Всё началось с поцелуя

Глава 35. Дни перед разлукой.

Во вторник их ждала экскурсия по городу, не приняв предложения Дефне воспользоваться услугами знакомой Даниэля ‒ эта идея изначально была обречена на провал ‒ Омер прибег к услугам турбюро, и в назначенный час на площади Шарля де Голля их ждала женщина с бейджиком на груди, подойдя ближе, они прочитали имя ‒ Надин. Средних лет, невысокого роста женщина с симпатичными морщинками-лучиками возле глаз улыбнулась им.

— Наверное, это вас я жду... Омер? — уточнила она.

Он кивнул и обнял за талию девушку рядом с ним.

— Моя невеста, Дефне.

Гид оглядела обоих, улыбка стала ещё шире, она подумала, что экскурсия станет напрасной тратой времени, вряд ли что-то останется в памяти у этой красивой пары, между ними витало такое напряжение, что женщина, имевшая большой опыт работы с разными людьми, сразу почувствовала ‒ молодые люди были на пике влюблённости и настолько увлечены, что с трудом отрывали друг от друга взгляды.

— Ну, что же... — начала Надин. — Полагаю, общие сведения о городе вы уже прочли, но я напомню, что Пуатье ‒ главный город департамента Вьенна и исторический центр области Пуату, он омывается двумя реками Клэн и Буавр и имеет одиннадцать пригородных районов. Население города составляет около девяноста тысяч человек, а с пригородами ‒ больше ста двадцати шести. Вы уже куда-то ходили самостоятельно? — обратилась она к своим слушателям.

Мужчина ответил отрицательно.

— В основном, гуляли, видели практически все памятники, но только снаружи. Конечно, мы могли бы о них прочесть, но слушать рассказ профессионала намного приятнее и информативнее.

Он прекрасно говорил по-французски, а вот голоса девушки гид пока не слышала, она оглядела рыжеволосую, белокожую красавицу, та смотрела на своего мужчину затуманенным взглядом и казалась отсутствующей.

— Начнём, пожалуй, с церкви Нотр-Дам-ля-Гранд, перед которой стоим и которая, без преувеличения, является шедевром архитектуры романской эпохи, храм строился в одиннадцатом столетии, и его торжественно открыл в одна тысяча восемьдесят шестом году будущий папа римский Урбан Второй. Однако следы античной каменной кладки, обнаружившиеся в одной из стен, позволяют предположить, что храм на этом месте существовал и раньше.

— Мало вероятно, что с тех пор церковь сохранилась в первозданном виде. — вдруг неожиданно заметила девушка, предупредив таким образом следующую фразу гида. — Ой, извините, если перебила. — ей личико порозовела.

Надин улыбнулась: «Какая прелесть, ещё и краснеет так мило», — совсем по-матерински подумала она.

— Ваше замечание очень верно по сути. Вас, кажется, зовут Дефне?

— Извините, не представилась. — краснея ещё больше, извинилась девушка ещё раз и протянула руку.

— Моя невеста. — снова повторил Омер, его собственнические нотки француженка уловила сразу.

Сохраняя на лице приятную улыбку, она внимательно посмотрела на него, потом перевела взгляд на девушку, та выглядела моложе своего спутника.

— В нашем городе вы проездом? — не удержалась женщина от личного вопроса.

— Дефне здесь на стажировке, я приехал её навестить. — быстро ответил мужчина.

Надин перевела взгляд на девушку, та закивала, подтверждая сказанное, улыбнувшись, гид продолжила рассказ о памятнике.

— Итак, касательно изменений, внесённых другими веками: в двенадцатом веке здание расширили в западную сторону, а с южной стороны возвели башенку и построили передний фасад. — она махнула рукой показывая направление пристроек и добавила, что потом они обойдут церковь и всё ещё раз посмотрят. — В пятнадцатом и шестнадцатом столетиях пристроили частные усыпальницы в готическом стиле, а вот витражи и орган храма появились позднее всех в девятнадцатом веке.

Далее гид очень подробно разъяснила, почему церковь считается классическим примером романского зодчества и каковы его основные признаки. Дефне оторвалась от жениха, всё время державшего её за руку, и чуть отошла, задумчиво рассматривая собор сбоку.

— Нам читали небольшой курс лекций об архитектуре разных веков, мощные стены, узкие, редкие окна ‒ это то, что я помню про романский стиль, никакого изящества, здания служили для защиты.

— Верно. — экскурсовод с одобрением кивнула и не удержалась, чтобы не подбодрить девушку. — У вас хороший французский с небольшим, очень милым акцентом.

И в это время солнечный лучик упал на её лицо, осветив удивительные глаза цвета янтаря, рыжие волосы засияли.

— Спасибо. — поблагодарила она.

Женщина увидела, как Омер, растроганно взглянул на Дефне, прижал к себе и, обхватив за талию, коротко поцеловал в пробор. Француженка много лет водила экскурсии, ей приходилось наблюдать разные отношения между людьми и она поняла, как ни скрывай настоящие чувства, неважно какие: любовь, раздражение, скуку, ненависть, они всё равно прорываются сквозь все маски приличия, которые люди с большим или меньшим успехом натягивают на свои лица. Разглядывая молодых людей, Надин поняла, что в этой паре главным был мужчина: красивый, умный, очевидно, хорошо образованный и, несомненно, очень влюблённый в свою спутницу, но некоторые черты его лица, как вот эта небольшая носогубная складка и твёрдый рот говорили о присущей ему жёсткости, а неотступный взгляд, который провожал каждое её движение и то, что он в буквальном смысле не отпускал её от себя, выдавали ревнивого человека, привыкшего контролировать окружающих. Этот вывод сложился сам собою за считанные секунды, вздохнув, она взглянула на Дефне, улыбнулась ей и вернулась к рассказу.

