Предназначенная невеста

ГЛАВА 26

Зара

Месяц спустя

В дверь звонят, и я отстраняюсь от Шона.

— Ты кого-то ждешь?

— Нет. — Он притягивает меня к себе и снова скользит языком в мой рот. Его ладонь ложится на мою задницу, сжимая её.

Всё тело горит от желания, сгорает от всех безумных вещей, которые он шептал мне на ухо весь вечер.

Звонок раздаётся снова, за ним — громкий стук в дверь.

Я провожу руками по его влажной груди и отталкиваюсь.

— Поскольку ты без одежды, я сама разберусь с тем, кто бы это ни был.

Он усмехается.

— Вообще-то на мне было полотенце, пока ты сама его не сорвала, помнишь?

Я оглядываю его свежевымытое тело и усмехаюсь.

— Что поделать, девушке надо брать инициативу в свои руки.

Он тихо смеётся.

Звонок переходит в непрекращающуюся какофонию звуков.

Я стону, выходя из спальни. Подхожу к двери и распахиваю ее, выпаливая:

— Что ты здесь делаешь?

Брэкс ухмыляется.

— Забираю Шона на мальчишник.

Я выгибаю бровь.

— Мальчишник?

Фиона проталкивается мимо него.

— Ага. А ты идёшь на девичник.

— Эм, о чем ты? — спрашиваю я. Я почти не разговаривала с Фионой. Мы встречались за кофе несколько раз, но между нами все еще чувствуется напряжение.

Она отвечает:

— Скоро праздники, надо наладить отношения. Проведём весёлый вечер. Я же не могу вечно злиться. Тем более, ты теперь моя невестка.

— Ты серьезно? Ты ведёшь меня на девичник?

— Ага, — щебечет она.

— Но я уже замужем, — замечаю я.

Она усмехается.

— Да, мы в курсе. Вы двое поженились за нашими спинами, но мы все равно можем немного повеселиться. Иди, одевайся. Надень что-нибудь горяченькое.

— Что происходит? — вмешивается Шон, выходя в прихожую, его полотенце крепко обмотано вокруг талии.

Я поднимаю на него взгляд.

— Эм, они здесь, чтобы отвезти нас на девичник и мальчишник.

— Девичник? О чем вы говорите? Она уже замужем за мной, — заявляет он.

— Господи, вы двое и правда женаты. Всё, одевайтесь. Мы сегодня отлично проведем время без них, — утверждает Брэкс, и выражение его лица становится лукавым.

Фиона закатывает глаза.

— Пожалуйста, мы только рады побыть без вас. Пошли, Зара. — Она хватает меня за руку, таща через пентхаус в спальню. Она добавляет: — Кстати, у вас тут офигенно.

Мое сердце замирает от ее похвалы.

— Да. Шон проделал потрясающую работу, правда?

— Да. Я не думала, что он на такое способен. Это место намного круче, чем его старая берлога, — заявляет она и тянет меня в гардероб. Она пробегается по вешалкам с платьями, затем вытаскивает маленькое черное платье. — Надень это.

— Хорошо.

Она бросает взгляд на мою полку с обувью и выбирает пару шпилек.

— Вот эти. Пошли, сделаем тебе прическу и макияж.

Я смеюсь.

— Ты серьезно?

— Да. Все девчонки ждут. Пойдем.

— Девочки?

— Наши кузины. Ну, ты чего? Давай быстрее, не хочется опаздывать.

Мы заходим в ванную, и она выдвигает сиденье из-под туалетного столика, и я сажусь.

Она берет мою плойку и включает ее.

Я осторожно спрашиваю:

— Значит, ты больше не злишься на меня?

— Я всегда буду на тебя злиться. Ты и мой брат — идиоты, — заявляет она, а затем ухмыляется.

Я смеюсь.

— Но ты всё равно должна мне всё рассказывать, — добавляет она, пристально глядя на мое отражение.

Тревога закрадывается внутрь.

