Призрак Сомерсет-Парка

Глава 57

Я очнулась с пульсирующей головной болью, дрожа от холода и чувствуя за спиной что-то твердое. Поморгала, пытаясь сориентироваться в полумраке, но вокруг были лишь смутные тени. Все казалось незнакомым. Затем я поняла, что мое платье плавает в воде. Вскрикнув, я стала барахтаться, наконец нашла опору и сумела подняться. Мои запястья обхватывали тяжелые кандалы. От них к скале за моей спиной тянулись ржавые цепи. Я резко дернула, но цепи выдержали. Горячая боль обожгла обе руки, где кожа и без того была натерта. Накатила волна и коснулась моих колен. В воздухе пахло водорослями и гнилью. К стене был прикреплен только один факел. Сердце испуганно колотилось, и я стала всматриваться в пламя.

Вода прибывала и уходила, будто дышало само море. Нога соскользнула с камня, и под туфлей хрустнуло стекло. Прищурившись, я разглядела внизу отблеск разбитой лампы – той самой, которую уронила, когда приходила сюда в прошлый раз.

Я была на дне подземелья.

Я вспомнила о кости, что видела той ночью. Меня не первую заковали тут в цепи. С каждой следующей волной вода подбиралась немного выше.

Я ощупала стену, покрытую ракушечной коркой. Подняла взгляд и увидела в нескольких футах над головой линию прилива. Конечно, цепи туда не достанут. Я представила, как стою на цыпочках, тяну подбородок вверх и раздуваю ноздри, надеясь схватить последний глоток воздуха, пока не становится больше нечем дышать, кроме морской воды.

Всхлип сорвался с моих дрожащих губ. Я немного всплакнула, что лишь добавило каплю соли в мою могилу. Я злилась на себя. Нельзя сдаваться так легко!

– Представь, что это наручники Ригби, – пробормотала я.

Из локонов я вытащила несколько шпилек. Когда задела пальцами большую шишку, та отозвалась пульсирующей болью. Ее покрывала толстая корка – похоже, моя собственная засохшая кровь. Я вспомнила, что перед тем, как все померкло, видела змеиную голову трости мистера Локхарта.

Волны едва не сбили меня с ног, напомнив, что стоит пошевеливаться. К счастью, цепи были достаточно длинными, и я могла одной рукой держать шпильку, а второй – замок.

Пальцы совсем онемели, и все же от отчаяния кровь быстрее текла по жилам. Слезы подкатили к глазам, но я их проглотила. Первая шпилька сломалась после одного поворота, вторая не влезла в отверстие, третья и четвертая согнулись, будто сухая трава. Железо настолько проржавело, что окажись у меня ключ, и тот не смог бы открыть механизм.

Думай, думай!

Я наклонилась, нашла камень и принялась изо всех сил колотить им по цепи. Ничего не вышло, только рука еще больше разболелась.

– Это не поможет, Дженни, – сказал женский голос.

Я повернулась, вглядываясь во тьму. Послышался шорох идущих по воде ног – она подошла ближе. Ночную сорочку все еще покрывали пятна грязи, потускневшие волосы свисали на плечи, но лицо уже было отмыто от крови. В этот миг я поняла, что именно чувствовали Хартфорды, когда я убежала с сеанса, унося с собой саквояж, набитый их драгоценностями. Меня облапошили.

Призраков не существует, в отличие от людей, притворяющихся мертвыми.

– Леди Одра, – вымученно произнесла я.

– Надеюсь, ты не возражаешь, что я тебя так называю, – сказала она. – Хоть это наша первая встреча, мне кажется, мы подружимся. Я так рада, что наконец познакомилась с тобой. – Она присела в неглубоком реверансе. Я заметила у нее в руке трость мистера Локхарта. – Правда, мне бы хотелось, чтобы наше знакомство состоялось при иных обстоятельствах.

– Мне тоже. Ключа у тебя нет, верно? – спросила я, показав цепи.

– Я могу протянуть тебе руку помощи. – Она швырнула мне кость от скелета, которой указывала на мистера Пембертона, и снова засмеялась. Звук эхом отскочил от скал и отозвался у меня в голове. – Подземелья готовы предоставить леди всевозможный реквизит! Уверена, уж ты-то оценишь это по достоинству.

Она зажгла пару новых факелов, прикрепленных к стене, и взгляду открылась бо2льшая часть подземелья. К камням было приковано еще несколько пар кандалов. Как давно они здесь?

Похоже, Одра холодной воды не боялась.

– Сегодня все прошло куда лучше, чем я ожидала, – заметила она. – Много ли ты успела выяснить?

– Ничего, – отозвалась я. – Только то, что ты все еще жива.

– Хорошо, – кивнула она, наставив на меня трость. – Половина истории тебе уже известна. Ты познакомилась с основными действующими лицами моего маленького представления. К тому же прочла мой дневник. Я так ждала, когда ты его отыщешь!

