, потому что мама не заставляет меня есть брокколи. Но Брендон дышит мне в затылок, ведь у него есть премиум-пакет кабельного телевидения, Нетфликс, подключены видео с Амазона и Хулу. И это выигрывает. Но теперь я буду на вершине, поскольку парень моей мамы — крутой коп с убийственным внедорожником, который разрешает мне зависать в участке и возит нас на стейки, которые можно резать вилкой. Так что это… это… круто.

Я не знала, радоваться ли мне до глубины души, что мой сын так счастлив, или бояться до безумия, поскольку я, несомненно, когда-нибудь сделаю то, что испортит наши с Мерри отношения. Итан слишком глубоко проникся тем, что мы с Мерри значим для его места в иерархии мальчиков среднего школьного возраста.

Но не успела я принять решение, как вмешался Мерри и сделал еще хуже.

— Я, конечно, боюсь внезапного взрывного эффекта, но должен сказать, что у меня есть Нетфликс и Хулу. А еще у меня подключен премиум-пакет, включающий трансляцию воскресных матчей НФЛ.

Глаза Итана стали огромными, и он выдохнул:

— Воскресные матчи НФЛ?

— Да, — подтвердил Мерри.

Забыв о завтраке, мой ребенок медленно перевел взгляд в мою сторону.

Да, Мерри только усугубил ситуацию.

— Ешь, — приказала я. — Тебе понадобится как можно больше топлива, чтобы втирать друзьям, как круто ты устроился. Но, предупреждаю, я пересмотрела твой рацион. Может, это и не брокколи, но я вижу овощи в твоем будущем. — Я посмотрела на Мерри. — И в твоем тоже.

— Мама! — запричитал Итан.

— Я люблю овощи, — пробормотал Мерри и вернулся к своей тарелке.

Итан тут же перестал ворчать и перевел внимательный взгляд на Мерри.

Что ж, хотя бы так. Я не знала, будет ли заявление Мерри о том, что он любит овощи, иметь силу, когда Итан столкнется с реальной ситуацией. Но, по крайней мере, это заставит его задуматься.

— Ешь, — повторила я свой приказ. — Потом вы должны умыться, обуться и собрать вещи, чтобы не опоздать.

Они ели, оба моих мальчика, прислонившись к противоположным сторонам кухни в доме моего парня, где мы временно жили.

Мерри закончил первым и помог мне помыть посуду.

Итан закончил следом, сполоснув свою тарелку (пластиковую, которая продается наборами в магазинах, почти ничего не стоит, выглядит дерьмово и кажется, что всего чуть-чуть и ты будешь есть из бумаги) и положил ее в посудомоечную машину.

Мерри всерьез пришлось познать прелесть гаражной распродажи.

— Скоро буду, — заявил Итан и помчался в ванную в прихожей Мерри.

Я в ту же секунду прижалась к Мерри.

— Детка, мне нужно взять обувь и куртку, — пробормотал он, положив руку мне на бедро.

— Знаешь, теперь ты никогда, никогда, никогда не сможешь порвать со мной, как бы я ни умудрилась все испортить, потому что ты только что сказал моему ребенку, что у тебя есть трансляция воскресных матчей НФЛ, — прошипела я.

Сначала голова Мерри дернулась.

Затем он уставился на меня.

После обеими руками обхватил меня с такой силой, что я вжалась в его тело, и у меня перехватило дыхание, а сам он разразился смехом.

Мне понравился этот звук. И сопровождающие его ощущения.

Но я не могла дышать.

— Мерри, ты не даешь мне вздохнуть, — задыхалась я.

Он мгновенно отпустил меня. Затем, так же мимолетно, обе его руки оказались по обе стороны от моей головы, и его лицо вплотную сблизилось с моим.

— Эффектный трах ранним утром. Долгий душ. Чертовски вкусная яичница с тостами. Обещание мужской еды, что бы это ни было. И первый раз я смеялся до восьми утра с тех пор, как себя помню. Шери, милая, если ты лажаешь именно так, продолжай в том же духе.

Черт, он должен был остановиться.

— Боже, я снова чувствую себя мягкой и податливой, — проворчала я.

Мерри снова начал смеяться.

— Мерзость! Вы двое липните друг к другу? — с отвращением воскликнул Итан из гостиной.