— Фиона, ты же не собираешься весь вечер это мусолить?

Она вздыхает.

— Нет. Мне не стоило поднимать эту тему. Не сегодня. Пошли. Пора готовиться.

Разговор переходит на лёгкие темы, всё начинает напоминать прежние времена, и часть меня испытывает облегчение. Хоть напряжение между нами ещё есть, приятно ощущать, что всё возвращается в норму.

Полчаса уходит на укладку, пока я крашусь. Потом я надеваю платье, шпильки, и тут в комнату заходит Шон.

— Он заставляет меня уйти, — говорит он.

— Не делай вид, будто расстроен, — отчитывает его Брэкс.

Шон притягивает меня к себе и целует, предупреждая:

— Веди себя хорошо сегодня вечером.

— Не думаю, что мне нужно об этом напоминать. — я фыркнула, внезапно почувствовав, что это не такая уж и хорошая идея. Я знаю, на что способны Брэкс и Шон, когда они разгуливают по городу. Поэтому я бросила на Брэкса угрожающий взгляд: — Вы двое, лучше ведите себя прилично. Помни, он уже женат.

— Да, да, да, — говорит Брэкс, махая рукой.

— Я серьезно.

— Не волнуйся. Со мной все будет хорошо, — заявляет Шон.

— Пошли, водитель уже внизу, — говорит Фиона, хватая мою сумку и протягивая ее мне.

Я оглядываюсь на Шона.

— Хорошего вечера.

— Веди себя хорошо, — повторяет он.

Я смеюсь.

— Это ты себя веди хорошо.

— Уже пообещал.

— Ага, конечно. Я знаю, что творится на мальчишниках, — говорю я.

— Перестань беспокоиться, — приказывает он.

— Ладно, — я встаю на цыпочки и целую его.

Мы расходимся, и вскоре я оказываюсь во внедорожнике Фионы. Через пятнадцать минут мы подъезжаем к одному из новых клубов.

— О, я слышала, это место шикарное, — восхищаюсь я.

— Да. «Wave» сейчас в топе. Кинсли и Кайли, конечно же, уже были здесь, — добавляет она с ухмылкой.

— Ну конечно. Где они?

— Все уже внутри, — отвечает она.

Мы выходим из машины и подходим к очереди. Фиона ведёт меня прямиком к входу.

— Привет, Джейсон, — мурлычет она

Вышибала осматривает нас. Его бицепсы выпирают из-под обтягивающей футболки. Его черные брюки идеально его облегают. Он окидывает меня взглядом и спрашивает:

— Фиона, кто эта сексуальная женщина с тобой?

Она обнимает меня.

— Это моя невестка, Зара.

Он съеживается.

— Эх, замужняя женщина.

— Да. Прости, она не для тебя, — напевает она.

Я смеюсь.

Он отводит красную ленту.

— Хорошего вечера, дамы. Только не делайте ничего, чего бы не сделал я.

Фиона ухмыляется.

— Не волнуйся.

Мы заходим в клуб. Музыка гремит так, что я чувствую, как она вибрирует во всем моем теле. Мы осматриваем помещение, и она указывает.

— О, вот они, — Фиона ведет меня в VIP-зону.

Шэннон, Кинсли, Кайли, Мария и еще дюжина женщин Ивановых и О'Мэлли уже там. Часть меня радуется, что она пригласила только молодёжь. Не то чтобы я не любила своих тетушек и маму, но между нами всё ещё не всё гладко.

Все встают, и я обнимаю их, целуя в щёки. Кинсли протягивает мне бокал шампанского.

Фиона поднимает бокал в тосте.

— За мою невестку! Но давайте сегодня притворимся, что она не замужем. — Её глаза лукаво сверкают.

Я стону.

— Фиона.

Она закатывает глаза, смеясь.

— Шучу. Но, правда, повеселимся. За Зару!

— За Зару! — хором отвечают все, чокаясь.

Я делаю глоток, и освежающие пузырьки приятно скатываются по горлу. Мы немного болтаем, а потом Кайли встаёт.

