Всё началось с поцелуя

Глава 8. От судьбы не уйти.

Ответив отказом на предложение соединить её с господином Ипликчи, Дефне тут же позвонила Бельгин.

— Привет, это я... Скажи, с тобой связывались из Французского института насчёт собеседования завтра вечером?

— Да, буквально только что со мной говорила какая-то девушка, не представилась, правда. А зачем мы им нужны? — подруга говорила спокойно, и даже в трубке было слышно, как она отчаянно зевала.

— Бельгин, я не понимаю, ты спишь что ли? Произнеси ещё раз название организации, куда нас завтра приглашают. — девушка поймала себя на том, что от нетерпения начинает притоптывать ногой. Увидев, что бабушка спустилась со второго этажа и, покосившись на внучку, прошла на кухню, она медленно двинулась в сторону террасы, ожидая ответа подруги.

— Послушай, Дефне Топал, какая тебе разница? Ну, она сказала, что нас ждёт, подожди, я записала... — послышалось шуршание, и голос Бельгин лениво произнес, — … ну вот, нашла, госпожа Моник Селен, директор Французского института. Кстати, ты знаешь, где он находится?

— Нет! Я знаю только, что заместитель директора зовётся Омер Ипликчи. — девушка повысила голос, но, заметив, что Тюркан подошла к двери на террасу, тут же заговорила тише. — Бабушка, ты что-то хотела?

Тюркан появилась в проёме.

— Душно, хотела на террасе посидеть.

— Конечно, проходи, сейчас чаю попьём, я только разговор закончу. — и внучка осторожно проскользнула на кухню, оттуда в прихожую и быстро поднялась в свою комнату. — Ну, теперь поняла.

— Сильно он на тебя запал, — засмеялась Бельгин, — если такую стажировку нам устроил. Интересно, сколько ещё человек он тебе в массовку записал?

— Да, при чем тут он! — её ответ прозвучал излишне эмоционально. — Список-то не он составлял, а кафедра. Ну и пусть, я не пойду.

— Ты что?! С ума сошла?! Не исключаю, что господин Ипликчи явился инициатором, но твою кандидатуру, равно как и всех остальных, кафедра выдвинула совершенно официально. Зачем тебе портить отношения с преподавателями? — услышав, как Дефне фыркнула, улыбнулась, представив её лицо в этот момент. — Давай сходим, посмотрим, послушаем... Для тебя это может быть возможность устроиться на подработку, всё лучше, чем в кафе блюда разносить. Не дури, подруга, эта практика с профилирующим языком лишней уж точно не станет.

Дефне молчала.

— Я не желаю с ним встречаться. — наконец, произнесла она.

— А нас вовсе не он приглашает, а мадам Селен, вот с ней и будем говорить. Попрактикуем французский... — и девушка хихикнула.

— О-о-о, чуть не забыла... — Дефне вспомнила о визите друга. — Сегодня Исо заходил, интересовался тобой, расспрашивал даже.

— Это тот, что тебя в аэропорт провожал?

— Он самый. — с нажимом произнесла Дефне. — Мой лучший друг и очень порядочный, хороший человек.

— И-и-и? — реплика Бельгин прозвучала неопределённо.

— Ну, что и-и-и? Если не прочь познакомиться с ним ‒ скажи мне, что готова в кафе сходить или в кино, или просто погулять в парке, а я ему передам. Если позволишь, твой номер телефона могу дать, или держите связь через меня. — она говорила решительно, потому что реакция подруги была вполне ожидаемой.

— Я завтра тебе скажу. — наконец, произнесла она после небольшого молчания. — Могу за тобой заехать. — девушка крайне редко пользовалась машиной, обычно отец подвозил её куда-то, если в этом была необходимость.

— Сама собралась порулить? — удивилась Дефне. — Отец занят и не может тебя подбросить?

— Его нет в городе, да и потом, зачем машине простаивать без дела... Хочешь, тебя поучу водить?

— Я бы с удовольствием, вот только купить мне этот вид транспорта возможность пока не светит.

— Никогда не знаешь, что и когда может пригодиться. — философски заметила подруга. — Ладно... До завтра... Заеду без пятнадцати пять.

Дефне вздохнула, постояла с минуту и бегом спустилась вниз, вспомнив, что бабушка ждет её на террасе. Пока они пили чай, Тюркан ни на минуту не умолкала, пересказывая новости улицы, непонятно было, где она черпала эту информацию, едва выходя из дома.

— Похоже ваши с Нихан планы провалились. — вдруг заметила она. — Уж как вы ни старались, но Сердара с места сдвинуть вам не удалось, он и ухом не повёл. Даже не подстригся...

— Ну, положим, ухом-то он повёл... — возразила внучка. — Как будто ты его не знаешь! Между его намерениями и их выполнением проходит целая вечность. Надо бы его поторопить... У тебя в запасе нет никакой поучительной истории?

Тюркан кивнула головой.

— Полно... Только он мало слушает... А ты с кем разговаривала? — она резко сменила тему.