— Уникальные скульптуры на западном фасаде признаны шедеврами религиозного романского искусства, они выполнены в технике высокого рельефа и изображают библейские сюжеты. Не знаю, насколько вы с ними знакомы... — увидев, как девушка закивала, экскурсовод приободрилась. — Здесь можно найти изображения Адама и Евы, сцены Благовещения, статуи двенадцати апостолов. Есть также сцена Второго Пришествия Христа.

— У меня такое ощущение, что их намеренно разбивали. — чуть нахмурясь, заметила Дефне.

— Так и есть. — подтвердила женщина. — В шестнадцатом веке гугеноты специально разбили головы некоторых статуй, посчитав их еретиками. Но кроме них постаралась и соль.

— Соль? — переспросил Омер. — Здесь рядом с храмом торговали солью? Странно, разве не могли найти другого места?

— В семнадцатом веке у торговцев этим продуктом были свои цеха напротив. — Надин пожала плечами. — Тогда на здание смотрели не как на памятник архитектуры, а как на на церковь, а их в городе насчитывалось немало. Ну что, войдём вовнутрь?

— Простите, а световое вечернее шоу на фасаде уже не устраивают?

— Летом и на рождественские каникулы устраивают непременно. — тепло улыбнувшись рыжеволосой красавице, ответила экскурсовод. — Возвращайтесь к нам или оставайтесь до Рождества.

— Я и остаюсь до Рождества. — заметила та. — Значит, смогу увидеть. — и радостно улыбнулась, взглянув на своего мужчину, чьё серьёзное лицо моментально осветилось улыбкой в ответ.

«Им можно только позавидовать... Пока, по крайней мере...», — вздохнув, подумала гид, чьи нежные чувства к мужу давно съел быт и привычка. — Романские фрески сохранились только на куполе апсиды и в подземной крипте. — сообщила она, войдя в храм. Молодые люди топтались на месте, оглядываясь. Гид знала по опыту, что зашедшим в эту церковь, да ещё в первый раз, бросаются в глаза прежде всего каменные и деревянные резные орнаменты, затем статуи святых и апостолов и только потом витражи, выждав пару минут и давая им возможность привыкнуть к внутреннему убранству, она продолжила. — Интерьер церкви отреставрировали в середине девятнадцатого века, и крайне неудачно, художники пытались имитировать стиль романского искусства, но современники раскритиковали их работу, презрительно назвав «татуировкой».

При этих словах Дефне «выпала» из экскурсии и бросила взгляд на Омера, вспомнив о тату, украшавшем его плечо, лично она находила этот рисунок на его теле безумно сексуальным, и сосредоточившись на нём взглядом, вспоминала, как касалась его всего несколько часов назад. Желание повторить те приятные, волнующие моменты настигло внезапно, она глубоко задышала, пытаясь с ним справиться и, не сумев совладать с собой, бросила на возлюбленного взгляд из-под полуопущенных ресниц, он тотчас почувствовал его, откликнулся, посмотрел ей в глаза и сглотнул. Воздух между ними едва ли не заискрился.... Девушка была готова провалиться сквозь землю. Какой позор! Вести себя так в церкви было просто преступлением! Пусть она не христианка, но это ‒ место, куда люди приходят молиться, и подобное поведение здесь просто недопустимо. Она двинулась вперёд, пытаясь увеличить расстояние между ними, и с тревогой спрашивала себя, откуда взялась в ней эта странная, неприличная, с её точки зрения, ненасытность, эта охочесть до его ласк. Как с ней справится, как её контролировать, она не знала и не умела. Пока... Больно было при мысли, что он уедет в субботу, но, возможно.., возможно, расстояние охладит её и вернёт прежнюю способность здраво мыслить. Возможно... Дефне остановилась перед статуей святой, державшей в руках ключи, и оглянулась, гид и Омер, смотревший на неё всё таким же напряжённым, искрящимся взглядом, медленно приближались, о чём-то разговаривая.

— Статуя Девы Марии, перед которой вы стоите, связана с легендой о чуде с ключами. — подходя, сообщила ей Надин. — В тысяча двести втором году Пуатье осадили англичане, и местный чиновник пообещал сдать им город за большую плату, собираясь вынести врагам ключи. Но англичан на месте не оказалось, по преданию в ту ночь они увидели возле городских укреплений Деву Марию и двух других святых, почитаемых в Пуатье, поэтому, напуганные, бежали, оставив город непокорённым. А ключи от города обнаружились в руке у статуи Дева Марии.

— А каким веком она датируется?

— Концом шестнадцатого-началом семнадцатого. По преданию ‒ это копия той самой чудотворной статуи, уничтоженной гугенотами в одна тысяча пятьсот шестьдесят втором году. — ответила женщина и показала на одно из окон. — Это чудо запечатлено и в витражах.

Осмотрев церковь внутри, они вышли и, не спеша, обошли её снаружи, слушая дополнительные объяснения гида, вернулись к тому же месту, откуда начали экскурсию ‒ на площадь.

