Всё началось с поцелуя

Глава 34. Страсть.

Они вернулись в Пуатье в воскресенье вечером, когда часы показывали начало седьмого, Дефне на заднем сиденье проспала всю дорогу и открыла глаза, когда Омер остановил машину почти у самого общежития.

— Тебя донести? — обернувшись к ней, с участием спросил он.

— Скажешь тоже! Я сама прекрасно дойду. — выйдя из машины, она потянулась. — Всё ломит, столько проспать ‒ это уму непостижимо. — обернулась к нему и, умоляюще глядя в глаза, проговорила. — Прости меня, я испортила нам всю поездку. Пропустили осмотр таких чудесных памятников, даже не знаю, как ещё перед тобой виниться.

— Ну, что за глупости. — он вынул из багажника их вещи и, взяв девушку за руку, направился в здание. — Меня смущает только, как я сегодня оставлю тебя одну на ночь. Может, переночуешь у меня?

— Чтобы ты опять спал на балконе? Я прекрасно посплю у себя, к тому же мне ещё задание на понедельник нужно сделать. — девушка открыла дверь своей комнаты, включила чайник и, бросив сумку на кровать, села за стол. — Я тут подумала, ты можешь завтра или во вторник съездить в Блуа и Амбуаз один, ведь это недалеко. Зачем терять время и сидеть в комнате возле меня?

Мужчина улыбнулся и, подойдя к ней, прижал к себе, она подняла виноватое лицо, продолжая извиняться.

— Мне, правда, очень, очень жаль. Я так расстроена, что испортила нам выходные.

— Всё это ерунда... Не хочу больше говорить на эту тему. — несостоявшиеся экскурсии тревожили его меньше всего, а вот её недомогание казалось странным. — Меня беспокоит твоё состояние, думаю, завтра ты должна сходить к врачу.

— Зачем? — Дефне пожала плечами и дотронулась до лба. — Температуры нет, слабость пока осталось, но ничего не болит, полагаю, я просто слегка переутомилась, и организм не выдержал. Но это не повод бежать к врачу. К тому же пропускать занятия я не стану.

— Ты рассуждаешь безответственно. — вдруг завёлся он. — Для тебе занятия дороже здоровья? Вчера ты перепугала меня, бредила, металась в жару, уверяла, что рядом с тобой есть какая-то дама, а сегодня легкомысленно заявляешь, что тебе на это наплевать.

Не ожидая от него такого напора, она немного опешила и тут же начала обороняться.

— А чего ты горячишься? В конце концов, здоровье-то моё, и я стану поступать, как считаю нужным.

— Вот как... То есть моя обеспокоенность и моё мнение тебя не волнуют? Ты и впредь не собираешься считаться с моей точкой зрения? — его голос звучал глухо, но напряжение вчерашнего дня требовало выхода, увеличив расстояние между ними, он внимательно посмотрел ей в глаза и нарочито спокойно спросил: — Я для тебя ничего не значу?

— Ну, давай ещё поругаемся! — Дефне покраснела и вскочила со стула, на который только что села. — К чему ты обычную проблему увязываешь с моим чувством к тебе? Если я не иду к врачу, это означает по-твоему, что тебе нет места в моей жизни? Это абсурд, сам не понимаешь, что ли? — она прошла мимо него, включила чайник и спросила на оборачиваясь. — Чай будешь?

— Нет, я лучше пойду. Вижу, к тебе вернулись силы перечить мне и вести подобные разговоры. — Омер взял свою сумку и направился к двери.

— Не я эти разговоры начала. И ты прав, нам лучше побыть в одиночестве, подумать на досуге о правах своих и другого человека.

Он обернулся, хотел что-то возразить ей, но, увидев упрямое, раскрасневшееся лицо, с осуждением покачал головой и вышел.

— Ну и ладно, вот и иди. — прошептала она, прошла в ванную умыться, посмотрела на себя в зеркало и заплакала. — Ну и ладно, не любит и не надо, обойдусь и без него. — завывала Дефне сквозь слёзы, понимая в глубине души, что несёт чушь, но чувство неизвестно откуда взявшейся жалости к себе было настолько велико, что она проплакала всласть ещё минут десять, потом начала успокаиваться, снова заварила чай и, раскрыв компьютер, села заниматься, выключив сотовый. — Вот и звони... Посмотрим, насколько тебя хватит... — буркнула девушка, показала телефону язык, погладила руку с кольцом, вздохнула и сосредоточилась на упражнении.

Она просидела над учебниками до полуночи, периодически косясь на лежащее под рукой средство связи. Желудок всё чаще подавал сердитые знаки, захотелось есть, но дома не было ни крошки, на всякий случай заглянула в холодильник и с удивлением обнаружила там салат и фрукты, наверняка, Омер положил их туда, а она даже не заметила когда. Честно говоря, Дефне уже соскучилась по нему и понимала, что была не права, строя разговор в таком тоне, ведь когда свалилась с температурой и не могла даже головы поднять, он заботился о ней, ходил за лекарствами, давал ей пить, сидел возле неё. Она же чувствовала его присутствие... Так почему разговаривала с ним в подобном тоне? Конечно, он погорячился, ставя знак равенства между обращением к врачу и её чувствами к нему, иначе, используя любой, даже самый пустячный предлог, каждый из них сможет сказать: «Ты имеешь другое мнение, отличное от моего, не слушаешься меня, значит ты не принимаешь меня всерьёз». Поэтому в следующий раз, когда они увидятся, эту ситуацию стоит непременно проговорить, их мнения могут не совпадать, но разве это означает, что они не любят друг друга? Просто навязывать свою точку зрения никто не должен, и, уж тем более, она не обязана всегда делать то, что он ей скажет, если думает иначе. А то смехотворный аргумент: ты меня не слушаешь, значит моё мнение и я сам ничего не значим в твоей жизни, можно с успехом использовать в обе стороны. Однако, перед тем, как лечь спать, Дефне не выдержала и включила телефон, Омер не звонил, зато была смска от Пчёлки, которая напоминала, что бабушка ждёт денег Сердару на свадьбу. Девушка открыла онлайн-кабинет, она давно уже распланировала, как распорядится деньгами, скопившимися на счету: купит новую швейную машину, оплатит курсы дизайна одежды, теперь с этим придётся простится, на курсы, возможно, денег хватит, а вот на крупную покупку ‒ нет, вздохнув, она написала Пчёлке короткое письмо.