— С Бельгин. — односложно ответила Дефне.

— А зачем убежала, что за секреты такие у тебя появились?

Дефне искоса бросила взгляд на бабушку.

— Что ты придумываешь? Я никуда не сбегала, просто поднялась в свою комнату. Завтра она за мной заедет, потому что у нас назначена встреча в одной организации, куда нас факультет рекомендовал.

— Что за место? Ты там работать будешь?

— Это Французский институт. — заметив, что Тюркан не поняла, о чём идёт речь, махнула рукой. — Это больше по учёбе, как практика, вряд ли мне там работу станут предлагать. Я и без этого много заказов набрала, на месяц точно хватит, а там уже и университет не за горами.

Тюркан планировала за чаем осторожно напомнить ей о Селиме, который обещал заглянуть к ним на днях, но вовремя передумала, она видела, что внучку что-то гложет, девушка часто сидела, глядя в одну точку, присутствуя телом, но не мыслями. Все эти проявления рассеянности можно было бы списать на недосыпание и общую усталость, но женщина думала иначе, она чувствовала, что в сердце внучки зажглась искра, и теперь оставалось только ждать, кто её раздует.

Бельгин была ровесницей Дефне и последним, третьим ребенком в семье господина Айдына, её старшие брат и сестра давно обзавелись собственными домами и подарили родителям долгожданных внуков. Она росла чудесной девочкой, спокойной, покладистой и удивительно красивой, окружённой теплом и заботой родных и близких людей. Господин Айдын был совладельцем нескольких гостиниц, унаследовав семейный бизнес от отца, который давно удалился от дел и переехал в свой дом под Измиром.

Тридцать пять лет назад молодым человеком он познакомился с молоденькой стажёркой, студенткой, подрабатывавшей летом в одном из отелей, принадлежавших отцу, и влюбился почти сразу в её удивительные, по-детски чистые, голубые глаза, доверчиво и восхищённо смотревшие на него. Она оказалась очень толковой, и каждый год, в течение последующих трёх лет, возвращалась в каникулы работать у них, так что после окончания университета ей, не колеблясь, предложили место администратора. Бельгин любила слушать воспоминания матери о знакомстве с будущим мужем, о том, как она его увидела в первый раз, как нетерпеливо ждала мимолётных встреч на работе, как поняла, что тоже нравится ему и как, наконец, после двух лет ухаживаний он сделал ей предложение. Вот только женщина до сих пор не знала того, что будущий муж не торопил события, потому что приглядывался к девушке и её семье, зная, что именно эту информацию потребует от него отец, когда он сообщит ему о намерении жениться.

К счастью, отец не понуждал детей ‒ а у него были ещё две дочери ‒ к браку по расчету для укрепления деловых контактов или объединения финансовых потоков, что случалось очень часто среди людей их круга. Он и сам когда-то женился вопреки воли семьи на простой девушке и счастливо жил с ней многие годы в любви и согласии, поэтому и к выбору детей относился также. Единственное условие, которое он выдвинул сыну: его будущая невестка должна была быть чистой, незапятнанной никакими сомнительными историями и связями с другими мужчинами, происходить из честного, уважаемого рода, при этом финансовое состояние её семьи роли не играло. Он крайне негативно относился к бракам, больше похожим на деловые сделки для упрочения связей с нужными людьми, считая, что деньги и знакомства ‒ это дело наживное, а вот любовь и понимание между супругами ‒ это основа, на которой зиждется работоспособность мужчины, его здоровье и, в конечном счете, благополучие семьи.

Эти мысли он часто излагал в семейном кругу, особенно откровенно беседуя с сыном, тот сделал правильные выводы и, узнав девушку и её семью только с лучшей стороны, а также убедившись, что она отвечает ему взаимностью, пришел к отцу объявить о своём намерении изменить статус холостого мужчины на прямо противоположный. Будущих родственников пригласили в дом для знакомства, и хотя финансовое положение семей отличалось в разы, родители жениха и невесты понравились друг другу, мужчины имели схожие взгляды на жизнь, семью и государственное устройство. Тянуть со сватовством и свадьбой не стали, и молодые, поженившись, въехали в новый дом, подаренный сыну отцом, который, не в пример многим, считал, что чем дальше молодые живут от старшего поколения, тем быстрее приспособятся к характеру друг друга. Детей супруги ждали долго, но их брак это не разрушило, когда они уже готовы были смириться с бездетностью, сразу друг за другом родились сын и дочь, погодки, и спустя семь лет, когда матери исполнилось сорок, совершенно неожиданно на свет появилась прехорошенькая девочка, которую назвали Бельгин, что означает «ясная».

