Всё началось с поцелуя

Глава 26. Отъезд Дефне.

Дешёвый билет на самолёт до Парижа Дефне нашла очень быстро, компания Эр Франс проводила скидочную акцию на этот рейс, и хотя вылет был очень ранним ‒ в пять утра! ‒ а стало быть выехать в аэропорт придётся ещё ночью, она даже обрадовалась этому. Самолёт приземлялся в Париже в аэропорту Шарль де Голль в семь часов, и до отправления поезда в Пуатье у неё оставалось очень много времени, которое она могла уделить осмотру города своей мечты.

Накануне отъезда ей неожиданно позвонила Моник.

— Вы уже собрались? Билеты купили?

— Да, ещё в день нашего разговора. Вылетаю завтра из нового аэропорта очень рано в пять часов. — она разговаривала оживлённо, в предвкушении скорого свидания с Парижем.

— Не слишком ли ранний рейс? Или вы выбрали его целенаправленно, чтобы посмотреть нашу столицу? — и по голосу Дефне поняла, что госпожа Селен улыбалась её энтузиазму.

— Прежде всего, он попадал под акцию, это главная причина. Ну, а потом я сообразила, что провести несколько часов, гуляя по городу, совсем неплохо. — она улыбнулась, глядя на Оранжевый гид по Парижу, который тщательно изучала уже который день.

— А с какого вокзала отправляется ваш поезд?

— С вокзала Монпарнасс, отправление почти в шесть вечера. — Дефне вздохнула, мучительно соображая, стоит ли спросить об Омере, но так и не решилась.

Однако женщина сама упомянула о нём.

— Вы говорили с господином Ипликчи?

— Нет. И вас прошу этого не делать. Знаете, если я нужна ему, эти три месяца ничего не изменят.

— Без особых причин я не вмешиваюсь в личные дела своих сотрудников. — довольно сухо заметила госпожа Селен. — Полагаю, у вас есть основания поступать подобным образом.

Девушка ничего не ответила, ещё раз поблагодарила за помощь, выслушала пожелание удачной поездки, и Моник закончила разговор. Дефне несколько минут сидела неподвижно, оглядывая свою комнату, вспомнила, как чувствовала себя несколько месяцев назад, в каком радостном настроении улетала в Италию, но сейчас ощущения были другими, слишком противоречивыми, и она побоялась заглянуть вовнутрь себя. Накануне они почти поссорились с Бельгин, а всё из-за звонка Омеру, на котором та настаивала. Она и сама порывалась несколько раз набрать его номер, но всегда пасовала в конце, раз он не давал о себе знать, да ещё после тех обидных слов, значит, прекрасно обходится без неё. Новым и довольно мучительным оказалось отсутствие телесного контакта между ними, ей так не хватало его узнаваемого запаха, объятий, поглаживаний и поцелуев, рождавших в ней гамму разнообразных чувств, что, когда она в один день потеряла всё это, в сердце поселилась пустота. Но, судя по тому, что Омер за всё время так и не дал о себе знать, он и без неё чувствовал себя совсем неплохо. Возможно, эта разлука пойдет им на пользу, и каждый из них, находясь вдали, определится с тем, что ждёт от этих отношений, нужны ли они вообще, и в какую сторону следует двигаться. Глаза стали наполняться влагой, но энергично потерев их и загнав непролившиеся слёзы назад, Дефне поправила волосы, взглянула на себя в зеркало и спустилась вниз, где её ждали родные и друзья.

— Собралась, наконец? А мы тебя здесь уже заждались. — проворчала бабушка. — Какая ты неугомонная, Дефне, сидела бы лучше дома.

— Дома она всегда будет... Пусть поездит, мир посмотрит, пока есть такая возможность. — возразил Исо.

— Вообще-то она учиться туда едет. — напомнила ему Нихан. — И как ты только не боишься, подруга, не понимаю, там же слова на родном языке не услышишь.

— Так она этот язык и учит, и говорит на нём. Я, например, слышала, как сестра с теми французами общалась. Красиво так... Чирик-чирик... Здорово... — девочка сощурилась и, оглядев по очереди Сердара и его невесту, сидевших рядом, вдруг неожиданно заключила. — Смешная ты, Нихан.

— Чем это? — девушка казалась обиженной.

— Ну, как чем? Простых вещей не понимаешь: если она учит французский, то уж, наверное, сможет понять людей, которые во Франции живут. — рассудила Пчёлка.

Бабушка кинула на неё недовольный взгляд.

— Тебе спать не пора?

Поняв намёк, внучка недовольно надулась и чуть слышно пробормотала:

— А что я такого сказала?

— Исо, а ничего, что я тебе сегодня ночью спать не дам? Ведь нам в три часа уже в аэропорту надо быть. — Дефне пила чай маленькими глотками, она целый день почти ничего не ела, волнения и беспокойства разного рода совершенно отбили аппетит, и бабушка не преминула напомнить ей об этом.

— Ты за целый день один бутерброд съела и без конца свой чай дуешь. Свалишься где-нибудь по дороге, будешь знать. — недовольно проворчала она.

— В самом деле. — вступил в разговор молчавший до этого брат. — Мы все давно в курсе того, что ты малоежка, но даже для тебя это уж слишком.

Девушка согласно кивнула.

— Наверное, вы правы, перед дорогой надо что-то съесть.

