Всё началось с поцелуя

Глава 13. Инициатива Бельгин.

Простояв у дома Дефне минут пятнадцать и послав ей пару сообщений, Омер вернулся к себе очень поздно, слегка разочарованный тем, что ему не удалось её увидеть. Однако в глубине души он считал абсолютно оправданным такое поведение девушки, глупо было рассчитывать на то, что она выйдет к малознакомому мужчине ночью, ведь, если бы это заметил кто-то из соседей, в квартале, где все хорошо знали друг друга, поднялась бы волна кривотолков и пересудов, которая могла бы бросить тень на её репутацию. Он порядком вымотался за прошедший день и, стараясь не анализировать произошедшее на сон грядущий, быстро лег спать.

Утром его разбудили настойчивые звонки в дверь и на сотовый, не взглянув на телефон, мужчина спустился вниз, поступать столь бесцеремонным образом мог только один человек ‒ госпожа Нериман. Она вошла стремительно, не оставив ему время для приветствия, следом за ней вошёл дядя, взглянув на племянника, развёл руками, словно говоря: «Ну, да... Что поделаешь...».

Окинув цепким взглядом гостиную и кухню, Нериман с удобством расположилась на диване и, положив руку на его спинку, уточнила:

— Ты один?

— И тебе доброе утро, тётя. — игнорируя вопрос, поприветствовал он. — Чему обязан такому раннему счастью видеть вас? — и вопросительно взглянул на дядю, тот скосил глаза на жену и ничего не ответил. — Понятно... — усмехнулся Омер. — Вам кофе сделать? — он направился на кухню и загремел чашками.

Неджми появился там следом за ним.

— Я, пожалуй, выпью чашечку. — и прошептал. — Ты извини, я не по своей воле сюда пришёл. — он ещё больше понизил голос. — Она думает, у тебя кто-то есть, поэтому ты отметаешь все её кандидатуры.

— Не переживай, я так и понял. — спокойно заметил племянник. — Уверен, что пока мы здесь, она уже побывала на втором этаже.

— А у тебя там, правда, никого нет? — продолжал шептать мужчина.

Омер отрицательно мотнул головой. Поставив на поднос чашки с кофе и стаканы с водой, они вернулись в гостиную, женщина стояла у распахнутых в сад дверей.

— Как вчерашний вечер? Удался? — спросила она, заняв место на диване и беря чашку с подноса. — Много приглашенных было? Тебя кто-то сопровождал?

— По моим подсчётам пришло около семидесяти человек, может, чуть больше. — игнорируя последний вопрос, он сделал два больших глотка и удовлетворённо выдохнул.

— Я заезжала к тебе вчера с Кораем, но не застала. — нахмурившись, сообщила тётушка. — Странно, что вы не пригласили его для съемок.

— У нас есть кому фотографии делать. Ты же говорила, что твой любимчик очень востребован, и к нему просто так не попадёшь, что надо записываться чуть ли не за полгода.

— Он в простое... — хмыкнул дядя. — В очередной раз поругался с заказчиком и остался без работы.

Нериман гневно взглянула на мужа.

— Он ‒ талант, у него на всё своя, оригинальная точка зрения. А люди, не связанные с миром искусства, не в состоянии это оценить.

— Допускаю. — улыбнулся Омер. — Но с тем, кто оплачивает твои счета следует не конфликтовать, а искать компромисс, идти на уступки, если не можешь склонить к своей точке зрения. — он допил кофе и взглянул на родственников. — Мне пора собираться на работу, вы останетесь или двинитесь дальше по маршруту.

— Мы двинемся. — поспешно произнес Неджми, но его жена осталась сидеть на месте. — Дорогая, — он многозначительно посмотрел на неё, — парню пора собираться.

— Не раньше, чем он ответит мне на вопрос. — решительно произнесла женщина, её муж вздохнул и сел на прежнее место. — Так ты идешь со мной в воскресенье на обед к знакомой? — тётя вернулась к своей любимой теме.

— Нет. Я не пойду ни на этот обед, ни на какие-либо ещё ознакомительные встречи, которые ты так любишь мне устраивать. Нет надобности.

Нериман бросила торжествующий взгляд на сидевшего рядом супруга.

— А что я тебе говорила! — улыбаясь, она обратила взгляд на племянника. — Я догадывалась, что в твоей жизни кто-то появился. Так на ком ты остановил свой выбор? Как её зовут? Она блондинка, надеюсь? Мы уже можем, наконец, порадовать твоего дедушку этой замечательной новостью? — женщина оживленно сыпала вопросами, соображая, как бы с большой выгодой для себя и своей семьи представить эту долгожданную новость Хулюси.

— Пока нет. — пропустив все вопросы, односложно ответил Омер.

— Ну, нас-то ты познакомишь с ней? — дядя тоже улыбался, обрадованный удачным завершением деликатного дела, которым его так донимала неугомонная жена.

— В своё время ‒ обязательно.

— Почему же не сейчас? — вступила в разговор Нериман, начавшая испытывать смутные подозрения, что родственник просто водит их за нос. — Ты серьёзный, взрослый человек, Омер, если для тебя все решено, зачем откладывать знакомство на потом? Сейчас вы можете обручиться и назначить день свадьбы, подготовка займет определённое время. — окрылённая тем, что теперь у неё открывается обширное поле деятельности в преддверии приятных событий в семье, она охотно излагала доводы, давно получившие постоянную прописку в её голове. — У наследника состояния Ипликчи все должно пройти на высшем уровне, это значимое общественное мероприятие, которое повысит твой статус.

