Предназначенная невеста

ЭПИЛОГ

Шон

Три месяца спустя

Глаза у мамы поблескивают. Она поправляет мой галстук-бабочку, отходит на шаг и улыбается.

— Вот. Теперь идеально.

— Спасибо, мам.

Она сияет еще ярче, заявляя:

— Я всегда знала, что между тобой и Зарой есть что-то особенное.

— Правда? — спрашиваю я.

Она кивает.

— Конечно. Вы двое всегда были неразлучны в детстве. А потом, когда вы стали старше, это магнитное притяжение никуда не делось.

Я выгибаю брови.

— Ты это видела?

— Конечно. Я же твоя мать. К тому же, вы двое никогда не умели скрывать свой флирт.

Я усмехаюсь, затем притягиваю ее к себе, чтобы обнять.

— Мне жаль, что я не сделал это правильно в первый раз.

Она обнимает меня в ответ.

— Я прощаю тебя. — Она отступает и строго говорит: — Но больше никогда не выкидывай таких трюков.

Я снова улыбаюсь.

— Обещаю.

Её лицо озаряется ещё ярче.

— Хорошо. А теперь, когда ты станешь отцом, помни, твой сын будет внимательно следить за каждым твоим шагом.

Меня переполняет радость, хотя где-то в глубине всё равно затаилась тревога. Я жду встречи с сыном с нетерпением, но не скрою, что боюсь, что не стану таким хорошим отцом, каким был мой папа... или Данте. Данте взял на себя роль отца, когда я учился в старшей школе, и он держал планку высоко. Так что мне есть к чему стремиться с моим ребенком.

Раздается стук в дверь, и Данте громко говорит:

— Всё готово.

Мой живот наполняется бабочками, и я пытаюсь успокоиться. Я уже женат. Мы ведь уже женаты. Но сегодняшний день почему-то кажется даже важнее, чем наша первая свадьба.

В тот раз мы выбрали друг друга, но ни один из нас не был по-настоящему готов к браку. Сегодня над нами не висит угроза смерти. Никто не заставляет нас произносить клятвы. Сегодня мы с Зарой осознанно вновь выбираем друг друга перед всеми, кто нам дорог.

Мама спрашивает:

— Ты готов?

Я выпрямляюсь.

— Да.

Мы втроем выходим из комнаты и идем по коридору. Данте открывает дверь, и мы выходим на крышу.

Это новый комплекс здания, который Ивановы только что закончили разрабатывать. Потрясающий вид демонстрирует лучшие виды Чикаго. Озеро Мичиган находится с одной стороны, а оживленный город с другой.

Когда мы с Зарой искали место, Максим сказал нам встретиться с ним здесь на закате. Стоило взглянуть на то, как Зара, восхищённо озирается вокруг, и я понял, что он прав. Это было идеальное место.

Ивановы любезно отложили открытие здания еще на несколько недель и превратили крышу в настоящее волшебство.

Через несколько минут солнце сядет, окрасив город тёплым светом. Яркие звезды будут мерцать над озером Мичиган. Уличные огни уже освещают периметр. Лучший диджей Чикаго будет играть наш с Зарой плейлист, над которым мы корпели вечерами. Будут поданы закуски и ужин из новейшего ресторана Адриана Иванова. Вино и выпивка будут литься рекой всю ночь, и я буду танцевать с единственной женщиной, которую я когда-либо любил.

Я занимаю свое место рядом с Брэксом, и он говорит:

— Если захочешь сбежать, машина уже ждёт внизу.

Я толкаю его локтем.

Он усмехается.

— Шучу.

Начинает играть музыка, и появляется Фиона, одетая в черное мини-платье и несущая букет нежно-розовых роз. Она идет по проходу.

Я подмигиваю ей, и она ухмыляется в ответ, что заставляет меня снова рассмеяться.

Надо придумать, как убедить Омни женить Кирилла на ком-то другом.

Но не сегодня. Единственная женщина, о которой мне позволено думать, это Зара, без всяких там Преисподней.

Моя жена появляется в проёме двери, и я с трудом дышу, отгоняя тревогу.

Как всегда, моя маленькая вредина, ослепительна, сексуальна и сияет. Её округлившийся живот делает её ещё более обожаемой мной.

Некоторые мужчины ищут других женщин, когда их жёны беременны, но не я. Наоборот, мы с Зарой стали ещё более ненасытны во время её беременности. А видеть её в белом атласном платье только усиливает пламя в моих венах.

Лука подаёт ей свой локоть, и она берет его него. Они идут ко мне, и я никогда не видел, чтобы старик выглядел таким гордым. Его улыбка заразительна, и я рад, что мы снова в хороших отношениях. Я знаю, что украл момент, который принадлежит ему, поэтому я счастлив вернуть его.

Зара смотрит на меня своими ярко-синими глазами, и все чувства к ней вихрем поднимаются внутри. Мне приходится моргать несколько раз, меня захлёстывает осознание, что она моя. Сейчас и навсегда.

