Забираю вас себе!

Глава 54

Когда карета мягко остановилась, я приоткрыла глаза. Ночь уже опустилась на улицы, и дом утопал в тишине. Мэй осторожно приоткрыл дверцу, выглянул и, повернувшись ко мне, прошептал:

— Тихо выходим. Не разбудим весь дом, ладно? — усмехнулась я.

— Я тише, чем ты ходишь, — с довольной ухмылкой он поднял меня на руки. — А ещё сегодня я сплю с тобой, — добавил он шепотом, целуя меня в висок.

— Хорошо, — кивнула я, улыбаясь.

Он зашагал по лестнице, легко и уверенно, словно я весила не больше перышка. Но не успели мы свернуть за поворот, как из глубины коридора донёсся голос Кайрена:

— Я сказал тебе — нет.

— Почему? — настойчиво прозвучал девичий голос.

Я мгновенно напряглась и чуть дёрнулась, но Мэй лишь крепче прижал меня к себе. Я хмуро взглянула на него и жестом попросила остановиться. Он послушно замер, но, чтобы не потерять своего, вредно прикусил моё плечо.

— Тихо, — зашипела я ему на ухо.

Он склонил голову, затаив дыхание. Мы оба замерли, не дыша, и слушали.

— Есть много причин для этого, — тихо сказал Кайрен. — У меня есть Лея. Ты ребёнок. Твои братья будут крайне недовольны твоим поведением.

— Я не ребёнок.

— Тебе семнадцать.

— Это не так! — возмутилась она. — Мне восемнадцать. Ис соврал о моём возрасте, когда я была маленькой. Чтобы выиграть мне год. Я достаточно взрослая!

Мэй приподнял бровь. Я тоже. В воздухе повисло напряжение.

— Тебе надо рассказать об этом Таше, — произнёс Кайрен после короткой паузы.

— Ещё чего! Чтобы она подарила меня кому-то?

— Она не подарит. Но тебе не стоит ей лгать.

— Ты что, её боишься?

— Я не боюсь её, Мариса. Но она тебя приютила. Веди себя прилично.

— Она меня купила! Как рабыню!

— То-то я смотрю, у тебя спина не разгибается от тяжести обязанностей в доме, — тихо буркнул он.

Я скривилась. Вот это подкол. Мелкая дрянь.

— Я не об этом, — надулась она. — Ты тоже её раб.

— Да. Я её раб.

— Тебе не надоело?

— Тебя это не касается, Мариса. Иди в свою комнату.

— Ну Кайрен, почему? — Голос её стал мягче, тянущий. — Я чувствую в тебе сильного зверя. Меня к тебе тянет. А твоей хозяйки даже в доме нет. Ну сделай мне приятно…

— Ты ведёшь себя недостойно, — холодно сказал он. — Ис говорил, что ты невинна.

Фырканье, настолько демонстративное, что я чуть не рассмеялась.

— Много он знает, — вздохнула она. — Всё надо мной трясётся. А я хочу чувствовать. Он уже с хозяйкой развлёкся, а мне ничего не разрешает. Кому вообще нужна эта невинность?

— Так ты невинна или нет?

— А тебе важно?

— Я хочу знать.

— Нет, не невинна, — упрямо выпалила она. — Я спала с конюхом в прошлом доме. Хозяйка хотела подарить меня своему сыну, и я хотела всё уметь.

— То есть ты была не против?

— А чего мне быть против? Я ему нравилась. Может, влюбился бы… Но это всё в прошлом. Кайрен, пожалуйста. Все знают, что она тебе не нравится. А я красивая. Понимающая. Я сделаю всё, что ты захочешь. Циск должен быть с циской.

— И почему ты именно ко мне липнешь?

— Ну, ты красивый. И твой зверь пахнет... вкусно. А ещё тут два моих брата… и Талмер. Он на меня фыркает. Странный он.

Кайрен выдохнул устало:

— Я не буду с тобой спать. Уходи.