— Раз вы здесь гуляли, то наши фахверковые домики уже видели и, наверняка, кое-что о них почитали. — молодые люди кивнули, и они двинулась вперёд. — Тогда продолжим осмотр города, у нас в программе осмотр Ратуши, кафедрального собора святого Петра и баптистерии святого Иоанна Крестителя. Если пожелаете, можем взглянуть на церкви местных, почитаемых святых Радегунды и Илария, но их посещение в программу не входит. Я бы так же посоветовала вам погулять в парке Блосак и съездить в Фютюроскоп. — она остановилась и указала на цветные линии на тротуаре. — Для самостоятельного осмотра памятников в городе существуют специальные маршруты, следуя по линиям разного цвета, вы посмотрите практически всё, чем Путье знаменит.

— Да, я вижу линии трёх цветов. — Дефне оживилась, оглядываясь по сторонам и указывая на цветную разметку, кое-где едва видимую, возможно, из-за дождя, возможно, из-за множества подошв, которые по ней прошлись. — Они идут от этой площади, но расходятся в разные стороны. И сколько длится такая прогулка?

— Каждая ‒ примерно час. Взгляните... — гид указала на голубую линию. — Следуя по ней, вы посмотрите церковь Радегунды, квартал Епископов, многочисленные магазины и лавочки ремесленников.

Девушка сделала два шага в сторону.

— Я стою на жёлтой линии... Куда она меня приведёт?

Надин улыбнулась, своим непосредственным поведением Дефне всё больше напоминала ей младшую дочь.

— Через многочисленные торговые улицы, бывшие, к слову, таковыми ещё в средние века, вы выйдете к церкви святого Иоанна. — и, предупреждая её следующий вопрос, пояснила. — А красная линия приведёт вас к церкви святого Илария, которая внесена в список Всемирного наследия Юнеско. Недалеко от неё находится парк, разбитый ещё в восемнадцатом веке, тот самый парк Блосак, который я вам уже рекомендовала. Там есть и Французский сад, и Английский сад, сад Света и Тени, Сад камней и многое другое. Сходите, не пожалеете.

Девушка энергично закивала, Омер отнёсся к этому спокойнее, вновь взял невесту за руку, притянул очень близко к себе, и они двинулись вслед за гидом, которая, следуя укоренившейся привычке, шла по маршруту бодрым шагом, приветливо улыбаясь и здороваясь с попадавшимися ей навстречу людьми. Экскурсия закончилась через полтора часа, тепло простившись с экскурсоводом, они немного постояли возле баптистерия, а затем, не сговариваясь повернули к гостинице, в этот день до посещения парка дело не дошло: после бессонной ночи и занятий в университете Дефне едва держалась на ногах. Поужинав в кафе рядом с гостиницей, вернулись в номер, девушка беспрестанно зевала, глаза слипались от усталости, в таком состоянии готовиться к занятиям представлялось абсолютно невозможным, поэтому она сразу легла, планируя поспать хотя бы три часа, чтобы, проснувшись в одиннадцать, сделать свои задания; но проспала гораздо дольше предполагаемого времени и, перевернувшись во сне на правый бок, попала в горячие руки Омера, жадно прильнула к нему и больше ни о чём не вспомнила. На занятиях в среду студентка Топал так и не появилась ...

Три последних дня пребывания Омера в Пуатье прошли дли них обоих как в тумане, Дефне почти не бывала у себя в комнате, по утрам он привозил её в университет и забирал после занятий, влюблённые ехали обедать, как правило, в одно из кафе студенческого городка. Если ей нужно было зайти по делам в общежитие, он ждал девушку в комнате, а затем они возвращались в гостиницу, где проводили бок о бок всё оставшееся время. Ужинали в городе или ресторане отеля, ложились рано, но засыпали поздно, о каких-либо экскурсиях речь больше не шла, они были так увлечены друг другом, что ни на что другое не оставалось ни времени, ни желания, ни сил. Это были их «медовые» дни в чистом виде, а всё остальное выглядело только досадной помехой. В постели после страстных объятий они откровенничали друг с другом и говорили о событиях их жизни до той знаменательной встречи в кафе. Мужчина, наконец-то, поделился с Дефне своими непростыми отношениями с дедом, рассказав о причинах разлада в их семье, интересно, с юмором живописал годы учёбы в Италии и дружбу с Синаном, ни словом, однако, не упомянув о Ханде. Почему? Омер и сам толком не мог себе этого объяснить, но его первая настоящая любовь, его первая женщина, так жестоко предавшая доверие, до сих пор оставалась занозой в сердце. Он давно перерос эти чувства, но не забыл их, и хотя прежние, бурные переживания стали частью далёкого прошлого и почти не тревожили его, сердце всё-таки дёргало, когда какое-то событие или неосторожное слово Синана намекало на них. Мужчина считал, что прошлое похоронено навсегда, а в настоящем и будущем никому нет и не будет места, кроме его Дефне, принадлежавшей ему душой и телом и изменившей всю его жизнь. Навсегда...

В пятницу вечером накануне отъезда Омера оба вдруг остро почувствовали, что завтра уже не увидятся, и тысячи километров отделят их друг от друга. За обедом они преимущественно молчали, она прилагала неимоверные усилия, чтобы казаться спокойной, но судя по его тревожному взгляду, ей это плохо удавалось, он, казалось, владел собой намного лучше.

— Во сколько ты уезжаешь завтра? — спросила девушка, пытаясь прожевать кусок мяса, казавшийся ей совершенно безвкусным и застревавший в горле.