Девочка располагала к себе с первого взгляда, при виде её все начинали улыбаться и женщины, и мужчины, независимо от возраста. Она сразу стала всеобщей любимицей и главным человеком их дружного семейства, когда милая, смуглая девчушка заходила в гостиную и усаживалась рядом с мамой на диван, аккуратно расправляя складки красивого платьица и поправляя свои длинные тёмные локоны, она походила на изящную ожившую куклу. Бельгин училась в одной из лучших школ Стамбула, хорошо успевая по всем предметам, но интересуясь более всего изучением иностранных языков, которые давались ей легко. Обладая от природы врождёнными способностями к имитации, она показывала прекрасную фонетику, быстро усваивая и запоминая особенности иностранной речи. Поэтому, когда встал вопрос о получении высшего образования, девушка сразу же отдала предпочтение изучения романских языков, находя их особенно красивыми и мелодичными. Родители ничего не имели против, настояв только на одном: чтобы обучение проходило в Стамбуле, отец даже слышать не хотел об университетах других городов, уж не говоря об обучении за границей.

Он противился даже поездке дочери в языковую школу в Риме, категорически возражая отпускать её одну, без сопровождения взрослых или кого-либо из членов семьи, но тут за неё вступилась мать. Увидев слёзы на лице дочери и поняв, чем закончился её очередной разговор с отцом, она решительно вошла в его кабинет, велев Бельгин спуститься вниз и ждать там. Девушка не знала содержания их беседы, именно беседы, потому что ни повышенного тона, ни, тем паче, криков она не услышала, как ни напрягала тонкий слух. Но минут через пятнадцать родители спустились вниз, и отец, всем видом выражая недовольство и несогласие, сообщил, тем не менее, что разрешает ей поехать в Италию с подругой и просил привести её в дом для важного разговора. Дочь удивилась, она и раньше приходила в дом с Дефне, родители прекрасно знали её и не возражали против их дружбы, считая Дефне очень достойной девушкой, умной, порядочной и честной, но перечить не стала, согласно кивнув головой. Отец Бельгин пригласил их обеих в свой кабинет, чуть прищурив глаза, долгое время смотрел на них, потом вдруг неожиданно улыбнулся и спросил:

— Не терпится уехать из дома на каникулы?

Дефне пожала плечами.

— Мне непросто оставлять дом, господин Айдын, без меня нагрузка на бабушку возрастёт, а это меня беспокоит, у неё сердце слабое.

— Дочь рассказывала нам, как много помимо отличной учебы ты успеваешь делать. Похвально, что так заботишься о семье.

Девушка улыбнулась, бросив укоризненный взгляд на подругу.

— Я не вижу здесь ничего особенного. Мы все помогаем друг другу в меру возможностей. Я думаю, в семье у каждого есть своё место.

Отец Бельгин откинулся на спинку кресла и одобрительно взглянул на Дефне.

— Мне нравится ход твоих мыслей, дочка. — с его стороны это была высшая похвала, Бельгин сдержала довольную улыбку, она-то знала, как важны для отца семейные ценности. — Наша дочь расхваливает и твой дизайнерский талант, говорит, ты шьёшь интересные вещи. Не пыталась их предлагать для продажи?

— Нет, что вы! У меня и имени-то нет в мире дизайна. — она улыбнулась, настолько абсурдной показалась ей эта мысль. — Мне ещё расти и расти... Я шью на заказ не слишком притязательным соседкам, себе и родным. Да, получается неплохо, но все-таки это не тот уровень, с которым я могу приблизиться к миру моды.

— Не слушай её, папа, она просто скромничает. — вмешалась Бельгин. — Если на них пришить лейбл известной торговой марки, никто не найдет отличий, так все аккуратно выполнено. Качество материи, конечно, подводит, но, ведь это поправимо.

— Понятно. — господин Айдын встал из-за стола и присел на кресло, придав разговору менее официальный характер. — А что вам двоим даст эта поездка? — он обращался по-прежнему к Дефне.

— Неоценимый опыт общения с носителями языка, прежде всего. Вы, может быть, знаете, что профилирующий язык у нас французский, на итальянский уделяется меньше часов для изучения. А эта языковая школа имеет очень хорошую репутацию, подтянем язык, ликвидируем пробелы, посмотрим Рим. — она мечтательно улыбнулась. — А как я мечтаю увидеть Венецию!

Заразившись её энтузиазмом, отец Бельгин улыбнулся в ответ.

— Да, прекрасная страна, мы с женой проводили там медовый месяц. — и замолчал.

Девушки обменялись взглядами, и дочь осторожно спросила:

— Папа, может, мы уже пойдем?

Господин Айдын перевел на неё взгляд.

— Да, конечно, желаю вам удачи, Дефне. Приходите к нам, мы всегда рады видеть у себя подругу нашей дочери. — и проводил их до дверей кабинета.

Девушки молча спустились вниз.

— Бельгин, ты меня извини, но я так и не поняла, в чём состояла цель моего визита к вам? — стоя у входных дверей, спросила она.

— Если честно, я сама думаю об этом. Не знаю... Но судя по реакции отца, ты очень правильно ответила на все вопросы.