Дорогая сестрёнка,

вышли мне данные карточки брата, в понедельник или во вторник я переведу на неё деньги. Сразу говорю, что больше дать не могу, так что, если он рассчитывал на несметные богатства от меня, пусть поумерит свои желания, я уже заплатила за аренду дома, не дожидаясь его вклада в это общее дело. Как у вас дела, как здоровье бабушки? Нихан совсем не выходит на связь, ни одного письма, ни одной смски я от неё не получила. Вот так из-за мужчин и теряешь подруг. Ты просила, чтобы я позвонила бабушке и успокоила её, но ты ведь знаешь, что госпожа Тюркан коротко говорить не умеет, а связь дорогая, поэтому завтра в пять часов по вашему времени ‒ а у меня здесь будет только три, и я вернусь с занятий ‒попробуем установить связь по интернету, пусть увидит, что со мной всё в порядке. Надеюсь, с учёбой у тебя проблем нет?

Обнимаю. Дефне.

Уязвлённый последними словами девушки, Омер подъехал к отелю, уже жалея, что оставил её одну, наверное, не стоило так настаивать на посещении врача, но он так переволновался накануне, спал урывками и открывал глаза при каждом шорохе с соседней кровати, что и сам теперь находился в странном состоянии полусна-полуяви. Упрямство Дефне вывело его из себя, если они и дальше станут сталкиваться лбами по подобным мелочам, ничего хорошего из этого не выйдет, ему не следует все время уступать ей, только на том основании, что он старше и любит её. Совсем наоборот, она должна больше прислушиваться к его мнению, в конечном итоге, главой семье является мужчина. Конечно, он не тиран и не самодур и признает равенство, но... всему есть границы, его девочка должна понять, что последнее слово останется за ним, никаких манипуляций он не потерпит, и при решении любых вопросов его точка зрения должна, если и не быть решающей, то безусловно учитываться.

И тем не менее, он несколько раз брал в руки телефон, собираясь позвонить и справиться о её самочувствии, но сбрасывал звонок каждый раз в последний момент. Дефне решила, что каждому лучше побыть наедине со своими мыслями, вот пусть и сидит одна, подумает, остынет, сделает правильные выводы... Но сердце было не на месте, промаявшись ночь, рано утром он поехал к зданию факультета убедиться, что студентка Топал появилась на занятиях. Не обнаруживая своего присутствия, видел, как она приехала на велосипеде, с поникшим видом, не спеша, пошла вовнутрь, и тут непонятно откуда нарисовался этот здоровяк ‒ немец, преградил ей дорогу и, жестикулируя, стал что-то рассказывать. Она стояла к Омеру спиной, и он не видел выражения её лица, однако чувства парня ему были понятны, раза два в ответ на его эмоциональную речь Дефне кивнула головой, с чем-то соглашаясь. Интересно, на что это она давала согласие? Мысль о том, что её нельзя оставлять одну, становилась идеей фикс. Первым порывом было выйти и прервать общение, затем он представил нелепость своего поступка в глазах девушки, которая, наверняка, заподозрит его в слежке, поэтому дождавшись, когда эта пара войдёт в здание, мужчина уехал, решив её встретить после занятий и прекратить эту нелепую размолвку между ними. В гостинице он, наконец, нормально позавтракал, вернулся в номер с намерением отдохнуть и проснулся около шести, ни разу не услышав будильника ‒ тревоги и волнения двух дней сделали своё дело. Расстроенный, Омер решил поехать в общежитие, забрать её на ужин и снять все разногласия между ними.

С утра Дефне была сильно не в духе, мало того, что телесная слабость ещё давала о себе знать, так и молчание возлюбленного давило тяжестью на сердце. Стоя перед зеркалом, она вглядывалась в бледное лицо, украшенное тёмными подглазинами, и пыталась привести себя в порядок, иначе не избежать подкалываний и шуток приятельниц по поводу её времяпровождения в выходные дни. Слёзы то и дело наворачивались на глаза, что-то прямо грызло изнутри, и справится с этим не удавалось, она даже задумалась, стоит ли сегодня вообще идти на занятия, но тут перед лицом мгновенно всплыла фигура мадам Селен, и девушка поняла, что расхолаживать себя не стоит. Как знать, не исключено, что Ноэми регулярно общается с директором Французского института и делится с ней впечатлениями о работе, прилежании и успехах турецкой студентки.

Небо было слишком мрачным, воздух слишком влажным, педали крутились слишком тяжело, путь до факультета был слишком долгим... Да ещё осмелевший Франц перегородил ей дорогу, когда, уставшая уже с утра, она заходила в здание.