— Уже запланировала, какие памятники в Париже посмотришь в первую очередь? Я посмотрела в инете, там вообще куча всего. — покосившись на Тюркан, спросила сестра. — Правда, тебе же ещё до вокзала придётся добираться.

— Да, весь Париж для меня один большой памятник, может успею до площади Шарля де Голля доехать, там, где Триумфальная арка и Елисейские поля находятся. — она мечтательно улыбнулась. — Хотелось бы, конечно, попасть на Марсово поле и Эйфелеву башню посмотреть. Но не знаю, как получится... На музеи времени точно не останется.

— Так и в самом Пуатье, наверное, есть на что взглянуть. — предположил Исо.

— Там остались средневековые постройки. Жаль, что у меня нет прав, так взяла бы машину напрокат и поездила бы по окрестностям, может и до Парижа добралась бы. — и ей совершенно некстати вспомнилось, как Омер рассказывал о поездках по Франции с той женщиной во время стажировки.

— А сколько по времени идёт поезд от Парижа до твоего города? — поинтересовалась Нихан.

— Это скоростной поезд, поэтому время в пути ‒ чуть более полутора часов. — ответила Дефне, всё ещё думая о Гюпсе и Омере.

— Послушай-ка, ты ведь говорила, что приедешь туда около восьми вечера, а куда ты в такое время денешься? Университет, наверняка, уже не работает. На вокзале, что ли ночевать будешь? — продолжала свои расспросы подруга.

— Этого только не хватало. — бабушка в возмущении даже привстала со стула. — Дефне, ты что, с ума сошла что ли?

— Странные вы люди... Я об этом сразу подумала и вопрос решила в течение двух дней. Приглашение от университета у меня на руках, все контактные телефоны и электронный адрес там указаны, на следующий же день, как билеты выкупила, написала им, а к вечеру получила ответ. Мне указали адрес, по которому меня будет ждать комната.

— В общежитии? — уточнила Нихан.

— Не знаю, там разберёмся... — она пожала плечами. — Да, не волнуйтесь вы, я не пропаду.

— Дефо, мы переживаем за тебя, но все уверены, что ты не пропадёшь. — усмехнулся Исо и обвёл взглядом, сидевших за столом.

— Интересно, а как Омер смотрит на то, что ты уезжаешь на столько времени? — Нихан была в ударе и спрашивала за всех.

— Никак не смотрит, он не знает. — после этого ответа за столом воцарилась тишина, родные ждали от девушки объяснения, но она, вперив глаза в клеенку, молчала.

— Как так, не знает? — не выдержала бабушка, первой нарушив молчание. — Вы поругались что ли?

Дефне подняла глаза, все смотрели на неё, но с разным выражением на лице, и только бабушка казалась расстроенной больше всех.

— Он сказал вещь, очень меня обидевшую. — коротко ответила она.

— И даже прощения не попросил? — уточнила Нихан.

— Попросил, но для меня это мало что изменило. — девушка посмотрела на Тюркан. — Не надо возводить ситуацию в какую-то трагедию, такое сплошь и рядом происходит: люди встречаются, понимают, что очень разные, и каждый идёт своей дорогой.

— А зачем тогда в загородный дом приглашал? — вопрос Пчёлки прозвучал так некстати, и на него никто не обратил внимания.

— Внучка, иногда можно и смириться, и, смолчать, тем более, если он прощения попросил. — назидательно заметила бабушка. — А ведь ты чуть что, сразу вспыхиваешь и фырк-фырк... Умнее надо быть, а то сбежит твой черноглазый начальник к другой.

— Пусть бежит! — вскинулась Дефне. — Хватать за рукава не стану! И вообще, хватит об этом говорить.

— Да, может она и права. — проговорил Сердар. — Расстояние и время хорошо мозги прочищает. Пусть подумают оба, нужно ли им вместе быть.

Бабушка недовольно взглянула на внука.

— Ага, ага... Тебе просто говорить, ты мужчина. А ей что делать? Замуж так и не выйдет...

— Ой, бабушка! — не выдержала Пчёлка. — Замужество это не главное в жизни... Ну, хватит уже сестру доставать, она лучше знает, что ей надо.

Дефне улыбнулась и потрепала её по голове, а Тюркан нахмурилась.

— Ты опять со своими рассуждениями лезешь? Тебя кто-нибудь сейчас спрашивал?

Но девочке не давала покоя другая мысль.

— А Даниэля ты увидишь?

— Что за Даниэль? — тут же заинтересовалась Нихан.

— Француз... Шикарный... Красивый... Дефне приезжала с ним и его матерью к тётушке Ёзге. — охотно объяснила Пчёлка. — Он на неё запал, так смотрел... Но наша Дефне ничего же не видит вокруг себя, так ничего и не поняла. — и вздохнула, с укоризной посмотрев на сестру.

Все, за исключением Тюркан, заулыбались, Дефне поёжилась и, с укором взглянув на девочку, проговорила:

— Ерунда всё это. А у тебя слишком богатое воображение, в чём-то бабушка права, ты бы лучше...

— … пошла и книгу почитала. — закончила за неё Пчёлка, вызвав смех у родственников. — Я знаю, знаю. — все засмеялись

— Так у тебя ещё и иностранец какой-то на примете есть? — зацепилась за эту новость Тюркан.

Внучка устало вздохнула.

— Нет... Ни иностранца, ни кого-либо ещё у меня на примете нет. Я просто еду учиться. У меня другие планы в жизни, ну, сколько уже можно на эту тему говорить.

