Зельеварка

Глава 11. Тревоги невесты.

Утром подскочила, судорожно прижав одеяло к груди, от грохота. В дверь колотили, по всей видимости, кулаками. Пожар? Надо бежать?

Распахнула дверь и встретилась с перекошенной физиономией Кристофера.

– Скажи мне, что это неправда! – он потряс скомканной газетой.

– Какого лысого гоблина вы шумите? – возмущенно высунулась Жаниль из своей комнаты.

– Скажи мне! – потребовал Кристофер.

– Что сказать? – растерялась я, тут только вспомнив, что стою в коротенькой сорочке, едва прикрывающей колени. Ойкнула, попыталась закрыть дверь, но Кристофер всунул ногу в проем. – Что вам надо?

– И мне интересно, – раздался ленивый голос Собрина. – Кто вы такой и что ты позволяете себе устраивать в общежитии девушек?

– Не твое дело! – рявкнул Кристофер, разворачиваясь к новому противнику. Я быстренько захлопнула дверь и замерла, слушая перебранку, которая моментально превратилась в потасовку. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Да этот здоровяк искалечит худенького Собрина! Непослушными руками повернула защелку.

– Так его! – азартно крикнула Жаниль.

Что-то тяжелое упало и покатилось по полу. Понятно, она болеет за красавчика, но что я скажу генералу за побитого сотрудника? Дайте следующего, этот поломался?

– Что вы тут устроили?! – раздался визгливый голос комендантши. – Вы здесь не живете, мур, вон отсюда немедленно! Какое безобразие! Я аннулирую ваш пропуск!

– Не имеете права! – как-то гнусаво отозвался Кристофер.

– Имею! – злорадно отозвалась старая карга.

А голоса Собрина не слышно. Он его не убил случайно? Я выглянула в щелочку. Капли крови на полу заставили меня испуганно охнуть. Я встретилась взглядом с Жаниль, которая мне весело подмигнула.

– Разошлись! – скомандовала комендантша. – Мур, на выход!

Приоткрытые двери стали захлопываться. В конце коридора виднелся скособоченный силуэт Кристофера. Двигался он неровно, рывками, закрывая обеими руками лицо.

– Мури Венди, с вами все в порядке?

Увидев целого и невредимого Собрина, испытала такое облегчение, что ноги подкосились, и я оперлась спиной о косяк.

– Вы целы? Какое счастье!

– А что могло случиться? – удивился Собрин.

– Ну, он… а вы… – бессвязно ответила я, подразумевая разницу габаритов.

– Юноша, вы отлично деретесь! – Жаниль выплыла в коридор в роскошном розовом пеньюаре и кокетливо улыбнулась. – У вас в Бренне все такие? Венди, он ему сломал нос! Так р-раз, хитро крутнул вокруг себя и шмяк об стену!

– Сломал нос?

Оба закивали. Собрин с самым честным и невинным видом, Жаниль с целительским цинизмом.

– Покажете приемчики? Слабым девушкам жизненно необходимо уметь себя защитить! – восхищенно сказала Жаниль, нависая над Собрином. – Приглашаю вас на утренний кофе!

Я почувствовала себя лишней на этом празднике жизни и тихо закрыла дверь. И пеньюара у меня нет. Выдающихся выпуклостей тоже. Вчера я купила пижаму, теплую и пушистенькую, очень приличную, но даже в новой пижаме я Жаниль не конкурентка. К тому же сейчас на мне короткая сорочка, а не пижама. Босые ноги замерзли.

Разумеется, ни о каком сне речи больше не было. Я пометалась по комнате, сбросила стопку учебников со стола, задев ее бедром.

– Мури, у вас все хорошо? – стукнул в дверь Собрин.

– Да-да, уронила книжки, – ответила я и плюхнулась на кровать, зажав ладони между коленок. Меня заколотило. Из-за меня подрались двое мужчин! Какой позор! Весь коридор слышал! Воспитанная девушка бы такого не допустила! Меня оправдывает только то, что я толком не проснулась. Кстати, а что муру Ланце было нужно?

На цыпочках подкралась к двери и тихо ее приоткрыла. Мятая газета лежала сбоку у стены. Я схватила ее и снова спряталась в комнате. Разгладила «Утренний листок». Новости королевского двора, похищение драгоценностей, результат скачек, интервью с оперной дивой… вряд ли все это заставило Ланце ломиться ко мне спозаранку. А! Вот.

Непримечательные две строчки над колонкой некрологов. «Генерал Т. Блейз объявляет о помолвке с мури Гвендолин Хайнц». Предельно просто. Ни сердечек, ни кудрявой рамки, ни пухлых ангелочков, дующих в трубы. Вон рядом объявление о помолвке весело мигает и переливается маганимацией, привлекая внимание любого читателя. И чего Кристофер взъелся? Что генерал сэкономил на объявлении? Надо было звуковое, самое дорогое заказать?