– Это была подделка? – спросила я. Вода уже доходила мне до бедер, обхватывая, точно смертельные объятия.

Она приняла оскорбленный вид.

– Нет! Каждое слово – истина. Я очень рада, что все записала. Любой, кто его прочтет, узнает, как несправедливо со мной обошлись. Теперь ты и сама это понимаешь.

Она не задавала вопрос, но я все же ответила.

– Я уже не уверена, что именно понимаю.

Одра из плоти и крови приводила меня в замешательство и ужасала. Где та самоотверженная девушка, что была ко всем добра, которая желала только жить и быть любимой? Где та девушка, ради которой я была намерена добиваться справедливости?

Она резко повернула голову в сторону.

– Перестань! – крикнула Одра в стену. Какое-то время смотрела туда, затем вздохнула и снова обратилась ко мне. – Дедушка мной бы гордился. А у отца, должно быть, сдали нервы. Он не посмел перечить матери. Я бы ни за что не поступила так со своим ребенком, как он с несчастным Уильямом. Знаю, тот не достоин жалости, но ведь бедняге пришлось нелегко с самого начала, правда? – Она говорила спокойно, будто мы, как давние приятельницы, беседовали за чаем в библиотеке. – С трусости моего отца все и началось. Поэтому если и хочешь кого-то винить за то, что тебя заковали в кандалы, так это его.

– И то верно, – сказала я, догадавшись, что нужно взывать к ее гордости. – Ты заметно сильнее, чем когда-либо был твой отец.

Я хотела похвалить ее, а сама только и думала, насколько же искаженным был образ Одры, который я соткала в своем воображении, по сравнению с живой женщиной, что стояла передо мной, одетая в перепачканную кровью ночную сорочку, и была лишена малейших угрызений совести.

Она будто смягчилась.

– Было приятно за тобой наблюдать всю эту неделю. Твой дерзкий дух мне по нраву! – Одра покосилась на мои кандалы и сморщила нос. – Жаль, что мне пришлось их использовать.

Все мое тело охватила дрожь, волосы встали дыбом.

– Что случилось той ночью, когда ты выбралась из комнаты? – спросила я, надеясь ее разговорить. Если она задержится со мной, у меня еще есть шанс на спасение.

– Случилось именно то, что все и подозревают, дорогая. Я снова услышала голос! Он выманил меня из дома и привел к обрыву. – Одра посмотрела в стену позади за моей спиной и продолжила нараспев. – Я не могла противиться ее мольбам. Я вышла через потайной ход и направилась к обрыву – именно там ее голос слышно лучше всего. Не помню точно, прыгнула я или упала, но вот только что под ногами у меня был край утеса, а потом я сразу очутилась в воде.

Я остолбенела.

– И все? Ты упала? Никто тебя не толкал?

– Думаешь, я лгунья? – Она с прищуром уставилась на меня. – Порой самое простое объяснение и есть самое верное.

Я посмотрела на свои кандалы, понимая, что ничего простого тут нет.

– Прилив спас мне жизнь. Не сомневаюсь, что это был промысел Божий, – торопливо и возбужденно выкрикнула она, и звуки эхом отозвались во мне. – Я добралась до берега и вскарабкалась на скалы, ища проход. Видишь ли, Сомерсет хранит не одну тайну. Первая – проходы в стене, а эта пещера – вторая. – Одра постучала пальцем по виску. – Я знала этот секрет, он меня и выручил. Дед когда-то показывал его мне, но я была слишком мала и не сумела оценить всю важность. Дедушка понял, что я заслуживаю знать все, ведь это я – истинная наследница! Я! Не мой собственный отец, не Уильям и, уж конечно, не Гарет. – Она устало хихикнула. – Даже призраки знают, Дженни. Это ее голос показал мне путь в подземелье с моря. Я их слышу, потому что я – истинная наследница Линвудов – их проклятия и всего остального.

– Конечно, ты наследница, – сказала я, уже не чуя под собой ног. – Голоса привели тебя сюда?

– Добравшись до подземелья, я лишилась чувств на нижней ступеньке. – Глаза у нее злобно горели, в точности как у лорда Чедвика с портрета в библиотеке.

Библиотека!

За ребрами кольнуло, когда я представила судьбу тех, кто там остался.

«Бегите!» – выкрикнул мистер Пембертон, и сразу раздались два выстрела. Я не могла припомнить, чтобы слышала после этого его голос.

– Хотя я все равно слишком ослабла и была не в силах вскарабкаться наверх, – продолжила Одра. Она прижала руку к животу. – И я истекала кровью. Теряла ребенка. Когда я упала из-за Уильяма, у меня начались спазмы. – Одра побрела к другой стене, где на выступе была сложена небольшая горка камней. – Я осталась совсем одна, – произнесла она. Голос звучал приглушенно, трагично. – Мне пришлось его похоронить, бедняжку. После этого голоса прекратились… Ненадолго. – Она поцеловала палец и коснулась им верхушки могилы. – Это был мальчик. Он стал бы новым наследником.