— Так, понятно... — подытожила женщина. — Что толку в твоей учёбе, если ты всех хороших женихов разогнала? Где, спрашивается, Селим и черноглазый твой? Никто из них тебе уже и не звонит, все отступились от тебя!Вот, достукалась! — с выжимом произнесла она.

Нижняя губа девушки начала подрагивать, на глазах показались слёзы, и Сердару стало жалко сестру.

— Бабушка, вот для чего всё это говорить сейчас, не понимаю. Дефне ночью уезжает, зачем ты её накручиваешь? Омер ли, Селим ли, или кто-то другой, если любят её, никуда не денутся. Может, это расставание пойдёт всем только на пользу.

Пчёлка, сидевшая рядом с сестрой, прижалась к её плечу и шепнула.

— Не расстраивайся, у тебя впереди там много интересного. Скинешь мне на сотовый фотки? Кстати... — она вынула из кармана телефон и повертела им. — Кто ещё не знает, сестра мне новый айфон купила. — и этим отвлекла внимание от Дефне.

В новый, третий аэропорт столицы, имеющий то же название, что и город ‒ «Стамбул», они приехали за два часа до отлёта, оба здесь были впервые и поразились грандиозности сооружения, обещавшего стать ещё больше по окончании строительства. В этот ранний час вылетов было не так много, и у стойки регистрации своего рейса Дефне сразу увидела Бельгин, она бросила быстрый взгляд на друга, лицо которого не выдало никаких чувств. А вот её подруга смутилась и неловко кивнула им обоим.

— Мы плохо поговорили на днях, и я не смогла уснуть, не желая, чтобы ты улетела, тая на меня обиду. — сказала она, подойдя. Взглянула на Исо, тот понял, что девушка хотела бы остаться с подругой наедине, и отошёл от них на приличное расстояние. — Я не хочу, чтобы ваши разногласия с Омером влияли на нашу дружбу. — Бельгин глубоко вздохнула и на выдохе произнесла. — Прости за то, что вмешалась не в своё дело. В конце концов, я могла неправильно оценить глубину твоей обиды, не зная всех деталей разговора. И ты права, за эти четыре или пять дней он мог бы дать о себе знать, тем более, что неприятные слова в твой адрес произнес он, а не наоборот.

Дефне молча кивнула и, сделав два шага вперёд, обняла подругу.

— Спасибо, что приехала и сказала мне всё это. Ты моя самая лучшая и верная подруга. — она улыбалась ей сквозь слёзы.

— Звони, присылай фотографии. связывайся по интернету... — глаза Бельгин тоже увлажнились, и она промокнула их платком. — Мне за тебя так волнительно... И я здесь остаюсь одна... — у неё уже текли слёзы, и немедленно заложило нос, осторожно высморкавшись, она неловко улыбнулась. — Да, чуть не забыла, мои родители желают тебе доброго пути. — девушка достала конверт из сумочки и зачастила, вкладывая его в руки Дефне. — И вот это ещё.... Только не подумай ничего плохого, это папа просил передать тебе кредитку. На ней пятьсот евро, код внутри... — увидев, как подруга с испугом замотала головой, сжала её руки. — Ты можешь не тратить их, но никто не застрахован от неприятностей, это твоя поддержка на непредвиденный случай. — она взяла конверт из рук растерявшейся Дефне и положила в её сумку. — Всякое может произойти... Не понадобятся ‒ привезёшь назад, только и всего. Пожалуйста, не обижай нас!

В ответ та снова обняла её.

— Передай мою благодарность господину Айдыну. Я, правда, очень тронута и взволнована таким вниманием ко мне со стороны твоих родителей.

Объявили регистрацию на рейс, и толпа пассажиров оживилась и двинулась к стойкам, девушка оглянулась.

— Наверное, пойду... — она обняла ещё раз Бельгин и Исо. — Вы идите, не ждите больше здесь, а то ещё расплачусь. — её лицо ясно говорило им, что такое вполне может случиться.

После серьёзной размолвки между ним и Дефне, Омер пару дней пребывал в нерешительных раздумьях. Да, он очень сожалел о сказанном, эта ссора, пожалуй, самая серьёзная за время отношений, осложнила всё до крайней степени. И ведь, что самое обидное ‒ он так не думал и признавался себе, что ревность к Даниэлю явилась причиной его крайне неосторожных высказываний. Но ведь Дефне не давала ему никаких поводов для подозрений, конечно, она провела с парнем и Моник пять дней, но разве можно упрекать её за это, в конце концов, она выполняла свою работу. Совершенно очевидно, что он сам должен был бы разобраться с сомнениями, разъедавшими душу. Зачем же он сорвал свою досаду на девушке, которой дорожил, да ещё ударив по больному для неё финансовому вопросу? Хотя, следует признать, что она довольно чувствительно ударила его в ответ, сказанная ею фраза оставила неприятный осадок, уязвив довольно сильно. Омер задумался... Раньше таких проблем с противоположным полом не возникало, почти всегда лёгкие, необременительные отношения разнообразили жизнь, доставляли радость телу и иногда душе. Но с Дефне всё складывалось не так... Переживания, вызванные их размолвкой, напомнили ему период отчаянной тоски по Ханде, а ведь он, помнится, дал тогда себе зарок никогда больше не допускать в своей жизни подобное.