Я уронила газету и уставилась в стену невидящим взором. Кажется, обещанная новая жизнь началась слишком рано, и она мне не нравится. Вот прямо с утра и не нравится. Кое-как собравшись, оделась, завязала волосы в небрежный узел и вышла из комнаты. Уже готовый Собрин ждал меня за дверью.

Мы дружно направились в столовую, затем на лекцию по коллоидной химии. Собрин с очумелым видом таращился на кафедру, где преподаватель одну за другой выводил голограммы дисперсных систем. Затем мы пошли на практикум по технологии зелий, затем в библиотеку. Я искренне порадовалась, что студенты газет не читают. Никто не орал, не лез на плечи друг другу, и не тыкал в меня пальцами. Девчонки шушукались, стреляя глазками в Собрина, подходили знакомиться, на меня же никто не обращал внимания.

В блаженной тишине прошло три дня.

Волшебным способом, пока я была на занятиях, в моей комнате появились бело-голубые полосатые обои, такие ж шторы, новая кровать с высоким матрасом, стол с полками и мягкий стул, напольное овальное псише8, а дверь перестала пропускать сквозняки. На полу возник голубой ковер. Скинув обувь и наступив на него впервые после занятия, я испытала подлинный восторг. Во встроенном шкафу появились давно пропавшие полки и новенькая мантия зельевара, фартуки и нарукавники. В столе лежали защитные очки и маски для лица. Последние на занятиях выдавали, но свои- то лучше!

На четвертый день меня пригласил декан и развернул «Зеркало Десадана». Надежное крепкое издание, не какой-то дешевый бульварный листок.

Я с тоскливым вздохом отвернулась. Начинается!

– Значит, это правда, – констатировал мур Тариэль, и побарабанил по столешнице пальцами.

– А что мне оставалось делать, – забубнила я, глядя в пол.

– Значит, ты действительно беременна от этого негодяя Ланце? – уточнил декан.

Чуть со стула не упала.

– Я никак… никогда… – да я целовалась только два раза, и оба с Тони! Не впечатлилась, кстати. Как-то мокро было и стыдно.

– Не лги, – строго оборвал меня декан. – Именно под этим предлогом Ланце требует расторжения помолвки с муром Блейзом. Дал обширное интервью, где описал трогательную историю любви к юной зельеварке. А ты продалась за деньги и статус. Спишь с женатым стариком! Опомнись!

Я мучительно покраснела. Почему он мне не верит? Генерал уже разведен! И я знала, по меньше мере, четверых студенток, совершающих то, в чем он меня обвинил, и никто их не упрекает, наоборот, завидуют!

– Уйди, – коротко приказал декан. – Впервые я рад, что Лоренса нет в живых. Ему было бы стыдно за свою дочь.

– Я ничего не сделала! – выкрикнула, давясь слезами.

– Свободна, – декан махнул рукой и меня вынесло из кабинета.

– Он врет! – я топнула ногой. – Они все врут!

Собрин понимающе кивнул и утешающе похлопал меня по плечу.

– Скажи, генерал тоже поверил этой чуши?

– Чушь очень убедительная и отлично придумана, Ланце заставил с собой считаться. Жаль, что я его тогда не убил, но это сделать никогда не поздно, – Собрин меланхолично пожал плечами.

– Я могу пройти медицинский осмотр!

– Скажут, что целитель подкуплен или тоже твой любовник. На фоне скандала с целителем Янкаром это воспримут, как должное. Многие семейные целители, друзья и сокурсники Янкара, потеряли места после этой истории.

– И что делать? – я растерялась.

– Ничего. Учись, делай диплом, подтверждай ранг. И не бери в голову эти дрязги, не трать силы на это.

Легко сказать, не трать силы. Мне было так обидно, что мур Тариэль мне не поверил, что я зелье едва не испортила на практике по бестиологии.

– Зачем вам знать разных тварей, – спросил шепотом Собрин. – Вы же не охотники?

Так из них куча зелий делается! Поэтому жаб режем, змей шинкуем, слизней варим. К паукам, гусеницам, крысам давно привыкли. Хоть и не все из нас, как выяснилось.

Крупных и опасных тварей добывают боевики-охотники. Но знать-то надо, что из кого добывать. Из кого-то печень, из кого-то сердце, а на кого-то ради семенников охотятся. Только магические твари и нежить почти целиком идут в дело, начиная от зубов, когтей и шкуры до самых мелких косточек. Поэтому магические твари почти исчезли, редко попадаются, селятся в неприступных местах и изловить их крайне трудно. Выращенные в неволе одомашненные виверны, мантикоры и грифоны совсем не дают нужной силы, опыты делались и продолжают проводиться.

Поэтому зелья из частей животных такие дорогие. Да и многие варятся долго, порой месяцами. Хотя, как по мне, то импотенция – не та проблема, ради которой надо убивать редкую рогатую змею. Преподаватель физиологии крайне любил обсуждать вопросы половой сферы, наслаждаясь смущением студенток и, хихикая, говорил, что первое лекарство от бесплодия и импотенции – это смена партнера. Второе – диета и разумная физнагрузка. И только в третью очередь – зелья.