— Не знаю, как вы, дамы, но я готова танцевать.

— Я тоже, — соглашается Шэннон.

Симпатичный рыжеволосый мужчина лет тридцати протягивает руку и хватает ее за руку.

Она оборачивается.

— Ты что... — Но осекается, когда она замирает.

— Хочешь потанцевать? — спрашивает он.

Ее щеки краснеют.

— Ладно.

Я шевелю бровями и смотрю на Фиону.

Та качает головой, улыбаясь.

Шэннон обычно первая, к кому подходят. Мы подшучиваем, что всё дело в её рыжих волосах, но правда в том, что она просто потрясающе красивая. У неё есть все лучшие черты О'Мэлли и Ивановых, которые в совокупности делают ее достойной статуса модели с обложки. И как бы часто ее ни добивались, она всегда выглядит удивленной. Но так же, она легко падает в обморок от своих поклонников и имеет тенденцию немного увлекаться мужчинами раньше, чем следовало бы.

Дамы расходятся, и мы следуем за ними на танцпол. Мы проводим там несколько часов, двигаясь в ритме музыки, и это приятно. Будто бы мы с Фионой снова стали прежними.

Несколько мужчин пытаются пригласить меня на танец, но я не позволяю. Чувствую себя странно, когда ко мне подкатывают — особенно парни, которые раньше бы меня заинтересовали, ведь я замужем за Шоном. Но ни одна часть моего тела не хочет иметь с ними дело.

Почему мне всё ещё не скучно?

Когда Шону начнёт надоедать всё это?

Я продолжаю танцевать, радуясь, что у нас всё так хорошо. Но в голове всё равно крутится вопрос — когда это закончится? Кто из нас первым захочет, чтобы это закончилось?

И когда это случится, мы ничего не сможем с этим поделать.

Мы женаты навсегда.

Ужасное предчувствие охватывает меня.

Фиона вырывает меня из мыслей, крича:

— Мне нужно в туалет!

— Я с тобой! — перекрикиваю я музыку, нуждаясь в передышке.

Мы пробираемся сквозь толпу и заходим в дамскую комнату. Закончив свои дела, встречаемся у зеркала.

Фиона достаёт помаду из сумочки.

Я делаю то же самое.

Она спрашивает:

— Ну что, ты уже устала от моего брата? Можешь признаться. — проводя алым цветом по губам.

— Нет, совсем нет.

Она выгибает брови и складывает пальцы в замок.

— Совсем-совсем?

Я думаю над ее вопросом, а затем качаю головой.

— Нет. Всё здорово на самом деле.

Она морщит нос.

— Не знаю, как это возможно с Шоном.

Я смеюсь.

— Это потому, что он твой брат.

— Ну, я рада, что вы оба счастливы.

— Правда? — удивленно спрашиваю я.

Она кивает.

— Конечно. Если уж вы решили сделать такую глупость, хоть бы счастливы были.

Я обнимаю ее.

— Спасибо за сегодняшний вечер. И спасибо за то, что ты, — я изучаю ее мгновение, — вроде как простила меня.

Её губы складываются в сдержанную улыбку.

— Признай, ты меня прощаешь, — настаиваю я.

Ее лицо вытянулось.

— Я уже на полпути. Но я все еще не понимаю, как ты могла выйти замуж без меня.

— Прости, — говорю я, кажется, уже в сотый раз.

Она хватает меня за руку.

— По крайней мере, Шон не облажался с кольцом. Мой брат на удивление выбрал хороший вариант.

— Да, — соглашаюсь я, чувствуя прилив гордости, глядя на самый красивый бриллиант, который я когда-либо видела. А в семье, из которой я родом, я видела много удивительных безделушек за все эти годы.

Фиона кладет помаду в сумочку.

— Пойдём. — Она направляется к выходу и буквально врезается в мужчину.

— Ой, прости, — извиняется он со знакомым русским акцентом. Он удерживает её, чтобы она не упала, и прижимает к себе.