И вот теперь он запутался, всё началось с безумного физического влечения, а закончилось... Хотя, что значит закончилось? Нет, не закончилось и неизвестно, чем закончится, потому что это увлечение невинной, упрямой девушкой переросло во что сильное, существовавшее независимо от его воли и иногда пугавшее его самого. Омер хотел Дефне со всей страстью молодого, влюблённого мужчины, но склонять девушку к близости, ничего не предлагая взамен, не стал бы. Если жизнь без неё казалась невозможной, стало быть пришло время делать предложение, провести помолвку и назначить день свадьбы, а если он колебался ‒ его напрягали их частые стычки ‒ следовало отойти и обдумать всё ещё раз, независимо от того, сколько времени на это понадобится. Но как только мужчина представлял, что за это время в кругу её знакомых появится кто-то, вроде этого Даниэля, кто-то, способный её увлечь, и она уйдет за ним, став навсегда недоступной, ревность разрывала ему сердце. Так он и метался, не зная на что решиться и с каждым днем увязая всё больше в своих противоречивых решениях.

Пытаясь отвлечься, Омер с головой окунулся в работу и живопись, рисование всегда помогало ему структурировать мысли и принимать правильное решение. Возвращаясь домой и наскоро поужинав, он уединялся в кабинете, служившим ему одновременно мастерской, несмотря на то, что света для рисования там явно не хватало. Обычно, для этих целей служил загородный дом, и в этот раз он надеялся, помирившись с Дефне, уехать туда вдвоём пораньше на всё воскресенье с возвратом в тот же день. То, что его рука выводила на холсте в течение четырёх дней ссоры, выходило уж слишком мрачным, пейзаж в темно-коричневых и мрачно-зелёных тонах вгонял в уныние и, очевидно, отражал его дурное настроение и нерешительность. Синан, заглянувший его навестить, с недоумением разглядывал полотно и, не глядя на друга, констатировал:

— Если это отражение твоего душевного настроя ‒ а я думаю, что так оно и есть ‒ позволь узнать, почему ты до сих пор не помирился с девушкой?

Омер сдвинул в сторону палитру и кисть и присел на краешек стола.

— Не знаю... Дефне казалась удручённой и взбешённой одновременно, когда в понедельник покинула кабинет. Я пытался объясниться ещё тогда же ‒ ведь я, и правда, не хотел её задеть ‒ но она никак не реагировала на мои слова, мне казалось даже, не слышала меня.

— Странно, что ты не принял во внимание, в каких условиях девушка жила и живёт. Брат, взгляни на ситуацию объективно, ни ты, ни я никогда не сидели голодными, у нас всегда всё было, и, я скажу, даже больше, чем у других. Конечно, я не имею ввиду, что Дефне пришлось голодать, но то, что она и её семья всегда жили, нуждаясь в чём-то, это очевидно. Впрочем, они там не одни такие, богатые в том квартале не селятся.

Омер вздохнул и нервно огладил бороду.

— Да, согласен я... Виноват... Но зачем реагировать так резко? У меня и раньше случались недопонимания с другими девушками, но я не помню, чтобы они вели себя подобным образом и вот так сразу закрывались. Если бы ты видел её лицо... — он приподнял брови и помотал головой, словно отгоняя неприятное воспоминание. — Знаешь, в отелях на дверях вывешивают предупреждение «Просьба не беспокоить», вот её лицо в том момент сказало мне то же самое. — мужчина сухо хмыкнул. — И давая мне отповедь, моя девочка в выражениях не стеснялась, некоторые слова меня также очень уязвили.

Несмотря на некоторый трагизм ситуации, Синан засмеялся.

— Послушай, Дефне ‒ чудесная, но, может, вы не подходите друг другу. У неё непростой характер, у тебя, мягко говоря, тоже... — увидел взгляд, брошенный на него другом, но от своих слов не отказался и мнения своего не изменил. — Нет, у девушки много достоинств, она удивительная в хорошем смысле слова, но у вас проблемы в общении, вы оба упрямы, может, тебе стоит поискать кого-то более покладистого, мягкого. Для жены такие качества характера очень желательны. — он исподлобья посмотрел на друга. — Неужели тебе Ханде не хватило?

— Ну, а причём здесь она? Зачем ты последнее время всё чаще вспоминаешь её? Она с тобой связывалась? — он подозрительно, даже с какой-то неприязнью смотрел на Синана.

— Да, нет, я сразу сказал бы тебе. Просто состояние, в котором ты теперь частенько пребываешь, этот беспокойный блеск в глазах, мне очень напоминают тот ужасный период, который нам пришлось пережить. Заметь, я говорю нам, потому что тогда разделил его с тобой. И проживать это ещё раз мне совсем не хочется. — Омер молчал. — Вот у вас случилась размолвка, серьёзная, как вижу. Возьми паузу, подумай, пусть и она также придёт к каким-то выводам. Ну, в самом деле, отношения только начинаются, а вы бодаетесь, как упрямые бараны. А дальше, что будете делать? А вдруг вам стоит остановиться и отпустить друг друга, пока не поздно. Знаешь, если с самого начала такие проблемы... — он махнул рукой.

— А раньше, помнится, ты мне советовал отдаться чувству и не отпускать Дефне от себя. — заметил Омер.

— И если бы ты последовал моему совету, а не колебался бы по непонятным мотивам, возможно, сейчас вы были бы уже помолвлены и готовились к свадьбе. — он медленно передвигался, рассматривая полотно с разных сторон. — И ты не рисовал бы такие депрессивные пейзажи. — мужчина помолчал и, решив, что на сегодня достаточно разговоров о душевном состоянии, сменил тему разговора. — Ну что? Сыграем партию в баскетбол? По-моему, физическая нагрузка пойдёт тебе на пользу.