— Да, — ответил Мерри, убирая руки с моей головы и обнимая меня. — Твоя мама забавная. И заслуживает внимания и ласки.

Я стояла в объятиях Мерри, испытывая множество приятных чувств, большинство из которых были связаны со словами Мерри, а также с его объятиями и смехом.

А после я испытала совершенно другое, наблюдая как собирается мой сын, потом просто стоит с безучастным выражением лица и не сводит с нас взгляда. А затем он усмехнулся.

Какие бы мысли ни пришли в голову сына, он явно намеревался оставить их при себе, и я поняла это, когда Итан подошел к дивану, который я велела ему сложить (и он это сделал), плюхнулся на него и потянулся за ботинками.

— Я должен сделать то же самое, — сказал Мерри, и я посмотрел на него, замечая, что он тоже смотрит на меня только сверху вниз. — Но прежде чем я это сделаю, прилипни ко мне еще ненадолго.

Я перевела взгляд на своего ребенка, который как раз надевал носок.

Потом посмотрела на своего мужчину, который не сводил глаз с моих губ. И приподнялась на носочках, давая ему лишь намек на то, чего он просил, прикоснувшись своим губами к его рту.

Когда я вернулась на свое место, в глазах Мерри светилось счастье и отражалась улыбка.

Ладно, может, я смогу сделать это, не облажавшись.

Может быть, мы все сможем сделать это, не испортив себе жизнь.

Эта мысль заставила меня улыбнуться в ответ. И сжать своего мужчину в объятиях, после чего и он сам отпустил меня.

Мерри босиком вышел из кухни, вернулся уже в туфлях, на ходу накидывая пиджак, выглядя при этом очень сексуально. Он крикнул моему мальчику, чтобы тот собрался в школу и попрощался с мамой.

Итан, уже надевший пиджак и перекидывающий рюкзак через плечо, попрощался со мной по пути к Мерри и входной двери.

Они оба улыбнулись и помахали мне, прежде чем выйти. И сделали это по-разному: Мерри помахал спокойно и невысоко, его улыбка была красивой и горячей; Итан же высоко поднял руку и задорно ей помахал, а улыбка его была теплой и милой.

Дверь за мужчинами закрылась.

Честное слово, наблюдая за всем этим, я знала, что теплее и уютней не станет. Просто не могло стать.

И я не могла даже представить, что когда-нибудь это случится.

Но впервые за долгое время я надеялась.

Надеялась очень сильно.

Надеялась, что ошибаюсь.

Гаррет

Гаррет сидел в своем грузовике возле школы Итана и смотрел, как тот скачет к зданию так, как делают дети до того, как узнают, что надо быть крутыми. Итан развернулся лицом к Гаррету и, подняв руку, помахал.

Улыбнувшись, Гаррет тоже поднял руку и отсалютовал в ответ.

И только когда потерял из виду мальчика Шер, пробирающегося вдоль машин родителей, который высаживали детей у школы, он достал свой телефон и отправил ей сообщение.

«Итан в порядке».

Затем отправил еще одно сообщение, уже Майку.

«Сделаю кое-что, потом приеду. Буду, как только смогу».

Ответное сообщение от Шер пришло в тот момент, когда он отправлял сообщение Майку.

«Спасибо, малыш».

После этого она поставила кучу поцелуйчиков вперемешку с цветами и завершила все это, по какой-то странной и уморительной причине, эмодзи с изображением призрака и фонарика.

Поэтому он улыбался, когда делал звонок, который сделать надо было. И поднес телефон к уху.

— Привет, сынок, слышал, ты поймал того убийцу, — поприветствовал его Дэйв Меррик.

Его отец был детективом в отставке. И будучи собой, и учитывая то, что его сын служил в полиции, он всегда был в курсе всех событий.

— Да, папа. Слушай, у тебя есть немного времени сегодня утром? — спросил Гаррет.

— Я на пенсии, Гаррет. Что у меня еще есть, кроме времени? — ответил Дэйв.

— Хорошо, я забегу, — сказал ему Гаррет.

— Ты завтракал?

— Шер меня накормила.

Дэйв промолчал, и это напомнило Гаррету, что в последние несколько недель у него было не так уж много времени для своего старика.