— Мой поезд отходит в шестнадцать тридцать и прибывает на вокзал Монпарнасс через два часа. — мужчина потянулся через стол к её руке. — Завтра отвезу тебя в резиденцию, а потом вернусь в город, на вокзал.

Она взглянула на него и быстро отвела глаза, сосредоточившись на пустом соседнем столике и чувствуя, что непрошеные слёзы подступили совсем близко. — А самолёт... Вылет во сколько?

— В двадцать два сорок, а в Стамбуле приземлимся в четыре утра.

— Ну, это же будет воскресенье, и ты сможешь целый день спать. — Дефне выдавила улыбку.

Мужчина попытался перевести разговор в шутливую форму.

— И у тебя также появится время выспаться и подчистить хвосты.

— Выспаться? Наверное... — она нахмурилась и пожала плечами. — А хвосты пока не отрастила, слабо отвечала, это да... Но задолженностей нет.

— А что по поводу пропущенного дня? — он усилил захват руки, которую девушка попыталась вытянуть.

— Ничего, мадам Персево спросила о причине, я сослалась на недомогание. — она помолчала и слегка раздражённо закончила фразу. — Зато девчонки сделали такие понимающие лица и так улыбнулись, что я, честное слово, почувствовала себя какой-то грешницей.

— Грешница... — удивлённо повторил Омер. — Нет, это явно не про тебя... Ты чудесная, пылкая, упрямая, но чистая и наивная девочка, моя девочка. Так что не бери в голову.

Она выпрямилась и с досадой проговорила.

— Я не девочка!

— Хорошо, как скажешь... — смеясь глазами, он тут же поправился. — Ты чудесная, пылкая, упрямая, но чистая и наивная маленькая женщина, моя женщина. — поднёс её правую руку к губам и поцеловал рядом с кольцом. — Что будем делать? Съездим в парк?

— В парк? Дождь на улице, разве ты не слышишь, как он барабанит по крыше?

— Ну, тогда вернёмся в номер, поговорим о нашем будущем, попьём твоего любимого чая, я обниму тебя. А потом... Сегодня у нас вся ночь впереди, ведь завтра суббота, и на факультет тебе не надо.

Она кивнула, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться у него на глазах, быстро поднялась и направилась к выходу, выскочив на улицу, подставила лицо тяжёлым каплям дождя, по щекам заструились слёзы, но дождевая вода, сплошной стеной лившаяся с неба, скрыла их.

Дефне едва открыла опухшие от слёз глаза только к полудню воскресенья, голова болела, тошнило и ужасно хотелось пить, а вот смотреть на мир желания не было никакого. Вчера перед отъездом на вокзал Омер привёз её в общежитие, ей удалось спокойно продержаться до его ухода, впрочем, сделать это оказалось не так уж трудно, ночью она почти не спала и находилась в странном состоянии заторможенности, приглушавшей чувства, что, учитывая все обстоятельства, оказалось очень кстати. Девушка изо всех сил старалась скрыть от него насколько расстроена, он разделял её состояние, хотя, как мужчина, не считал возможным проявлять его так ярко.

— Дефне, мне очень не хочется оставлять тебя здесь одну. «Тем более я уверен, что после моего отъезда кто-нибудь да попытается тебя обаять», — подумал он. — Но ты возвратишься домой через два с половиной месяца, а они пролетят незаметно, если мы станем поддерживать связь через интернет. Определим удобное нам обоим время для общения и каждый вечер в назначенный час будем разговаривать. — мужчина улыбнулся и, приблизив губы к её уху, прошептал: — А ещё я стану писать тебе длинные, откровенные письма и ты, непременно, будешь краснеть, читая их.

Несмотря на подавленное настроение, она улыбнулась.

— Ну, уж нет! Я вовсе не хочу, чтобы мне потом снились неприличные сны.

— Так это здорово! — прищурился он. — Ты мне их опишешь, и я тоже потеряю ночной покой.

— Я хотела попросить тебя об одолжении. — начала девушка, с её стороны просьба прозвучала необычно, и Омер немного насторожился. — Насчёт подарка Нихан на помолвку... — она нерешительно взглянула на него, и он кивнул, расслабившись. — Золотые украшения здесь дороже, чем у нас... Если я дам тебе деньги, купишь ей браслеты? — и торопливо добавила. — На твой вкус я вполне полагаюсь...

Он чуть было не сказал ей, что никаких денег не возьмёт и просьбу выполнит, но промолчал, представив сколько времени они потеряют за пререканиями, и как горячо его упрямая жемчужина станет настаивать на своей финансовой независимости. А деньги... Он ей их вернёт потом под каким-нибудь благовидным предлогом.

— А подарок на свадьбу? — напомнил он. — Разве ты не хотела ещё что-то подарить на это торжество?

— Подарком на свадьбу станут деньги, которые я перевела брату, в сообщении к переводу так и написала. И вот ещё что... — начала она и замолчала.

Мужчина терпеливо ждал, но мысль свою Дефне не продолжила, встала и, ничего не объясняя, двинулась к ванной комнате.

— Мне самому их передать? — спросил он вслед.

— Ой, нет, конечно! — она словно очнулась и развернулась к нему, часто мигая глазами. — Свяжись с Бельгин, когда всё будет готово. У тебя есть её номер? А я ей сегодня-завтра напишу и объясню суть дела.