— Привет! — бодро произнёс он. — Я заходил к тебе в выходные, но тебя не было. — она кивнула. — А ты чего такая бледная? Заболела? — вновь кивок, парень помолчал. — Ну ладно тогда, лечись, а то я хотел пригласить тебя на концерт в Дом студента. — он сделал паузу, ожидая её возможной реакции, но так как Дефне молчала, ответил самому себе. — Очевидно, не в этот раз. — она снова молча кивнула и вошла в здание.

На занятиях девушка казалась ушедшей в себя, отвечала вяло и часто невпопад, отметив её бледный вид, госпожа Персево справилась о здоровье и, услышав о недомогании, случившимся в выходные дни, оставила её в покое. Зато студентки оживились, начали перешёптываться и кидать на неё заинтересованные взгляды, было ясно, что они приступят с расспросами, едва раздастся звонок, Дефне заранее знала, какие выводы они сделали из её весьма жалкого вида. Их терпения хватило до кафетерия, когда она со своим скромным завтраком села за столик, Илина, едва сдерживая улыбку, потребовала:

— Рассказывай!

— Я знаю, о чём вы все думаете, но вы не правы, я просто проболела все выходные.

Нахальная румынка хмыкнула.

— Ага... Тебя же не было в комнате... Франц заходил к тебе, хотел вытащить на концерт, хотя я его предупредила, чтобы не надеялся, и оказалась права.

— Ну да, мы уезжали, запланировали много, а посмотрели только Шамбор. А потом, верите, я легла отдохнуть и всё...

— Что всё? — переспросила Родика. — Твое «всё» можно трактовать по-разному.

— Да, заболела она, наверняка, температура поднялась. — вмешалась Татьяна. — Посмотрите, сидит бледная, как смерть. Зачем на занятия пришла? Пошла бы к врачу. — укорила она подругу, мужественно пытавшуюся втолкнуть в себя круассан.

— Ой, да ладно тебе, заступница. — улыбнулась Илина. — А то мы не знаем, отчего такие подглазины бывают. — она изучала лицо девушки. — Хотя, наверное, ты права, если бы была с ним, такого унылого вида не случилось бы.

— Илина, ну, почему у тебя всё всегда сводится к постеле? — не выдержала Дефне. — Ведь любовь не только это.

Румынка насмешливо приподняла брови.

— Даже объяснять ничего не буду. Живи дальше в стране розовых пони, всё равно ничего не поймёшь.

Родика посмотрела на подругу, затем сочувственно взглянула на Дефне. — Ну, ты хватила через край. Дай бог нам каждой такого мужчину, как у неё.

Девушке очень хотелось убежать, спрятаться куда-нибудь в тёмный уголок и всласть поплакать ‒ снова! ‒ но она осталась на месте, во-первых, не желая давать повод для дальнейших пересудов у неё за спиной, а во-вторых, это плаксивое настроение удивляло и раздражало и её саму. Оставалась надежда на то, что Омер всё-таки приедет встретить её после занятий, и они по установившейся традиции вместе пообедают. Но сколько Дефне ни оглядывалась, сколько ни медлила с отъездом, так его и не увидела, к общежитию педали крутились быстрее. Но, увы! Его не было и там... Обедать с одногруппницами она отказалась, выходить никуда не хотелось, и девушка доела то, что оставалось в холодильнике. Сигнал компьютера призывал её к запланированному общению с бабушкой, потом она села за задания и мужественно, отметая всякие посторонние мысли, промучилась над ними часа два. Взгляд упал на листовку с маршрутами и графиком движения транспорта.., В половину седьмого Дефне вылетела из комнаты, едва ответив на приветствие Кристианы, судя по расписанию, нужный ей автобус подъезжал к остановке через семь минут. и задерживаться даже на секунды означало бы пропустить его.

В начале восьмого она стояла в отеле возле его номера с гулко бьющимся сердцем, уже понимая, зачем пришла, и чем было вызвано её непонятное состояние в последние дни.

Он открыл ей дверь в банном халате и с мокрыми волосами, было очевидно, что Омер только что вышел из ванной комнаты.

— Дефне? Что-то случилось? — распахнул дверь, приглашая её в номер. — Да, входи же... — вгляделся в лицо и обнял. — Что с тобой? Ты вся дрожишь.

Она обхватила его руками и ткнулась лицом в обнажённую грудь.

— Не хочу, чтобы ты уезжал. — между всхлипами прошептала она. — Я не смогу без тебя.

Мужчина вздохнул и потёрся подбородком о рыжие, шелковистые волосы. — Как же нам быть? И я не хочу с тобой расставаться, но ты должна доучиться, а мне необходимо возвращаться на работу. — отступил на два шага и сел на стул, потянув её к себе на колени. — У нас есть ещё неделя.

— Пять дней. — поправила она, положила голову ему на плечо и уткнулась носом в шею.

— Да, пять. — согласился он. — Что случилось сегодня, что ты вдруг заговорила о расставании? — почувствовал влагу на своей коже и отстранил её от себя. Дефне плакала. — Что происходит? Объясни мне сию же минуту, что случилось.

— Ничего. — из глаз капали слёзы. — Ничего не случилось... — она зашмыгала носом и прошептала. — У тебя есть платок?

Мужчина тяжело вздохнул и поискал глазами коробку с одноразовыми платками, вспомнил, что она осталась в ванной комнате.

— Встань на минутку, платки в ванной, я сейчас принесу.

— Нет, сиди, я сама. — девушка вытерла слёзы тыльной стороной ладони и пошла в ванную, на пороге обернулась, открыла было рот, желая что-то сказать, но тряхнула головой и молча закрыла за собой дверь.