Вполне вероятно, что Дэйв слышал о том, что Гаррет встречается с Шер.

Но он не слышал об этом от Гаррета.

Дальнейшее размышление прервал сигнал, стоявшей позади него БМВ с женщиной за рулем. Перед ним все еще была пробка, и он посмотрел в зеркало заднего вида, замечая, как она раздраженно жестикулирует ему, будто именно он и задерживает все движение.

Гаррет начал что-то говорить отцу, но через две секунды, когда он не заставил девять машин перед собой исчезнуть по волшебству, женщина снова посигналила, и он увидел, что она продолжает жестикулировать и ее рот двигается. Было легко прочитать слова по губам. Через полсекунды, поймав его взгляд в зеркале заднего вида, она снова посигналила ему и вскинула обе руки вверх в гневном отчаянии.

Он посмотрел направо и увидел детей, направляющихся в школу, некоторые шли пешком, некоторые припарковали велосипеды на стойке у входа, и многие из них повернулись, чтобы посмотреть на женщину.

Увидев это, он перевел ручку передач на парковку и спросил у отца:

— Ты будешь на месте, когда я подъеду?

— Да, сынок. Буду, — ответил Дэйв.

— Отлично. Приеду через десять, может, пятнадцать минут, — сказал он, открывая дверь.

— Увидимся.

Он отключился и, выходя из машины, услышал звук телефона, на который пришло сообщение от Майка. Гаррет взглянул на экран и увидел ответ: «Понял».

Он двинулся к БМВ, и женщина перестала жестикулировать и уставилась на него, тогда как Гаррет смотрел мимо нее, показывая машинам, проезжать мимо них, чтобы не затруднять движение.

Гаррет засунул телефон во внутренний карман пиджака, тем самым невольно сдвигая полу пиджака в сторону и обнажая значок на поясе. Подойдя к машине, он постучал в окно. Оно с жужжанием опустилось, и женщина выглянула наружу.

— Извините, не знала, что вы из полиции, — пробормотала она, ее щеки порозовели. Она спрятала глаза за дорогими солнцезащитными очками, хотя солнце едва взошло, но выражение лица легко можно было прочитать. Оно демонстрировало раздражение из-за дальнейшей задержки, которым она не собиралась делиться с ним прямо в лицо, а еще смущение из-за того, что ее поймал полицейский, который мог что-то предпринять в связи с ее нетерпеливостью.

— Какая разница, полицейский я или нет? — поинтересовался Гаррет.

— У меня ранняя встреча, — объяснила женщина. — Я высадили Аса, и уже опаздываю на работу.

— Может, и так, мэм, но, надеюсь, вы со мной согласитесь, что подобное поведение на глазах у девяти-, десяти- и одиннадцатилетних детей не служит хорошим примером.

Кроме того, никто не может ничего сделать, чтобы ускорить выезд, поскольку дорога занята. Так что лучше не сигналить и ждать своей очереди, как все остальные.

— Они должны что-то с этим сделать, — огрызнулась она, махнув рукой в сторону медленно проезжающих мимо них машин: длинная очередь на въезд и длинный поток на выезд. — Так происходит каждый день, и это просто смешно.

Она не ошибалась, но Гаррет не сказал, что согласен с ней.

А просто заявил:

— Дело не в этом. Дело в том, что в этой школе у меня учится парень, а в его возрасте усваиваешь уроки различным способом. Мне бы не хотелось, чтобы он видел, как люди ведут себя подобным образом, считая это нормой. Он должен научиться быть терпеливым и находить общий язык со своими согражданами, чтобы добиться успеха в жизни. Если эта ситуация вас не устраивает, обратитесь в школу или в городское управление или смиритесь, как все остальные. Не обижайтесь на других родителей, у которых та же цель, что и у вас, — доставить своих детей в школу в безопасности и ехать по своим делам. Хорошо?

— Да, офицер, — пробормотала она.

Он кивнул.

— Спасибо, что уделили мне время.

Женщина кивнула в ответ.

Гаррет направился к своему грузовику, размышляя, что в его работе не так уж и много забавного. За исключением тех случаев, когда ему доводилось заниматься подобным дерьмом.