Омер посмотрел на его дорогой костюм.

— Тебе дать спортивную форму? Ты же не станешь в офисной одежде кидать мячик.

— У меня с собой в машине есть всё, что нужно. Сейчас принесу и переоденусь, и ты давай готовься. — и направился к выходу.

В пятницу вечером позвонила тётя, напомнив, что в следующую субботу в три часа она ждёт у себя дома на обед племянника с девушкой, и с обескураживающей откровенностью заявила, что ничего не сказала Хулюси об избраннице внука, не желая, чтобы он сорвал на ней своё раздражение. Так что пусть Омер сам, представляя свою избранницу родственникам, скажет о ней то, что сочтёт нужным.

В субботу он проснулся рано и во время завтрака прикидывал, как лучше построить разговор с Дефне, он не видел её четыре дня, хотя она всё время занимала его мысли и пару раз снилась ему: обиженная, не оборачиваясь, уходила прочь, и как он ни пытался её остановить, расстояние между ними не сокращалось. Мужчина остановил машину почти у самого дома, увидел, как из дверей вышла бабушка и направилась в противоположную сторону, он не стал её окликать, застать девушку дома одну было к лучшему. На стук ему открыла девочка и, не приглашая пройти, тут же заявила:

— А сестры нет.

Омер улыбнулся, манерой говорить, она походила на его упрямую возлюбленную.

— А когда придёт? — он заглянул за плечо Пчёлки, словно рассчитывал увидеть Дефне в глубине дома. Но ответ пригвоздил его к месту, а вернее сказать, он сначала даже не понял его.

— Она придёт через три месяца. — видя, как гаснет улыбка на смуглом лице черноглазого «претендента», с сочувствием добавила. — Уехала наша Дефне учиться во Францию, но не навсегда, не волнуйтесь, в конце декабря вернётся.

Мужчина сделал шаг вперёд и, оттеснив девочку, взбежал по лестнице, распахнул дверь комнаты. Пусто... На рабочем столе для шитья не было ни выкроек, ни материалов, спустился вниз, заглядывая по пути ещё в какие-то комнаты, словно она могла прятаться от него там, прошёл на террасу и вернулся на кухню. Закрыв входную дверь, Пчёлка с интересом следила за его метаниями.

— Вы думаете, она спряталась? — с любопытством спросила она, наверное, подобный вопрос совершенно логично вытекал из его поведения. — Сестра не поступила бы так, я хочу сказать, не стала бы вас обманывать.

— Почему она ничего мне не сказала? — непонятно был ли это вопрос, обращенный к девочке, или он спрашивал сам себя.

— Я не знаю... Может потому, что сестра злилась на вас? — предположение попало в точку.

Омер понимал, что странно сидеть и допрашивать маленькую девочку, которая всё равно не сможет ответить на его вопросы, вряд ли Дефне откровенничала с домашними, а вот Бельгин могла знать больше их всех. Покидая дом, он остановился возле Пчёлки и попросил:

— Если она тебе позвонит, сообщи, что я приходил и разыскивал её.

— Позвоните ей сами. — резонно заметила та. — Сестра уже в Париже, вот, прислала мне фотографию и сообщение. — девочка достала свой телефон и показала ему фотографию улыбающейся Дефне, стоявшей в рост на фоне Эйфелевой башни, яркие, рыжие волосы отливали медью на солнце.

На селфи это не походило, её явно кто-то снимал.

— С кем она поехала?

— Одна. — удивлённо произнесла младшая сестра. — Приглашение прислали только ей.

— Тогда, кто фотографировал? Ведь это не селфи. — он разглядывал оживлённое, счастливое лицо Дефне.

— Не знаю... Может Даниэль? — предположила девочка.

— Даниэль? — с расстановкой, по слогам произнёс он имя француза. — Так он её там встречал?

Она забрала из его рук телефон.

— Я не знаю, сестра прислала мне только одну фотографию, кто её сделал, не написала. Может, какой-то прохожий...

— Тогда при чём здесь Даниэль? — его лицо застыло, эмоции бурлили в нём, но проявлять их перед девочкой он не имел права.

— Ну, я просто так подумала, он же там живёт. — она теснила его на улицу. — Извините, мне нужно идти, хочу подруге показать эту фотографию.

— Конечно... Извини, что задержал. — он медленно направился к машине.

Отъехал от дома и остановился на набережной в том месте, где последний раз разговаривал с Дефне. Опоздал... Упивался своими сомнениями, решал, как лучше для себя и для неё и даже чувствовал себя несколько обиженным резкими словами, которые девушка бросила ему, уходя. И вот, она сама решила за них обоих... Уехала... Но почему так неожиданно? Омер имел весьма смутное представление, каким образом этот процесс организован, но разве отъезд на подобную стажировку не требовал времени на подготовку. Как же ей удалось за неделю всё оформить и уехать? И откуда она взяла деньги? Была ли предоставленная стажировка бесплатной, а если нет, кто её оплатил? Моник? А её сын, стало быть, встречал Дефне в Париже и станет сопровождать её дальше, и оказывать помощь? А там недалеко и до романа... Совсем нетрудно произвести впечатление на девушку, оказавшуюся одинокой в чужой, незнакомой стране!