Обеспокоенно разглядывая невесту, Омер кивнул, ему не нравилось её состояние.

— Ты себя хорошо чувствуешь? Вид немного странный. — он подошёл к ней, но она попятилась назад и со словами «У меня всё в порядке» закрылась в ванной комнате.

Оставшись один, он позволил мышцам своего лица расслабиться, случившаяся между ними близость всё настолько усложнила в жизни обоих, что мужчина уже не знал, как к этому относиться. Он видел, что их первый интимный контакт, да и последовавшие за ним другие потрясли её до основания, Омер планировал постепенное развитие и становление этих отношений, когда он, шаг за шагом, учил бы её искусству получать удовольствие самой и дарить его любимому человеку. Но учителя и ученицы из них не вышло... Очевидно, следовало давно понять, что в случае с Дефне всё в его жизни стало одним большим отступлением от правил, начиная от того судьбоносного поцелуя в кафе и кончая сегодняшним днём, она почти всегда чем-нибудь да удивляла его. Испуганная и неловкая вначале, его возлюбленная так быстро проявила свою страстную натуру, что он не знал что и думать; она мгновенно возбуждалась и увлекала его за собой в какой-то странный, но потрясающий по силе водоворот удовольствия, когда просто взгляды или прикосновения рождали вполне ощутимые волны физического наслаждения. Столкнувшись с таким феноменом в первый раз мужчина был ошеломлён, не понимая, откуда подобные способности взялись у неопытной девушки, доказательства невинности которой лежали в его сумке среди других вещей. Сегодня утром Омер долго колебался, глядя на полотенце с засохшими пятнами крови и понимая, что выглядит полным идиотом, не смог оставить его и взял с собой, заменив другим, купленным в магазинчике рядом. Перед долгой разлукой каждый по-своему, но оба тяжело переживали эту ситуацию, вот и сейчас, выйдя, наконец, из ванной, Дефне улыбнулась, её лицо казалось спокойным, и только потухшие глаза выдавали подавленное настроение. Время до отъезда Омера они провели в подобии светской беседы, поднимая в разговоре только нейтральные темы и сохраняя безопасное расстояние между собой. Но когда он остановился у входной двери, она не сдержалась, глядя на её залитое слезами лицо, он напрягся, по лицу заходили желваки, и мужчина тихо проговорил:

— Пожалуйста, не плачь, ты разрываешь мне сердце. — уголки его губ чуть дрогнули, и он слегка развел руки, приглашая её в свои объятия, как это было при встрече. Вспомнив об этом, девушка всхлипнула и, подлетев, вцепилась ему в шею, так, что он слегка покачнулся. Гладя её спину, Омер тихо повторял её имя, понимая, что ещё немного и его самообладанию придёт конец, и возвращение в Стамбул не состоится. — Хочешь я останусь, сниму квартиру и дождусь окончания твоей учёбы. — неожиданно проговорил он.

Дефне вскинула голову, с удивлением глядя ему в глаза.

— А работа?

— Напишу заявление об увольнении, потом найду другую. — мужчина прижал её к себе.

Она сразу оторвалась от него и испуганно замотала головой.

— Нет-нет... Ни в коем случае... Ты там на своём месте... Я не хочу мешать... — зашмыгала носом и обернулась по сторонам.

«Ищет платок», — догадался он, достал из кармашка дорожной сумки небольшую коробочку салфеток и подал ей. Благодаря, она снова закивала головой и высморкалась, как маленькая девочка, растрогав его этим почти до слёз.

— Ложись спать, ты совсем вымоталась. — Омер приподнял её осунувшееся личико за подбородок и внимательно посмотрел в глаза. — Ты поняла меня, радость моя? Сейчас ты отдохнёшь, я свяжусь с тобой завтра, и мы будем говорить каждый день. Ты меня слышишь? — она улыбалась, кивала, сморкалась и утирала продолжавшие катиться слёзы, и всё это одновременно. Он застонал. — Ну, как тебя оставить в таком состоянии... Жемчужина моя, мы никогда не расстанемся, это временно.

Она посмотрела на него опухшими от слёз глазами и тихо проговорила.

— Я знаю... Иди...

Мужчина наклонился и поцеловал её в дрожащие губы, подхватил сумку и буквально вылетел из комнаты, боясь, что если оглянется или услышит её плачь, точно никуда не поедет. Но у двери её соседки задержался и осторожно постучал, отчаянно надеясь, что та окажется дома. Ему повезло.

— Простите, не помню вашего имени. — начал он. — Дело в том, что я уезжаю, а Дефне... Дефне немного расстроена. Я беспокоюсь за неё... Не могли бы вы заглянуть к ней вечером?

Кристиана поняла и заспешила.

— Конечно, о чём разговор... Я зайду к ней часов в восемь-девять. И вообще, пригляжу за ней.

Омер увидел на её лице искреннее сочувствие и сдержанно улыбнулся в ответ.

— Спасибо, я на вас рассчитываю. — кивнув, быстро пошёл вдоль галереи к выходу.

«Боже мой...» — зачарованно глядя ему вслед, подумала француженка и тут же представила, как бы она чувствовала себя на месте Дефне в подобной ситуации. Подошла к двери соседней комнаты на цыпочках, словно её могли услышать, приложила ухо и уловила рыдания, завертела головой, соображая, как поступить, подняла было руку, чтобы постучать, но в последний момент передумала. «Пусть выплачется, зайду позднее», — подумала она и так же на цыпочках вернулась к себе.

