Предназначенная невеста

ГЛАВА 12

Зара

Такое ощущение, что мы в воздухе целую вечность. Сильвия сказала мне поспать, но я не могу отключить голову. Она сидит рядом, с маской на глазах, и уже несколько часов спокойно спит.

Шторки на окнах закрыты, так что я даже не могу понять, ночь сейчас или день.

Стюардесса по имени Дестини подходит с улыбкой. Она мягко трясёт Сильвию за плечо и ласково напевает:

— Пора просыпаться. — Будто они старые подруги, и она привыкла будить её каждое утро.

Сильвия пошевелилась, стянула маску и несколько раз моргнула.

— Мы скоро приземлимся, — звонко сообщает Дестини.

— Спасибо, — отвечает Сильвия и поднимает спинку кресла.

Дестини скрывается за занавеской.

Шасси с лёгким скрипом выдвигается, и самолёт идёт на посадку.

— Где мы? — спрашиваю я.

— Я уже говорила, что это секретная информация, — строго отвечает Сильвия.

Я закатываю глаза и отворачиваюсь к окну, но тут же раздражаюсь ещё больше, я же всё равно ничего не вижу.

Колёса ударяются о землю, багажные полки слегка дребезжат. Пилот нажимает на тормоза, и мы постепенно замедляемся, пока полностью не останавливаемся.

Сильвия потягивается, поднимая руки над головой, и зевает.

Дверь самолёта открывается, Дестини отодвигает занавеску.

— Все в порядке, можно выходить.

Сильвия встаёт, делает шаг назад и жестом предлагает мне идти первой.

У меня неприятно сжимается живот. Я прохожу по проходу, обхожу Дестини и выхожу в трап.

Здесь тоже нет окон. Воздух тёплый, влажность почти граничит с духотой. Возможно, мы в тропиках, но я не уверен.

Мягкий свет мерцает от свечей в кованых бра. Вокруг тёмный паркет и стены, выкрашенные в чёрный цвет.

Сильвия ведёт меня дальше, удерживая руку на моей спине. Открывается дверь, но за ней всё то же самое. Мы проходим ещё несколько коридоров, прежде чем, наконец, попадаем в роскошную раздевалку.

Она напоминает спа-салон: интимный, уединённый, но при этом невероятно дорогой. По периметру расставлены кремовые диваны и кресла. В центре стоит массажный стол, над которым висит инфракрасная лампа.

С одной стороны комнаты: мраморный стол с напитками и закусками. В стеклянных графинах вода с лимоном, лаймом, апельсином и базиликом. В мисках горкой лежат орехи, сухофрукты и тёмный шоколад.

Подобно коридорам, комната освещена свечами в бра. Аромат роз наполняет воздух, смешиваясь с каким-то землистым маслом, которое, как я предполагаю, является сандаловым деревом.

Сильвия указывает на угол комнаты. Там отдельная туалетная кабинка, а остальное пространство занимает огромный открытый душ. Напротив зоны с напитками стоит внушительный туалетный столик, заваленный косметикой, инструментами для волос, расчёсками и прочими средствами для ухода.

— Ренцо и Мила сделают тебе массаж, а потом помогут принять душ, — сообщает Сильвия. — Они же займутся твоим макияжем, волосами и ногтями и проследят, чтобы ты была идеально гладкой.

Ренцо и Мила?

Массаж?

Помогут мне принять душ?

Идеально гладкой?

У меня перехватывает дыхание, сердце колотится. Я оглядываюсь вокруг.

В комнату входит высокий мужчина с итальянской внешностью, за ним — красивая женщина с ближневосточными чертами. Ее длинные тёмные волосы напоминают мне шелк. У обоих тёплые карие глаза и идеальная кожа. Ее макияж безупречен, а улыбка кажется доброжелательной.

Я застываю. Мой взгляд мечется между ними и Сильвией, все еще не понимая, что происходит.

Она проводит рукой по моим волосам и ухмыляется.

— Ах да, я знаю, ты хочешь сбежать. Но это не самый умный ход.

— Я не понимаю, почему я здесь, — честно признаюсь я.

Сильвия удивлённо поднимает брови, словно я сказала нечто глупое и у меня нет никаких причин для сомнений.