Мужчина с силой сжал руль, пока он пытался разобраться с мешаниной в голове, тратил время на ненужные размышления, не имевшие теперь никакого смысла, и рисовал тот ужасный пейзаж, она собиралась в поездку, уехала, освободив его от необходимости объясняться. Ему вспомнился последний разговор с Нериман, придётся огорчить тётю, обеда и знакомства родни с его избранницей не состоится, милая девочка упорхнула, как пташка, в страну Эйфелевой башни и круассанов. Мысль внезапная и нелепая промелькнула в голове: она может вообще не вернуться из этой поездки, француз сделает ей предложение и, учитывая обстоятельства, при которых они расстались, Дефне возьмёт, да и ответит согласием, и тогда всё, чего он так жаждал, достанется Даниэлю Селену. Омер чувствовал, что подобные мысли доводят его до точки кипения, поэтому попытался успокоиться, вышел из машины и быстро зашагал по набережной, выбрав направление наугад, ведь главной целью быстрой, бесцельной ходьбы было желание убежать от своих худших предположений или, по крайней мере, придти в равновесие.

Проводив подругу, Бельгин вернулась домой около шести часов и сразу же легла спать, беспрестанно звонивший телефон вырвал её из ласкового плена сна, протянув руку, она нащупала его и охрипшим голосом проговорила:

— Слушаю. — но тотчас же открыла глаза и села в кровати.

— Бельгин, добрый день, это Омер Ипликчи. — спокойно проговорил голос, который она и без представления узнала бы. — Ты можешь рассказать мне о том, куда уехала Дефне, и что вообще произошло?

«Ему или всё равно, или он прекрасно владеет собой. Я бы на его месте просто рвала и метала...», — подумала она. — Ей пришло приглашение на стажировку в университет города Пуатье. — начала Бельгин, но он перебил.

— Я хотел бы услышать полный рассказ обо всём, что ты знаешь. Видишь ли, у нас случилось небольшое недоразумение, и Дефне уехала, даже не поставив меня в известность. — по молчанию девушки, он понял, что она в курсе событий, вопрос заключался в том, что именно она захочет ему рассказать. — Давай пересечёмся где-нибудь, всё-таки это не телефонный разговор.

— Хорошо. Я буду через час в сквере перед нашим университетом. Знаете где это?

— Да. Спасибо, Бельгин. — тепло поблагодарил он, хотя было ясно, что особого энтузиазма и желания говорить с ним девушка не проявила.

Он приехал туда первым, припарковался недалеко от входа в сквер и терпеливо ждал, но пропустил её приход, она заметила его первой и, подойдя к кроссоверу, негромко стукнула в окно со стороны пассажирского кресла.

— Посидим в машине или прогуляемся? — уточнил он, открыв ей дверцу.

Девушка огляделась и быстро забралась вовнутрь.

— Давайте поговорим в машине, не хотелось бы, чтобы кто-то из знакомых студентов увидел нас вместе. Потом начнут судачить, а это ни кому из нас не нужно.

Мужчина согласно кивнул, подумав, что это здравая мысль, ещё не хватало, чтобы потом кто-нибудь, непременно приукрасив вымышленными деталями, рассказал Дефне, как сразу после её отъезда он прогуливался по скверу с её лучшей подругой. Пару минут они сидели молча, Омер первым начал разговор.

— Ты её лучшая подруга, и полагаю, она многим делится с тобой. — девушка сидела, глядя перед собой в лобовое стекло. — Расскажи мне, что это за приглашение и каким образом оно вдруг всплыло?

— Вызов получил университет, как давно ‒ не знаю, да, полагаю, подруга также не в курсе этого. Его прислали на конкретного человека, на Дефне Топал, из университета города Пуатье, с которым, кстати, нет никакого договора об обмене студентами, поэтому в секретариате и на кафедре крайне удивились, но возражать не стали, так как приглашение одобрили в министерстве. Дефне сказала, что они долго мучили её всякими расспросами, но потом отступились, очевидно, им стало совершенно ясно, что она и сама не понимает, как это произошло. — Бельгин взглянула на Омера, решив ничего не говорить о разговоре подруги с госпожой Селен, полагая, что для него не составит никакого труда самому догадаться о той роли, которую она в этом сыграла. — Чтобы собраться, купить билеты, связаться с Пуатье и выяснить место проживания у неё оставалось всего четыре дня. Она крутилась, как заведённая, но успела всё сделать.

— Я заезжал к ней домой, девочка показала мне фото, которое сестра прислала ей из Парижа. А тебе она что-то прислала? — он не сомневался, что у Бельгин есть какие-то фотографии.

Дефне, действительно, прислала ей два снимка, селфи, сделанные с Даниэлем, который встречал её в аэропорту Парижа, но она не собиралась показывать их, помня о ревности Омера к молодому французу, ведь, по сути отголоски именно этого чувства привели к резким высказываниям и спровоцировали самую настоящую, большую ссору между влюблёнными. По правде говоря, Бельгин и сама удивилась, увидев на фотографии симпатичного, незнакомого парня рядом с подругой, но в коротком сообщении проскользнуло имя Даниэля, и стало понятно, что этот парень и есть сын Моник. Однако, всё равно оставалось неясным, каким образом француз установил с ней контакт и как долго собирался оставаться подле неё.