С тех пор, казалось, мужчина смирился с поездкой дочери, по крайней мере, негативного отношения он больше не выказывал, и, конечно, полностью одобрил её решение вернуться раньше срока вместе с подругой, прервав запланированные каникулы в Италии, назвав частичную потерю денег несущественной платой за верный поступок. Бельгин росла и воспитывалась словно маленькая султанша, в доме, где всё подчинялось её желаниям, в атмосфере безусловной, безграничной любви, так что многие знакомые намекали родителям, что это испортит характер девочки, и она вырастет капризной, крайне избалованной особой. Но этого не произошло, очевидно, Бельгин была добродетельна от природы, и никакое чрезмерное внимание и потакание желаниям и слабостям не могло её испортить.

Девушки приехали на собеседование за пять минут до его начала и встретили в холле своих однокурсников. Составляя список, преподаватели соблюдали половой паритет: из шести человек трое молодых людей были старше одногруппниц года на два, они вели себя покровительственно и даже несколько снисходительно, хотя девушки совершенно не уступали им ни в знании языка, ни в трудоспособности, а в последнем так даже превосходили. Кудрет, высокий, сероглазый красавец, неотразимый покоритель девичьих сердец, усмехнулся, увидев их входящими в здание.

— А я всё гадал, попали вы в список самых лучших или нет?

Дефне проигнорировала его высказывание, но Бельгин ответила:

— А ты себя самым лучшим считаешь?

— Не только я, очевидно, если попал сюда. — он окинул глазами худенькую фигурку Дефне, на встречу она выбрала легкий летний костюм из тонкого льна, сшитый собственноручно, его простой, но элегантный крой, кофейный цвет материала выигрышно оттеняли рыжину волос и светлую кожу, лишь слегка тронутую загаром, юбка-карандаш выше колена и безрукавый жакет очень шли ей. В самом начале учебы он пытался приударить за хорошенькой студенткой, которая сразу объяснила ему, что ни он сам, ни его предложения её не интересуют. Тогда он перекинулся на Бельгин, но и здесь его ждал провал, с тех пор он не упускал случая отпустить какую-нибудь колкость в их сторону. — А разве сейчас вы не должны были бы любоваться итальянскими пейзажами и зажигать в обществе горячих парней?

— Ты нас, наверное, с Мелек путаешь? — усмехнулась Дефне. — Именно этим и занимается твоя бывшая пассия.

На лице Кудрета проявилась кривая ухмылка.

— Мне до неё нет дела, она может увлекаться кем и чем пожелает.

— Помнится, она также говорила о тебе, когда ты изменил ей с девчушкой младших курсов. — спокойно заметила Бельгин.

Парень открыл было рот, чтобы ответить, но тут со второго этажа спустились двое, увидев их, Дефне сразу напряглась, посмотрев на подругу, Бельгин подошла ближе к ней и незаметно ободряюще пожала ей руку. Миловидная женщина лет пятидесяти приветливо улыбалась, оглядывая каждого цепким взглядом умных глаз, она была среднего роста, очень ухоженная, стрижка каре несколько скрывала начинавший оплывать четкий контур лица, высокий молодой мужчина рядом годился ей в сыновья, красивый, черноглазый, с аккуратно подстриженной бородой, он выглядел очень элегантно в простой белой рубашке с галстуком, удивительно располагающая улыбка появилась на его лице при виде стайки студентов. Женщина кивнула головой, приветствуя их и ни говоря ни слова, жестом пригласила их следовать за собой, на дверях помещения, куда они вошли, висела табличка на французском языке «конференц-зал», заняв места за длинным столом, студенты выжидательно посмотрели на эту пару, дама ещё раз внимательно оглядела каждого, задержавшись чуть дольше на трёх девушках и заговорила на французском.

— Прежде всего, добрый вечер и добро пожаловать во Французский институт. Меня зовут Моник Селен, я директор этого учреждения, рядом со мной господин Омер Ипликчи, заместитель и моя правая рука, он отвечает за организацию культурных мероприятий и связи с общественностью.

Мужчина снова улыбнулся и слегка кивнул головой, он встретился взглядом с Дефне, но она сразу же отвела глаза в сторону, и пока Моник говорила, старательно избегала смотреть на Омера, глядя куда угодно, только не на него.

— Мы пригласили вас, лучших и подающих надежды выпускников, чтобы познакомиться поближе в надежде на то, что вы проникнитесь духом и задачами нашего института и, возможно, кто-то из вас найдет здесь свою работу или даже судьбу.

Последние слова прозвучали двусмысленно, и хотя на девушек директор больше не смотрела, им показалось, что намёк был слишком очевиден, правда, только для них двоих, остальные студенты вежливо улыбнулись, не поняв смысла сказанного.

— Мы хотели бы привлечь вас к празднованию нашего юбилея, который состоится буквально через два дня. — продолжила госпожа Селен. — Завтра гости из Франции и наши коллеги из Французских институтов Анкары и Измира начнут прибывать в Стамбул, затем приедут и другие делегации, и дополнительная поддержка нам бы очень пригодилась. Возможно, кому-то понадобится помощь при переводе, в таком случае ваше знание языка оказалось бы бесценным, а вы получили бы возможность практиковаться и совершенствоваться во владении французской речью.