По моему телу пробегает дрожь. Я замираю, не в силах удержаться от того, чтобы не пялиться на него.

Шрам шириной в четверть дюйма пересекает его лицо: начинается у правого виска, идёт по веку, через нос и щёку и заканчивается у левой стороны челюсти. Он выглядит как настоящий bad boy и был бы привлекательным, не будь этого шрама. На нём дизайнерский чёрный пиджак, тёмная футболка с V-образным вырезом и тёмные джинсы.

— Прости, — повторяет он, устремляя на неё свой темный взгляд. — Я тебя не поранил?

Я узнаю этот голос.

Мое сердце колотится сильнее, а волосы на руках встают дыбом.

Фиона качает головой и, затаив дыхание, заявляет:

— Нет, совсем нет.

Он не отпускает ее, пристально вглядываясь в неё, и говорит:

— Если уж я должен был на кого-то налететь, то лучше и не придумаешь. Ты прекрасна.

— Спасибо. Ты тоже вроде ничего, — отвечает Фиона, и ее щеки краснеют.

Что вообще здесь происходит?

Фиона никогда бы не сказала ничего подобного незнакомцу. Она бы держалась спокойно и заставила бы его потрудиться усерднее ради комплимента. И уж тем более не взглянула бы на мужчину со шрамами. Она бы прошла мимо него и направилась к самому красивому парню в комнате, достойному обложки GQ.

Он спрашивает:

— Могу ли я угостить тебя напитком? Чтобы загладить свою вину.

— Конечно.

И тут до меня доходит, кто он. Паника охватывает меня. На церемонии он был в маске, но я узнаю его голос, его рост и телосложение.

Кирилл.

Что он здесь делает?

Мои внутренности сжимаются.

— Фиона, — говорю я, хватая ее за руку.

Мужчина поворачивается ко мне, и его глаза расширяются, будто он замечает меня впервые.

Мы смотрим друг на друга. Я дрожу ещё сильнее.

— Эм, вы знакомы или что-то в этом роде? — спрашивает Фиона.

Я колеблюсь, а затем лгу:

— Нет.

— У меня такое впечатление, что да, — настаивает Фиона, бросая на меня взгляд.

Кирилл заявляет:

— Я определенно никогда не встречал вашу подругу.

Я спохватываюсь.

— Да, я его впервые вижу. К тому же я бы запомнила кого-то с... — Я осекаюсь, понимая, что не стоит указывать на его шрам, и мои щеки горят.

Выражение его лица становится жестче.

— Все в порядке. Можешь это сказать. С таким шрамом, как у меня.

Фиона бросает на меня осуждающий взгляд и поворачивается к нему. Она поднимает руку и проводит пальцем по его щеке.

— Я думаю, это довольно сексуально.

Он смотрит на неё, челюсть напряжена, глаза горят чем-то, чего я не видела в ночь посвящения. Я понимаю, что это уязвимость, но она быстро исчезает, и его лицо снова становится каменным.

— Фиона, пойдём, — приказываю я, беря её под руку и увлекая прочь.

— Зара, что ты делаешь?! — возмущённо кричит она.

— Приятно было познакомиться, — произносит он вслед.

— Что ты творишь? — повторяет она, поворачивая голову, чтобы посмотреть на него.

Почему он выглядел так, будто не знал, что я здесь?

Он явно следит за мной. Не может быть иначе.

Я тащу ее по коридору и поворачиваю за угол.

— Зара! — ругается Фиона.

— Почему ты к нему прикасалась? — спрашиваю я, и мой пульс все еще учащается.

Она фыркает.

— Он чертовски сексуальный. Он передает образ плохого парня лучше, чем любой плохой парень, которого я когда-либо видела.

Я морщу нос, зная, что это Кирилл.

— Серьезно? Ему под сорок с лишним.

— Ну и что? Пусть будет папочкой, он может поехать со мной домой, — говорит она, подмигивая.