— Нет, пока ничего не присылала. — солгала она. — Полагаю, ей сейчас не до этого. Увидеть Париж и его памятники, о которых так много читала... — фраза осталась незаконченной, но Омер прекрасно понимал состояние восторга, в котором пребывала Дефне, он и сам чувствовал подобное, увидев впервые этот город.

— Когда она собирается в Пуатье? — мужчина был полон решимости получить от Бельгин как можно больше информации, а потом, в понедельник он обратится с вопросами к человеку, непосредственно причастному к неожиданной стажировке Дефне, у него не оставалось сомнений, что за всем этим стояла госпожа Селен.

— Сегодня же вечером.

— А что с жильём? Ей предоставят общежитие, как в школе «Дилит»?

— Наверное... Какой-то адрес ей скинули на электронную почту. Думаю, следует подождать дня два, пусть она устроится, оглядится и сама свяжется с нами.

Информацией Бельгин владела не настолько, чтобы в подробностях рассказывать Омеру, да, по правде говоря, желания не имела делать это. Все эти дни он не пытался связаться с подругой, хотя, она точно знала, что Дефне, не показывая вида, ждала от него хоть каких-нибудь сообщений, а теперь вдруг решил обратиться за разъяснениями к ней. Может, стоило задать эти вопросы Дефне лично, или он был уверен, что она не станет на них отвечать?

— Вряд ли я получу от неё какие-то новости. — мужчина словно отвечал на её мысли. — Она ведь даже не подумала предупредить меня о своём отъезде.

— Вероятно, на то имелись основания. — сухо заметила девушка.

Значит, Бельгин знала о причинах их размолвки, но обсуждать этот вопрос с ней, расспрашивать о том, что думала по этому поводу Дефне, он не счёл нужным, в конце концов, это касалось только их двоих. Разговор можно было завершать, основную информацию он получил, конечно, девушка знала больше, чем говорила, но и того, что он услышал, ему хватит, чтобы задать нужные вопросы Моник.

— А что у Дефне с финансами? Обучение, я думаю, бесплатное, но проживание и питание вряд ли.

— Она много работала и ей удалось скопить приличную сумму. Если не хватит, у моей подруги есть друзья, к которым можно обратиться. — она не упомянула о помощи своего отца, но произнесла эти фразы немного вызывающим тоном, вспомнив, что именно в меркантильности мужчина упрекал её подругу.

Омер коротко кивнул, несомненно, также вспомнив о фразах, прозвучавших во время их последнего разговора, они какое-то время молчали, и Бельгин уже собиралась попрощаться с ним, когда он произнёс:

— Скажи, она рассказывала тебе что-то о работе с госпожой Селен?

— В общих чертах. — осторожно ответила та, не понимая, какое отношение имеет вопрос к нынешней ситуации. — Говорила больше о том, какой неоценимый опыт общения она приобрела, в частности, упоминала об арго. Правда, они употреблялись больше сыном Моник, чем ею самой. Кое-что она записала и показала мне. — Бельгин улыбнулась, вспоминая. — Забавно... Никогда бы не подумала, что некоторые французские слова имеют подобный смысл.

— А сына госпожи Селен Дефне как-то характеризовала?

Девушка не стала ходить вокруг да около.

— Господин Омер, ваша ревность абсолютна безосновательна. Я знаю Дефне намного дольше вас и должна сказать, что хотя вокруг неё увивалось много парней, никому она не давала повода думать, что между ними что-то может случиться. А если некоторые неправильно понимали её открытость и готовность к дружескому общению, так она быстро ставила их на место.

— Хорошо, спасибо, Бельгин. Извини, если нарушил твои планы на выходные дни. — он злился на себя за несдержанность, за странную зацикленность на отношениях между Дефне и Даниэлем, которые, по всей видимости, существовали только в его воображении.

Не желая оставаться в городе, внезапно опустевшем вместе с отъездом Дефне, он уехал в домик покойной матери, где, несмотря на прошедшие годы, всё ещё ощущал её присутствие. Ехал не торопясь, по крайней мере, за рулём мысли не доставали его так сильно, уже вечерело, когда он прибыл на место. Открыв дверь и не зажигая света, прошёл в комнату матери, в ней всё оставалось на прежних местах, слабый запах её любимых духов чуть ощутимо витал в воздухе, словно женщина недавно вышла и должна была вернуться с минуту на минуту. Не раздеваясь, прилёг на постель и уткнулся лицом в подушку, с безумным, невозможным желанием, чтобы прохладная материнская ладонь легла на его лоб, и мягкий голос проговорил с укоризной:

— Ах, сынок, ах... Ну что ты натворил? Давай подумаем, как это можно исправить.

Одинокая слеза застыла в уголке глаза, через пять минут он спал, в комнату сквозь незадернутые шторы заглядывала большая жёлтая луна, и призрачный образ женщины стоял у его изголовья. Омер проснулся уже во второй половине дня, когда комнату вовсю заливал солнечный свет, сел на кровати и подумал, что сейчас самое время сделать пробежку, прочистить легкие и наполнить их чистым лесным воздухом. Футболка и шорты всегда лежали в его багажнике, переодевшись, он вышел из дома, и чем дальше по тропинке продвигался в глубь леса, тем быстрее уходили мрачные мысли вчерашнего дня. Ничего ещё не потеряно, он сплоховал, но оставалась надежда поправить ситуацию, в конце концов, до Франции два часа лёту, а отпуск он так и не использовал. Сейчас главное не делать резких движений, завтра на работе он поговорит с Моник, выяснит некоторые детали, если нужно, позвонит в университет, потом свяжется с Дефне и сообщит ей, что планирует приехать на католические рождественские каникулы, чтобы побыть вдвоём и, возможно, проехаться по маршруту замков Луары, включая и тот самый Шенонсо.