Раздался топот лёгких ног, звук удаляющихся шагов и раздражённый выдох Кайрена. Он тоже ушёл, а мы с Мэем остались в тени, неподвижные.

— Нас не раскрыли, — прошептал он, наконец. — А вот мы кое-кого раскрыли.

Он донёс меня до спальни, аккуратно поставил на пол и тут же задал вопрос:

— Что будешь с ней делать?

— А что с ней делать? — пожала я плечами. — Кайрен её отшил. А ты и Талмер — мои мужья. Так что... пусть поищет кого-нибудь другого. Или остынет.

Мэй улыбнулся, усаживаясь на край кровати.

— Ну, одно могу сказать точно… Сегодня ночью у тебя один муж точно никуда не уйдёт.

И он действительно никуда не ушел. Он любил меня всю ночь, пока силы нас не покинули.

Я всё ещё не выспалась, когда солнце заглянуло в комнату, а дверь чуть слышно скрипнула. Сквозь щёлочку между ресницами я увидела, как внутрь прошёл Талмер. Он окинул взглядом нашу уютную спальню, отметил меня, уютно устроившуюся в объятиях Мэя, и, не задумываясь ни на секунду, залез к нам в постель.

Тепло его тела коснулось моего, и прежде чем я успела что-либо сказать, он притянул меня к себе и поцеловал, ласково, но с хищной ухмылкой.

— Когда ты вернулась, моя сладкая?

— Ночью, — пробормотала я сквозь зевок. — Совершенно не выспалась…

— Жаль, я не слышал, — с лёгкой обидой в голосе протянул он и тут же потянулся к одеялу, пытаясь его с меня стянуть.

— Нет-нет-нет, я спать хочу! — заворчала я, крепче зажав его под подбородком и прикрываясь.

— Ладно, — прошептал он, улыбаясь, и начал покрывать моё лицо лёгкими поцелуями. — Но я обязательно найду тебя позже. И пристану.

Я хихикнула. В следующий момент Мэй, ворча, притянул меня к себе обратно и с нажимом сказал:

— Ей нужно спать.

— Я с ним полностью солидарна, — пробормотала я, вновь укладываясь поудобнее на его груди.

Но это длилось недолго. Любопытство, разыгравшееся с новой силой, окончательно добило остатки сна — особенно в тот момент, когда Талмер, воспользовавшись минутной слабостью, снова украл мою обнажённую тушку из рук Мэя и прижал к себе, горячо прижимая губы к моему плечу.

— Мариса приставала к тебе? — спросила я, приподняв голову и вглядываясь в его лицо.

Он замер, посмотрел мне в глаза.

— С чего ты взяла?

— Ты ушёл от ответа.

— А ты — от вопроса. Что тебя беспокоит?

— Я слышала, как она приставала к Кайрену, — вздохнула я. — Прямо как кошка ластилась.

Талмер скривился, выругался себе под нос и вздохнул:

— Вот мелкая дрянь. Да, подходила. Ничего нового. У девчонки, видимо, между ног чешется, вот и думает, на кого бы запрыгнуть.

— О чём ты вообще? — нахмурилась я, не поняв, к чему он это.

— Судя по всему, — он скользнул пальцами по моему бедру, будто по привычке, — её уже кто-то «распечатал». А у цискочек, когда они начинают половую жизнь, гормоны слетают с катушек. Им нужен постоянный самец. Иначе им тяжело. У них… большие потребности.

— М-м… — протянула я. — Интересно. То есть она теперь будет приставать ко всем?

— Не удивлюсь, если начнёт ходить по очереди, — пробормотал Талмер. — Только вот на меня ей лучше не рассчитывать.

— Почему?

— Потому что у меня уже есть ты, моя сладкая Лея. И я тебя, — он наклонился, прижал губы к моей щеке, — ни на кого не променяю.

— А что это вообще за реакция такая у женщин-циск? — спросила я, всё ещё не до конца понимая, почему у Марисы такое поведение.