Омер переступил порог своего дома утром в воскресенье, он здорово вымотался и не столько физически, сколько эмоционально, заварил себе кофе и, присев, решил прикинуть, что следует сделать в первую очередь. Звонить Дефне ‒ слишком рано, у неё появилась возможность отоспаться перед началом занятий в понедельник, так что тревожить её ни в коем случае нельзя, он очень надеялся, что та волна отчаяния, в которой он оставил девушку, затихла, и визит Кристианы немного отвлёк от грустных мыслей. Внезапно проснулся его сотовый, звонил Синан, за всё время пребывания во Франции, друг ни разу не объявился, и сейчас мужчина был рад услышать его.

— Привет, путешественник! — его голос прозвучал весело, и Омер невольно улыбнулся в ответ. — Как отдохнул? Готов к трудовым будням?

— Поездка вышла просто отличной. Но к работе возвращаться не очень хочется. — он попытался ответить в том же шутливом тоне.

— Может, посидим где-нибудь, поделимся новостями, кое-что хотелось бы с тобой обсудить. — проговорил мужчина, подумав, что новости, которые он собирался донести, к приятным не отнесёшь.

— На работе какие-то проблемы? Или это касается твоей личной жизни?— насторожился Омер. — А впрочем, какая разница, приезжай ко мне, посидим и спокойно поговорим обо всём.

Через пару часов друзья сидели на диване, с улыбкой разглядывая друг друга, словно встретились после долгой разлуки.

— Должен сказать, что особенно радостным ты не выглядишь. — констатировал Синан и с огорчением поджал губы. — Всё прошло не так, как ты планировал? Как Дефне освоилась, кстати?

— У неё всё в порядке, условия проживания отличные, группа небольшая, рядом с её общежитием есть и кафе, и магазинчики, так что можно получить всё, не выезжая в город. — ответил он, но тут перед его мысленным взором встало залитое слезами лицо девушки, последний образ, который он увёз с собой, заставил его резко замолчать.

— А как вы... между собой? Поладили? В смысле, вы помирились?

— Помирились... — ему не хотелось делиться очень личными подробностями, но о главном он сказал. — Я сделал ей предложение, и она приняла его.

— Ого! Так это же прекрасная новость! — лицо друга осветила довольная улыбка. — Это просто мега-новость! Поздравляю! А следующие шаги когда? И не делай такой вид, я знаю тебя очень хорошо, чтобы понять, что ты заранее всё распланировал.

Сердиться на Синана было просто невозможно.

— Устроим помолвку по её возвращению, а свадьбу по окончании университета.

— Так это месяцев через восемь, не раньше. — удивился мужчина.

— Не хочу отрывать её от учёбы. К тому же после свадьбы я обещал Дефне медовый месяц в любом месте, которое она выберет. Так что, придётся потерпеть. — решив, что основная информация была озвучена, сам перешёл к расспросам. — Как на работе?

— Аслы зачёркивает даты в календаре, ожидая твоего возвращения. На День книги и чтения готовится грандиозная программа, говорят какой-то именитый писатель приглашён, но подробностей не знаю.

— А что с новой системой предварительной записи на мероприятия, проводимые на нашей территории? До моего отъезда её только настроили, но не опробовали.

— Слышал о ней вскользь, причём от нашего всезнающего повара, но так как напрямую она меня не касается, я не очень вникал. Одно могу сказать, судя по выручке, увеличения потока клиентов не происходит. — он, наконец, допил свой кофе и, поставив чашку, оглядел квартиру. — А у тебя чисто, несмотря на длительное отсутствие.

Омер тоже огляделся и заметил:

— Здесь никого не было, и специально пачкать никто не приходил.

— Не знаю... Я один живу, но не поверишь, прихожу домой и начинаю разбросанные вещи собирать. — увидел ироничный взгляд друга и пошутил. — Может у меня беспокойный дух завёлся? Надо камеры поставить.

Мужчина улыбнулся, вспомнив почему-то странное приключение в замке Шиссе-ан-Турен, возможно, там такой же беспокойный дух открывал и закрывал двери, решая кому вход разрешён, а кому нет. Синан прокашлялся, думая, как лучше сообщить новость, которая в разряд добрых явно не попадала, он уже неделю мучился, решая, стоит ли ставить Омера в известность о событиях, оставшихся в далёком прошлом, но интуиция подсказывала, что старая, старая история вполне может обернутся кошмаром в настоящем, поэтому он решился.

— Знаешь, со мной связались наши одноклассники из школы в Риме. В декабре, под Рождество интернат отмечает свой очередной юбилей, они спрашивали, получили ли мы приглашения и собираемся туда или нет. — Синан решил зайти издалека.

— Я пока не разбирал почту. — в односложном ответе не содержалось никаких эмоций.

— Фиорелли сообщил мне одну новость... — он вздохнул и, глядя на Омера, чтобы сразу увидеть его реакцию, быстро сообщил. — Ханде возникла из небытия, вышла на ребят и интересовалась тобой, расспрашивала, где ты живёшь, работаешь, женат ли. Сказала, что хотела бы тебя повидать. Она недавно развелась и, вроде, ощущает себя свободной женщиной.

Выражение лица его друга не изменилось, но вот в глазах... в них что-то дрогнуло.