Он сел в свой грузовик и ему потребовалось всего три минуты, чтобы доползти до выезда из школы и направиться дальше. После чего направился к отцу.

Он заехал на подъездную дорожку, вышел из машины и направился к дому — дому, в котором выросли Гаррет и Ракель, и дому, в котором была убита их мать.

Сам Гаррет так и не понял, почему отец не продал его до переезда Рокки и его самого, и уж точно не понимал, почему отец не сделал этого после.

И он никогда не расспрашивал отца на эту тему. Меррики не занимались подобным дерьмом.

И, возможно, это стало одной из причин, по которой каждый из них испорчен по-своему.

Дэйв не встретил его у двери. Было холодно, а холод мог усложнить жизнь отцу и повлиять на его травмы, которые ему нанес человек, убивший их мать. Травмы, конечно, зажили, но давали о себе знать.

Когда Гаррет подошел к входной двери, он обнаружил, что за то время, что прошло с момента его телефонного звонка до настоящего момента, отец успел ее отпереть.

Он вошел и крикнул отцу.

— На кухне, сынок! — отозвался Дэйв.

Гаррет направился на кухню и застал своего старика у кофейника.

— Кофе? — спросил тот.

— Не откажусь, — ответил Гаррет.

Отец налил ему чашку, как он любил — без молока, с двумя ложками сахара, и Гаррет ждал, куда он ее поставит — на кухонный стол, барную стойку или будет стоять, пить и разговаривать.

Гаррет понял, что холод донимает отца, когда тот отнес кофе к столу, протягивая Гаррету кружку на ходу.

Они сели. Дэйв вытянул больную ногу и сделал это почти не поморщившись.

Глядя на это, Гаррет почувствовал, как внутри кольнуло неприятное ощущение. Но с этим он жил уже долгое время.

— Значит, встречаешься с Шер Риверс, — пробормотал отец, поднося кофе к губам.

— Ага, — ответил Гаррет, затем отпил глоток и опустил кружку. — Был занят. Это, конечно, не оправдание. Раз уж у нас с Шер все так серьезно, надо было найти время, чтобы связаться с тобой.

Рот Дэйва скривился.

— Не уверен, что должен оставаться в приоритете, когда в жизни сына появилась женщина с сильным характером.

Гаррет выдержал отцовский взгляд.

— Как я уже сказал, все серьезно, папа.

Дэйв не разрывал зрительного контакта.

— Девин заезжал несколько дней назад, пил мой бурбон и рассказывал, что Миа публично предъявила претензии, на которые больше не имеет права. И сделала это на работе у твоей девушки. Тебя там не было, и Таннер прикрыл твою спину… и ее. Так что, судя по всему, все очень серьезно, Гаррет.

— Она хорошая женщина.

— Я знаю Шер, — твердо кивнул в ответ Дэйв. — И знаю, что она хорошая. У нее прекрасный ребенок. Итан такой благодаря тому, какая его мать. Просто рад, что ты наконец-то вытащил голову из своей задницы, ведь каждый раз, когда она оказывалась рядом с тобой, то сильней вживалась в роль крутышки, умницы и милашки. И все это с единственной целью заставить тебя улыбаться, скрывая при этом, что делает это потому, что ты завладел ее сердцем.

При этих словах отца у него сжалось сердце.

Он этого не знал. Точнее не замечал.

Меррики были верны семье и были сумасшедшими, умудряясь при этом оставаться эмоционально закрытыми, что лишь частично составляло их безумие. Но Дэйв был бывшим полицейским. Поэтому Гаррет ни на секунду не сомневался в правоте слов отца.

— Да ладно? — тихо спросил он.

— Твоя голова была в заднице, поэтому ты и не заметил. Думаю, весь город это знал. Но только не ты.

Черт.

— Никто ничего не говорил, — сказал Гаррет.

— Парень, ты давно нравишься Шер. Не знаю, почему никто больше ничего не сказал. Знаю только, почему не сказал я. Но я бы намекнул, если бы считал, что ты можешь что-то предпринять, не сломав ее. И я думал, что ты все еще связан с Мией. — Еще один глоток, и отец поднял кружку с кофе, изображая тост. — Раз уж это не так, повторюсь, я рад, что ты наконец-то вытащил голову из задницы.