— Дорогая, тебя готовят к посвящению. Разве не этого ты хотела? Найти все ответы?

Я закусываю губу. Сердце стучит всё громче, я действительно хочу ответов, но понятия не имею, во что ввязываюсь.

— Ты сделаешь всё, что скажут Мила и Ренцо, чтобы быть полностью готовой. Ты меня поняла, Зара? — приказывает Сильвия.

Я снова смотрю на Милу и Ренцо. Они кажутся достаточно безобидными, но я не привыкла доверять незнакомцам.

— Если ты будешь сопротивляться, откажешься мыться, делать эпиляцию воском...

— Что ты имеешь в виду? — перебиваю её, осознавая смысл сказанного. — Мне не нужно принимать душ. И я делала эпиляцию воском на прошлой неделе. Впрочем, не думаю, что это твоё дело.

Голос Сильвии наполняется гневом и безапелляционной властью:

— Ты будешь делать все, что они скажут, без возражений и споров. Если ты создашь какие-либо проблемы, забудь об участии в посвящении. Выбор за тобой. Я ясно выражаюсь, Зара?

Сердце колотится всё сильнее. Я окидываю взглядом комнату. В любой другой деньги это было бы мечтой для любой девушки, расслабляющий уход, ароматные свечи. Но в этом всём есть что-то не так. К тому же я не собираюсь выходить замуж. Сильвия может настаивать сколько угодно, но я не свяжу себя узами брака с кем-то из этого злополучного списка.

Сильвия наклоняет голову, приподнимает брови и смягчает голос.

— Разве ты не обещала себе, что сделаешь все возможное, чтобы узнать правду?

Меня пробирает до дрожи. Я снова в шоке. Как она это делает? Как будто читает мои мысли. Это клятва, которую я не говорила вслух.

Она подходит ближе, её голос обволакивает, дразня:

— Разве не ты стояла сегодня в ресторане и клялась, что узнаешь, что скрывают твои родители?

Мой пульс ускоряется ещё сильнее. Дрожь нарастает, от неё меня начинает мутить.

Сильвия нежно кладёт ладонь мне на щёку, почти по-матерински.

— Ты ведь заслуживаешь знать правду, не так ли?

— Да, — отвечаю я без колебаний.

— Тогда посвящение, единственный путь. Но выбирать должна ты, — повторяет она.

Всё вокруг становится резче, словно обостряются все чувства. Запах роз, приглушённый свет и незнакомцы, разглядывающие меня с неприкрытым интересом... Вся моя сущность кричит, что нужно бежать.

Голос Сильвии становится жёстче.

— Либо да, либо нет. Ты либо позволишь Ренцо и Миле подготовить тебя, либо нет.

Я молчу, не в силах заставить себя отказаться от возможности узнать правду.

— Когда всё будет готово, они помогут тебе одеться и представят тебя участникам аукциона, — добавляет Сильвия.

По моим костям пробегает холод. Голос предательски дрожит, когда я произношу:

— П-представят меня?

Её дерзкая ухмылка возвращается.

— Да. Начнётся посвящение. Ты продолжишь закреплять своё место за столом.

С каждой секундой я понимаю всё меньше.

— Мое место за столом?

Она смеётся, словно снова читает мои мысли.

— Дорогая, место за столом даст тебе все ответы. Это ведь то, чего ты хочешь, верно? Больше никаких тайн о твоей семье?

Я облизываю пересохшие губы и киваю, не в силах сдержаться.

Она выглядит удовлетворенной моим ответом.

— Хорошо. В следующий раз, когда увидимся, ты уже будешь замужней женщиной.

Меня охватывает новая волна страха. Этого никогда не случится. Я не выйду замуж за кого-то из тех, кто был в папке.

— Я ни за кого не выйду замуж, — выпаливаю я.

Она усмехается.

— Конечно, же выйдешь. Это единственный способ пройти выбранную тобой церемонию посвящения.

— Выбранную?

— Да. Омнипотенция выбрала это в качестве твоего посвящения.

— Значит, у всех разные задачи?

Она пожимает плечами.

— Разумеется. Мы же не хотим, чтобы всё стало скучным.

Меня переполняет облегчение.