Дефне с наслаждением слушала, как говорила француженка, силясь запомнить обороты речи и откладывая в уме цветастые фразы, с тем, чтобы позднее разобрать их. Студенты говорили хорошо, у многих была блестящая фонетика, но вот лёгкость и особое построение предложений, свойственные носителям языка, не давались почти никому. Интересно, как господин Ипликчи изъяснялся на нём? Вероятно, также отлично, как и на итальянском, иначе, вряд ли он работал бы здесь.

А госпожа Селен уже заканчивала свою речь.

— Я буду рада увидеть вас снова и желаю вам приятно провести время, но более всего использовать его с максимальной выгодой для себя. Оставляю вас в надежных руках моего заместителя, господина Ипликчи, который конкретизирует, на какие виды работы мы приглашаем вас, и уже сегодня вы сможете записаться на то время и тот формат общения, который сочтёте наиболее удобным. — она встала и, прежде чем покинуть зал, ещё раз обвела студентов внимательным взглядом, потом посмотрела на Омера и, чуть улыбнувшись, кивнула ему головой.

Дефне была готова провалиться сквозь землю, она понимала, что выглядит ужасно глупо, вперив свой взгляд в стол и не решаясь взглянуть на него. Что за странное, ребяческое поведение, в самом деле? Словно, она в чём-то виновата перед ним, словно совершила поступок, которого стыдится, когда, в действительности, если вспомнить о той сцене в кафе, всё должно быть наоборот. До неё донесся шепот подруги:

— Дефне, он смотрит прямо на тебя, подними глаза, а то другие заметят твоё неестественное поведение.

Девушка вскинула голову и встретилась с ним взглядом, он не улыбался, просто молча смотрел на неё, потом перевёл взгляд на Кудрета, сидевшего рядом, его брови на мгновение удивленно приподнялись, и он начал говорить. На французском...

— Прежде всего, я хотел бы познакомиться. У меня перед глазами список с вашими именами, но кто есть кто, я не знаю.

— Его французский превосходен, как и итальянский, впрочем.— прошептала Бельгин.

— Чему же тут удивляться? — так же шёпотом возразила Дефне. — Он же не в турецкой школе учился, а в элитном интернате или пансионате в Италии, там же и университет закончил.

Подруга бросила на неё заинтересованный взгляд.

— Это он тебе рассказал? — увидев, как девушка кивнула, задумчиво произнесла. — Интересно... Не похож он на мужчину, готового делиться с первой встречной подробностями своей жизни. Я была права... — и когда подруга в раздражении двинула плечом, заметила. — Он сердится на тебя...

— Это его проблемы. — довольно громко произнесла она и тут же услышала свою фамилию. — Это я. — отозвалась Дефне.

— Очень хорошо, мадемуазель. В какое время вы можете поработать у нас? В первой, во второй половине дня или вечером? — он ни разу не улыбнулся, говоря с ней.

— Всё зависит от того, о каком дне идет речь. — спокойно ответила она. — Но я хотела бы работать в паре с моей подругой, Бельгин.

— Господин Ипликчи! — вдруг раздался голос Кудрета. — Ни за что не ставьте их в пару! Они у нас девочки-перфекционистки, веселиться не умеют, шутки плохо понимают, ещё нагонят на гостей тоску своими правилами и постными лицами.

— Вот как? — голос Омера прозвучал холодно. — У вас есть какие-то предложения?

— Обязательно есть. — рисуясь и подмигивая приятелям, сообщил парень. — Я могу разбавить их скучную компанию.

— Мы не нуждаемся в твоём обществе. — возмутилась Бельгин. — И вообще, что за цирк ты тут устраиваешь?

— Возможно, кто-то из вас неправильно понял цель нашего приглашения, мы здесь не развлекаемся, а работаем. — раздался спокойный голос господина Ипликчи. — И дни юбилея совпадают с днём национального праздника Франции. Здание будет полно гостями, французскими и нашими соотечественниками, приедет консул... Если вы не в состоянии серьёзно относится к той работе, которую мы собираемся вам поручить, лучше самоустраниться и идти веселиться в другое место. — он в упор взглянул на парня. — Я надеюсь, вы поняли сказанное, или некоторые слова стоит перевести на наш родной язык?

Тон мужчины не предвещал ничего хорошего, от всей его фигуры веяло просто арктическим холодом, таким отстранённым Дефне видела его в первый раз. Омер смотрел на неё также безразлично, как и на всех остальных... «Тем лучше. Он там, я тут, все на своих местах, всё правильно, и так должно быть по жизни», — подумала она про себя. Студенты присмирели, даже Кудрет прикусил язык.

— Что же, вижу вы все правильно поняли... Приятно, что к последнему курсу университета вы накопили приличный словарный запас, он вам пригодится... — мужчина раскрыл свой планшет и вывел на экран какой-то документ. — Итак, давайте распределим виды работы, дни и время, когда вы будете задействованы, а также сверим номера телефонов, которые позволят нам всегда находится на связи, не через смски разумеется, которые я считаю самым бесполезным средством передачи информации, а посредством телефонных звонков.