Племянник с иронией взглянул на неё.

— Тётя, мне казалось, что твоя жизнь расписана по минутам, ведь ты всегда чем-то очень занята. А оказывается у тебя много свободного времени, если ты просто бредишь устройством моей личной жизни. — госпожа Нериман оттянула уголок глаза и раздражённо передернула плечами, тон племянника задел её. — Я всегда считал, что брак ‒ это сугубо личное дело, касающееся человека и, конечно, его семьи. Я же не медийная личность, чтобы придавать ему общественно-значимый резонанс. И потом... — тут он вздохнул и развёл руками. — Девушка, которая мне нравится, пока не подозревает о том, какое место может занять в моей жизни.

Проводив нежданных посетителей, Омер не спеша позавтракал и выехал на работу даже раньше обычного, хотя официальная часть мероприятий завершилась, коллеги, приехавшие на юбилей и остававшиеся ещё на пару дней, требовали внимания и опеки. Для них институт организовал круглые столы по обмену опытом работы, в которых приняли участие, в том числе, представители трёх Французских институтов и отделений Альянс Франсез в Турции. Так как институт Стамбула продолжал функционировать в обычном режиме, они имели возможность наблюдать работу всех его отделов и по желанию ознакомиться ближе с одним из них. Наибольший интерес, как и предполагала Моник, вызвала организация работы медиатеки и курсов французского языка, особенно, коллег интересовали способы увеличения клиентской базы, в том числе реклама и продвижение услуг, а поскольку, это входило в круг обязанностей господина Ипликчи, он провёл всю первую половину дня, отвечая на вопросы по этой теме.

Гостей французского института ждала интересная экскурсионная программа, за её организацию также отвечал Омер, он водил знакомство с руководителем небольшой туристической фирмы, с которой институт успешно сотрудничал и раньше, именно у них для гостей была заказана обзорная экскурсия по городу с франкоговорящим гидом. Предполагалось, что стажёры примут в ней активное участие, помогая гостям в свободное время ориентироваться в старой части города и, если потребуется, помогать при покупке сувениров. Срок пребывания в Турции большинства коллег из других стран ограничивался тремя днями, поэтому люди намеревались воспользоваться случаем приобрести что-нибудь своим близким и знакомым на память о поездке.

Программа самого института, приуроченная к юбилейной дате не ограничивалась несколькими днями. В выставочном зале экспонировались иллюстрации Кристин Дюкен к книге, чтение и обсуждение которой проходило в кафе «Бла-Бла» вот уже несколько дней, это кафе пользовалось популярностью среди изучающих французский язык, так как его гостями становились известные общественные деятели, артисты, люди искусства из Турции, Франции и других франкоговорящих стран, с которыми напрямую можно было обсудить волнующие всех злободневные темы современности. Популярная джазовая певица Кристин Эме, приехавшая на двадцать шестой джазовый фестиваль в Стамбуле, давала один концерт во Французском институте, собрав огромное количество желающих послушать её, тем более, что за вход денег не брали. Оригинальное представление в саду института ‒ правда, только одно ‒ планировал дать жонглер необычными предметами Винсент де Лавинер, его номер назывался «Жонглирование на полях», под весёлое музыкальное сопровождение он виртуозно обращался с различными овощами и фруктами, купленными прямо на рынке или принесёнными зрителями.

А вот в августе жизнь Французского института замирала, как и повсюду во Франции, почти все сотрудники уходили в летние отпуска, и здание пустело.

Круглый стол закончился около часа, его участники ушли обедать с тем, чтобы в три часа собраться у здания, откуда заказанный автобус заберёт их на экскурсию по Стамбулу. Омер планировал отправить с гостями двух подруг, им полезно будет послушать информацию о памятниках города на французском языке и обогатить словарный запас новыми, незнакомые словами и специальными терминами из области архитектуры и живописи. Он надеялся, что девушки догадаются записать их для последующего перевода, подобно тому, как делали это в Риме во время экскурсии по Колизею. В два часа, когда начиналось их дежурство, он спустился вниз, чтобы ввести студенток в курс дела, уверенный, что подруги уже находятся в здании, и, увидев в холле Бельгин, улыбаясь, подошел к ней.

— Вы пунктуальны. Сегодня вы вдвоём сопровождаете гостей на экскурсии по Стамбулу.— проговорил он, оглядываясь в поисках Дефне. — А где она? Опаздывает?

— Она заболела и не приедет.

Улыбка исчезла с лица Омера, он нахмурился.

— Странно, вчера никаких признаков недомогания я не заметил. — он смотрел поверх её головы. — Бельгин, скажите честно, она не захотела приехать после вчерашней сцены? Я намеревался ей все объяснить, Дефне должна знать, что та женщина лгала. — и он взглянул ей в глаза, словно пытаясь в них прочесть скрываемую от него правду.

— Господин Ипликчи, подруга, действительно, заболела. Бабушка выглядела крайне обеспокоенной, сказала, что у неё с утра поднялась температура. Из-за этого сорвалась примерка клиентки и сегодняшнее дежурство. — ответила девушка, не отрывая от него взгляда и пытаясь показать, тем самым, правдивость сказанного.