— Отлично. Дай мне другое задание.

Ее глаза превращаются в щелочки.

— Тебе не дано выбирать свое посвящение.

— Почему нет?

В её взгляде появляется высокомерие.

— Ох, наивная девочка. Пока ты не за столом, у тебя нет власти. Нет контроля. Если ты хочешь их заполучить, ты должна быть смелой и занять свое место. Стол не для слабых духом, верно, Мила?

Мила опускает взгляд и качает головой.

— Сколько у тебя было шансов? — спрашивает ее Сильвия.

Не поднимая головы, Мила тихо отвечает:

— Один.

Разочарование в её голосе заставляет меня почувствовать к ней жалость.

— Больше не будет никаких неуважения к твоему посвящению или браку. Я ясно выразилась, Зара? — холодно спрашивает Сильвия.

Мурашки бегут по моей коже.

Она пристально смотрит на меня.

Я поднимаю голову выше и выпрямляю плечи, не позволяя ей запугать меня.

Она улыбается, голос снова становится мягче.

— Сейчас самое время сделать выбор. Либо ты входишь в мир знаний и получаешь всё, о чём мечтала, либо нет. Но у тебя есть две минуты. Останешься или уйдёшь.

Она указывает на дверь.

Всё вокруг замирает. Это мучительно. Я говорю себе уйти, но ноги не слушаются.

Самодовольная ухмылка снова появляется на её лице.

— Отлично. — Она наклоняется вперед и шепчет мне на ухо: — Советую перестать сопротивляться и насладиться каждым моментом сегодняшней ночи. В нашей жизни бывают моменты, когда все зависит только от нас.

Кровь стынет в жилах. Я раскрываю рот, но не могу вымолвить ни слова.

— Теперь Ренцо и Мила берут на себя ответственность. Ты позволишь им выполнять свою работу и не будешь сопротивляться. Если будешь бороться, Омни отменит твое посвящение. Ты поняла?

Пусть отменяют. Мне нужно уйти, повторяю я себе, но снова не могу пошевелиться.

— Я приму это за «да». А теперь, раздевайся, — приказывает она.

Моя голова дергается назад.

— Раздеться? То есть раздеться полностью?

— Да. Раздевайся, — повторяет она и указывает на массажный стол.

— Вы можете выйти из комнаты? — спрашиваю я.

Саркастичный смех разносится по комнате, сопровождаясь приглушенным смешком. Я резко оборачиваюсь к Ренцо и Миле. Она прикрывает рот рукой.

— Тебе стоит привыкнуть к тому, что другие будут видеть твое тело. А теперь ложись на стол, — рассуждает Сильвия.

Я смотрю на него и говорю себе: Это всего напросто массаж.

Я медленно раздеваюсь, чувствуя себя неловко, хотя обычно этого нет, когда я голая. В прочем, обычно я не раздеваюсь перед незнакомцами.

— Ложись лицом вниз, — приказывает Сильвия, когда я снимаю трусики.

Я подчиняюсь, понимая, что никакого укрытия нет, но подогреваемая поверхность стола и красные огни создают мгновенное ощущение тепла.

Сильвия наклоняется, ласково гладит мои волосы и нежно говорит:

— Наслаждайся тем, что тебя балуют. Если не позволишь себе этого, пожалеешь. Увидимся, когда ты станешь замужней женщиной.

Страх вновь расцветает во мне. Кто-то прикасается ко мне, и я вздрагиваю.

Ренцо заявляет с итальянским акцентом:

— Спокойнее. Мы просто собираемся сделать тебе массаж.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

Четыре руки скользят по моей коже, разминая мышцы. Сначала это приятно, словно в элитном спа-салоне. Через несколько минут я расслабляюсь, наслаждаясь этим, как обычным массажем.

Затем события принимают другой оборот. Чьи-то руки, приближаются к моей груди, в то время как другие две проникают между моих бедер, раздвигая их.

Я резко втягиваю воздух.

Голос Милы шепчет у меня над головой:

— Не напрягайся. Это всего лишь массаж.

Я снова пытаюсь расслабиться, но вскоре становится ясно, что это далеко не обычный массаж.