При этих словах Бельгин искоса взглянула на подругу, обе девушки поняли, кому предназначались эти слова, уголок рта Дефне дернулся, но на лице ничего не отразилось, кроме вежливого внимания. Ещё в течение получаса они обсуждали персональные графики работы, когда, в какое время и в каком формате студенты могли бы оказать помощь Французскому институту. Господин Ипликчи сообщил, что завтра в первой половине дня на электронную почту каждого вышлют персональные графики работ, которые станут своевременно корректироваться, если возникнут какие-либо изменения. Закончив говорить, он пожелал всем приятного вечера и оставил студентов одних, без какого-либо знака внимания в сторону девушки. Вполуха слушая назойливую болтовню Кудрета, они распрощались с ним у машины и всю дорогу молчали, Бельгин видела, что подруга подавлена, она и сама несколько удивилась такому поведению Омера, от любезного, внимательного мужчины, каким она знала его в Италии, не осталось и следа, хотя по её наблюдениям, на Дефне он смотрел гораздо чаще, чем на остальных.

— Мне показалось, что Омер обижен. — она, наконец, нарушила молчание, видя настроение подруги. — А это значит, что он неравнодушен к тебе.

Девушка молча пожала плечами.

— Нет, это значит, что он уязвлен. Как же иначе... Такого великолепного мужчину, завидную партию для девушек типа Мелек отшила какая-то нищая студентка. — она глубоко вздохнула. — Так лучше, Бельгин, каждый из нас сейчас на своем месте.

— О, Аллах! — раздраженно бросила подруга. — Уже в который раз ты говоришь об одном и том же, о каком-то мифическом месте. А ты не допускаешь мысли о том, что твоё место в его сердце?

Дефне хмыкнула.

— Ты сериалов что ли насмотрелась? Когда Нихан говорит мне такие глупости, это я могу ещё понять. Но чтобы ты... — и она нарочито осуждающе поцокала языком. — Подруга моя, мало того, что я не ровня ему ни по рождению, ни по образу жизни, ни по воспитанию, так у меня на руках есть проблемная семья, которую я должна тянуть. Зачем ему все это?

— А почему ты за него решила, что ему это не надо? Возможно, он бы с радостью взял на себя какую-то часть твоих забот. — они уже въезжали на улицу, где жила Дефне, провожаемые взглядом соседей, стоявших возле своих домов. — И потом, если бы он, пусть даже временно, выступил в роли твоего воздыхателя, ты бы избавилась от нависшей над тобой угрозы связать свою жизнь с Селимом. Ведь бабушка может припугнуть тебя своим состоянием здоровья и ты, однажды, как миленькая, разрешишь повязать себе на талию красный кушак.

Машина остановилась возле дома девушки, из дверей которого выходили Сердар и Исо.

Омер сидел в кабинете, развернувшись спиной к письменному столу, и рассеянно смотрел в окно, в который раз прокручивая в своей голове собрание студентов. Он устал от тех усилий, которые прилагал, стараясь не смотреть в сторону Дефне, занимавшей последнее время его мысли. А когда его взгляд всё-таки падал на неё, он видел только склонённую голову, похоже, она упорно не желала встречаться с ним взглядом. В чём заключалась причина такого поведения, мужчина понять не мог, ему казалось, что там, в Риме, всё закончилось хорошо, он ничем не обидел её, да и прощание вышло довольно дружелюбным. Что случилось потом? Отчего Дефне так решительно порвала всякие контакты с ним, не дав их отношениям ни малейшего шанса на развитие? Он вскочил и взволнованно заходил по комнате, эта рыжеволосая студентка вела себя с ним, как с мальчишкой, а хуже всего то, что такоё поведение его очень сильно задевало. Она могла бы, по крайней мере, объясниться, а вместо этого, избегала смотреть ему в глаза и старательно делала вид, что они незнакомы. Омер в сотый раз задавался вопросом о том, что могло произойти после его отъезда, если, конечно, она опять не зациклилась на том злополучном поцелуе. Его раздражение нарастало и переросло в гнев, он ударил кулаком по откосу окна, что же, если девушка противится их знакомству, навязываться он не собирается. Мужчина обречённо вздохнул, вспомнив, что совсем недавно уже говорил себе эти слова. А чем всё закончилось? Да тем, что он придумал этот план с привлечением студентов, чтобы удерживать её возле себя в надежде прояснить ситуацию и вернуть расположение строптивой особы. Его первым порывом было подойти и спросить прямо о причине такого поведения, но он тут же представил это выражение упрямства на её хорошеньком личике и оставил эту мысль. Можно попытаться узнать у близкой подруги, Бельгин, возможно, та не откажется объяснить причину внезапного отказа своей подруги от общения с ним. К тому же следует выяснить, что за тип сидел возле Дефне, не он ли был всему причиной? Слишком молодой, шумный и уверенный в себе наглец бросал на рыжеволосую девушку красноречивые взгляды, которые, как ему показалось, оставили её равнодушной. Его очаровательная, надутая фея всё собрание просидела слишком скованной и почти ничего не говорила, однако, из здания девушки и парень вышли вместе, жаль, что из окон его кабинета не удалось увидеть, с кем она уехала.