— Вы видели её? — казалось, он немного успокоился.

— Нет, она спала, но я предупредила бабушку Тюркан, что заеду вечером проведать.

— Но что с ней? Почему они не поехали к врачу? — в его голосе вновь слышалось недоверие.

— Бабушка позвонила другу детства, Селиму, он доктор и придет её осмотреть. — она увидела, что лицо Омера мгновенно потеряло всякое выражение.

— Это тот самый друг детства, который собирается стать её мужем?

Бельгин кивнула и сочла нужным разъяснить ему некоторые моменты, подготавливая к странному, возможно, совсем неуместному предложению, которое собиралась озвучить.

— Она не хочет слышать о нём, но бабушка может заставить. У неё есть определённые рычаги давления на Дефне. — девушка посмотрела ему в глаза, как до этого делал он. — Тюркан беспокоится за будущее подруги, считает, что замужество укрепит её позиции, а Селим просто под руку попался. — она затаила дыхание, словно перед прыжком в воду, и быстро произнесла: — Вот если бы нашелся сочувствующий Дефне мужчина и разыграл эту роль, став «женихом понарошку», он здорово помог бы ей выиграть время, и на подругу перестали бы наседать.

Омер от неожиданности пару раз моргнул и вздёрнул брови, девушка была уверена, что он понял её намек, и ждала дальнейшей реакции. Но мужчина только коротко кашлянул и предупредил.

— Я спущусь за вами в три часа, чтобы проводить в автобус, здесь есть ещё два стажёра, выберите кого-то в напарники. — и ничего больше не добавив, вернулся к себе в кабинет.

Рабочий день, прошедший на удивление спокойно, близился к концу, Гюпсе, присутствующая при обсуждении рабочих вопросов во время круглого стола, почти не смотрела в его сторону, и Омер решил, что госпожа Селен уже переговорила со своей коллегой из Измира. Раньше он ни за что не согласился бы на участие Моник в его личной жизни, но, учитывая изменившиеся обстоятельства, а именно: появление в его жизни девушки, отношений с которой он желал тем сильнее, чем больше узнавал её, мужчина посчитал возможным использовать любые средства и любую помощь, от кого бы они ни исходили, чтобы оградить Дефне от возможных нападок со стороны обозлённой бывшей любовницы. Что бы он ни делал, о чём бы ни думал, намек Бельгин на «жениха понарошку», не оставлял его, звуча закадровым сопровождением, поскольку он возвращался к нему бесчисленное множество раз, эта мысль, показавшаяся в начале нелепой, абсурдной и даже оскорбительной для мужского чувства собственного достоинства, приобретала в его глазах всё большее право на жизнь. Разве не об этом думал и он сам, и не на это ли намекал Синан, говоря о том, что они с Дефне должны объединиться для отпора слишком заботливым родственницам, так страстно желавшим пристроить к ним вторую половину? И потом, он был просто обязан сделать для неё что-то важное, искупив свою вину за тот унизительный для девичьей гордости поступок. Перед уходом, удивлённый тем, что за целый день друг ни разу не заглянул к нему, он сам постучал в его кабинет, заметив сквозь дверную щель, что там горит свет.

— Ты что-то заработался сегодня, даже ко мне ни разу не заглянул. — проговорил он вместо приветствия.

— Беру пример с тебя. — вяло и без привычной улыбки ответил ему Синан.

Омер присел на подлокотник кресла и оглядел друга.

— У тебя усталый вид и глаза мутные. — он вспомнил о вирусе, поразившем Дефне. — Ты заболел или перебрал вчера?

Мужчина в ответ пожал плечами.

— Может, и то и другое, а может, дело совсем не в этом.

— Теперь ты говоришь загадками. — он щёлкнул пальцами. — Постой, меня осенило: у тебя очередное всесезонное обострение с Ясемин. Кстати, я удивлен её отсутствием на вчерашнем мероприятии, неужели она упустила такое событие?

— Конечно, нет! — Синан махнул рукой и усмехнулся. — Она звонила мне с выговором, что я не пригласил её.

— Не поверю, что ты забыл... — Омер встал, собираясь заканчивать разговор.

— Не забыл, просто не захотел. Знаешь, мне нравится другая женщина. — он взглянул на друга и довольно улыбнулся, заметив, какой интерес вызвала эта новость. Омер изменил первоначальное намерение уйти, вернулся к креслу и, сев, приготовился слушать. Синан не стал испытывать его терпение и прямо сказал:

— Это Гюль, помощница Одри Дюмон.

— Она совсем не твой типаж, хотя, соглашусь, очень милая и, судя по всему, умная, компетентная в своем деле. — мужчина казался искренне удивлённым.

— Именно... Очень милая... — он выделил эпитет, который, с его точки зрения, подходил Гюль больше всего. — Я случайно разговорился с ней, и она пленила меня своей простотой, тактом, интеллектом. Она, как нежная фиалка, растущая в траве, незаметна для окружающих, но стоит её разглядеть и вдохнуть аромат, как этот нежный запах проникает до самых глубин.

— Ого! Как тебя проняло! — отреагировал на это поэтичное сравнение его друг. — Но, знаешь, я рад, в ней нет такой... — он решился сказать, как есть, — ...такой хищности, такой стервозности как в Ясемин. Жаль только, что она живет в Измире. А что у неё за семья?