Чьи-то руки, по-моему, Ренцо, скользят вверх, останавливаясь в дюйме от моей киски, дразня кожу, пока моя кровь не становится горячей.

Другая пара рук скользит по моей груди, скользя между простыней и кожей, приближаясь к моим соскам.

Я пытаюсь сжать ноги вместе, но не могу. Руки Ренцо держат их врозь, в то время как его большой палец кружит прямо рядом с моей растущей влажностью.

Я открываю глаза, смотрю в пол, мое дыхание сбилось.

Горячее дыхание касается моей киски, и я поднимаю голову с подушки, но кто-то прижимает ее обратно.

— Расслабься, — приказывает Ренцо властным тоном.

— Я не могу, — признаюсь я.

Чьи-то руки начинают растирать мой затылок за ушами.

По моему позвоночнику пробегают холодок.

Еще один поток воздуха дразнит мои самые интимные места, но ничто не касается их.

— У неё горячая киска. Ее муж одобрит, — заявляет Ренцо.

Паника охватывает меня. Я пытаюсь приподнять голову, но чья-то ладонь быстро прижимает её обратно, не давая двигаться.

Горячее дыхание Милы щекочет мне ухо. Ее рука скользит по моему позвоночнику, и она шепчет:

— Расслабься, котенок. Никому не нужна сухая невеста.

Чем больше я сопротивляюсь, тем настойчивее звучат их предупреждения.

— У нас есть крайний срок. Чем дольше мы тут, тем очевиднее становится твое сопротивление. Советую тебе расслабиться и дать нам выполнить свою работу, — говорит Ренцо.

Я, наконец, сдаюсь, и я ненавижу себя за это. Мои соки стекают на стол, хотя никто не трогает те части, которые обычно делают их мокрыми.

Ренцо опускает голову и вдыхает воздух возле моей попки, потирая верхнюю часть бедер, почти сексуально, но не касаясь моей киски.

По моему телу разливается тепло, и я чувствую легкое головокружение.

— Время для депиляции, — мягко произносит Мила, и я ощущаю, как что-то горячее капает на заднюю поверхность моих бедер и ягодицы. Затем мне прикладывают полоску.

Кто-то резко срывает её, и я вскрикиваю, не будучи готовой.

Через минуту всё заканчивается.

— Встань на четвереньки, — приказывает Ренцо.

Ужас наполняет меня. Я уже делала бразильскую депиляцию, но это всегда делал кто-то из знакомых, и это всегда были женщины.

— Не заставляй меня повторять. Они следят, — угрожает он.

— Они? — спрашиваю я, приподнимая голову из подголовника.

— Они знают всё, — отвечает Мила, будто это не имеет никакого значения. — А теперь встань на четвереньки.

Я решила, что лучше повиноваться. Я встаю на четвереньки, и они заканчивают обработку моей задней части воском.

— Перевернись и соедини пятки, — резко говорит Ренцо.

Сердце колотится. Я переворачиваюсь, и вскоре на моем теле не остается нигде волос, кроме локонов на голове.

Лицо Милы приобретает странное выражение. Она окидывает взглядом мое голое тело и встречается со мной взглядом.

— Пора в душ.

Адреналин снова зашкаливает во мне.

Ренцо протягивает руку.

— Давай, il fiore (прим. пер. с итал. «цветочек»). Пойдем.

Через несколько мгновений я оказываюсь под горячим струями воды.

— Не спорь ни о чем. Сильвия сдержит свое слово и отстранит тебя от посвящения. Так что веди себя прилично. Положи руки на поручень, — предупреждает Ренцо.

Я колеблюсь, глядя на золотой поручень передо мной.

— Ты хочешь узнать правду или оставаться в неведении? Потому что это единственный вариант, — напоминает мне Мила.

Я делаю глубокий вдох и берусь за перечень.

Ренцо надевает на меня холодную маску. Это что-то вроде солнцезащитных очков, которые крепятся за ушами.

— Отёк спадёт к тому моменту, как мы закончим твои процедуры. Они потрясающие, поверь мне, — утверждает Мила.

Я молчу, ничего не видя. Меня настораживает, как буднично она ведёт себя, словно это обычный сеанс красоты. Отсутствие зрения лишь усиливает мои ощущения.

