Призрак Сомерсет-Парка

Глава 58

Мистер Локхарт хмуро взглянул на меня.

– Мисс Тиммонс? Что вы здесь делаете? Вы должны были сбежать через конюшню!

В ответ я лишь подняла закованную в кандалы руку, настолько ошеломило меня его появление в подземельях. Откуда он узнал о конюшне?

Увидев кандалы, он широко распахнул глаза, и в них блеснул свет фонаря.

– Сколько же им лет? – Его голос дрогнул. – Тридцать? Сорок? Пятьдесят? – Старик наконец перевел взгляд на Одру. – Вы хоть представляете, что натворили? – сурово упрекнул он. – От них хотя бы есть ключ?

Одра попыталась накрутить на палец локон заскорузлых волос.

– Она пошла за мной следом. Пришлось позаботиться, чтобы она не сбежала и не выдала нашу тайну.

Я молча дрожала, наблюдая за их разговором.

Мистер Локхарт оперся ладонью на стену, чтобы не упасть.

– После всей моей тщательной подготовки… – Он осекся, заметив линию прилива на стене, у которой я была прикована. Должно быть, старик сделал тот же вывод, что и я: прилива мне не пережить. Вода уже дошла мне до середины груди.

– Едва ли вы можете на меня злиться, – повысив голос, заявила Одра. – Брось вы в камин две связки травы, а не одну, она бы не увидела, как я ушла через часы.

Я вспомнила о густом дыме, что окутал библиотеку.

– Так это были вы? – спросила я у мистера Локхарта.

Он дрогнул. Ответил старик не сразу.

– Старушка Лил питает ко мне слабость. Пожалуйста, поверьте, мисс Тиммонс, я не желаю вам зла. Всем нам приходится совершать непростой выбор ради своих любимых. Мы с леди Одрой давно это планировали.

Одра с готовностью кивнула. Она вглядывалась в его лицо, широко улыбаясь и будто умоляя о том же.

– И сеанс прошел великолепно! Особенно мне понравилась реакция констебля. Когда я последний раз его видела, он рыдал на полу. – Она выбралась из воды и поднялась к мистеру Локхарту на нижнюю ступеньку. Ноги их были скрыты приливом.

Старик утер слезу. Он всхлипнул, а потом наставил на нее палец.

– Мы не должны наслаждаться чужими страданиями! Мы действуем не из этих побуждений, помните?

Одра упрямо выпятила подбородок.

– Вы говорили, что любите меня как родную дочь. Вы обещали помочь мне отомстить. Обещали, что Сомерсет останется моим. – С каждым прерывистым вздохом слова вылетали у нее все быстрее. – Обещали, что голоса умолкнут! Обещали! Обещали! – Она замахнулась тростью, но старик оказался проворнее и перехватил ее руку.

– Одра, – твердо сказал он, оборвав начинающуюся истерику. – Закройте глаза и сделайте вдох. Пять, четыре, три, два, один. Еще раз…

Я смотрела, как Одра снова протяжно вдохнула и выдохнула.

– Хорошо, – похвалил мистер Локхарт и набросил ей на плечи свой смокинг.

Я присмотрелась к его сгорбленной спине и хмурому лбу. Наверняка кто-то заметил, как старик спускается в винный погреб. Констебль Ригби больше смахивал на гончего пса, чем на человека, и хотя я всякий раз проклинала его пронырство, теперь изо всех сил мечтала, чтобы он меня нашел. Я твердо решила выжить: пусть меня отыщут вместе с настоящими негодяями, которые и стояли за всеми этими убийствами, тогда мистера Пембертона ни в чем не обвинят. Придется за ними присматривать.

Я была уверена в одном: Одра совершенно помешалась. Возможно, я сумею обратить это в свою пользу.

– А из каких же тогда побуждений вы действовали? – поинтересовалась я. – Неважно, намеренно или нет, но вы причинили людям боль.

Мистер Локхарт тяжко вздохнул, словно не желал ничего, кроме как пробудиться от этого изнурительного сна.

– Когда я узнал, что натворил Уильям в ночь перед свадьбой, я понял: следует разработать план, дабы убедиться, что он больше никогда ей не навредит. Одра уничтожила единственный документ, который подтверждал его право на владение Сомерсетом. Он уже стал неуравновешенным, наклонности, передавшиеся по наследству, должны были вскоре проявиться, это был лишь вопрос времени. Я опасался, что, если Одра объявится вновь, Уильям с отчаяния что-нибудь выкинет.