— У нас с Шер не все гладко, и Миа — лишь отчасти причина этому, — поделился Гаррет.

Дэйв понимающе покачал головой.

— Стоящие вещи никогда не даются легко. Если в твоей жизни есть женщина, с которой все легко и просто, нужно от нее избавиться. В гладкости нет страсти. Нет вызова. Если у вас все гладко, это значит, что она надрывает задницу, чтобы вы могли плыть по течению без помех. А это в свою очередь значит, что она заботится о вас, а не о том, чтобы получить то, что ей нужно. Мужчина — вообще не может быть мужчиной, если он не удовлетворяет потребности своей женщины. А женщина — женщиной, раз у нее нет стремления получить то, что ей нужно. Возможно, в этих словах нет для тебя смысла, сынок, пока ты это не испытаешь, поэтому поверь на слово. Простота — это скучно.

Гаррет усмехнулся, глядя на отца.

— Не знаю. Не уверен, что у меня когда-то были гладкие и легкие отношения.

Отец снова покачал головой.

— Суровый путь, который ты прошел, был не о том. Путешествие, которое ты совершил с Мией… — он продолжал качать головой, а потом усмехнулся. — А вот женщина, которая выходит из себя в баре, когда слышит, что твоя бывшая ростом метр шестьдесят пихает тебя, — это хороший вид сложностей.

Гаррет этого не слышал.

— Шер набросилась на Мию, потому что она меня толкнула?

— О да.

Гаррет просто покачал головой, но при этом не прекращал ухмыляться.

— К счастью для тебя, ты уже доказал, что крут, так что Шер, защищающая тебя в баре, не ударит по твоему авторитету, — поддразнил его отец.

— Она считает себя крутой девчонкой, — сказал ему Гаррет.

— Она не ошибается. И в нашем городе она далеко не одна такая.

Было приятно осознавать, что его старику нравится Шер.

Но ему нужно было идти на работу, и до этого необходимо было узнать кое-что у отца, поэтому пришлось приступить к делу.

— Она мне снится, папа, — поделился Гаррет.

Ухмылка Дэйва превратилась в улыбку.

— Сынок, не уверен, что твой старик захочет выслушивать подробности.

— Нет, — пояснил Гаррет негромко. — Я вижу ее смерть.

Дэйв выпрямился, побледнел и закрыл рот. Гаррет тоже выпрямился.

— Сейчас не время закрываться. Я думал, у меня в голове такая же неразбериха, как у Рокки, — и боялся, что будучи мужчиной, копом, кто-то, кого я люблю, потеряет меня, как она боялась, что профессия Таннера отнимет его у нее. Она была рядом, когда все это произошло с мамой, поэтому ее переживания усугублялись чувством вины за то, что она не смогла это остановить.

Когда он упомянул о маме, то увидел, как напрягся рот отца.

Но он не унимался.

— Но судя по снам, я не боюсь, что потеряют меня. Я беспокоюсь, что мои действия или поступки подвергнут опасности Шер.

— Как было у меня с твоей матерью, — выдавил Дэйв сквозь сжатые губы.

— Как произошедшее с мамой, — поправил отца Гаррет. — Не ты сделал это с ней. Это просто произошло.

— Из-за того, что я сделал.

— Из-за того, что происходило, — твердо сказал Гаррет. — Ты не делал ничего, папа. Кроме своей работы.

Дэйв уставился на него, затем раздраженно пошевелился в своем кресле.

— Не хочешь рассказать мне, почему ты приехал обсудить это со мной?

Гаррет уставился на отца, не веря, что тот вообще задал такой поганый вопрос после того, что случилось, когда Рокки сломалась, а Таннер сорвался на него и отца.

— Я думал, это очевидно, — проговорил он. — Я здесь, потому что влюбился в хорошую женщину и хочу, чтобы в этот раз все получилось. У нее есть ребенок, который тоже мне очень нравится. И она хочет еще детей, папа. Детей от меня. В отличие от Рокки, когда ей был двадцать один год, и она вычеркнула Таннера из своей жизни, не будучи достаточно зрелой, чтобы справиться со всем этим дерьмом, которое лезет ей в голову, мне сорок два, и я понимаю, что у меня есть проблемы. Поэтому мне нужно найти инструменты, чтобы справиться с проблемами и сделать свою женщину и ее сына счастливыми. А не разорвать их на части.