Послышался звук льющейся в ванну воды, значит она там пробудет какое-то время, её поведение ясно говорило: что-то произошло, но причинами своего расстройства делиться с ним она пока не захотела. Не страшно, можно и подождать, рано или поздно он узнает причину слёз. Омер включил чайник, решив порадовать возлюбленную её любимым чаем, который нашёл в бакалейной лавке рядом с отелем. Ожидая Дефне, он вышел на балкон, гостиница «Le Grand» находилась на тихой улице, недалеко от центра, магазинчики уже закрылись, и голоса редких прохожих быстро таяли вдали, честно говоря, в этом квартале и днём большого оживления не наблюдалось, но ему нравилась неспешная жизнь небольшого города, даже привычка французов принимать еду, просиживая за ужином не менее двух часов, импонировала, они знали толк в удовольствиях и умели наслаждаться простыми вещами.

Чайник зашумел и выключился, заявив о своей готовности, он заварил в кружку пакетик, с улыбкой обернулся на звук открывшийся двери и замер... Босоногая, с высоко заколотыми волосами и полотенцем вокруг тела, зафиксированным чуть выше груди, она молча стояла, глядя на него напряжённым, выжидательным взглядом. Капельки воды ещё блестели на открытых частях тела, и влажные от душа волосы слегка вились вокруг покрасневшего лица. Оба молчали, безотрывно глядя друг на друга, и никто из них не решался сделать первый шаг.

— Я заварил тебе твой любимый чай. — хрипло вытолкнул он слова, застрявшие в пересохшем горле, и машинально отпил из кружки, которую держал в руках, даже не почувствовав, что глотает кипяток.

Девушка кивнула, но с места не сдвинулась и по-прежнему, не произнеся ни слова, следила глазами за его движениями. Омер не решался приблизиться к ней и лихорадочно думал: «Неужели всё случится именно сейчас? Что же всё-таки произошло, что толкнуло её на это? Впрочем, глупо задаваться теперь этим вопросом и стоять столбом, не хватало только, чтобы она сделала неправильные выводы, обиделась и ушла. А она может так поступить...» Едва он пришёл к такому выводу, как двинулся вперёд, Дефне также сделала шаг ему навстречу, но остановилась, ожидая его приближения. Он обнял её, она обхватила его руками, и они стояли так чуть покачиваясь, словно баюкая друг друга. Девушка обдавала тёплым дыханием его обнажённую грудь, видневшуюся в вырезе халата, потёрлась о неё лицом, и он почувствовал, как она нежно целует её, сдвигая мешавший ей ворот халата. Но вот Дефне потянула за узел кушака, торопясь прикоснуться к обнажённому торсу, и он прошептал:

— Под ним ничего нет...

Она чуть помедлила, но узел развязала, прошептав в ответ:

— Ну и что...

Он прикрыл глаза и глубоко задышал, страсть, предвкушение, долго сдерживаемое желание соединились в такую гремучую смесь, что, забыв обо всём, мужчина подхватил её и в два шага оказался возле кровати, от резких движений, полотенце упало, и он, наконец, увидел её обнажённой. Белая, как алебастр, кожа, местами казавшаяся даже прозрачной, потому что все хитросплетения мелких и крупных сосудов были хорошо различимы, изящные лини тонких плеч, округлая высокая грудь с розовыми сосками, тонкая талия, плоский живот, лобок с завитками ещё влажных темно-рыжих волос, стройные, гладкие, красивые ноги... По мере того, как его взгляд жадно скользил вверх и вниз по её хрупкому, прекрасному телу, в тёмных глазах разгоралось настоящее пламя. Она доверчиво отдавалась ему, выглядя при этом так беззащитно, по-детски, что он замешкался. Под его горящим, тяжёлым взглядом первым, инстинктивным желанием Дефне было прикрыться, как целомудренно, не имея ничего другого под руками, прикрывают свою наготу женщины испокон веков, но она пересилила себя и, чуть сомкнув глаза, вдруг тихо произнесла:

— Я тоже хочу видеть тебя.

Он был возбуждён и мельком подумал, как она примет это, увидев его в таком состоянии в первый раз, чуть помедлил, но просьбу выполнил, скинул халат, положив его в изножье кровати. Неяркий свет торшера, освещавшего эту часть комнаты, ничего не скрывал ни из её, ни из его наготы, она лежала, он, обнажённый, стоял перед кроватью у неё в ногах, и они разглядывали друг друга. Дефне находила его невероятно красивым и мужественным, смуглая кожа, узкие бёдра, длинные, крепкие ноги, широкие плечи, мускулистые руки и эта притягивающая её татуировка на левом плече... Его вид возбуждал, она ощущала, как внутри всё горит, глубоко вздохнула и положила руку на сердце, чтобы унять его сильные толчки. Девушка хотела его, желала с ним соединиться и испытывала вполне естественный страх, понимая, что для неё процесс будет не из приятных.

— Мне будет очень больно? — в звенящей тишине вопрос прозвучал очень тихо.

Омер глубоко вздохнул, прервал их зрительный контакт, поднял упавшее полотенце, сложил его в несколько раз и, чуть приподняв её бедра, подложил под неё, тщательно расправив.

— Я сделаю всё возможное, чтобы тебе было приятно, но больно... да... немного... извини.

Она заёрзала, устраиваясь поудобнее, не спуская напряжённых глаз с его лица, и храбро произнесла, пытаясь шутить, хотя нижняя губа уже дрожала:

— Ну, ладно, ничего не поделаешь, в конце концов, так нас запрограммировала природа.