— Фу, мерзость.

— Почему это? Он горячий, — утверждает она.

— Нет, не горячий, — упрямо говорю я.

— Ну-ну, — отмахивается она, снова оглядываясь, но мы уже на полпути через клуб, и между нами и тем местом, где мы оставили Кирилла, толпа людей. Она хнычет: — Теперь я даже не знаю, куда он делся. Спасибо тебе, Зара.

— Все в порядке. Ты ничего не упускаешь. Посмотри, сколько тут красавчиков. И нашего возраста, кстати, — добавляю я.

Она стонет.

— Боже, Зара, не будь такой ванильной.

Я усмехаюсь.

— Я не ванильная.

— Ты ведёшь себя именно так, — говорит она.

— Нет, не веду.

Мы возвращаемся в VIP-зал и садимся. Я беру бутылку шампанского, но она пуста. Оглядываюсь, официантов нигде нет.

— Не могу поверить, что ты это сделала, — упрекает его Фиона.

Я показываю на парня на танцполе, он в её вкусе: высокий, тёмные волосы и выглядит так, будто мог бы быть президентом загородного клуба. Я заявляю:

— Этот парень пялился на тебя всю ночь.

Она стонет.

— Да, я знаю.

— Тогда почему бы тебе не пойти с ним потанцевать?

Она морщит нос.

— Пожалуйста. Он просто еще один бывший парень из братства. Наверняка такой же, как Маркус.

Я наклоняюсь ближе.

— Тебе пора вернуться в седло. Я знаю, вы расстались, но пришло время. — Я снова показываю на парня. — Он отличный вариант.

— Да, я уверена, что он потрясающий, особенно в постели. Но, нет, спасибо. Мне нужно что-то другое. Надоели эти «идеальные на бумаге» скучища смертная. Мне нужно страсти, а тот мужчина... — Она осматривает зал, и её лицо омрачается.

— Фиона...

— Он был чертовски горяч. Я уверена, он знает, как обращаться с женщиной. А теперь кто знает, где он. Больше никогда его не увижу, — грустно говорит она.

Облегчение накатывает на меня. Кирилл не должен больше приближаться к Фионе. Я машу рукой в сторону танцпола.

— В этой комнате полно подходящих женихов. Оглянись вокруг.

Входит официантка с ведром, из которого торчит новая бутылка шампанского. Она ставит ее на стол.

— «Кристал», от одного господина. Он сказал, что передает свои извинения.

Фиона взволнованно оглядывается.

— Где он?

Официант указывает на балкон напротив.

Мы поднимаем взгляд, и у меня сжимается живот.

Кирилл пристально смотрит на Фиону. Он мельком смотрит на меня, а затем снова переводит взгляд на Фиону.

Официант наполняет два стакана и вручает по одному каждому из нас. Фиона отрывает взгляд от Кирилла, но лишь на краткую секунду. Затем она поднимает стакан в воздух и кивает ему.

Кирилл кивает в ответ, и я вздрагиваю.

Фиона делает глоток и улыбается.

Он разворачивается и уходит.

— Может, он спускается сюда, — восторженно говорит она.

— Фиона, он не похож на того, с кем тебе стоит связываться.

— О, да ладно. Никто не говорил про «связываться». Просто хочу развлечься сегодня вечером. — Ее лицо светлеет.

Я стону и приказываю:

— Найди кого-нибудь другого. Посмотрите, какой огромный выбор.

— Перестань. Я не заинтересована, — настаивает она, затем делает еще один глоток, высматривая в толпе Кирилла.

Он так и не появляется.

Я провожу весь вечер с тревогой в животе, ожидая, что он вот-вот появится.

Фиона тоже ждёт. Но с каждой минутой становится всё более расстроенной. Через час мы возвращаемся на танцпол. Я заставляю её танцевать с другими парнями. Мы хорошо проводим время, но я вижу, она всё ещё думает о нём.

Моя единственная надежда, чтобы она больше никогда его не увидела.