— Раз ты все это осознаешь, просто сделай это, — заявил Дэйв.

— В первом сне она стояла у стены с пистолетом у лица — пистолетом, который выстрелил, — объявил Гаррет.

Тело его отца слегка дернулось.

Именно так умерла мать. После пыток.

Гаррет продолжал давить.

— Второй сон — она была похожа на тело жертвы, которое я видел вчера в машине, вся в крови. Нормально ли, что твоему сыну снятся подобные сны?

— Сходи к врачу, — отрезал Дэйв. — Это помогло твоей сестре.

— Я не хочу идти к врачу. Я хочу поговорить с отцом.

Голова Дэйва дернулась, прежде чем он сказал:

— У меня нет тех инструментов, которые помогут тебе, Гаррет.

— Нет, есть, — ответил Гаррет.

— Если бы они у меня были, я бы передал их тебе.

— Если ты не сделаешь этого со мной, как я передам то, чему научился, ребенку, которого мы сделаем с Шер? Родной отец Итана — идиот, и он не сможет этого изменить. Если с Шер будет так, как я думаю, то лучшее, что будет у Итана, — это я, и должен сказать тебе, чем больше узнаю этого ребенка, тем больше рад, что эта честь будет принадлежать мне. Но я должен сделать все правильно. И если в его жизни наступит момент, когда я должен буду стать для него сильным, и научить его быть таким, то как я это сделаю, если я даже сам, бл*дь, не знаю?

Лицо Дэйва исказилось.

Гаррет наклонился к отцу.

— Просто скажи мне, что все будет хорошо, — прошептал он. — Скажи, что я справлюсь. Скажи, что я смогу сделать свою работу и уберечь ее. Я могу делать свою работу и обеспечивать безопасность Итана. То, что случилось с нашей семьей, не случится с семьей, которую создам я. Все, что мне нужно, папа, это чтобы ты сказал мне, что все будет охренительно хорошо.

— С тобой ничего не случится, — прошептал Дэйв в ответ. — С Шер ничего не случится. Черт, Гаррет, ты всю жизнь так думал?

— Ты всю жизнь прожил с чувством вины за то, что произошло. С тобой. С тобой и мамой. Я люблю тебя. Ты мой отец. Я чувствовал эту боль и вину вместе с тобой. И я чувствовал свою собственную боль и вину, будучи бессильным забрать у тебя твои разрушающие чувства. Так что, черт возьми, да, папа. Я прожил всю свою жизнь, думая об этом. Нет. Я не просто думал. Я был эмоционально парализован, потому что боялся этого.

Дэйв выдержал его взгляд, в его глазах читались боль и вина.

Черт.

Это так и не закончилось.

— Миа, мальчик мой… милая. Такая милая, — начал Дэйв.

Гаррет медленно моргнул, его подбородок дернулся назад.

Какого хрена?

— Не милая. Дерзкая, — продолжил Дэйв. — Чувство юмора у девушки как бритва. Она делала тебя счастливым, о да. Так и было. Мне нравилось видеть своего мальчика счастливым. Но даже тогда я знал, что она не подходит. Хорошая девочка. Когда наступили плохие времена, я понял, что она не справится. Твоя мать терпела бы ее, но никогда не полюбила бы по-настоящему, — заявил Дейв.

Гаррет откинулся на спинку кресла, ошеломленный после слов, которых не слышал никогда ранее.

Дэйв продолжал.

— И я был прав. В ней не было необходимого. Она хотела легкости, как у ее папочки, а это означало, что ты должен был надрывать задницу, чтобы дать ей желаемое. В тебе этого не было, и это не слабость. Таков настоящий мужчина. Ни одна женщина не должна делать это для своего мужчины, ни один мужчина не должен делать это для своей женщины. И ни одна женщина не должна ожидать подобного от мужчины. Брак — это партнерство. Вы оба должны держаться, чтобы пережить любую бурю, парень. Я не удивился, что Миа не прошла дистанцию. Мне было больно видеть, как ты переживаешь. Но когда ты потерял ее, я не удивился.