— Обычная. — пожал плечами мужчина. — Отец и мать оба учителя, живут под Измиром вместе с её сыном. Есть ещё брат и двоюродная сестра, которая воспитывалась вместе с ними и...

— Стой, стой, стой... — прервал его Омер. — Ты сказал сын? Она замужем?

Синан вздохнул.

— Нет, друг, и не была. Представляешь, подлец бросил её, мать своего ребёнка, перед самыми родами. Кстати, о мальчике никто из коллег не знает, только директор в курсе.

— Ясно. — качнул головой Омер. — И что? У тебя есть какие-то планы на её счёт?

— Пока не знаю, чувствую только, что мне хорошо в её обществе, спокойно и уверенно и хочется остаться рядом с ней. — медленно, взвешивая каждое слово, ответил мужчина. — Хотя, возможно, эти ощущения греют меня только на контрасте с вечным беспокойством, которое вызывает во мне Ясемин.

— Если ты решишься на серьёзные отношения с ней, кому-то из вас придётся поменять место жительства. И скорее всего, это придется сделать ей. Она готова?

— Ну, что ты... — улыбнулся Синан, вставая. — Так далеко мы ещё не зашли. Между нами точно есть обоюдная симпатия, и с моей стороны ‒ желание продолжить это знакомство. Что думает она, я не знаю.

— Завтра днём их делегация возвращается в Измир. — напомнил Омер. — Думаю, если хочешь поддерживать отношения с Гюль, ты должен каким-то образом дать ей это понять.

Соглашаясь, мужчина покивал головой, выключил свет, и они разъехались по домам, настолько занятые своими мыслями и непростыми решениями, которые следовало принять, что никто из них даже не вспомнил, как пару дней назад они договаривались встретиться сегодня после работы на баскетбольной площадке.

Дефне ощущала себя настолько разбитой, что даже не расстроилась, когда узнала, что проспала и примерку Дерьи, и свою поездку во Французский институт. В очередной раз проснувшись и открыв глаза, увидела сидевшую у дверей бабушку, попыталась встать, но почувствовала головокружение и вновь положила голову на подушку.

— Стережёшь меня, чтобы не убежала? — слабо улыбаясь, спросила она.

Бабушка подошла к ней и, взяв со стола знакомую чашку с новой порцией отвара, заставила выпить, чуть приподняв её голову.

— Ну, я же не маленькая... Подожди, я сяду ... — слабо сопротивляясь, пробормотала девушка, силясь подняться. — И потом, ты поишь меня этим жутким отваром уже третий раз, от него тошнит.

— Лежи, где лежишь. — нахмурилась Тюркан. — Эта трава, по крайней мере, заставила тебя пропотеть. Давай-ка поменяем тебе кофточку, а то Селим скоро придёт, захочет тебя осмотреть, а ты вон вся мокрая.

— О-о-о... Ну, его-то зачем? Не хочу я, чтобы он слушал меня. — внучка застонала, накрылась с головой одеялом и глухо проговорила. — Скажи ему, что я сплю.

— Хватит дурить. — Тюркан стащила одеяло с лица. — Бельгин заезжала и просила передать, что заглянет к тебе после работы, после шести вечера. — уточнила она и направилась к дверям. — Сейчас принесу тебе что-нибудь поесть.

— Я не хочу. — тут же возразила Дефне. — Не надо сюда ничего носить, попозже встану и сама спущусь на кухню. Не настолько я больна, чтобы не иметь сил передвигаться.

— Тебе следует больше пить. — голос женщины звучал строго и назидательно. — Чтобы вся болезнь с жидкостью выходила... Вот Селим мне по телефону сказал...

— Опять он... — не дослушала внучка и по-детски схитрила. — Продолжай говорить о своём любимчике, если хочешь, чтобы мне стало хуже. И вообще, дай ему отбой, будет нужно, я сама к врачу схожу.

— Пусть приходит, что уж... — бабушка не собиралась сдавать позиции. — Он же всё равно хотел тебя повидать после поездки. Да и меня надо бы послушать, что-то вот тут и тут опять болит. — и она приложила руку к давно всем известным проблемным местам.

— Вот пусть тебя и слушает. — нахмурилась Дефне и повернулась на противоположный бок.

Женщина вздохнула, если внучка болела, разговаривать с ней было очень трудно, она капризничала и раздражалась по пустякам. Когда пришел Селим, бабушка поднялась с ним наверх, Дефне все также лежала на боку к ним спиной и спала или делала вид, что спит.

— Я разбужу её. — прошептала Тюркан, намереваясь тронуть внучку за плечо.

— Не стоит. — парень перехватил её руку. — Сон ‒ лучшее лекарство, а я пока послушаю вас. Мне некуда торопиться, подожду, она скоро проснётся. — также шепотом ответил он, и они осторожно вышли из комнаты.

Дефне вздохнула и, открыв глаза, повернулась лицом к дверям. Через некоторое время скрип ступеней лестницы предупредил её о новом визите, она натянула одеяло до подбородка и вновь закрыла глаза, оставив узкую щель, чтобы видеть входящего. Улыбнулась заглянувшей в комнату Бельгин, и, привстав, поманила рукой, стоявшая за спиной Тюркан осуждающе покачала головой, поймав внучку на притворстве.