Они останавливаются передо мной, и Лука приподнимает ее вуаль. Он обнимает ее и целует в щеку, шепчет что-то ей на ухо, затем отпускает ее. Он подходит ко мне ближе и строго обращается ко мне:

— Продолжай в том же духе, сынок. Моя прекрасная figlia счастлива и любит тебя.

— Обещаю, — обещаю я.

Он добавляет:

— И помни, я первый, кто возьмёт на руки внука.

Я смеюсь.

— Тебе придется бороться за эту честь, Лука.

Он усмехается и похлопывает меня по спине, а затем отходит.

Фиона забирает у Зары букет, и я тянусь к ее руке. Я наклоняюсь к ее уху и шепчу:

— Ты выглядишь прекрасно, моя маленькая вредина.

Ее губы дергаются, а в глазах вспыхивает жар.

Места в брюках катастрофически не хватает. Я глубоко вздыхаю, отступаю на шаг, держу её за руки, лаская большие пальцы.

Священник прочищает горло.

Мы поворачиваемся к нему.

Он начинает так:

— Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать и отпраздновать союз этого мужчины и этой женщины в присутствии Бога.

Я смотрю на Зару, и она прикусывает губу.

Наши родители настояли, чтобы мы поженились в католической церкви. Мы с Зарой не очень религиозны, но согласились на католическую церемонию, если только она не будет проходить в здании церкви. Зара сказала, что ей некомфортно, так как она уже беременна, и я был только рад провести ее в другом месте.

Сегодня утром, как и все О'Мэлли до меня, мои дяди заставили меня пойти на исповедь. Я ворчал, что не знаю, что сказать.

Киллиан вручил мне копию Десяти заповедей и сказал использовать ее в качестве руководства. Он добавил, что священник не может раскрыть ничего из того, что я ему скажу, и что нужно надеть что-то легкое, например, футболку и шорты.

Деклан заявил, что это неуместно, и велел мне надеть брюки и рубашку на пуговицах.

Киллиан сказал:

— Отвали. Незачем заставлять парня потеть до смерти в этой коробке.

Они спорили, я в итоге всё-таки надел костюм. Когда вышел из исповедальни, Киллиан уже ждал с водой и полотенцем, но мне они не понадобились. Он не понял, почему я даже не вспотел.

После того, как я высказался на исповеди, я поехал к Лиаму со всеми ребятами, выпил несколько шотов и тусовался там большую часть дня. Всё время я думал о Заре. Хотел ей позвонить, но Фиона отобрала у неё телефон и сказала, что по традиции жених не должен общаться с невестой до свадьбы.

Поскольку в первый раз мы всех подвели, я взял на себя ответственность хоть один раз поступить как положено.

Но я так скучал по своей жене. И сейчас, стоя рядом с ней, мне нужно будет найти для нас темный уголок где-нибудь, когда наши клятвы закончатся.

Священник говорит:

— Молодожёны решили написать свои клятвы. Шон, ты готов зачитать свою?

Брэкс подаёт мне кольца.

Сердце бьётся быстрее. Я смотрю на Зару, с трудом подавляя бурю эмоций. Глубоко дышу и клянусь:

— Я, Шон О'Мэлли-младший, беру тебя, Зару Лучиану Марино О'Мэлли, в жены на веки вечные. Я обещаю повиноваться, обеспечивать и защищать тебя всегда. Я предан лишь тебе. И я никогда не устану от тебя.

Глаза Зары расширяются от неожиданности и счастья, она широко улыбается.

Мы долго спорили по поводу слова «повиноваться». Обычно такие разговоры заканчивались тем, что я шлепал ее до тех пор, пока она не кончала, и я всегда говорил ей, что ни за что не добавлю эту фразу к своим клятвам.

Но её счастливая улыбка стоит того, чтобы проглотить гордость. Я надеваю ей обручальное кольцо и кольцо в придачу.

Священник спрашивает:

— Зара, ты готова?

Брэкс протягивает ей мое кольцо.

Она сияет, приподнимая подбородок и сжимая мои руки. Она клянется:

— Я, Зара Лучиана Марино О'Мэлли, беру тебя, Шон О'Мэлли-младший, в мужья на век вечные. Я обещаю убеждать и защищать тебя. Я полностью предана тебе и никогда не устану от тебя.

Я смеюсь.

Она надевает мне кольцо на палец.

Священник громко произносит:

— Властью, данной мне, я объявляю вас мистером и миссис О'Мэлли.

Толпа ликует.

Священник добавляет:

— Можете поцеловать невесту.

Я притягиваю Зару к себе.

Она резко вдыхает, её глаза горят.

Я целую ее со всей своей любовью, зная, что все, что мне когда-либо было нужно, находится передо мной.

Мы никогда не понимали, почему нам было скучно с другими. Теперь я знаю.

Нам было скучно, потому что мы знали, где-то есть тот самый человек. Были лишь намёки, отблески, которые вызывали только голод. Так что Зара всегда должна была быть моей. Я всегда должен был быть ее. Кровавый договор мог бы спасти нас, но мы дали это обещание, потому что даже в нашем пьяном угаре мы не могли бороться с неизбежным.

Наша судьба быть вместе. Здесь или в Преисподней. Неважно где.

Главное: Зара и я. Навсегда.