Дверь приоткрылась, Синан просунул голову и, увидев друга, удивленно поднял брови.

— Заглянул наугад, а ты до сих пор здесь... Мы же запланировали партию в баскетбол. — прервал он его размышления.

— Я помню... — тряхнул головой Омер, отгоняя мысли, неустанно бродившие по кругу. — Это то, что мне сейчас нужно, физическая нагрузка ‒ лучшее средство снять напряжение и рассеять тревогу.

Его друг открыл дверь шире, и стало видно, что он был уже в форме для игры.

— Так я-то готов.

— Отлично. Моя форма в машине, спускаемся вниз, я переоденусь и поедем прямо на площадку. У тебя, может, и мяч есть?

— А как же... — подтвердил мужчина. — Я обо всем заранее позаботился.

Побегав по площадке минут пятнадцать, Омер остановился и полил себя водой из бутылки.

— Даже вечером духота невозможная. — пожаловался он.

— Угу. — промычал Синан, жадно глотая воду. — А что это за собрание ты сегодня проводил? — поинтересовался он. — Я симпатичных девочек видел, рыжая девчушка и смугленькая рядом с ней были очень даже ничего.

— Собрание студентов, которые будут помогать нам во время юбилейных торжеств. — не глядя на него, сообщил Омер. — Возможно, кого-то присмотрим для работы.

— А чего ты тогда такой мрачный? Она не пришла? — усмехнулся его друг.

— Пойдем-ка лучше играть. — вместо ответа он бросил мужчине мячик. — Держи, твоя очередь вести.

На лице Синана появилась улыбка, делая обманные движения, он приближался к щиту.

— Пожалуй, я познакомлюсь со смуглой красоткой! — крикнул он. — Как её имя?

— Бельгин. — ответил Омер и добавил. — Одобряю, она хорошая девушка, давно пора заменить Ясемин на кого-то более подходящего тебе.

Синан кинул мяч в сетку, но попал в щит и промахнулся, друг подобрал мячик и, ведя его, стал приближаться к корзине.

— Нет, рыженькая симпатичней, она мне кажется более утончённой с этой её светлой кожей и редким оттенком волос. — заявил Синан, поднимая руки вверх, чтобы создать помехи Омеру, который готовился бросить мяч. — Как её зовут?

В этот момент Омер кинул и промахнулся, с раздражением взглянув на друга, ответил.

— Дефне, её зовут, Дефне. Обязательно было говорить мне это под руку.

— Именно так и не иначе. — спокойно ответил мужчина. — А как бы по-другому я узнал имя той, что тревожит тебя. Ты бы ни за что не признался, тем более, что, девушка, похоже, дала тебе от ворот поворот.

— С чего ты взял? — огрызнулся Омер.

— Просто я тебя давно знаю и наблюдал в разных ситуациях. У тебя с ней что-то не складывается и ты злишься. До этого ты демонстрировал мне улыбку влюбленного, а сейчас в твоих глаз я читаю разочарование отвергнутого ухажера. Так, что не так?

Омер вздохнул, возможно, это было не так уж плохо, получить мнение о ситуации со стороны, тем более от друга, которому доверял. И он, не спеша, пусть и не в деталях, но рассказал историю знакомства с Дефне и то, что произошло в Риме. Синан слушал, не перебивая, но почти сразу, как Омер закончил свое повествование, отметил:

— Мне кажется странной и какой-то юношески незрелой твоя игра в молчанку. Почему ты прямо не спросишь у неё о причине поведения, раз оно так тревожит тебя?

Его друг в волнении, провел руками по бороде.

— Не знаю, сам не могу понять причину своей скованности. Возможно, я чувствую перед ней вину за тот поступок.

Синан понимающе кивнул головой.

— Да уж... И как ты догадался вслепую использовать незнакомую девушку на глазах у всех посетителей кафе? Она же там работала, её, наверняка, многие знали, да и коллеги могли все неправильно истолковать.

— Я хотел объяснится, заезжал туда несколько раз, но её там уже не было. — ответил Омер, искренне расстроенный той ситуацией. Теперь по прошествии нескольких месяцев, особенно, после того, как чуть больше узнал Дефне, он и сам находил ту импровизацию оскорбительной для девушки. Странно, тогда ему не пришло в голову, что таким поведением он мог её скомпрометировать. — Да, согласен, тот поступок заслуживает порицания. Но я всё-таки попытался ей объяснить причины, и мне показалось, она с пониманием выслушала меня.

Синан недоверчиво усмехнулся.

— Неужели?