— Как ты себя чувствуешь? — подруга посмотрела на осунувшееся лицо девушки.

— Да, как-то непонятно, слабость в теле, все время хочется спать. — ответила она, указывая Бельгин на стул. — Посиди, расскажи, что в мире делается.

— Посиди, посиди, дочка. — поддакнула бабушка. — Сейчас Селима пришлю, пусть больную послушает. — увидев, как внучка раздражённо махнула рукой, повысила голос. — Нечего на меня махать. Парень после работы пришёл, устал, а она тут ведёт себя, как султанша. — и не слушая больше возражений, вышла из комнаты.

Бельгин успокаивающе положила свою руку на край кровати.

— Пусть он осмотрит тебя, хуже не будет. Я подожду, и мы поговорим потом.

— Что-то случилось? — девушка сразу насторожилась. — Я тоже должна тебе рассказать кое-что: вчера поздно вечером Омер приезжал к моему дому и... — тут в комнату вошла Тюркан в сопровождении доктора, Дефне прищурилась и перешла в наступление. — Селим, ты напрасно беспокоился, со мной всё в порядке, честное слово. Мне намного лучше, не иначе бабушкины настойки помогли.

Селим, симпатичный, голубоглазый парень, мягко улыбнулся и ответил примирительным тоном врача, каким, несомненно, разговаривал со своими пациентами.

— Вот и хорошо. Рад видеть тебя после длительного отсутствия, хотя сказать сейчас, что ты прекрасно выглядишь, не могу. — он вынул из небольшого саквояжа фонендоскоп и зацепил трубки оголовья за шею, наклонив голову на бок и не переставая улыбаться, попросил: — Дефне, будь умницей, сядь, чтобы я мог тебя послушать. — взглянул на Бельгин и добавил: — Полагаю, твоя подруга не откажется помочь.

Заинтригованная девушка кивнула, тот самый Селим, о котором Дефне всегда отзывалась с раздражением, производил скорее приятное впечатление, а ведь из рассказов подруги, хмуро на всех смотревшей сейчас, она составила себе о нём другое впечатление. Осторожно, через футболку, легко касаясь тела, он тщательно прослушал свою подругу детства со всех сторон, попросив открыть рот, посветил миниатюрным фонариком.

— Ну, что я могу сказать... — и посмотрел на бабушку. — Признаков простуды не вижу, горло слегка воспалено, но не критично. Бронхи и лёгкие чистые, хрипов нет, правда, дыхание жёсткое. По-видимому, у неё вирус, сейчас многие болеют. — он приложил ладонь к её лбу, и Дефне немедленно отстранилась. — Тебе нужно перейти на домашний режим, полежать дня три-четыре, иначе могут возникнуть осложнения.

— Осложнения? — всполошилась Тюркан. — Какие осложнения?

— Всё зависит от того, какого рода вирус она подхватила. Может начаться кашель, расстройство пищеварения, температура резко повысится. — говоря это, парень не спускал глаз с объекта своего обожания, девушка снова лежала в кровати, натянув до подбородка одеяло, и её рыжая шевелюра обрамляла бледное личико с выделявшимися на нём подглазинами. — Дефне, ты понимаешь, что такое состояние может закончиться плохо для тебя, если завтра ты поскачешь по каким-нибудь делам?

— Ну, разумеется, господин доктор, вы все так подробно расписали. — пробормотала она.

Селим снова улыбнулся и присел на стул.

— Жаль, что пришлось навестить тебя в такой грустный момент, я рассчитывал, что ты мне расскажешь о поездке в Италию. — он взглянул на Бельгин. — Хорошо провели время?

— Мы ездили учиться. — возмутилась Дефне, не дав подруге даже рта раскрыть. — Ты понимаешь? Мы учились, а не развлекались, до отдыха дело не дошло. — и она метнула взгляд в сторону бабушки. — Кстати, а ты успел госпожу Тюркан посмотреть?

— Конечно. — подтвердил он. — И пополнил запас лекарств.

— Ты же не кардиолог. — хмыкнула она.

Не обращая внимание на явную иронию в её голосе, он оставался невозмутимо-спокойным.

— Так они общеукрепляющие и от повышенного давления.

Бельгин прониклась к нему симпатией, подумав, что, возможно, напрасно Дефне так ополчилась против него, конечно, сердцу не прикажешь, но парень вовсе не был таким слюнтяем, каким она его описывала. По крайней мере, при первом знакомстве он оставлял очень приятное впечатление. В комнате воцарилась тишина, Тюркан, постояв немного, вышла по делам, Бельгин сидела на кровати у подруги, Селим занимал стул в метре от них, Дефне буравила его недовольным взглядом, но он, словно не замечая её нахмуренных бровей, продолжал спокойно улыбаться.

«Непрошибаемый... Теперь мне, кажется, понятно, почему она отчаялась объяснить парню свое нежелание связывать с ним судьбу», — думала Бельгин, стараясь сдержать улыбку, в отличии от подруги эта ситуация её даже веселила.

— Селим, тебе пора. — наконец, бесцеремонно заявила Дефне.

Он посмотрел на часы.

— Полчасика ещё есть.

Больная раздражённо кашлянула.

— А я говорю, тебе пора! У меня важный разговор с пришедшей навестить меня подругой, а ты тут расселся и задерживаешь нас.

