Сопротивляться бессмысленно

Глава 5

Сабина

Я не одна, кого в тот день выписывают. Отовсюду только и слышится — «Фух, наконец-то домой». И только мне это все не в радость. Дома я больше не чувствую себя в безопасности. Битый час сижу в коридоре, так и не придумала, как выйти из этого здания самостоятельно. В руках — целлофановый пакет с вещами. На мне удобные штаны и футболка. Всё это мне привёз Саша — мой эсэмэмщик и, похоже, теперь ещё и единственный друг. Ключи, бумажка с выпиской, телефон. Всё. Больше у меня ничего нет. Ни опоры. Ни уверенности. Только швы на запястье и ощущение, будто меня катапультировали в открытый космос.

На какой-то миг я даже жалею, что не разрешила маме остаться. Мои доводы о том, что я справлюсь, звучали убедительно лишь до выписки. Теперь я в этом совсем не уверена. Меня поддерживает лишь надежда на то, что майор Багиров все же приедет.

В тысячный раз проверяю телефон — ничего.

Зачем я вообще к нему обратилась? Ладно я. Ему это на кой? Сломанная девчонка с печальной историей, которая сама себя втянула в дерьмо, а теперь не знает, как из него выбраться. Он ведь не психолог. Не спасатель. Даже не друг, на помощь которого можно рассчитывать.

«Давай, Сабин, соберись! Вызови такси и…» Я подпрыгиваю, потому что телефон, наконец, оживает. Дрожащей рукой подношу трубку к уху.

— Привет. Я подъехал. Ты еще здесь?

— Да! Да…

— Ну, выходи тогда, что ли.

Я подхватываю пакет со своим барахлом и почти бегу к выходу. Резко толкаю дверь. Раскаленный ветер с улицы обжигает лицо, солнце слепит. Я натягиваю на нос солнцезащитные очки и в этот момент слышу короткий сигнал. Как пугливая коза, подпрыгиваю на месте.

Майор Багиров ездит на стареньком BMW Х5. Кузов блестит, стекла чистые. Ныряю в салон. Здесь тоже все чистотой сверкает. Немного нервничая, закрываю за собой дверь. Машина тяжёлая, звук глухой. И какой-то… надёжный, что ли.

Чтобы перевести дух, делаю глубокий-глубокий вдох. И, конечно, тут же блаженно прикрываю глаза, потому что здесь все пропахло Багировым.

— Всё взяла?

— Всё. Спасибо, что приехали.

— Был неподалеку, — говорит спокойно, не глядя. Но пальцы на руле чуть сильнее сжимают руль.

Мы выезжаем с территории больницы. Я молчу. Он молчит. Всё вроде нормально, но в воздухе витает необъяснимое напряжение. Я ерзаю на обитом мягкой кожей сиденье и смотрю в окно. Дворы мелькают один за другим. Всё кажется каким-то чужим. Словно я не свою жизнь живу, а подглядываю за чужой.

— Ты в порядке? — ровным голосом интересуется Алексей и проходится по мне пристальным взглядом.

— Да. Все супер, — отчаянно храбрюсь, хотя, если честно, с каждым километром, приближающим меня к дому, мне становится все тревожнее. И вот уже знакомая арка! Мое тело сжимается в комок. Стоит выйти — и всё. Я снова одна. Беззащитная и поломанная.

Пока я собираюсь с силами, чтобы покинуть салон автомобиля, Багиров выходит из машины. Достаёт пакет и, поторапливая, открывает для меня дверь. Спускаю на землю ноги. Вот и все. Но майор не спешит уезжать. Напротив, шагает к парадной. Устремляюсь за ним. Пальцы дрожат, как будто на дворе зима, а не изматывающий душный август.

Поднимаемся на мой этаж. Тычу новеньким ключом в замок. Открыть с первого раза не получается. Багиров стоит рядом, не торопит, за что я ужасно ему признательна. Одариваю майора извиняющейся улыбкой и повторяю попытку. На этот раз мне везет. Дверь открывается. В нос ударяет запах давно не проветриваемого помещения, крови и отчаяния. В общем, всего того, что я так хотела забыть, а оно никуда не делось. Оно здесь. В этих стенах. В пятнах на полу и ковре. В самом воздухе…

Меня накрывает волной. Голова кружится, горло сжимается, грудь жжёт. Я хватаюсь за косяк, но тот словно качается. Или это качаюсь я?