Они намыливают всё моё тело, моют мои волосы шампунем и наносят кондиционер. После ополаскивания они добавляют маску для волос и выключают воду. Затем оборачивают мою голову полотенцем.

Они продолжают массировать меня до тех пор, пока каждая частичка моего тела не заноет от потребности, желая сделать то, чего я обычно не хочу делать с кем-то из них. И я не понимаю, что происходит. Будто бы меня опоили, потому что я чувствую себя расслабленной, хотя знаю, что это не так.

— Пора смывать, — щебечет Мила и снова включает воду. Они осторожно смывают маску с моих волос, а затем снова надевают полотенце на мою голову.

Ренцо старательно вытирает мое тело другим полотенцем.

Они ведут меня к туалетному столику, причесывая меня, пока я сижу голая. Как ни странно, мне не холодно. Еще один красный свет согревает мою кожу.

Роскошно густой лосьон втирается в мою кожу, оставляя легкое сияние. Мои ногти, макияж и волосы получают пятизвездочное обслуживание.

Все это время Ренцо и Мила восхищаются каждой частью моего тела, называя его идеальным и божественным. От этого мне сначала неловко, но со временем я почти привыкаю. Их постоянные прикосновения и массаж держат меня в напряжении, и вскоре я уже чувствую, как влажность пропитывает кресло.

Ренцо опускается на колени, кладет руки мне на бедра и наклоняется ко мне.

— Что ты делаешь? — нервно спрашиваю я.

Он делает глубокий вдох, а затем смотрит на Милу и заявляет:

— Она готова.

Мой пульс учащается, а по позвоночнику пробегает холодок.

Он исчезает, пока Мила заканчивает завивать мои волосы.

Он возвращается, держа в руках мини-платье из белого кружева с корсетом, и объявляет:

— Время идет.

В животе вспыхивает буря бабочек, и мне становится не по себе, почти тошнит. Я кладу ладонь на живот.

Мила надувает губки.

— Ой, ну не надо так. Это же твой большой день!

— День, о котором мечтает каждая девушка всю свою жизнь! — подхватывает Ренцо.

Мое сердце колотится так сильно, что кажется, вот-вот разорвется.

Они сумасшедшие.

Вся эта ситуация — полный пиздец.

Я ни за что не выйду замуж.

Мила ухмыляется и щебечет:

— Правда уже рядом.

Убирайся отсюда, приказываю я себе, но в который раз не могу сдвинуться с места.

Я позволяю им помочь мне надеть корсет. Его плотные косточки подчеркивают грудь и утягивают талию. Спина остается такой же открытой, как и передняя часть, а нижний край платья еле закрывает ягодицы.

Ренцо и Мила хлопочут вокруг меня, затем она прикрепляет к бокам талии элегантный шлейф, который спадает на несколько футов позади. Ренцо бережно расправляет его.

Они подводят меня к зеркалу во весь рост.

Ренцо присвистывает.

Мила хлопает в ладоши.

— Идеальная невеста!

— Почти. Не забудь про фату, — напоминает Ренцо.

— Ой, точно, — Мила хватает тиару с кружевной вуалью и аккуратно закрепляет ее на затылке.

Я смотрю на свое отражение. Макияж безупречен. Я выгляжу роскошнее, чем когда-либо. На мне наряд, который можно носить только в спальне, но у него есть шлейф, словно это настоящее свадебное платье.

Сначала мои щеки пылают от смущения, но потом происходит что-то странное.

Чем дольше я смотрю, тем спокойнее становлюсь. И я не понимаю почему.

— Ах, вот оно, — мурлычет Ренцо, указывая на мое отражение.

— Что? — спрашиваю я.

Мила обнимает меня за плечи и шепчет.

— Ты приняла это. Ты действительно готова.

Я ошарашенно смотрю то на них, то на себя.

Я правда смирилась с этим?

Меня пронзает новая волна паники, и я резко качаю головой.

Мила наклоняет голову прямо к моей.

— Не делай этого. Ты так близко к правде.

Я замираю.

Ренцо элегантно протягивает мне руку, улыбаясь почти по-отечески:

— Пора занять место за столом. Пошли, il fiore (прим. пер. с итал. «цветочек»).