Талмер улёгся поудобнее, подложил ладонь под голову и сказал:

— Это природа, Лея. Нас, цисков, вообще-то очень мало. Мужчин больше, женщин — на вес золота. Поэтому природа распорядилась так, чтобы у женщин, когда они достигают зрелости, резко возрастало желание к зачатию.

Он посмотрел на меня со смешком:

— Либидо у них, короче, сносит крышу. Особенно если они уже спали с кем-то. Начинается внутренняя перегрузка, тело буквально требует продолжения. Поэтому в нормальных семьях девочек берегут до свадьбы, чтобы сразу эту «проблему» на мужа спихнуть.

— Проблему? — прищурилась я.

— А ты представь: девочка становится взрослой, её впервые хм… знакомят с миром секса — и всё, она ходит кругами по дому, прижимается ко всем, нюхает, предлагает себя. Это и неловко, и тяжело для неё самой, и может закончиться… ну, не очень. Особенно если попадётся кто-то, кто решит этим воспользоваться.

— А-а… — протянула я, вспоминая Марису, как она буквально липла к Кайрену. — И что, это у всех цисков так?

— У женщин почти у всех, — подтвердил он. — Есть, конечно, исключения, но в основном так и происходит. Потому и стараются отдать их в хорошие руки до того, как они «проснутся». А если не успели — вот и бегают потом девочки по дому, на мужчин смотрят, как на пирожки.

— Ну, она явно «проснулась», — хмыкнула я.

— Вот и я о том же. Только пусть не думает, что я одинокий пирожок без хозяйки, — пробурчал Талмер и снова притянул меня к себе.

— Подлиза, — улыбнулась я, уткнувшись ему в шею.

— Только твой, — шепнул он и поцеловал меня в висок.

Я лежала между ними, уткнувшись лбом в плечо Мэя, а ногой уперевшись в бедро Талмера. Оба дышали ровно и спокойно, как будто ничего в мире не могло их потревожить. А мне — не спалось.

Я думала о Марисе. По идее, мне следовало бы разозлиться. Она ведёт себя дерзко, пристаёт к мужчинам, пытается соблазнить Кайрена и, похоже, не остановится на нём. А ведь она у меня в доме. Под защитой. Под моей меткой. Моя ответственность.

Но… злость не поднималась. Вместо неё во мне ворочалось странное ощущение жалости. Если это действительно природа, если её тело буквально требует близости, как говорит Талмер, то как на неё злиться? Что толку кричать на человека за то, что он дышит?

С другой стороны… она же не дышит. Она выбрала. Она выбрала пойти к конюху, сама решила "распечататься", как выразился Талмер. Никто её не заставлял. Никто не принуждал. И тут уж никакая природа не виновата. Это глупость. Детская, но вполне осознанная.

Я вздохнула, сжалась между двумя горячими мужскими телами и решила больше никому об этом не говорить пока.

И, наконец, позволила себе расслабиться. Тело погрузилось в сон, и я впервые за долгое время проснулась не от тревоги, а от мягких прикосновений. Кто-то гладил меня по спине.

— Таша, — тихо позвал Мэй. — Ты говорила, что хотела с кем-то поговорить. Ты уже решила — с кем именно?

Я медленно открыла глаза и улыбнулась.

— Да… Кажется, я решила. Но… Подожди, — сказала я, не давая ему перейти к главному. — Прежде чем мы поговорим о том, что ты нашёл, ты должен кое-что узнать.

Мэй замер, внимательно посмотрел на меня. Он чувствовал, что это важно.

— Я не та Таша, — произнесла я, выдыхая.

Он не отреагировал сразу. Лицо оставалось спокойным, слишком спокойным. Только в глазах мелькнуло что-то — быстро, как вспышка магии в темноте.

— Что значит — не та?

— Я... другая. Я из другого мира. Настоящая Таша исчезла из этого тела. Я смогла взять над ним контроль каким-то чудом. Сначала просто жила, пыталась понять, куда попала. А потом... уже не захотела всё менять. Я полюбила вас.