— Сабина?

Багиров успевает поймать меня, прежде чем я сползаю на пол. Голос его где-то далеко. Я дышу часто, поверхностно. Слишком быстро. Тело сводит яростной судорогой.

— Сабина. Посмотри на меня. Эй. Смотри сюда.

— Я… не могу…

— Можешь. Просто дыши. Вдох. Раз. Два. Выдох.

Кажется, меня лишь его уверенный голос держит. Сколько так проходит времени — я не знаю. Но в какой-то момент сердце начинает биться ровнее. Воздух возвращается. И я начинаю чувствовать что-то кроме отупляющей, спеленавшей меня по рукам и ногам паники. Например, его теплую сухую ладонь в моей.

— П-пожалуй, я не смогу з-здесь остаться, — хриплю я, чувствуя, как по ледяной щеке прокатывается слеза и падает мне под ноги.

— Ясно. Куда тебя отвезти?

— Н-не знаю. П-просто оставь у подъезда, навер-рное. Я что-нибудь придумаю.

Меня колотит — зуб на зуб не попадает. Алексей забористо матерится под нос. Обнимает меня за плечи и выталкивает из квартиры, скомандовав:

— Подожди здесь. Я сейчас.

Не знаю, зачем он возвращается. Мысли вообще не о том. Я опускаюсь на холодные ступеньки и прислоняюсь разгоряченным лбом к стене. Вот это да! Кошмар. Ну и что мне делать? Может, правда домой? Так ведь учебный год на носу. Что я выиграю, катаясь туда-сюда? Не знаю.

Слезы текут по щекам уже непрерывным потоком. Футболка противно липнет к покрытой испариной спине. Зубы стучат так, будто внутри включили перфоратор. Я обнимаю себя, пальцы впиваются в кожу — хоть какая-то фиксация в этом странном мороке, который будто поднимается изнутри.

Мне страшно. Голова кружится. Череп распирает. Воздух кажется вязким, как кисель. Он не освежает, а душит. И я задыхаюсь, да, хотя делаю жадные вдохи. Сердце колотится, и каждое биение будто выбивает новую волну паники, ещё более беспощадную и разрушительную, чем предыдущая.

«Спокойно, Саби, спокойно», — твержу себе, но все без толку. Тело не подчиняется командам мозга. Я трясусь как осиновый лист. В голове прокручивается только одно: «И что, теперь так всегда будет?».

Из пучины ужаса меня вытаскивает уверенный голос Багирова:

— Пойдем.

Вскакиваю на ноги и бегу за ним собачонкой, не спросив даже, куда мы направляемся. И снова хлопают двери его холеного немца… И снова в нос проникает успокаивающий меня аромат.

Не представляю, сколько мы едем. Мне все равно, я наслаждаюсь покоем, который испытываю теперь, лишь когда нахожусь рядом с Багировым. Он останавливается у исторического дома в центре. Волнение ко мне возвращается тут же. Все больше нервничая, оглядываюсь по сторонам. Этот район мне хорошо знаком. Здесь проходит вся светская движуха. Но зачем мы сюда приехали — все равно непонятно, а спросить я боюсь.

Проходим в арку. Багиров прикладывает таблетку к домофону и заходит в просторную парадную.

— Лёшенька! Сто лет тебя не видела, родной! — всплескивает руками бабуля-вахтерша.

— Работы полно, Зоя Игоревна. Здравствуйте.

Пожилая женщина с любопытством на меня косится. Я невольно отступаю, прячась за широкой спиной Багирова. Но все еще не решаюсь спросить, куда он меня привел.

Лифта в доме нет. Поднимаемся по лестнице. В просторных лестничных пролетах, полы которых устланы красивой плиткой, стоят раскидистые растения в кадках. Из окон открывается изумительный вид. Верчу головой по сторонам, любопытство немного встряхивает.

— Проходи. Я захватил кое-что из твоих вещей. Расположиться можешь в любой из комнат, кроме моей спальни.

Раскрыв рот, смотрю то на свою дорожную сумку, которую не заметила сразу, то на майора.

— Постой. Это твоя квартира?!

— Угу, — скупо кивает он, скосив взгляд на массивные часы на широком запястье. — Поживешь тут, пока у тебя не приберутся. Ты сотрудничаешь с каким-нибудь клинингом?