Я подумала, что это было маловероятно. Но сказала:

– Должна быть и другая причина, которая оправдывала бы ваш сложный план.

Одра застыла.

– Вряд ли ради Барнаби стоило воскресать из мертвых. Это было ясно. – Ее голос приобрел зловещий оттенок. – Но я не просто хотела получить Сомерсет – я хотела отомстить. Но сей раз меня так быстро не забудут.

Мистер Локхарт поморщился. От него веяло сожалением и слабостью. Я догадалась, как могу получить шанс на спасение, но для этого нужно было разговорить их дальше.

– Но ведь было тело, – подсказала я. И тут же вспомнила, что Флора рассказывала о своей подруге, которой подходили платья Одры. К тому же и волосы у них были одинакового оттенка. – Мэйзи…

Мистер Локхарт мрачно кивнул.

– Трагическая гибель, которая послужила великой цели. Я понял, что найденное тело подтвердит смерть Одры, и мы выгадаем время на разработку плана. Все эти годы я постоянно жертвовал церкви, так что мне доверяли, и я сумел купить молчание нескольких работяг, которые выкопали гроб Мэйзи. А когда с этим было покончено… – Старик помолчал, будто слова непросто ему давались.

– Нам необходимо было убрать Уильяма и Гарета, – закончила Одра. Она больше не смотрела на меня, устремив взгляд на небольшую горку камней на той стороне подземелья. – И действовать нужно было решительно, чтобы получить доказательства моей правоты.

Мистер Локхарт потрепал ее по руке.

– Ходило столько слухов о призраках и семейном проклятии, что мне пришла в голову идея устроить спиритический сеанс. Нам требовался тот, кому нечего терять, однако он должен был обладать талантом убеждать публику. В конце концов, кто усомнится в медиуме, который сам верит в существование призрака Одры? – Старик послал мне самую печальную из своих улыбок.

– Вы дурили меня с самого начала, – сказала я ему. И вспомнила, что прочла в дневнике: как он, солгав, всегда теребит бороду. Как же это я упустила такую очевидную деталь? Неужели действительно так отчаянно нуждалась в его одобрении? Уровень воды меж тем неумолимо поднимался. – Вы великолепный пройдоха, мистер Локхарт. А я-то решила, что вы умираете.

Он покачал головой.

– Только потому, что я сам вам это сказал. Все остальные считали, будто я простужен и сильно хромаю.

– Но вы кашляли кровью. Я сама видела.

Вместо гордости и самодовольства на лице его было лишь сожаление.

– Куриная кровь. Платок был заранее испачкан. Я воспользовался вашей идеей «заполнения пробелов».

Maman поразило бы его мастерство. Я же, напротив, пришла в ярость, однако время, что было куда важнее, поджимало.

Я произнесла как можно спокойнее:

– Вы же пожилой человек, который долгие годы хранил верность этой семье, такой добрый и отзывчивый.

Похвалу мою старик пропустил мимо ушей, но оставалась надежда, что удастся надавить на его чувство вины. И тут меня осенило: а ведь он не все продумал. Оставался один факт, который мог меня спасти. Я пристально воззрилась на мистера Локхарта.

– Кто отравил Уильяма?

Одра захихикала. В руке у нее я заметила клок волос. Она склонилась к воде, осторожно опустила туда прядь и стала наблюдать, как та уплывает.

Мистер Локхарт смотрел на нее, все больше бледнея.

– Я травил его уже некоторое время, – признался он. – У старушки Лил я – лучший покупатель. Семейство Линвудов она недолюбливает. – Уголки его рта опустились. – Я знал, что яд постепенно накапливался в организме Уильяма, но это происходило недостаточно быстро для нас, потому сегодня я добавил ему в стакан приличную дозу.

– Его смерть во время спиритического сеанса выглядела очень эффектно, – отозвалась я. Водоросли закрутились вокруг моих ног, едва не уронив меня, но мне удалось устоять, глядя прямо на него. – Будто вы годами готовились захватить Сомерсет.

В глазах Одры загорелся новый огонек.

Я продолжила:

– Вам необходимо было действовать без промедления. Вы тревожились, что мистер Пембертон продаст поместье и на вырученные средства уедет в Испанию. И тогда вы окажетесь никому не нужны и останетесь без работы. План учитывал и вашу собственную выгоду.

– Нет, – отрезал он, впервые так живо протестуя с тех пор, как обнаружил меня прикованной к скалам. – Только так можно было заставить Уильяма заплатить.