Я указала на лестницу.

– Но больше ты не одинока. Теперь ты можешь по ней подняться, – осторожно предложила я. – Мы обе можем. Ты не представляешь, как обрадуются все в Сомерсете.

Я хотела было улыбнуться, но зубы мои выбивали дробь.

Одра вернулась ко мне, вода уже доходила ей до пояса. Золотым наконечником трости она приподняла мой подбородок.

– Мне это прекрасно известно. В этом доме не один потайной ход. Когда я наконец смогла дотащиться до винного погреба, я дождалась, пока кухня опустеет. Я была не в силах никого видеть. Мои юбки были перепачканы кровью моего крошечного сына. К тому же мне следовало выяснить, что случилось с Барнаби. А вдруг, когда я пропала, наш секрет раскрыли? Вдруг, терзаясь непомерным чувством вины, он рассказал Гарету правду? Не для того я выжила после падения со скалы, чтобы меня опозорили. Я прошла через потайной ход в кухне и вернулась к себе в комнату. – Она вонзила в меня убийственный взгляд. – А знаешь, что я выяснила, скрываясь и наблюдая за ними в смотровые глазки2? – Одра склонилась ближе, дыхание ее отдавало кислым. – Конечно, они рыдали, но долго это не длилось. А что же мой возлюбленный? Он лишь едва понижал голос, говоря обо мне. И гораздо больше сопереживал лучшему другу.

Но я сама видела, как хорошо доктор скрывал свою боль.

– Барнаби не мог показывать свои чувства. Он должен был хранить ваш секрет.

– Довольно! – Одра занесла трость над головой, будто хотела снова меня ударить. Я вздрогнула, а она рассмеялась. – Барнаби предстал передо мной таким, каким был на самом деле: беспринципным и коварным. Он делал все, что ему взбредет в голову, невзирая на мои желания. Он не только убедил меня отказаться от Сомерсет-Парка и пренебречь законными правами моего сына на графский титул, но и собирался заставить меня жить во лжи. Что сказал бы дедушка?

Было отчетливо слышно, как ее голос становится все безумнее и безумнее. Необходимо унять ее помешательство и успокоить, чтобы она могла мне довериться.

– С вами несправедливо обошлись, – сказала я. – Конечно, Сомерсет ваш по праву.

Склонив голову, она уставилась на меня, словно пытаясь понять, не лгу ли я ей.

– С другой стороны, удивительной оказалась преданность Гарета. Пойми меня правильно, я сознаю, что он действует из чувства долга, не из любви ко мне.

Гарет. Наверняка это Одра вписала его имя в Книгу духов.

Но зачем? Происходящее все еще не имело смысла.

– А Уильям? – подсказала я. Если все мужчины в ее жизни подвели Одру, возможно, она захочет меня спасти.

Она потянулась ко мне и сжала за плечи.

– Это такое предательство! Мало было того, что он напал на меня, из-за чего я потеряла ребенка. Он воспользовался мной как оправданием, чтобы глубже нырнуть в бутылку. Да как он посмел называть себя Линвудом! Даже если в его жилах течет кровь отца, Сомерсет – мой. Они с этой коварной миссис Донован решили присвоить все. Какая нелепость! – Она закатила глаза. – Он столько болтал о своей неразделенной любви, а потом в мгновение ока спутался с Флорой! Вот что я скажу, Дженни. Стоило увидеть, как они все живут после моей смерти, мне снова захотелось прыгнуть с обрыва и позаботиться, чтоб на этот раз все прошло гладко.

Сверху донесся скрип. По звуку я узнала – так стонут петли в винном погребе. От облегчения я едва не лишилась чувств.

– Сюда, вниз! – закричала я так громко, как только смогла, но мой голос поглотил шум волн.

Свет маленького фонаря быстро спускался по ступеням.

– Однако прежде, чем я на это решилась, кое-кто отыскал меня, – сказала Одра. – Лишь ему я могла верить. Лишь он всегда отстаивал мои интересы и никогда меня не предавал. – Она коснулась волос, будто поправляя локоны, но те были тусклыми и покрытыми засохшей кровью. – Я много дней за ним наблюдала. Лишь он оплакивал меня искренне. Он сидел в библиотеке, а по всему столу были разбросаны бумаги о наследстве. Я все еще помню, какой у него сделался вид, когда я выскользнула из-за больших часов!

Звук шагов по каменным ступеням стал громче и наконец остановился. Человек поднял фонарь, и я увидела его доброе лицо.

– Вы! – прошептала я.