— Нет, но номер найду. Это не проблема, — тараторю я.

— Супер. Мне нужно идти.

Я киваю. Слов нет. Он просто спас меня! От облегчения хочется рыдать. И сдержать этот порыв нет никаких сил.

— С-спасибо. Ты самый лучший! Я не останусь в долгу. Честное слово.

В порыве бросаюсь Леше на грудь и крепко-крепко его обнимаю. Он… каменеет. Или нет. Может, он просто в хорошей форме. Во всяком случае, его тело ощущается совсем не так, как… Меня передергивает от пришедшего на ум сравнения. Но и Багиров реагирует как-то странно. Отшатывается от меня как от чумной. Наверное, я ему неприятна. Наверное, он считает меня… Ладно, не буду об этом думать. Спасибо уже за то, что он не отвернулся от меня, как другие.

Пряча глаза, неловко отвожу взгляд.

— Я пойду. Вот на этот замок закройся. Ключи у меня есть.

Я не успеваю опомниться, как он захлопывает за собой дверь. Подбегаю к ней, запираюсь. А убедившись, что нахожусь в безопасности, отправляюсь на экскурсию по своему временному пристанищу. Квартира Багирова — это скорее музей той эпохи, в которой ещё ценили потолки выше трех метров и простор. Пять комнат, антикварная мебель, высокие шкафы, книжные полки под потолок. Шикарная сталинка, которая пахнет воском, кожей и кофе. И только в Лешиной комнате, которую я вычисляю сразу, царит другой, уже хорошо знакомый мне аромат.

Для себя я выбираю просторную гостевую с большим окном, антикварным креслом в углу и широкой кроватью. Тут же, в шкафу, нахожу постельное белье. Оно успело залежаться и приобрести характерный аромат несвежей тряпки — видно, что Багиров не очень часто им пользуется, а значит, и гости в его доме редки. И потому моя благодарность к этому мужчине достигает каких-то совершенно запредельных масштабов. Во мне рождается навязчивое желание как-то его отблагодарить. Как? Решение приходит быстро. Загружаю «свой» комплект белья в стирку. Заказываю доставку продуктов и принимаюсь за уборку, которая этому месту явно не помешает.

Первое — окна. Они огромные, с деревянными, вероятно, совсем недавно отреставрированными рамами, на которых уже скопился такой слой пыли, что ой! Снимаю шторы в его комнате, складываю в очередь на стирку и принимаюсь за мытье. Я заканчиваю уже второе окно — в гостиной, когда приходит курьер.

Кухня у Багирова укомплектована по последнему слову техники. Оттого обиднее, что у него в холодильнике мышь повесилась. Ничего. Это я запросто исправлю!

Режу мясо, а пока оно маринуется в специях, мою окно и в кухне. Что угодно — лишь бы ни на секунду не останавливаться, лишь бы не думать о том, что меня ждет потом.

Через три часа окна в квартире сверкают чистотой, а в духовке доходит шикарный ужин — готовить я умею и даже люблю. Что может быть проще, когда у тебя есть возможность купить любые продукты? Другое дело, если твоя продуктовая корзина ограничена тем, что выросло на огороде, но для нас это, слава богу, уже пройденный этап.

Словом, все хорошо, лишь машинка не поспевает стирать — шторы у майора тяжелые и ужасно пыльные, без полного цикла здесь не обойтись. С другой стороны, закончить стирку можно и завтра. Мне сложно представить мужчину, который захочет сам стирать и развешивать шторы, поэтому у меня будет серьезный повод задержаться. Да, я коварная.

Решив, что на сегодня я достаточно выложилась, иду в ванную, чтобы освежиться. Принюхиваюсь к немногочисленным баночкам — косметике Багирова. Нахожу ту самую, запах которой у меня прочно ассоциируется с ним, и щедро лью на мочалку. Кайф. Я так устала, что монотонный шум воды усыпляет. Просыпаюсь, когда вода едва ли не через край течет. Подскакиваю, открываю пробку и закрываю кран. С губ срывается нервный смех — интересно, как бы он отреагировал, если бы я затопила соседей?

Выбираюсь на пол, отодвигая ногой горку грязного белья. Тянусь за полотенцем и только успеваю чуть обтереться, как дверь с оглушительным грохотом распахивается.