– Но зачем было подставлять Гарета? – спросила я. – Он ничего не сделал Одре. Только он один после ее смерти добивался справедливости.

– Значит, теперь он Гарет, – поддразнила меня Одра, но ее широкая, во весь рот, улыбка слишком уж смахивала на акулью. – Я чувствовала, как вас все сильнее тянет друг к другу. Знаешь, он ведь разговаривает во сне. Не раз шептал он твое имя. По правде говоря, я даже немного ревную. – Она принялась тянуть себя за волосы и повторила еще раз, громче: – Немного ревную!

Мистер Локхарт взял ее за руку.

– Сделайте глубокий вдох, – велел он, однако голос его звучал нетерпеливо. Он снова стал вести для нее обратный отсчет от пяти. Одра медленно опустила руку. Старик повернулся ко мне и объяснил: – Одра хотела обвинить в своей смерти Барнаби, но я заверил ее, что его страдания станут невыносимыми, если он решит, будто лучший друг убил его возлюбленную и нерожденное дитя.

Одра посмотрела на него обиженно, едва ли не с подозрением.

Я продолжила гнуть свою линию.

– Если Гарета осудят, кто получит Сомерсет?

Кончик усов мистера Локхарта дернулся.

– В этом случае Сомерсет-Парк отойдет семейному поверенному.

– Вам, – уточнила я.

Он кивнул.

– Мы с Одрой отправимся в продолжительный отпуск – как отец и дочь. Когда пройдет суд над мистером Пембертоном и будет вынесен приговор, я стану законным попечителем Сомерсета. Я найму новых слуг, а потом Одра сюда вернется – под видом моей племянницы, – весомо и с сожалением сказал он.

Одра все это время таращилась на него, и пока старик говорил, ее взгляд становился все более хмурым.

Мистер Локхарт продолжил:

– Я не горжусь тем, что сделал, мисс Тиммонс, но лишь так я могу вернуть Одре то, что по справедливости принадлежит ей. Ее отец доверял мне как никому другому. И был абсолютно прав.

– Неужели? – отшатнулась от него Одра. – Или это еще один пример того, почему мой отец так разочаровал меня? Он даже не знал о существовании подземелья! Дедушка сказал только мне. – Она обвела грот полным мрачного восхищения взглядом. Трость Одра держала в руке, будто скипетр. В единственном рубиновом глазу блеснул свет фонаря.

Я пощупала здоровенную шишку у себя на голове.

– Так это ты ударила миссис Донован, – сказала я, припомнив, как доктор Барнаби описывал странную форму раны на голове экономки – должно быть, тогда и выпал второй рубин. – Но она предана Сомерсету до мозга костей. Зачем ты на нее напала?

Одра с отвращением воззрилась на меня.

– Она предана только Уильяму. А еще она то и дело шныряла по третьему этажу, где я все это время пряталась. Это я испачкала твои ботинки, чтобы все подумали на тебя. – Она снова расплылась в коварной улыбке. – Не только у меня в комнате гардероб ведет в потайной ход.

В ее глазах не было ни намека на раскаяние. В проклятии ли дело, или в родовом недуге, или же это последствия затянувшейся одержимости местью, только передо мной стояла не та Одра, ради которой я хотела добиться справедливости. Она превратилась в исполненное злобы жуткое создание, чьи моральные устои были повержены.

Мистер Локхарт застыл рядом с ней, не шевелясь, будто призрак, загнанный в ловушку. Он положил свою руку на ее, осторожно забрав у нее трость.

Следующая волна окатила мои плечи, лизнула подбородок и схлынула.

– Вы и впрямь думаете, будто сможете жить в Сомерсете и никто ничего не заподозрит? – поинтересовалась я, прижимая безудержно трясущиеся руки к груди. И вдруг застыла, нащупав брошь с камеей. Замерзшие пальцы расстегнули замок.

– Что мне еще остается? – едва не заплакал мистер Локхарт. – У нас и без того нет выбора, а теперь еще и вы… – Он поджал губы.

Брошь отстегнулась. Я опустила руки, чтобы никто не заметил, и вставила иглу в замок, медленно проталкивая ее вперед.

– Наказания вам все равно не избежать, – возразила я. – Гарет не успокоится, пока не выяснит, что произошло.

Одра окинула взглядом подземелье, сжимая кулаки.

Мистер Локхарт кашлянул и пробормотал:

– Он уже в наручниках и на полпути в Лондон.

«По крайней мере, все еще жив», – подумала я с облегчением от того, что не буду в ответе за его смерть. Настала пора использовать мое последнее оружие.