— Она всегда была свободной от мнения других людей, чувств и обязанностей перед ними. — спокойно, может быть, слишком спокойно произнёс Омер. — Я не хочу ничего знать ни о ней, ни о её жизни. Та тема давно закрыта, тем более теперь, когда я нашёл Дефне. — его лицо смягчилось и выражало нежность, глаза потеплели. — Синан, она невероятная! Удивительное создание, пылкая, нежная, страстная... Ни на одну женщину я так не реагировал, как на неё, даже не думал, что такое возможно. В ней так много прекрасных качеств, порой противоречивых, но что удивительно: они гармонично уживаются между собой. — он с таким восхищением и плохо скрытой страстью говорил о ней, что Синан догадался.

— Значит, между вами всё случилось? — негромко спросил он, впрочем, его вопрос не требовал ответа, всё и так было ясно. Нужно сказать, что эта новость его чрезвычайно обрадовала, мужчина боялся возвращения Ханде, а вернее, того следа, который, как он подозревал, эта история оставила в душе друга. При её имени в памяти возникало совершенно безумное лицо молодого Ипликчи, его настойчивые попытки заглушить боль, его поступки, разрушавшие личность, будущее, жизнь, в попытках стереть воспоминания о предательстве и лжи девушки, ставшей его первой, серьёзной любовью.

Не зная об его опасениях, Омер сидел перед ним с тем же счастливым, мечтательным выражением на лице.

— Она влекла меня с самого начала, но я даже не догадывался, что эта девочка окажется способной разжечь во мне такой пожар. — в изумлении покачал головой и перевёл затуманившиеся глаза на Синана. — Так что мне всё равно, кто и какие справки обо мне наводит, выбрось это из головы. — встал и направился на кухню, где через пару минут зашумела кофеварка.

Всё воскресенье Дефне пыталась собрать волю в кулак и продолжать обычную жизнь студентки, быть такой, как прежде, она, конечно, уже не сможет, но перед ней всё ещё была цель: закончить обучение с наилучшими результатами. Именно этого от неё ждала госпожа Селен, и в благодарность за помощь, девушка никак не могла её подвести, несмотря на события её личной жизни. Проснувшись в полдень, она долго сидела на кровати, глядя в пространство невидящим взглядом, ни о чём не думая и не испытывая желания делать вообще что-либо. Вчера Дефне плакала, как сумасшедшая, весь остаток дня, Кристиане, пришедшей её навестить, дверь не открыла, сообщив что с ней все в порядке, и она ложится спать. Отчасти это была правда, выплакав, возможно, годовой запас слёз, девушка забылась долгим, тяжёлым сном и на следующий день даже не помнила, что ей снилось, более того, произошедшее накануне казалось событием недельной давности.

В ванной комнате равнодушно взглянула на себя в зеркало, отметив, странный разрез глаз с тёмными кругами под ними, распухший нос и отёчность лица, которое почему-то горело. Этот факт её немного встревожил, напомнив о странной лихорадке, охватившей после посещения замка Шамбор. Вот только этого ещё и не хватало! Пришлось приложить усилия, чтобы привести себя в нормальный вид, она приняла душ и уложила волосы, торчавшие в разные стороны, как птичье гнездо, завтра начинается учебная неделя, совершенно ни к чему показывать другим людям своё состояние после отъезда Омера.

Хотелось есть, машинально заглянула в холодильник, не рассчитывая найти там что-то, кроме питьевой воды, и с удивлением обнаружила, что полки забиты продуктами, в основном фруктами и овощами, но были и готовые блюда из кафе, и её любимый сыр. Это доказательство заботы о ней Омера заставило глаза намокнуть, в каком же состоянии она находилась, если даже не заметила, как он выкладывал всё это богатство. Глубоко вздыхая, поела и почувствовала себя лучше, будто чувство насыщения установило в её организме определённый баланс, по крайней мере, тоскливые мысли не досаждали так сильно и не крутились в голове, словно заезженная пластинка. Заварив чай, села к компьютеру, следовало сосредоточиться, чтобы выполнить задание на понедельник наилучшим образом, а то её ответы за последнюю неделю оставляли желать лучшего. Для начала девушка решила проверить почту, там, наверняка, скопилось много писем, к тому же она надеялась получить весточку от Омера, помня о его обещании связаться с ней в воскресенье. Но вестей от него не было, письмо от Пчёлки ненадолго отвлекло её.

Дорогая Дефне,

пишу тебе короткое сообщение, вчера у Нихан была помолвка. Сразу скажу, всё было так себе. Накануне бабушка наготовила угощения на целую улицу. Вот к чему столько, не понимаю, ведь это родня невесты принимает гостей, а не наоборот. Сердар волновался, а бабушка чуть не поцапалась с матерью невесты, началось всё с какого-то блюда, а закончилось на повышенных тонах, и помолвка чуть было не сорвалась. Нихан даже побледнела, когда поняла, к чему всё идёт. Отец специально приехал на этот день, чтобы благословить и одеть кольца.

На ночь хны набилось много людей с улицы, они едва разместились в маленьком доме невесты. Платье Нихан мне понравилось, а вот, что ей дарили, я не рассмотрела. Потом узнаю у бабушки, уж она-то видела всё до мельчайших подробностей. Если ты выйдешь замуж за Омера, я думаю, что твоя помолвка будет в сто раз лучше, может даже вы проведёте её в кафе, а не у нас дома.

Мы все по тебе скучаем, а я больше всех. Да, чуть не забыла, твои заказчицы интересовались, когда ты приедешь, и передают тебе привет. Говорят, что ждут тебя и к Лейле заказы не понесут.