Он молчал. Сел на кровати, откинулся назад и уставился в потолок.

— Значит, ты решила сделать меня своим мужем, чтобы… если она вернулась, я не бегал за ней, вымаливая внимание, да?

Я сглотнула.

— И это тоже, — честно ответила я.

Он кивнул. Спокойно. Сдержанно. И всё же — его плечи немного опустились, как будто он устал.

— Я не знаю, что сказать, — выдохнул он наконец. — Я думал, что ты изменилась. Стала мягче, теплее. Что ты всё ещё Таша, но... добрее. А теперь выходит, ты просто — не она.

Он не злился. Не кричал. Но в этом спокойствии было что-то, что меня тревожило.

— Ты расстроен? — спросила я осторожно.

Он не ответил сразу. Потом сказал, не глядя на меня:

— Я не знаю, кого именно я люблю. Ту, кем ты была? Или ту, кем стала? Или тебя настоящую, чужую? Мне нужно время, Таша. Просто немного времени.

Я кивнула, хотя внутри всё сжалось. Какое-то время в комнате было очень тихо.

Потом Мэй наконец оторвал взгляд от потолка и перевёл его на Талмера, который всё это время молча наблюдал за нами с необычным спокойствием. В его взгляде не было ни удивления, ни осуждения — только лёгкая грусть и принятие.

— Он знал? — спросил Мэй, кивая в сторону Талмера.

Я кивнула.

— Он узнал недавно. Почувствовал… сам.

— Кто ещё знает?

— Кайрен и Талмер узнали в один день. И… я почти уверена, что Томрин догадался. Но он ничего не сказал.

Мэй криво усмехнулся, опустив глаза.

— Выходит, только я не понял, что ты — другая женщина.

Он поднял на меня взгляд, и в нём уже не было спокойствия. Только обида.

— Почему ты доверилась им, но не мне?

Я прикусила губу и отвела взгляд, сжав пальцы на коленях.

— Я не хотела говорить никому. Сначала. Я боялась, что вы испугаетесь… отвергнете меня. А тебе я боялась сказать больше всех. Потому что... мне казалось, что ты любишь её. А меня… не сможешь полюбить.

Он молчал, а потом вдруг резко притянул меня к себе, прижал к груди и глубоко вдохнул мой запах, зарывшись лицом в мои волосы.

— Я злюсь на тебя, Таша, — прошептал он, сжимая меня так, будто хотел раствориться в этом объятии. — Но, чёрт возьми… я всё равно тебя люблю.

Тишина повисла между нами. Мэй всё ещё держал меня, но его руки стали чуть менее настойчивыми. Он не отстранялся — просто молчал, и я чувствовала, как внутри него кипят мысли. Я не торопила. Он имел на это право.

— Ну, — подал голос Талмер, немного развеивая напряжение. — Ты говорила, что хочешь с кем-то поговорить. Что именно ты хотела обсудить? И с кем?

Я глубоко вдохнула, посмотрела на него и кивнула.

— Позови, пожалуйста, в мою спальню Кайрена и Томрина. Только их. Новеньких не надо.

Он понимающе кивнул, наклонился, чтобы поцеловать меня в висок, и вышел, мягко прикрыв за собой дверь.

Я осталась с Мэем. Он по-прежнему был рядом, но тёплая волна любви, которую я чувствовала от него раньше, будто приутихла. Не исчезла — нет. Просто стала тише, осторожнее. Он перевернулся на спину, положил руки за голову и молча смотрел в потолок.

Я не стала говорить. Просто легла рядом, позволив ему молчать столько, сколько ему нужно. Он всё ещё был мой. Просто немного растерянный. И я не винила его за это. Он узнаёт, что я — не та женщина, которую, возможно, любил… И всё равно остался.

Этого было достаточно. Пока что.

Он долго молчал, лежа рядом, пока наконец не перевернулся ко мне и обнял крепко, как будто боялся, что я исчезну.