Он улыбнулся, опёрся одним коленом о кровать, и, наклонившись, приник лицом к её бедрам, целуя и лаская их, затем от внутренней стороны бедра ‒ она при этом попыталась инстинктивно сжать ноги ‒ прочертил пальцами извилистую линию до ступни. Мурашки не замедлили явиться и покрыли её тело «гусиной кожей». Мужчина осторожно раздвинул стройные ноги и сел на колени между ними, наклонился над девушкой, положил руки ей на живот, плавным переместил их на талию и, лаская, они скользнули выше к полукружиям девичьей груди. Он прикрыл их ладонями, поглаживая и сжимая, Дефне немедленно отозвалась на эту ласку, соски затвердели, она задвигала ногами и чуть выгнулась, отдаваясь его рукам. Омер склонился ещё ниже, и охватил её губы долгим, глубоким, требовательным поцелуем, она притянула его к себе за шею, стремясь продлить эти волнующие мгновения, и почувствовала тяжесть его тела. Дыхание перехватило, она впервые ощутила на себе рельефы мужской фигуры, прижавшей её к кровати, контраст их тел поразил девушку, она глубоко и часто задышала, инстинктивно задвигалась, приноравливаясь к Омеру и ища удобное для себя положение. Закрыв глаза, Дефне отдалась новым ощущениям, вызванным близостью обнажённого тела любимого мужчины. Он перевернулся на бок и лёг вплотную к ней, его рука, лаская девичье тело, медленно переместилась ниже, на лобок, потом ещё ниже и закрыла промежность. Она дёрнулась и открыла глаза, сделав попытку приподняться и, вероятно, остановить его, свободной рукой он чуть придавил её плечи и, касаясь губ, прошептал в них:

— Доверься мне, не надо смущаться, всё это так естественно. Тебе понравится и будет легче перенести боль.

А пальцы другой его руки, не торопясь, искусно приближали её к разрядке, она задвигала бёдрами и подчинилась его ритму, но ненадолго, вздрогнула всем телом, выгнулась и застонала. Он дёрнулся, как от удара, и все его невероятные усилия удержать себя от нарастающей потребности немедленно взять её ‒ испарились. Желание стало мучительно острым, даже дыхание перехватило, уже не контролируя себя, он ворвался в её тело и замер, услышав, как она несколько раз всхлипнула и вцепилась ногтями в его плечи. Пьянящее ощущение обладания желанной женщиной переполнило, сердце колотилось где-то у самого горла, он осторожно двигался, чувствуя как её нутро, сжавшееся вначале, постепенно расслабляется. И когда ослепительный шар взорвался у него в голове, не помня себя, он приподнял её бедра, желая продлить это пульсирующее сладострастие.

Несколько минут они лежали рядом и просто молчали, он нащупал её руку и слегка сжал, но тонкие пальчики оставались инертными, тогда Омер повернул голову и окинул Дефне долгим взглядом, но она не повернулась к нему, лёжа с открытыми глазами и глядя в потолок. Первая близость для девушки ‒ это почти всегда травма, и хотя в интимных отношениях он не был новичком, мужчина с тревогой подумал, что ей это могло не понравится, возможно, желая её слишком сильно, он поторопился и уделил мало времени любовным ласкам. Что если она оказалась недостаточно подготовленной? Странно, но и для него самого, всё случилось словно в первый раз, с Дефне всё чувствовалось по-другому, необычно, остро и так сладко, что при воспоминании об этом его вновь охватило возбуждение. Он приложил её узкую ладошку к своей щеке.

— Как ты?

Не поворачивая головы, она односложно и тихо ответила:

— Всё в порядке.

Стало очевидно, что говорить ей не хотелось, и он расстроился. Неужели всё было так плохо, и он разочаровал её? Что делать, если она сейчас встанет и уйдёт, так и не сказав ему ни слова? Им овладела настоящая паника.

— Дефне, посмотри на меня, я сделал что-то не так? — двумя пальцами Омер повернул к себе её голову, боясь увидеть в глазах слёзы. Но они оставались сухими. — Ты ожидала чего-то другого?

— Нет... Как это произойдёт, я знала только в теории. — ответ был вполне логичным, но слишком сухим, девушка повернулась к нему лицом и, слегка морщась, пошевелила ногами. — Мне понравилось то, что ты делал вначале. — начала она, очевидно, поняв, что он ждёт от неё какой-то реакции. — Потом... Потом было больно и остро, и странно, и немного приятно... — её взгляд скользнул к его паху и задержался там на несколько секунд, затем Дефне взглянула на свои бедра и, вздохнув, проговорила. — Мне нужно в душ. — но перед тем, как уйти, приблизила своё лицо к лицу мужчины, и фиксируя на нём немного косящий взгляд, проговорила: — Я тебя очень люблю... Ты тот, кого я ждала так долго, и сейчас я счастлива, что не поторопилась, и что это сделал именно ты. — поцеловала его и закрылась в ванной.

Он облегчённо выдохнул и довольно улыбнулся, его взгляд упал на полотенце в пятнах крови, на нём остались доказательства девичьей чести его невесты. Мужчина смотрел на него, думая, что мало кто в современном мире придаёт этому большое значение, потом представил, как чужие, равнодушные руки бросят его в стирку среди других вещей, привстал и, аккуратно сложив, чтобы скрыть пятна, положил на стул рядом.

Перед тем как отправиться к Омеру Дефне в течение получаса разговаривала с домом, Пчёлка установила соединение по интернету, и внучка, и бабушка встретились, наконец, лицом к лицу.

— Что это с тобой? Ты на себя не похожа. — вместо приветствия заявила ей женщина.

— И я рада видеть и слышать тебя, госпожа Тюркан.