Парень посмотрел по очереди на обеих девушек и пожал плечами, неохотно встал, минуты две копался в своем саквояже, индифферентный ко всё более гневному взгляду предполагаемой наречённой. Вздохнув, подошел к кровати и, взяв её запястье, взглянул на часы, считая пульс.

— Ого! Сердечко куда-то побежало? — заботливо произнес он. — Тебе стоит выпить успокоительного и поспать. — заявил Селим, собираясь снова присесть на стул.

— Сели-и-им... — почти простонала Дефне. — Иди уже...

Бельгин закрыла рукой нижнюю часть лица, не в состоянии сдерживать улыбку.

— Ну, ладно, ладно... — не обижаясь, примирительно произнес он, взяв саквояж, пошел к двери, но, выходя, обернулся. — Я зайду завтра, послушаю и осмотрю тебя ещё раз. Осложнения легче купировать в начале, чем лечить потом.

Дефне застонала и закрыла лицо одеялом, парень улыбнулся, кивнул Бельгин и, наконец, освободил их от своего присутствия. Выдержав минуту для приличия и пересев на освободившийся стул, девушка расхохоталась.

— Он потрясающий. — задыхаясь от смеха и держась руками за живот, проговорила подруга Дефне. — Но теперь я тебя понимаю.

Больная с минуту смотрела на неё серьёзно, потом её глаза потеплели, и она улыбнулась.

— Его ничем не проймешь, и он всегда был таким ужасно раздражающим. — проговорила она. — А ты ещё упрекала меня в невозможности донести до него очевидные вещи.

— Беру свои слова назад. Вы друг другу просто противопоказаны.

— Ещё бы бабушка это поняла... — со вздохом заключила Дефне. — Что там сегодня было? Расскажи по-порядку!

— По-порядку... — протянула Бельгин. — Я приехала, господин Омер спросил, где ты, узнав, что больна, уточнил, правда ли это, или ты просто остро переживаешь случившееся вчера. Кстати... — она прервала свой рассказ. — Ты сказала мне, что он приезжал к твоему дому поздно вечером. А откуда он адрес узнал?

— Наверное, для него это не проблема, есть какие-нибудь знакомые. Я ему и номер своего сотового не давала, но смски от него приходили же.

Девушка посмотрела на подругу так, словно впервые об этом услышала. — Странно... А как ты узнала, что он приехал? Господин Ипликчи звонил тебе?

— Да нет, написал смску, которую считает самой бесполезной формой общения, так он говорил, помнится. Хотел мне что-то сказать, полагаю, о той женщине. — она приподнялась и села в кровати. — Он, вероятно, рассчитывал, что я побегу его слушать, раз решился приехать прямо к дому.

— Такой поступок со стороны господина Омера выглядит, по крайней мере, странно. Неужели, он и правда рассчитывал, что ты выскочишь к нему ночью. Дело вполне могло подождать и до утра, ничего за ночь не случилось бы.

Дефне бросила на неё быстрый взгляд, колеблясь, стоит ли говорить правду, которая, наверное, представит её не в лучшем свете.

— Ты станешь осуждать меня и будешь права. — начала она. — Я почти вышла, передумала в последнюю минуту, буквально у двери.

Бельгин сочувственно смотрела на неё, что она могла сказать, чего подруга сама не знала бы? Разве только то, что её тяга к этому мужчине становилась всё очевиднее.

— Я понимаю твой порыв, и господин Ипликчи из тех мужчин, от которых голову сносит, но ты хотя бы очевидных глупостей не делай.

Девушка сначала согласно кивнула головой, но потом вдруг возразила.

— Мне кажется, или ты противоречишь сама себе? Сначала призываешь не рвать отношения между нами и дать влюблённости течь свободно, потом осуждаешь за необдуманные поступки. По-моему, нежные чувства с логикой не совсем дружат, нет?

— Дефне, ты влюбляешься в него и для тебя это незнакомое, первое чувство, а господин Омер старше тебя, и отношения с женщинами проживал и не раз, знает, как себя с ними вести... — заметив взгляд, брошенный на неё подругой, поторопилась объяснить. — Он порядочный человек, я уверена в этом, и принуждать тебя ни к чему не будет. — вздохнула, решив сократить свои предупреждения и облечь их в более мягкую форму. — Полагаю, он понял, что у тебя до сих пор не было отношений с мужчинами, и станет с уважением относится к этому. Ну... ты понимаешь... Девственность и всё такое.... Но... всё равно... Будь осторожна, ты быстро вспыхиваешь и упрямо идёшь до конца, не умея остановиться, иногда это играет тебе на руку, но не здесь, не в таких отношениях.

Дефне удивлённо разглядывала подругу.

— О, Аллах, Бельгин... Где ты этого набралась? Если бы я не знала тебя, подумала бы, что у тебя за плечами большой опыт по части любовных похождений. — и с иронией добавила. — Тогда как, на самом деле, я до сих пор не получила даже твоего ответа касательно Исо.

— Ну, он-то здесь при чём? Разговор не обо мне, а о тебе и о возможных последствиях необдуманных поступков.

Дефне спустила ноги с кровати.

— Красавица моя, честно, я тронута, что ты так заботишься о моей нравственности. Но, то, о чем ты меня предупреждаешь, даже в перспективе не просматривается. Я с ним и не целовалась ни разу, если не считать того случая в кафе. — она вспомнила про сон и невольно покраснела. — Ну да, сглупила вчера, но не вышла же. — нащупала ногой тапки и встала. — А ты мне, между прочим, так и не рассказала, чем сегодня занималась.