— Я… я привыкну, — выдохнул он мне в волосы. — Это… сложно, Таша. Очень. Я думал, что люблю Ташу любую. Своенравную, вредную, добрую, злую… Но теперь понимаю, что, кажется, люблю двух женщин. Потому что ты — не она. И ты — она.

Я прижалась к его груди, молча, давая ему выговориться.

— Я принял всё, что в тебе было, — продолжил он. — Когда ты стала другой… я подумал, что это она просто изменилась. Сбросила злость, страхи, нашла в себе свет. Я радовался этому. Любил тебя, не задумываясь. Но теперь понимаю, что влюбился в ту, кто носит её лицо… но живёт иначе. Думает иначе. Реагирует иначе. Ты другая. Совсем.

Он вздохнул, провёл рукой по моей спине, скользя по позвоночнику.

— И я не знаю, как это устроить в своей голове. Как не чувствовать себя предателем, если она вдруг вернётся. Если однажды я увижу в твоих глазах, что ты — не ты. Что тебя больше нет. А она… вернулась. А я уже выбрал тебя. И не хочу отпускать.

Он поцеловал меня в висок, нежно, с затаённой болью.

— Ты не переживай, слышишь? — прошептал. — Я люблю тебя. Именно тебя. И я не хочу, чтобы она возвращалась. Никогда. Не потому что ненавижу её. А потому что это будет означать, что я потеряю тебя. А я не готов. Не хочу. Не смогу.

В комнату, как и просила, зашли Кайрен, Талмер и Томрин. Все трое выглядели озадаченно. Ну, кроме Талмера — тот с самого начала ухмылялся и, не дожидаясь приглашения, без стеснения залез обратно в кровать.

Я только в этот момент осознала, что сижу полностью обнажённая, прикрытая лишь уголком одеяла. Прекрасно. Взгляды всех четверых скрестились на мне с такой синхронностью, будто мы репетировали эту сцену заранее.

Я хмыкнула, встала, грациозно — насколько могла — проследовала до гардероба, слыша за спиной характерное притихшее напряжение, как будто никто не дышал. Натянула лёгкую сорочку, прозрачную, как влажный шёлк, и вернулась.

— Можете присесть, — сказала я. — В кресло, если хотите, или на кровать.

Ну конечно. Все четверо оказались в кровати. Естественно.

Я опустилась посередине, как миротворец между фракциями, но почти сразу оказалась в крепких руках Мэя, который без слов притянул меня к себе. Он чувствовал мою неловкость. Он был тёплым, надёжным, и сейчас — самым безопасным из них.

Я осмотрела трёх остальных.

— Я позвала вас, потому что нам нужно поговорить, — начала я. — Все вы уже знаете, что я… не совсем Таша.

Томрин приподнял брови с тем выражением лица, которое бывает у человека, когда его ловят с поличным. Я сразу посмотрела на него.

— Ладно, не делай вид, что ты не в курсе. — Он чуть наклонил голову и кивнул, виновато усмехнувшись.

Я перевела взгляд на Кайрена. Тот только коротко кивнул:

— Мы уже говорили.

— Кто-нибудь ещё знает? Ис? Мариса?

— Нет, — ответил Томрин серьёзно. — Я никому не говорил.

— Хорошо. Не надо. Пока. Я… ещё не решила, как поступить с этим. Как себя вести. Что делать дальше.

Он понимающе кивнул.

— Но собрала я вас не только из-за этого, — продолжила я. — Кое-что произошло.

Комната притихла. Все слушали.

Я перевела дыхание, обвела их глазами и приготовилась рассказать о портале, о ферме и о том, что, возможно, у нас есть выход в другой мир…

— Не совсем другой мир, — пояснила я, усаживаясь удобнее. — Мы сначала так подумали, но оказалось, что это всё тот же мир… Просто участок, которого нет на карте. Его невозможно найти магически. Мы с Мэем нашли туда проход — дверь была закрыта, и никто не мог её вскрыть, пока Мэй не нашёл ключ. Мы туда зашли, осмотрелись — там солнечно. Но ни одного опознавательного знака. Мы сделали магическую карту, но она не определяет это место. То есть оно существует, но при этом — его как бы нет. Оно… скрыто.