— Ты осунулась, круги под глазами... Я знала, что эта поездка тебя доконает, училась бы спокойно дома. Так нет же, не сидится тебе, всё прыгаешь туда-сюда. — ворча по обыкновению, бабушка говорила громко, словно только так до внучки могли дойти её слова.

Девушка спокойно кивала, ничего нового она не услышала, всё это было сказано ей уже не по разу.

— Я просто переутомилась. Это пройдёт. — ответила она, когда почувствовала, что бабушка выдохлась. — Не переживай и не мучай Пчёлку, ты же видишь, со мной всё в порядке. В конце декабря или начале января я вернусь. Осталось недолго. Лучше скажи, как себя чувствуешь?

— А как я могу себя чувствовать, когда такие вещи происходят? Ты уже знаешь про помолвку и свадьбу? — осведомилась Тюркан и, неодобрительно закачав головой, пробурчала. — Всё у них не по правилам, торопятся как на пожар.

— Нихан беременна?

Этот прямой вопрос почему-то расстроил женщину, и она нахмурилась. — Говорит, что нет, а глаза отводит. — махнула рукой. — У Сердара спрашивать бесполезно, я его и не вижу совсем, приходит поздно, уходит рано.

— Пусть работает, давно пора. — довольно жёстко ответила девушка, уловив в голосе бабушки жалостливые нотки. — Раз собрался заводить семью, должен её содержать. И перестань его жалеть, он уже давным-давно вырос.

Тюркан закашлялась, и хорошо знавшая её уловки внучка поняла, что следующий вопрос будет касаться денег.

— Хотела у тебя спросить насчёт помощи брату на свадьбу.

— Я вчера ответила Пчёлке. Она пришлёт мне номер карточки Сердара, и я переведу на неё ту сумму денег, которую смогу дать. Вообще-то брат и сам бы мог напрямую решать эти вопросы, без посредников.

— Ну, что ты хочешь? Парню неудобно, он и без этого кучу денег потратил. — она, как всегда, оправдывала внука. — А сколько ты сможешь ему дать?

— Пока не знаю. — ей не хотелось озвучивать сумму, во-первых, потому что брату сколько ни дай, всё будет мало, а во-вторых, возможно, бабушка рассчитывала на более значительную помощь и стала бы давить на неё. — Отцу сказали?

— А как же! Приедут всей семьей. Хорошо, что тебя нет, Пчёлка перейдёт ко мне, а они разместятся в вашей комнате. — объяснила Тюркан, ей и в голову не пришло, что некоторые слова могут задеть внучку. Но та не обиделась, она знала Тюркан, любила, и принимала её такой, как есть, ведь женщина была единственным родным человеком, постоянно заботившимся о ней все эти годы. В конце концов, именно она вырастила её.

— И правда, всё так удачно сложилось. — улыбнулась Дефне на слова бабушки.

— Сердар и Нихан беспокоятся, что ты обидишься на них за то, что они не дождались тебя. Может приедешь?

— Как вы себе это представляете? Проделать такой длинный путь на два дня? У меня нет возможности. — отрезала она. — Но небольшой подарок на помолвку и свадьбу передам. — сказав это, девушка сразу прикусила язык, если сейчас Тюркан спросит, кто его передаст, и она назовёт Омера, не миновать разборок, начнётся целая история с расспросами, нравоучениями и ежедневными звонками. По счастью, женщина пропустила это мимо ушей, или просто не придала значения. Дефне слышала, как Пчёлка торопила бабушку, напоминая о времени, и решила первой закончить разговор. — Ладно, мне пора садиться за задания. Передавай привет всем, про Исо не забудь.

Но бабушку вдруг осенило.

— Омер не объявлялся? Внучка сказала, он приходил в день твоего отъезда.

— Он написал мне письмо, так что мы сохранили контакты. — коротко ответила она, увидела, как Тюркан оживилась, и быстро закончила разговор. — Всё, всё, моё время истекает. Всех целую. — и отключилась.

Сидя перед перед монитором компьютера, женщина не сдавалась и повторяла имя внучки, желая расспросить про черноглазого претендента.

— Бабушка, ты с кем говоришь? — Пчёлка едва сдерживала смех. — Ты разве не видишь, что сестра отключилась?

— Так позвони ей! — она потянула внучку за руку, усаживая на стул перед ноутбуком. — Я ещё не все вопросы задала. Твоя сестра всегда убегает на самом интересном месте, знаю я её. Отвечать просто не хочет и делает вид, что торопится.

— Нет, я не могу. — схитрила девочка. — Мы должны заранее договориться о времени, дне, а так она просто не выйдет на связь, её компьютер уже выключен.

Тюркан села рядом, но тут с работы раньше времени неожиданно вернулся Сердар и не один, а с Исо, она вскочила и засуетилась, собирая на стол.

— Проходите, проходите прямо к столу, руки только помойте, пообедаете хоть нормально, а то едите по ночам, да в неурочный час.

Пчёлка подозрительно смотрела на брата, теперь, когда старшая сестра временно отсутствовала, она взяла на себя функции по контролю за ним, хотя он об этом, к счастью, не догадывался.

— У вас что, ремонт закончился? — присела к столу и подпёрла щёки руками, переводя взгляд с одного на другого.

— Ты угадала. — улыбнулся Исо. — Помещение докрасили, и чтобы не дышать этой дрянью, ушли. На сегодня мы свободны, а завтра с утра начнём обживаться и принимать клиентов. Рекламу дали, листовки развесили и в соседних кварталах по почтовым ящикам разнесли.