— Представь себе, у неё самой похожая ситуация с бабушкой, которая подобно тёте Нериман пытается её пристроить замуж за какого-то там Селима.

— Вот как... Так вы два друга по несчастью! — засмеялся Синан и ткнул мужчину в плечо. — Омер и Дефне просто созданы друг для друга, чтобы объединиться для отпора родственницам.

— Очень смешно... Лучше бы совет дал, чем насмехаться.

— Запросто. — оживился Синан. — У меня множество гениальных идей на этот счёт. Например, для начала пошли ей красивый букет, женщин это всегда смягчает, на личном опыте убедился. Только карточку не оставляй, пусть гадает, кто отправитель. Далее поговори с ней, ведь глупо делать вид, что вы незнакомы. Ты не находишь? — он вопросительно взглянул на друга, но тот просто пожал плечами. — Как по мне, так это яркий признак того, что вы неравнодушны друг к другу. — он вздохнул, вспомнив почему-то Ясемин. — Ну, или узнай у подруги, она, наверняка, в курсе, и если к тебе хорошо или хотя бы нейтрально относится, может намекнуть .

— Я вот удивляюсь, Синан, тому, что ты у меня советов спрашиваешь, как тебе поступить с твоей женщиной, когда у тебя самого куча рецептов на любой случай жизни. — ответил Омер и двинулся к середине площадки. — Сыграем ещё партию?

— Так со стороны ситуация видней. — отозвался друг. — И потом, ты же знаешь, давать советы намного проще, чем следовать им.

Они поиграли ещё минут сорок и разъехались по домам, Омер, планируя завтрашний день, Синан, снедаемый любопытством и пытающийся угадать дальнейшие шаги друга. Впервые за долгие годы, после той юношеской любовной трагедии, он видел его таким обескураженным в отношениях с женщиной, похоже, малютка была крепким орешком. Наконец-то, и Омеру придётся поломать голову, а то победы над другими женщинами давались ему слишком легко.

На следующий день, когда бабушка и Дефне завтракали на террасе, в дверь позвонили, Тюркан пошла открыть, потому что ждала соседку, обещавшую принести новый рецепт тыквенного пирога, но через две минуты появилась на пороге террасы, держа на вытянутых руках букет шикарных роз чайного цвета, источавших опьяняющий аромат.

— Цветы? Соседка принесла тебе цветы вместо рецепта? — прыснула внучка. — Или ты завела ухажера? Признавайся бабушка!

Тюркан, нахмурив брови, подошла и молча сунула ей в руки розы.

— Нет, дорогая моя, паренек сказал: «Бабушка, это для Дефне», и поторопился уехать. Это ты теперь ответь мне, кто прислал тебе эти цветы?

Девушка оглядела великолепный букет, по всему было видно, что покупали их не на рынке, а аккуратно подобрали и упаковали в дорогом магазине, она поискала карточку и, не найдя, пожала плечами.

— А я откуда знаю?

Тюркан ударила себя руками по бедрам.

— Нет, вы посмотрите на неё, кто-то шлет ей букет роз, а она даже не знает, кто это может быть. Думаешь, мужчины просто так станут деньги кидать на ветер, если не имеют намерений в отношении тебя. — она подошла ближе к внучке. — Давай рассказывай, кто к нам сватов засылать будет?

Дефне вскочила, как ужаленная.

— Да, ты что в самом деле! Какие сваты? Я не знаю, кто отправил цветы! Да и знать не хочу, мне неинтересно! — она снова села и дрожащей рукой схватилась за армуду. — И вообще, я имею право спокойно позавтракать? — и сдвинула букет в сторону бабушки.

— Цветы-то чем виноваты. — укоризненным тоном возразила Тюркан. — Пойду поставлю в вазу. Такая красота пропасть не должна. — она взяла букет и двинулась на кухню, но остановилась и, просветлев лицом, произнесла. — И как же я сразу не подумала... Это, наверняка, Селим, прислал! Узнал, что ты уже дома, значит, следом за букетом и сам явится.

— Ага... — буркнула Дефне. — Как же, Селим твой... У него мозгов не хватит догадаться девушке цветы подарить, он только лекарства тебе носить может. — сказав это, она осеклась, мысль, зародившаяся в голове показалась настолько нелепой, что девушка сразу же её прогнала, но та уходить не спешила. Невозможно... После того, что она ему написала, после того, как отстраненно и холодно он вел себя, догадка о том, что цветы прислал Омер, казалась абсолютно дикой. И всё же... Её щеки вспыхнули, сердце пропустило удар, возвратившаяся с цветами бабушка с подозрением взглянула на раскрасневшееся лицо внучки.

— Что с тобой? Сидишь вся красная, словно на солнце обгорела?

Дефне приложила ладони к лицу и, не придумав ничего лучшего, ответила:

— Чай слишком горячий, вот в жар и бросило.

— Ну, а как же... Непременно горячий, — закивала головой Тюркан, — я его тебе пятнадцать минут назад налила. Ты вот что, ищи своего дарителя и приводи домой, я хочу на него посмотреть.