– Ему известно о подземелье, – сказала я. – К тому же он очень богат и в состоянии нанять лучших сыщиков. Когда мое тело найдут прикованным к скале, сразу поймут, что все подстроено. Он будет охотиться на вас, пока вас не признают убийцей.

Мистер Локхарт спокойно опустил фонарь.

– Ваше тело не найдут.

– Что? – возмутилась Одра, повернувшись к нему.

Хор тысячи ангелов возликовал у меня в ушах, сила прилила к окоченевшим рукам и ногам. Я буду свободна! Получилось! Я сумела его убедить прийти мне на помощь.

Тут я задумалась.

– Значит, ключ все это время был у вас?

– Ключа не существует, – ответил мистер Локхарт и заплакал. – Ваше тело не найдут, потому что я его уберу. Если подземелье обыщут, то обнаружат здесь лишь старинные скелеты.

– Нет! – рявкнула Одра и спрыгнула ко мне в воду. Она с вызовом уставилась на мистера Локхарта. – Вы ее не заберете!

Он умоляюще простер к ней руки.

– Нельзя иметь все, Одра. Мы не можем оставить ее в живых. Ты получишь Сомерсет лишь в том случае, если мистера Пембертона арестуют за твое убийство.

– Я буду молчать как рыба! – соврала я. – Я преследую только свои интересы. Пусть себе сидит в тюрьме до скончания дней, я не дрогну.

– Оставить ее в живых? – вопросила Одра, будто обращаясь к кому-то другому. Потом начала смеяться. Ее смех прозвучал в воздухе подземелья, словно пронзительный крик.

Мистер Локхарт, не обращая на это внимания, смотрел на меня. Две слезы скатились по его щекам, исчезая в бороде.

– А если его приговорят к повешению? – Он помолчал, давая мне шанс опровергнуть этот довод, но ему и без того была известна правда. – Вы не промолчите. Нет, не трудитесь спорить. Знаю, он приготовил для вас лошадь и деньги – я видел записку, которую мистер Пембертон подсунул вам под дверь. Я следил за вами через потайные отверстия. Вы решили следовать за Одрой вместо того, чтобы бежать из поместья, – сам факт говорит о том, что вам важны не только ваши интересы, как вы утверждали.

Я старалась сохранить невозмутимый вид, но он продолжал плакать, и моя решимость таяла. Я посмотрела на свои руки под водой, скованные ржавыми кандалами. Мне казалось, это умный шаг – разговорить старика и Одру, чтобы выиграть немного времени, пока меня отыщут. Однако мистер Локхарт не ушел отсюда по одной лишь причине.

– Так вот почему вы все еще здесь, – сказала я. – Желаете убедиться, что я утону.

Мистер Локхарт оставил фонарь на лестнице, преодолел последние ступеньки и спустился в воду. Ненужная трость волочилась за ним. Вода доходила ему почти до узла шейного платка.

– На вашей могиле не будет имени, но уверяю вас, вы будете похоронены должным образом. – Он брел ко мне. – Я виноват, но могу хотя бы сделать так, чтобы вы не страдали. – Старик извлек из трости набалдашник, обнажив небольшой кинжал. – Все закончится быстро, я не покину вас в одиночестве.

Не успела я что-либо предпринять, как Одра метнулась вперед, становясь между нами. Она ударила его в челюсть, старик покачнулся в волнах и рухнул на спину, потеряв равновесие. С убийственным криком она бросилась на него, пытаясь отнять трость. Мистер Локхарт выругался, держа кинжал над головой.

– Все из-за тебя, – кричал он. – Это ты меня заставила!

Одра ногтями оцарапала ему лицо, пока он пытался отбиться одной рукой. Я, не сводя глаз с кинжала, изо всех сил пыталась открыть замок. Я ощутила, как игла продвинулась еще немного.

Одра будто набралась новых сил. Она ударила старика в грудь, и они бурлящим клубком исчезли в волнах.

В подземелье воцарилась жуткая тишина. Слышно было только мое прерывистое дыхание и плеск прилива вокруг. Мистер Локхарт вынырнул первым, разинув рот в безмолвном крике. Сбоку в шее торчала рукоятка кинжала.

Потрясенный старик прижал ладонь к ране, между пальцами брызнула кровь. В горле у него булькало. Он в ужасе уставился на меня, безмолвно умоляя о помощи. Но было уже слишком поздно. Он обрек нас на гибель в водяной могиле.

– Простите, – произнес он одними губами. Потом глаза его закатились, и тело скрылось в волнах.