— Сопровождала группу на экскурсию по городу, а в свободное время, которое им дали в центре, помогла выбирать сувениры. — ответила Бельгин, мучительно решая, рассказать ли подруге о том смелом намёке, который она сделала Омеру, или промолчать, и решила зайти издалека. — Ты говорила, что бабушка педалирует вопрос с замужеством, припугивая тебя плохим состоянием здоровья. — Дефне, направившаяся к дверям, остановилась и кивнула, ожидая продолжения. — А ты не думала, представить ей кого-то в качестве своего воздыхателя, того, кто тебе букет послал, например?

— Не знаю... Идея хорошая, но где же я такого мужчину возьму, ведь не всякий согласится. — она улыбнулась. — Разве что Исо мог бы помочь, но Тюркан ни за что ему не поверит.

Подруга кивнула и, затаив дыхание, выпалила.

— А если бы Омер согласился подыграть тебе?

Против ожидания Дефне отреагировала спокойно.

— Такая мысль приходила мне в голову, но... но я не стану её озвучивать ему. Только не ему...

— Почему?

— Ну, как ты не понимаешь, Бельгин? — она сморщила лицо, словно испытывала физическую боль. — Если он откажется, а, вероятнее всего, так и произойдёт, кем я буду выглядеть в его глазах, да и своих тоже? Я не представляю даже, как сформулировать это предложение, уж не говоря о том, чтобы произнести его вслух. — и печально кивнув головой, она вышла.

Девушка отправилась следом за ней, думая: «Тебе и не надо ничего придумывать, дорогая подруга, я всё сделала за тебя».

Гюль, одна из своей делегации, поехала на экскурсию по Стамбулу с коллегами, приехавшими из других стран, она совсем не ориентировалась в этом городе, не знала ни его улиц, ни его памятников и хотя приезжала сюда пару раз по делам, ограничивалась прогулкой по кварталу, где располагалась её гостиница. Автобус вернул их на то место, откуда забирал, Одри отправилась в здание сказать несколько слов Моник, Гюпсе последовала было за ней, но директор остановила свою помощницу, сказав, что её присутствие не обязательно, и она может возвращаться в гостиницу, по лицу Гюпсе пробежала тень недовольства, но она не возразила и покинула территорию института. Гюль не интересовалась личной жизнью коллег и не желала, чтобы кто-то приставал с расспросами к ней, с самого начала установив некоторую дистанцию между собой и ими. Поэтому никакие факты из личной жизни помощницы директора были ей неизвестны, а слухам, бродившим в коридорах и долетавшим, так или иначе, до её ушей, значения не придавала, зная на горьком опыте, до какой степени люди могут исказить реальные события. Но ей хватило ума и наблюдательности, чтобы за короткий срок понять ситуацию в целом, Гюпсе отчаянно пыталась обратить на себя внимание привлекательного заместителя госпожи Селен, а он хоть и мягко, но решительно отстранял её от себя, об этом ясно свидетельствовали и напряженность его фигуры, и его «убегающий» от её лица взгляд, он тяготился присутствием этой женщины и пытался, насколько это было возможно в замкнутом пространстве, избежать контактов с ней. Она собиралась последовать вслед за Гюпсе и вернуться в гостиницу, как ей позвонили с незнакомого номера, Гюль взяла за правило не отвечать на подобные звонки, но тревожить её могли и родные, испугавшись, что они звонят по поводу сына, женщина ответила, но присутствия своего не обозначала, просто слушая голос говорившего.

— Алло, алло... — два раза повторил мужчина. — Гюль, вы меня не слышите? — она облегченно выдохнула, узнав голос Синана.

— Теперь слышу, добрый день. — скрывая облегчение в голосе, ответила женщина.

— Вы ещё не ушли, стоите возле института, как я вижу.

Она непроизвольно оглянулась на окна, ища за ними смотревшего на неё мужчину.

— Уже собираюсь возвращаться, на экскурсии пришлось походить пешком по жаре, и я устала.

— Именно об этом я и подумал. Заходите ко мне, в кабинете работает кондиционер, отдохнёте, я вас чаем или кофе напою. — и так как она молчала, повторил своё приглашение ещё раз.

— Хорошо. — женщина двинулась в сторону входа в здание. — Только я не знаю, где ваш кабинет.

— Я выйду встретить вас в холле. — ответил Синан, и разговор прервался.

Откинувшись на спинку дивана, Гюль наслаждалась прохладным воздухом, наблюдая за хозяином кабинета, который заканчивал, как он выразился, «дело жизни и смерти, не терпящее отлагательств». Наконец, победно улыбнувшись, он перевёл взгляд на женщину.

— Ну вот и всё... Теперь можно и кофе выпить. — и, подойдя к дивану, протянул ей руку. — Приглашаю вас на чашку кофе в наш кафетерий. Но, если вы проголодались, можно и перекусить, повар готовит очень вкусно.

— А я думала, что вам привозят уже готовую еду. — удивилась женщина. — Коллектив у вас небольшой, не очень ли расточительно держать для него целый штат поваров.