Кайрен нахмурился:

— И как ты хочешь это использовать?

Я переглянулась с Мэем и ответила честно:

— Я хочу попробовать вывезти вас туда. Кайрен, ты говорил, что если ты выпустишь вторую ипостась, то об этом сразу узнают. Но если это место невозможно отследить и при этом у вас там сохраняется доступ к магии, то, может, именно там вы будете в безопасности. Может, это то самое место, где цискам будет хорошо.

Томрин пристально посмотрел на меня.

— А зачем ты всё это делаешь, Таша? Ну, даже если ты не она, тебе ведь здесь хорошо. С нами… у тебя жизнь вполне устроена. Даже слишком.

Я чуть сжала губы:

— Я не уверена, что смогу быть в этом теле всегда. Я не знаю, вернётся ли настоящая Таша. И если это произойдёт… я хочу, чтобы у вас было место, куда можно уйти. Безопасное. Я сделаю всё, чтобы оно у вас было.

Талмер кивнул, нахмурившись:

— Вот почему ты решила оставить метку. Когда поняла, что она будет двусторонней?

Томрин повернулся к нему:

— В смысле?

Я тихо выдохнула:

— У Мэя и Талмера хм… полные двусторонние метки.

Кайрен фыркнул — очевидно, не удивлён, он об этом уже знал. Но все равно не смог не отреагировать.

А Томрин приподнял брови:

— Серьёзно? Зачем ты это сделала? Ты понимаешь, что стала их… женой?

Я развела руками:

— С Талмером всё вышло… случайно. А с Мэем уже — сознательно.

— А почему не со мной? — спросил он. — С Кайреном понятно, он вёл себя отвратительно. Странно вообще, что ты его терпела.

— Я вёл себя нормально, — фыркнул Кайрен.

Я взглянула на Томрина:

— Я хотела освободить тебя и Кайрена. Полностью. Не связывать вас собой. Просто… Мэй и Талмер сразу сказали, что хотят быть со мной. А ты…

— А я что? — спросил он. — Я не дал тебе этого понять?

Я посмотрела на него — и, кажется, в этот момент мы оба вспомнили ту самую сцену на кухне. Он тоже понял. Его взгляд потеплел.

— Я виноват, — тихо сказал он. — Я не знаю, как это исправить. Но я хочу, чтобы ты знала… Я хочу быть с тобой. Не отпускай меня. Пожалуйста.

Я сжала его руку:

— У нас будет время всё обсудить. Я… хочу быть с тобой тоже. Ты мне очень близок. И если у нас получится — это будет прекрасно.

Он улыбнулся, опустив взгляд, и на его лице отразилось что-то очень тёплое.

— Рано ещё про "если получится", — хмыкнул Кайрен. — Сначала разберёмся, что это за место и что с ним можно сделать.

— Согласна, — кивнула я. — Нам нужно спланировать, кто и как сможет поехать. Очевидно, Мэй и Талмер — те, кто свободны от энергетической связи, они смогут уехать на дольше.

— Я всё равно должен возвращаться на ферму, — сказал Мэй. — Могу совместить. Возьму с собой Талмера, и мы изучим это место. Аккуратно.

— А мы с Кайреном пока останемся здесь? — уточнил Томрин.

Я кивнула:

— Да. Пока что на вас метки никто не ставит. И мне нужно знать, если вдруг… если вдруг я исчезну. Или изменюсь.

— Если она вернётся, — серьёзно сказал Томрин, — я это определю. Я смогу её просканировать. Так я и понял в первый раз.

— Отлично. Тогда, пожалуйста, делай это. Пару раз в день.

Он кивнул:

— Обязательно.

Я посмотрела на всех и вдруг почувствовала облегчение. Не полное, но ощутимое. Мы как будто стали ближе. Все — даже Кайрен, даже Томрин.