Ставя тарелки на стол, Тюркан сообщила.

— С Дефне только что говорила. Плохо выглядит, бледная, с подглазинами.

— Доучится до болезни... — проворчал Сердар. — Таким манером всю жизнь можно себя образовывать.

— И что? — вступила в разговор девочка, покосившись на бабушку. — Образование ‒ это профессия, хорошая работа, деньги. Правда, Исо? — привлекла она на свою сторону союзника.

— Согласен. — Исо, как всегда немногословный, кивнул, быстро опустошая тарелки, с утра даже позавтракать не удалось, и он, действительно, проголодался.

— А как же семья, муж и дети? — Тюркан махнула рукой и присела напротив внука. — Времечко-то идёт, а она всех претендентов расшугала. Селим больше глаз не кажет и не звонит даже. — женщина вздохнула, вспомнив, что запас лекарств, которыми он её снабжал, подходит к концу. — А черноглазый начальник? Он поди-ка и думать о ней перестал, на такого парня от желающих отбоя не будет. — и она горестно качала головой.

— Да, не переживай ты так, тётя Тюркан, всё у Дефо будет, всё в своё время. — успокаивал Исо. — Она умная, упёртая, многого добьётся, если ей помочь.

— Вот именно. — поддакнула девочка. — Помочь, а не мешать бесконечными слёзными разговорами о замужестве.

— Опять ты лезешь. — осадила бабушка. — Судя по всему с тобой хлопот ещё больше будет, чем с твоей сестрой. Ты брату передала слова Дефне?

— Нет ещё. — нахмурилась Пчёлка. — Утром он ушёл рано... Да и что за спешка, свадьба же не завтра. — увидев, что все смотрят на неё, приняла важный вид. — Сестра просила взять у тебя номер карты для перевода денег. Поможет, чем сможет... — она осталась довольна произнесённой фразой и, поправив косы, запальчиво произнесла. — Дефне же не богачка какая-то, ей деньги с неба не падают. К тому же она одна за дом заплатила из своих денег. — всем показалось, что слова прозвучали с укором.

— Ну, и что! — встрепенулась Тюркан. — У кого есть деньги, тот и платит, мы же семья.

Возникла неловкая пауза, у каждого из присутствующих была своя точка зрения на эту ситуацию, но тут пришла Нихан, её появление случилось, как нельзя кстати, и разговор сразу поменял направленность.

Дефне появилась из ванны через полчаса, одетая для выхода, Омер сел на кровати, прикрыв бёдра халатом, и настороженно спросил:

— Ты куда?

— Не знаю, хотела бы поесть, здесь поблизости есть работающие кафе? — казалось, девушка чувствовала себя неловко.

Он встал с кровати, держа халат в руках, но не торопился его одеть и даже не прикрылся, хотя и видел, как взгляд девушки скользил по нему, задерживаясь, вполне ожидаемо, на определённых участках тела. Пусть удовлетворит своё любопытство, так им станет проще выстраивать интимные отношения, он не был ни ханжой, ни чёрствым себялюбцем и давно усвоил, что женскому удовольствию в сексе должна предшествовать длительная прелюдия. В этом плане его возлюбленная была чистым листом, и ему хотелось, не торопясь и ничего не форсируя, познакомить её с секретами этой волнующей стороны любви, этого вечного слияния мужского и женского. Поэтому, не скрывая своей наготы, он подошёл к ней и предупредил:

— Я в душ на десять минут, потом найдём, где перекусить. — обхватил за талию и привлёк к себе.

Вначале она чуть выгнулась назад, отстраняясь, потом ткнулась лицом в его обнажённую грудь и затихла, глубоко дыша. Мужчина волнующе пах, странная смесь приятных, парфюмированных ноток с чем-то мускусным, почти животным. Пот? Если и так, то это её не оттолкнуло, совсем наоборот, Дефне обхватила его руками и прижала к себе, осторожно целуя открытые участки тела, находившиеся на уровне лица. Он глубоко и часто задышал...

— Если хочешь поесть, лучше заняться этим потом, а сейчас разумнее дать мне пройти, иначе это может затянуться на неопределённое время.

Девушка покраснела и закивала головой, давая знать, что поняла.

Найти полдесятого вечера открытое кафе оказалось невозможно, но Омер, неплохо узнавший этот и соседние кварталы, привёл её к Макдональдсу.

— Недавно ты, кажется, очень рвалась посетить его? — улыбнулся он, пропуская её вперёд.

Внутри было много молодёжи, но обслужили их быстро, они не стали задерживаться за едой и через двадцать минут уже шагали назад.

— Ты точно наелась? — мужчина остановился и придержал её за руку. — Пока мы недалеко отошли, я могу вернуться и купить тебе салат или какой-нибудь бургер.

Девушка похлопала себя по животу и отрицательно замотала головой.

— Я и без них готова лопнуть. Спасибо за заботу. — оглянулась по сторонам. — А где здесь стоянка такси?

— Зачем тебе оно? — мужчина свёл брови, выжидающе гладя на неё. — Ты хочешь вернуться в общежитие? Я полагал, что ты останешься у меня, со мной. — она молчала, избегая смотреть ему в лицо. — Ты чувствуешь себя неловко? Хочешь от меня сбежать? — его голос звучал печально и глухо.

— Ну, что ты напридумывал? — устало вздохнула Дефне. — То, что произошло, очень важно для меня, и нужно время всё осмыслить. Возможно, со стороны это выглядит глупо. Но вот я такая... Совсем не Илина... — непонятно для него сказала она и пожала плечами. — Если ты хочешь продолжения, я не уверена, что сегодня способна на это. Вот... — девушка облегчённо выдохнула, сказав то, что беспокоило её последний час.