Пчёлка.

Невольно улыбаясь, Дефне читала письмо младшей сестры. Значит помолвку устроили раньше, чем она успела купить подарок и передать его, Омер обещал найти что-нибудь подходящее в понедельник и сразу же связаться с Бельгин. Очевидно, ей стоило написать и предупредить, чтобы это не явилось для неё неожиданностью.

Привет, дорогая подруга... — написала она первую строчку и остановилась, ей хотелось поделиться с ней всем, что произошло. Именно с Бельгин она была откровенней всего, зная об её абсолютной порядочности и преданности ей, девушка никогда не сердилась на неё, даже зная, что Дефне не всегда откровенна, и в любой ситуации пыталась понять и помочь. Поэтому слегка дрожащими пальцами она печатала подруге всё, что скопилось на душе и терзало её сердце.

Со времени моего последнего письма произошло столько событий, что боюсь не смогу рассказать тебе обо всём сразу. Я люблю его, и так сильно, что временами это доставляет мне почти физическую боль. Разве могла я такое представить ещё несколько месяцев назад? Да, он нравился мне, но то, что я испытываю теперь... Мне самой страшно... Омер стал для меня вдруг всем миром, и, кажется, ничего важнее наших отношений для меня больше нет. Я понимаю, что это не так, что сейчас я неадекватно воспринимаю действительность, и тем не менее, мало что могу с собой сделать. И ты, вероятно, догадываешься почему.

Знаешь, когда мы обсуждали с тобой эту сторону отношений, мы плохо представляли, что это на самом деле, одно дело знать об этом из каких-то источников, но совсем другое делать это самой, да ещё с человеком, от которого ты без ума. Я всегда стыдилась некоторых, даже самых естественных вещей, но рядом с ним неловкость и смущение, которые я испытывала вначале, почти покинули меня. Не знаю, что в нём есть такого, чем он так воздействовал на меня, что я стала вести себя, как сумасшедшая. Иногда сама понимала, что, то, что я делаю или говорю, или даже думаю, я назвала бы раньше одним словом НЕПРИЛИЧНО. Но теперь... Но с ним... С ним всё по-другому.

Вчера он уехал, и свет погас... Это оказалось слишком болезненным, я плакала, словно навсегда потеряла его. Хотя, если подумать, это временная разлука, к тому же, даже если бы мы были в Стамбуле, он не мог бы находиться рядом круглые сутки, у каждого из нас есть обязанности, занятия, работа, в конце концов. Пора мне уже встряхнуться и взяться за ум! Такая зависимость от другого человека, тем более от любимого мужчины, заканчивается всегда плохо. И примеров таких у нас с тобой перед глазами прошло уже немало.

Если бы ты только видела меня в эти дни, думаю, ты была бы поражена, может, даже осудила бы меня и перестала бы уважать. Но я справлюсь с этой ситуацией, не хочу выглядеть в его глазах какой-то нюней, способной только висеть у него на шее в жадном ожидании... Сама понимаешь чего... Хотя на самом деле, внутри я такая и есть. Ужас!!! Это меня очень пугает! Надеюсь, в его отсутствие я совладаю с собой и вернусь в прежнее расположение духа. Никогда не думала, что близость с ним приведет меня в такое состояние и так сильно на меня повлияет. Может, я порочна по природе и это наследственное? Может, недаром бабушка постоянно напоминала мне о матери? Может, я такая же, как она? А вдруг она испытывала к кому-то такие же чувства, какие я испытываю сейчас к Омеру? Как ты думаешь?

Перечитала и поняла, что написала много и ни о чём, просто крик души. Надеюсь, ты осилишь мои стенания до конца. Прости! Но сказать больше никому не могу, ты единственный человек, с которым я могу поделиться такими сокровенными вещами.

Если вернуться к обычной жизни, то у меня к тебе есть просьба. У брата и Нихан в октябре, вот буквально вчера, была помолвка. Меня они решили не ждать, очевидно, очень торопятся по причинам, выяснять которые я не собираюсь. Никто из них мне не пишет, новости из дома я узнаю от Пчёлки, да ещё бабушка недавно вдруг забеспокоилась обо мне и потребовала, чтобы я вышла с ней на связь. Но суть не в этом... Я попросила у Омера купить Нихан подарок на помолвку на ту сумму денег, которую смогла выделить, потому что здесь украшения из золота стоят дороже, и мне совсем не нравится их дизайн. Он обещал сделать это прямо завтра, но передать их не сможет, иначе, ты представляешь, какой переполох, а главное, какой поток разбирательств предстоит мне выдержать со стороны госпожи Тюркан. Она не успокоится, пока не получит всю информацию, и если я, имея немалый опыт общения с ней, ещё смогу отбиться, то Омеру придётся туго. Я уверена, что она и до него докопается, если что. Поэтому, прошу тебя, пожертвуй свободным временем, получи подарок из рук Омера и отвези его к нам домой. Если будут спрашивать, каким образом он у тебя оказался, скажи, что я передала с какой-нибудь студенткой из университета, которая по счастливой случайности находилась в тот момент в Пуатье и возвращалась обратно на родину. Ну, или сама придумай что-то правдоподобное. Врать не люблю, но другого выхода не вижу.

Буду ждать от тебя вестей.

Вот высказалась и легче стало. Здорово, что ты есть!

Любящая тебя подруга Дефне.