Забираю вас себе!

Глава 36

Всё слилось в один поток: прикосновения, стоны, биение сердец. Мей крепко держал меня за бёдра, его движения становились всё более уверенными, ритмичными, и с каждым толчком я ощущала, как внутри меня нарастает жар, волна за волной, всё выше, всё острее. Его стоны вплетались в мои, грудь касалась моей спины, горячее дыхание обжигало ухо.

Талмер подо мной тяжело дышал, гладил мою спину, бёдра, уводил пальцы по рёбрам, словно боялся потерять ощущение моей кожи.

И вдруг — будто раскат грома, но не снаружи, а внутри. Одна вспышка. Вторая. Меня захлестнуло.

Мир взорвался ощущениями, накрывая меня неудержимыми волнами оргазма.

Мей зарычал, его движения стали резкими, сильными, как волна, наконец достигшая берега. Он вонзился в меня до конца, полностью, и я чувствовала, как он теряет контроль, хрипло произнося моё имя. Его жар наполнял меня, вместе с горячим семенем.

Талмер тоже не удержался. Он прижал меня к себе, удерживая мою голову одной рукой, и сам изогнулся, крепко вцепившись в простынь другой, захлебнувшись в собственном стоне, изливаясь мне в рот.

Мы достигли пика вместе. Я мои мужья. Теперь это казалось таким правильным.

Я лежала между ними — разгорячённая, опустошённая, но абсолютно счастливая. Мей обнимал меня сзади, его грудь тяжело вздымалась. Талмер гладил мою руку и изредка целовал плечо.

Никто не говорил. Не было нужды. Всё было понятно и так.

Когда дыхание постепенно выровнялось, а жар от тел слегка остыл, мы всё ещё лежали вплетённые друг в друга. Мей лениво целовал мой затылок, Талмер гладил пальцами внутреннюю сторону моего запястья.

— Тал... — тихо начала я, повернув голову к нему. — А у меня... будет несколько меток?

Он замер на секунду, а потом сел, подтянув простынь на бёдра. Взгляд стал задумчивым.

— Не знаю, — честно признался он. — Я никогда не слышал, чтобы у цисков была одна жена на двоих. Тем более, если она... — он замялся, — пленила их раньше.

— То есть, теоретически, — продолжил Талмер, — у тебя может быть вторая метка. Но я не уверен, как это будет выглядеть. Надо дождаться появление хотя бы одной.

Мей потянулся, не скрывая довольной лености в движениях, и, поигрывая пальцами с прядью моих волос, пробормотал:

— Плевать на эти метки. Я уже получил больше, чем мог когда-либо мечтать. — Он коснулся моего плеча губами. — Ты рядом. Ты моя. Этого достаточно.

Талмер хмыкнул, откинувшись на подушки, и заглянул мне в глаза. В его взгляде было нечто почти трепетное.

— Во время близости я чувствовал тебя, как самого себя, — произнёс он тихо. — Каждую эмоцию. Каждую дрожь. Я никогда не знал женщины прекраснее. Ни телом, ни душой.

Мей кивнул, сжав мою ладонь:

— Ты такая… чистая. Светлая. — Он усмехнулся. — Хотя, если бы мне кто-то это сказал неделю назад, я бы рассмеялся.

Я невольно выдохнула и отвела взгляд. Они оба переглянулись, и я почувствовала их взгляды на себе. Стало чуть не по себе — тепло, но странно.

Они видели во мне свет. А я… я всё ещё не знала, кто я. Не знала, осталась ли где-то настоящая Таша. И если осталась — когда она вернётся.

Но молчала. Я не могла разрушить то, что было сейчас.

— Что бы с тобой ни случилось, девочка моя, — сказал Мей, нежно касаясь моего лица, — я счастлив, что эта ты, что сейчас радуется каждому моему поцелую, моя жена.

Я сжала его руку, не в силах вымолвить ни слова. Только взгляд — полный чувства, страха… и благодарности.

Талмер тихо вздохнул, провёл рукой по моим волосам и сказал, глядя серьёзно, почти болезненно:

— Мы не знаем, что ты скрываешь, Таша. И, может быть, не готовы знать. Но если тебе когда-нибудь станет тяжело... если вдруг ты почувствуешь, что не справляешься, — просто скажи. Мы рядом. Всегда.

Он чуть склонился ко мне, прижавшись лбом к моему.

— Только, прошу тебя... не уходи во тьму. Не исчезай. Не прячься от нас.

Мы ещё немного лежали в тишине, переплетённые руками и дыханием, пока я не почувствовала, как живот жалобно заурчал. Я тихо хихикнула, уткнувшись носом в плечо Талмера, а потом подняла голову.

— Кажется, я умираю с голоду, — призналась я.

Мей приподнялся на локте, глядя на меня снизу вверх:

— А может, поедим здесь?

— Я бы хотела сесть за стол. — Я улыбнулась. — И, может, вы оба составите мне компанию?

Они переглянулись.

— Это плохая идея, — первым сказал Талмер.

— Если нас кто-то увидит из слуг… — подхватил Мей, — будут вопросы.

Я кивнула, понимая. Всё ещё слишком рано, чтобы демонстрировать то, что между нами.

— Тогда... ладно. — Улыбнулась я, не давая себе взгрустнуть.

Сначала Талмер, потом Мей — оба неспешно помогли мне одеться, целуя открытые участки кожи, пока ткань не прятала их под собой. Эти поцелуи — лёгкие, добрые, тёплые — согревали больше, чем одеяло.

Мей поправил на мне край платья и склонился к уху:

— Я позабочусь о еде.

Я поймала его за руку:

— Останься. Пусть Талмер сходит. Пожалуйста.

Он мягко улыбнулся и кивнул, а потом повернулся к Талмеру. Тот без слов поднялся, оделся и, кивнув мне, вышел, оставив нас вдвоём.

— Расскажи, как там на ферме, — тихо попросила я, когда мы остались вдвоём.

Мей уселся ближе, приобнял меня за плечи, глядя в лицо с лукавой улыбкой.

— Я думал ты хочешь еще немного провести со мной времени наедине, — улыбнулся он, снова целуя. — А ты получила удовольствие и сразу к делу?

Я усмехнулась:

— Ну, прости, но дело было действительно важное. Ферма — это вероятная прибыль.

Он хмыкнул, обнял меня крепче:

— Ладно. Приму извинения в виде пары десятков поцелуев. — Потом, уже мягче: — Всё в порядке. Ферма жива. Я кое-что подчинил, кое-где усилил охрану. Там спокойно. Даже слишком. Соседи настороженно интересовались, не сменился ли владелец — видимо, никто не ожидал, что ты вздумаешь вернуться к делам.

Я кивнула:

— Надо, чтобы она приносила доход. Мама и туда умудрилась сунуть нос.

Он с удивлением посмотрел на меня:

— Ты правда изменилась просто кардинально. До сих пор поверить не могу.

— Почему вы все так зациклены на моем изменении?

— Потому что эти дни самые счастливые в моей жизни. И я не хочу это терять. Уверен, не только я.