— Ну, разве я не понимаю? — он обнял её. — Почему вместо того, чтобы объясниться, ты замыкаешься, заставляя меня предполагать худшее? — вздохнул и прижал к себе девушку ещё сильнее. — Мы не женаты... пока. Но фактически я твой муж и готов исполнять все свои обязанности в этом качестве. — улыбнулся и прошептал на ухо. — Правда, на правах я также стану настаивать, предупреждаю сразу. — рука в руке они медленно возвращались к гостинице. — А может, тебе нужно переодеться или взять учебники, так я отвезу тебя сейчас, а потом вернёмся, и ты ляжешь отдыхать. Если хочешь, я устроюсь на диване.

Она мельком взглянула на него.

— Да, мне нужно съездить к себе. А на диване спать незачем, мы прекрасно устроимся на кровати.

Утром он отвёз её в университет, на занятиях, она отчаянно зевала и усилием воли старалась держать глаза открытыми, но ей это не всегда удавалось. Студентки переглядывались, улыбались, однако к удивлению Дефне никаких комментариев не отпускали. И только Илина за завтраком не удержалась, заглянула под стол и прощебетала:

— Алло, алло, где наша маленькая Дефне, верните нам нашу девочку. — и уже серьёзным тоном обратилась к ней. — Предохраняться не забудь, а то с таким темпераментным мужчиной залетишь очень быстро.

Лицо Дефне вытянулось, как она могла упустить это из виду? И почему Омер об этом не подумал?

— Всё как я и предполагала. — подытожила румынка, глядя на её растерянное лицо. — Поразительно... Ты вообще хоть что-то знаешь на эту тему?

Девушка кинула на неё далеко не доброжелательный взгляд и резко произнесла:

— Я, безусловно не такой мастер сексуальных упражнений, как ты, но полезной информацией владею.

— Так её... — рассмеялась Татьяна. — Кстати, в офисе студсовета стоят коробки с бесплатными презервативами, подходишь и берёшь, сколько нужно.

Дефне кивнула, и больше никто на эту тему не заговаривал.

Они, действительно, провели эту ночь вместе... После возвращения из общежития, она ещё час или два сидела над заданиями, выключив свет в той половине номера, где Омер, казалось, спокойно уснул на кровати. Время от времени, отрываясь от учебников, девушка бросала на него взгляд, чтобы убедиться, что не мешает ему. Но её тело жило своей, отдельной от головы жизнью, оно вспоминала прикосновения мужских рук, то жадные и настойчивые, то необыкновенно нежные, дыхание становилось глубоким и частым, какая-то сила заставляла её тянуться вверх в странной, сладкой истоме и, прикрыв глаза, она замирала на несколько мгновений. Опомнившись, косилась в сторону кровати и, прикрыв ладонями виски, чтобы не замечать лежащего мужчину, возвращалась к упражнениям.

Омер наблюдал за ней, сдерживая улыбку, бра над столом прекрасно освещало её, он замечал, как менялось выражение любимого личика, как в неосознанном желании прогибалось тело, принадлежавшее теперь ему, и сам замирал, борясь с потребностью вытащить её из-за стола и, положив на кровать, вновь пережить эти невыразимо сладкие моменты их близости. Сон сморил его, он не услышал, как она, в своей детской целомудренной пижамке, осторожно прилегла рядом, стараясь его не потревожить, чуть прикрыла ноги кончиком одеяла и, свернувшись калачиком, счастливая от всего сразу, быстро уснула. Проснулась от того, что стало невыносимо жарко, попыталась сдвинуть рукой одеяло и поняла, что его нет. Он лежал, вплотную прижавшись к её спине и жар от тела мужчины проникал в каждую ее клеточку. Почувствовав, что она проснулась, мужчина прижался ртом к её шее, целуя и прихватывая губами кожу, рука проскользнула под топик и обхватила грудь, вторая легла на живот, а потом ниже.

— Омер... — прошептала она.

— Люблю тебя... Хочу тебя... — прошептал он в ответ.

Дефне и не догадывалась, что с её телом можно проделывать такие вещи, и что оно способно так охотно отзываться на ласки, его губы, нежно касавшиеся чувствительной кожи, пальцы, умело скользящие по телу, всё это сплетение рук и ног ввергало её в водоворот наслаждения, она реагировала так непосредственно и открыто, что, казалось, его страсть только росла с каждым её вздохом и движением ему навстречу. Девушка совсем потеряла и счёт времени, и связь с реальностью, цепляясь за своего мужчину, как за спасательный якорь среди этих волн удовольствия, которые он обрушивал на неё. Не было ни стеснения, ни стыда, ни скованности, которые она ощущала в первый раз, незнакомое ей до этого дня наслаждение смыло всё. Успокоились они ближе к утру и едва разлепили глаза при звуке будильника, если бы не зачётный урок, Дефне впервые пропустила бы занятие. Зевая, она сползла с кровати, пошатываясь, подобрала по пути валявшуюся на полу пижамку и, закрывшись в ванной, взглянула в зеркало, готовясь к худшему. Но... Блестевшие глаза смягчали тёмные подглазины, припухшие губы и румянец на щеках придавали лицу вызывающую привлекательность, поэтому много времени для макияжа не понадобилось. Когда она вышла, мужчина сидел на краю кровати, кинул на неё взгляд, полный обожания и, чуть привстав, потянул за руку к себе.

— Как я смогу теперь уехать, — пробормотал он. — когда даже на час не могу оторваться от тебя.