Накануне мужчина даже не подумал о том, чтобы захватить с собой что-нибудь поесть, поскольку поехал сюда спонтанно, ведомый каким-то детским желанием оказаться ближе к матери в эту нелёгкую для него минуту. Но в шкафчике нашёл кофе, не спеша, заварил и, стоя на крыльце, выпил чашку, прикидывая, чем бы мог ещё заняться, рисовать настроения не было, он закрыл дом и поехал в Стамбул.

Вечером, когда Синан сидел перед телевизором, раздумывая не позвонить ли Омеру, чтобы пригласить его немного развеяться и пропустить по стаканчику в баре, в дверь позвонили. Надеясь, что друг ответил на его молчаливый призыв, он, улыбаясь, открыл ‒ на пороге стояла Ясемин.

— Не ожидал? — отреагировала она на его ошарашенный вид. — Привет, дорогой. — поцеловав в щёку, прошла в гостиную, села на диван и, обернувшись к мужчине, попросила. — Налей мне что-нибудь выпить, я так устала.

Синан, не спеша, прошёл за ней в гостиную.

— Выпить? У меня только виски.

— Ну, нет... — женщина сделала разочарованную мину. — Разве ты не знаешь, что я пью вино. — она картинно вздохнула. — Ну, тогда я выпью чашку чая.

Мужчина снисходительно улыбнулся и прошёл на кухню, недоумевая, почему раньше её манера вести себя казалась чрезвычайно милой, сейчас её бесцеремонность раздражала. Он молчал, пока Ясемин пила чай, она выглядела, как всегда, очень ярко и броско, умелый макияж, тщательно уложенные волосы, модная одежда создавали эффектный образ, так привлекавший внимание мужчин. Кольца на пальце не было.

— Ты не носишь его?

Она удивлённо посмотрела на Синана, не понимая о чём идет речь, проследила за взглядом и быстро ответила:

— Забыла дома. — и так как его реакции не последовало, продолжила говорить сама. — Ты не представляешь, как много сейчас приходиться работать. Фирма готовит новую коллекцию, а это означает массу несостыковок, проблем с поставщиками, с моделями. Все напряжены, нервы на пределе. Кошмар! Давно пора отдохнуть, но лишних денег на это нет. — она откинулась на спинку дивана и, чуть прикрыв глаза, бросила быстрый взгляд на мужчину. Он по-прежнему молчал. — А как у тебя дела?

— Хорошо. — коротко ответил он. — Как здоровье мамы?

— А что? — удивилась женщина.

— Ну, ты же говорила, что она серьёзно болела и нужно дорогостоящее лечение. — ему не удалось убрать из голоса иронию.

— Все обошлось, ей лучше. — Ясемин обворожительно улыбнулась. — Я могу остаться у тебя, если хочешь.

Синан глубоко вздохнул и твёрдо ответил:

— Нет, не хочу.

В растерянности она быстро заморгала глазами и глупо переспросила:

— Что значит ‒ не хочешь?

— Разве есть другое толкование этой фразы. — усмехнулся он. — Полагаю, тебе стоит прекратить ломать комедию, дорогая. Ты не любишь меня и, вероятно, никогда не любила. Зачем согласилась на моё предложение и позволила одеть себе кольцо на палец осталось для меня загадкой, хотя, возможно, не такой уж и сложной. — с того момента, как он начал говорить, напряжение и страх, испытанные вначале, исчезли.

А вот лицо женщины ясно свидетельствовало о том, что эти слова застали её врасплох.

— Что вдруг на тебя нашло? Ты заболел? — женщина пересела ближе и положила ладонь на лоб, затем резко отдёрнула и подула на пальцы, пытаясь всё перевести в шутку.

— Напротив, я, кажется, выздоровел. — он легко рассмеялся. — Полагаешь, я не понимал, что ты держишь меня, как запасной вариант? Уверен, твои отношения с Транбой не прекращались ни на минуту и зависели только от его желания.

Ясемин прищурилась и положила руку на его колено.

— Хочешь сказать, что берёшь своё предложение назад?

И он отметил, что она не возразила на его слова о Транбе, и подтвердил:

— Да, я поторопился. Извини, если огорчил.

На глазах женщины показались слёзы, искренние или специально вызванные, он не знал, но его отзывчивое сердце начало таять.

— Если могу на прощание чем-то тебе помочь... — пробормотал Синан и, понимая, что снова загоняет себя в ловушку, сразу поправился. — Только предупреждаю сразу, речь не идет об неограниченном кредите.

Ясемин улыбнулась, даже, как-то по-доброму.

— А ты не такой простофиля, каким казался. — она встала и тщательно расправила юбку на бёдрах. — Вижу, сегодня ты пребываешь в странном состоянии духа, поэтому готова считать, что этот разговора не состоялся.

— Не обманывайся, Ясемин. — мужчина поднялся следом за ней. — Я ставлю точку в наших отношениях и считаю себя абсолютно свободным от каких-либо обязательств.

Она молча направилась к выходу, но в прихожей развернулась и оставила на его щеке лёгкий поцелуй.

— Я свяжусь с тобой, когда ты поправишься. — и, не давая ему возможности ответить что-либо, вышла, хлопнув дверью.