— Так никакого штата и нет. — возразил Синан, идя с ней рядом вглубь коридора. — Работают всего три человека, умело совмещая должности, и никто не жалуется, потому что зарплата вполне приличная. Госпожа Селен, как настоящая француженка, трепетно относится к хорошей кухне и поддерживает здоровые аппетиты своих сотрудников. — он распахнул перед ней двери небольшого помещения,

В кафетерии было светло из-за больших окон, занимавших почти всю стену, через распахнутые в сад стеклянные двери она увидела трёх сотрудников за столиками под тентом, они вели себя раскованно и чему-то весело смеялись, однако, увидев вошедшего, притихли и поспешили допить кофе. Белые стены, белые столики, все сияло чистотой, а в хромированные детали мармита и прилавков для закусок, можно было смотреться, как в зеркало. Кухонная зона находилась на виду и мужчина средних лет в высоком поварском колпаке поднял руку, приветствую Синана на французском языке.

— Он француз? — ошарашенно спросила Гюль.

— Да, но давно живет в Стамбуле, женился и переехал сюда. — Синан сосредоточился на изучении меню. — Блюдо дня сегодня ‒ баранина с овощами, есть суп-пюре из шампиньонов. Что вам взять?

— Блюдо дня? — переспросила она. — Как во французских кафе и бистро?

— Вы посещали Францию? — осведомился он и что-то быстро сказал повару, французский Гюль знала поверхностно и не поняла значения слов. — Я взял для вас баранину, но рекомендую попробовать и суп, он просто превосходный.

Женщина согласно кивнула головой, они не стали выходить на улицу, а присели в зале, запахи, поднимавшиеся от тарелок с едой, пробудили в ней нешуточный аппетит, она поняла, что сильно проголодалась и, съев несколько ложек супа, восхищенно выдохнула.

— Как вкусно!

— Дайте повару знать, что вам понравилось его блюдо, он следит за вашей реакцией. — прошептал сосед.

Гюль повернула голову к кухне и громко проговорила:

— Удивительно вкусно! Здоровья вашим рукам! — и увидела, как мужчина тот час широко улыбнулся и с достоинством кивнул головой.

В кафетерий зашли другие посетители, и внимание повара сосредоточилось на них. Молоденькая девушка вынырнула откуда-то из боковой двери и быстро забрала их опустевшие тарелки.

— Кофе или чай? — улыбаясь, она ждала ответа.

Синан вопросительно взглянул на Гюль и, услышав её ответ, сделал заказ. — Ну как? Вам понравилось?

— Очень! — с энтузиазмом произнесла она и грустно добавила. — А у нас такого нет. Эти обеды дорого стоят?

— Не дороже, чем в кафе, к тому же мы не платим каждый раз, учёт ведёт кухня, и в конце месяца из зарплаты удерживается сумма, на которую ты наел и напил. Всем работникам, кстати полагается скидка. — охотно объяснил мужчина.

— И сколько же человек работают на кухне? — удивилась Гюль. — Чтобы вести такой учёт, следует всех знать поимённо. Пусть у вас и двадцать сотрудников, но ведь это все-таки не пять.

— Не знаю, как они выходят из положения, но проколов почти не бывает.

— А если придёт посетитель с улицы? — продолжала допрашивать женщина.

— Тогда ему придётся заплатить по полной цене. Госпожа Селен не настолько щедра, чтобы кормить бесплатно всех желающих насытиться. — молодёжь, сидевшая за столиками под тентом, допила кофе и ушла в сад, Синан тут же поднялся. — Пойдёмте на свежий воздух, там приятнее закончить наш обед.

Та же девушка быстро освободила стол и аккуратно протёрла его, положив перед ними новые полотняные салфетки без единого пятнышка, как отметила Гюль.

— Ваш кофе пахнет превосходно, но судя по всему, очень крепкий. — принюхиваясь, заметила она, пившая чай небольшими глотками.

— Сейчас шеф принесет вам свой фирменный десерт. — шепнул Синан.

И очень вовремя, потому что прямо перед её носом появилась красиво украшенная тарелка с небольшим пирожным. Повар слегка поклонился и произнес:

— Эклер из Лиона для милой дамы.

— Эклер? — удивилась Гюль. — Открытый эклер?

— Именно так. — подтвердил повар. — Такие эклеры, украшенные сверху кусочками фруктов, выпекают в моём родном городе. Мадам была в Лионе?

— Нет. — с сожалением проговорила Гюль.

— Ничего, у вас вся жизнь впереди. — успокоил её француз. — Представится возможность, обязательно посетите его, в Лионе ещё жив дух настоящей Франции, не то что в этом ужасном Париже. — и слегка поклонившись, он с достоинством вернулся в своё кухонное королевство.

Женщина посмотрела ему вслед.

— Чрезвычайно живописная личность, интересный субъект для наблюдения. — резюмировала она.

— А я? — вдруг неожиданно отреагировал её сосед. — Я интересен вам? Понаблюдать меня, вы не хотите?

Гюль молчала, глядя на салфетку, которую теребила в руках, потом подняла на мужчину серьёзные глаза.

— Зачем это вам, господин Каракая? Я не гожусь для флирта и лёгких отношений. В моей жизни уже случались ошибки, и я за них дорого заплатила.

— Я понимаю, но вы мне нравитесь, и если эта симпатия взаимна, чем не повод узнать друг друга получше? — и он осторожно коснулся её ладони.