Он замолчал, а Гаррет не заговорил. Ему нечего было сказать, и он не понимал, почему отец делится этим сейчас, когда это должно было произойти много лет назад.

Впрочем, это было неважно.

Мии больше не было. Теперь все понимали, почему, и, как ни странно, казалось, что многие из них, включая его отца, поняли это давным-давно.

Обсуждение Мии не имело ни малейшего отношения к тому, чтобы у них с Шер все получилось.

— Шер Риверс, — продолжал Дейв, переходя к делу, — это совсем другая история. Ты и сам понимаешь. Если бы ты этого не знал, тебе было бы наплевать на твои проблемы. Ты был бы таким же слепым, совершал бы те же ошибки, которые совершал годами, и тебе было бы плевать. Если бы ты не знал, что она — совсем другое дело, ты бы не был здесь, не спрашивал бы старика, который понятия не имеет, как с этим справиться. А причина, по которой я не знаю, как справиться, Гаррет, в том, что я хорошо усвоил, как пережить бурю. А научился я этому потому, что мог противостоять всему, когда рядом со мной была твоя мать. Когда я потерял ее, я потерял и эту способность. Я не смог ее вернуть. Каждый раз, когда я пытался, это напоминало мне, как сильно я по ней скучал. Поэтому я перестал пытаться. Я не знаю, как держать себя в руках или как перестать видеть эти сны. Все, что я знаю, — это то, что у меня были бы ответы на эти вопросы, если бы твоя мама сидела со мной за этим столом.

При этих словах отца Гаррет почувствовал, как у него сжалось горло.

Он увидел, как в глазах отца заблестело, да и его собственные глаза увлажнились.

Он не двигался. И молчал.

Дэйв Меррик прочистил горло, фыркнул и продолжил говорить.

— Последнее, что я должен тебе сказать, — это повторить, что Шер Риверс — это совсем другая история. Ты беспокоишься о проблемах, которые у тебя есть. Тебя волнует, что ты не можешь их преодолеть. Но ты не видишь, что заполучил женщину, которая знает, как пережить бурю. Она знает о твоих проблемах. Поэтому тебе остается только считать, что тебе повезло, что ты смог удержать ее, чтобы переждать… эту чертову… бурю.

Теперь Гаррет понял, что отец закончил. И он дал ему то, что было нужно. Отец указал на то, что Шер уже дала Гаррету то, в чем тот так нуждался. И сделала она это несколько дней назад, не выдержав того дерьма, которое он устроил на ужине в доме ее матери.

Но Гаррет все еще не мог говорить, потому что его горло все еще сжималось, и ему было трудно дышать.

Поэтому он прочищал горло, совсем как его отец.

— Теперь твоя сестра снова беременна, и это радует меня, — объявил Дэйв. — Но ей уже сорок, так что я поговорю с Таннером, потому что, время идет, и для нее это будет составлять опасность. Да и в любом случае, у Таннера будет четверо детей, а четверых достаточно для любого мужчины, ради всего святого.

Гаррет улыбнулся.

— Но я еще не закончил с внуками, — продолжал Дэйв. — После того как мы потеряли Сеселию, мы жили в пустоте, если не считать вас двоих, детишек. Пора вам двоим сделать все, что в ваших силах, чтобы заполнить мой мир. Шер молода, у нее будет еще много детей. Но тебе лучше заняться этим, потому что ты не молодой цыпленок, да и я тоже.

Гаррет перестал улыбаться, хотя слова Дэйва были забавными.

Он также прошептал:

— Люблю тебя, папа.

— Я знаю, что любишь, сынок, и я тоже тебя люблю. И когда у тебя самого появится ребенок, ты поймешь, насколько сильно, — прошептал Дэйв в ответ.

Он знал это. Его отец говорил это нечасто, но и не стеснялся.

Сколько Гаррет себя помнил, до смерти матери и после, Дэйв Меррик всегда это демонстрировал.

— Ты не виноват в том, что мама умерла, — негромко проговорил Гаррет.

Дэйв ничего не ответил.

— Ты не виноват, и мы с Рокки никогда тебя не винили, — продолжил Гаррет.

Вина и боль сидели в глазах отца, и находились там годами, не притупившись ни на долю.

— Мама сказала бы так же, — закончил Гаррет. — И ты это знаешь.

К своему удивлению, отец заговорил.

— Я знаю это.

По крайней мере, хоть это.

Больше Дэйв Меррик ничего не сказал.

Гаррет тоже сказал все, что мог. Принять ли его слова или нет, это выбор отца.

Но он сказал то, что должно было быть сказано.

Отец и сын сидели за кухонным столом, на который его мать ставила цветы так часто, как только могла, и просто смотрели друг на друга.

На то, чтобы озвучить эти мысли, ушло слишком много времени, и теперь говорить было не о чем.

Но Гаррет узнал еще нечто важное за этим столом. И когда речь идет о чем-то важном, лучше поздно, чем никогда.

— Мне нужно раскрыть убийство, — в конце концов, сказал Гаррет своему старику. Дэйв наклонил голову к столу. — И у меня осталось кофе, которое лучше перелить в дорожную кружку.

Они встали. Отец налил кофе в дорожную кружку. И проводил сына до двери.

— Пригласи Шер и ее мальчика на ужин, Гаррет, — приказал Дэйв. — Так скоро, как только возможно.

Он остановился и посмотрел на отца, пробормотав:

— Понял тебя.

Он придвинулся, обхватил своего старика и дважды ударил его по спине. В ответ получил три таких же похлопывания.

Таков был его отец: за ним должно было остаться последнее слово при прощании.

Ухмыльнувшись, Гаррет отпустил его, поднял кружку и вышел за дверь.

— Осторожнее там, — позвал Дэйв.

— Всегда, — отозвался Гаррет.

Он сел в свой грузовик и поехал в участок.

Тебе остается только считать, что тебе повезло, что ты смог удержать ее, чтобы переждать… эту чертову… бурю.

Черт, как же он скучал по маме.

А ведь у него был отличный отец.

Когда он поднимался по задней лестнице в управление, на его телефон пришло сообщение: «Яйца и тосты — это не кулинарное великолепие. А вот ужин сегодня будет таковым. Предупреждаю, я ввожу овощи в рацион ребенка. Перед тем, как уехать с работы, пожалуйста, захвати укол адреналина на случай, если у него случится шок».

Черт, Шер. Чертовски забавная.

И она была такой с ним с тех пор, как он ее знал.

Она дарила это всем остальным.

Но, оглядываясь назад, можно сказать, что его голова действительно была в заднице. Она выкладывалась по полной, чтобы рассмешить его, чтобы создать у него впечатление, что она просто один из парней, но с грудью. Она пыталась скрыть, что ее отношение к нему не было таким же, как к Колту. Или к Салли, Морри, Майку, Кэлу или Таннеру. И не потому, что он не был женат.

А потому что она была увлечена им.

Черт.

…переждать эту чертову бурю.

Он отправил ответное сообщение: «Во сколько я должен быть дома?»

Подходя к своему столу, он кивнул Майку.

Усевшись на место, он приготовился к брифингу Майком, прежде чем они примутся за дела, когда на его телефон пришел ответ: «Это не я борюсь с преступностью. Скажи мне, когда, и ужин будет готов».

«Хорошо. Но попозже. Пойдет?» — ответил он.

«Так точно, босс», — напечатала она.

— Все в порядке? — спросил Майк.

Он посмотрел на своего партнера.

— Да, — ответил Гаррет. Это слово прозвучало твердо, потому что имело отношение ко многим темам, не все из которых он собирался озвучивать прямо сейчас. — Не знаешь, где я могу достать дополнительную кровать? Мне нужно переоборудовать вторую спальню в комнату для одиннадцатилетнего ребенка.

Губы Майка дрогнули. После многих лет, в течение которых его партнер был городским игроком, это показалось ему уморительным.

— Нет, — ответил он. — Но я спрошу Дасти. Может, у Ронды что-нибудь есть.

Гаррет кивнул и потянулся, чтобы включить компьютер. Однако не успел.

— Есть новости от Райкера? — спросил Майк.

— Нет, — ответил Гаррет.

— Пора снова попытаться поискать Катлера? — спросил Майк.

— Абсолютно, — ответил Гаррет.

Майк встал.

Гаррет тоже поднялся, даже не включив компьютер.

Они пошли к седану.

И в тот день Гаррет сел за руль.