«А ведь Марк придумал убойную штуку», – подумала, привычно работая пестиком в ступке. У него не усилитель, а концентратор получился. Жаль, что на прибор наложит лапу «АртУник», Марк будет считаться только автором разработки, а все, что он сделает, принадлежит фирме, оплатившей его обучение.

Что, если попробовать генерала заинтересовать? Два дня назад, на ужине он познакомил меня с главой военно-технического департамента Реми Гравецем, знаменитым артефактором. Если ему не жалко для меня бриллиантов, то спасти молодого ученого будет очень неплохим вложением. Фирма получит свои деньги, а Марк – лучшее будущее. Он сможет запатентовать свой прибор и сразу разбогатеть. Корона непременно захочет приобрести права на него.

– Хайнц! Сдавай зелье на проверку! – гаркнул прыщавый Мортиг. Придурок, прямо в ухо. Кстати, ни одно зелье от прыщей на его кожу не действовало или действовало кратковременно, а к некромантам он сам не хотел идти, чтоб разбираться, не прокляли ли его. Боялся.

– Не ори, не глухая, – огрызнулась я и заторопилась отнести зелье на стол преподавателя, куда в специальный контейнер студенты устанавливали свои закупоренные и подписанные колбы.

– Хайнц, сколько ты берешь за ночь? – громко спросила Мэдди.

– Тебе столько не заплатят, – заржал Крейми, дружок Мортига.

Я с досадой развернула колечко камнем внутрь. И как оно повернулось?

Позавчера генерал раскрыл, как книгу, обшитую бархатом папку, полную обручальных колец, и предложил выбирать. Настаивал на бриллианте, а мне приглянулся светлый сапфир. Совсем простое колечко из белого золота с небольшим лучистым камушком, который я развернула камнем внутрь сразу, как покинула дом престарелого жениха. Нет, моментально заметили и бросают сейчас завистливые и ненавидящие взгляды. Они бы так ряд напряженности металлов замечали, до сих пор ошибки делают, хотя таблица висит над доской.

– На алмазы не заработала? – фыркнула Кристаль.

– Хайнц, как тебе удалось пролезть в постель к генералу? – спросила Ойра с жадным интересом. – Где вы встретились?

– О, при должной тренировке просто, я готов помочь тебе получить все нужные навыки, детка! – глумливо заржал Мортиг. – У нас еще принц Август холост!

– Главное – умение, – важно сообщил Крейми. – Венди у нас не промах! Из моих рук она вышла бы совершенством! А так смогла закадрить только старца! Хочешь стать принцессой, Ойра?

– Крейми, у тебя брат ведь служит в столичном гарнизоне? – тихо спросила я. – Не советую портить отношения с будущей генеральшей Блейз. Я ведь могу попросить перевести твоего брата в тундру, или в пустыню…. Куда тебе больше нравится?

– Да какая из тебя генеральша! – вышла из себя Мэдди. – Ты же брюхата от моего парня! Подстилка!

– Сама хотела лечь, да тебе не предложили? – заржали оба придурка. – Рылом не вышла! А может, другим местом?

– Умом! – я собрала свои вещи и вышла из кабинета. Даже есть не хотелось.

В общежитии достала свою зачарованную сумку-контейнер и направилась в лабораторию. Собрин тащился следом и виновато помалкивал. Но что он мог сделать против гадких слов? Про меня сейчас такое печатают и болтают, что пришлось бы ломать нос половине Десадана. Или придумать новое зелье, залить на водопроводной станции в воду, и у злопыхателей носы сами отвалятся?

В лабораторном корпусе еще никого не было. У первокурсников еще шли занятия, а остальные слишком дорожили свободным обеденным временем, чтобы тратить его на исследования.

Понемногу я увлеклась и пришла в себя, когда в окно смотрели сумерки. Телохранитель дремал на стуле в углу лаборатории.

– Вот вы где, Хайнц! – вошла профессор Эванс. Как всегда, сухая и строгая, в развевающейся зеленой мантии.

Собрин тут же открыл глаза и встрепенулся.

– Мури Эванс, я как раз кончила серию, – отрапортовала я. – Добавила в первое зелье лист шалфея, чтоб улучшить вкусовые качества! Во второе…

– Хайнц, мне всегда безразличны слухи и сплетни, я сужу о людях по их заслугам и умениям. Я уверена, вы сделаете великолепную карьеру!

– Спасибо, мури Эванс, – растерянно пролепетала я. Да она с первого курса ко мне цеплялась, как репей, сколько раз доводила меня до слез! Удивительно, что знавший меня с детства декан мне не поверил, в то время как суровый травовед мури Эванс нашла добрые слова. Я уже ничего не понимаю!

– Ваш отец гордился бы вами! – послав мне мимолетную улыбку, профессор покинула лабораторию, оставив меня в замешательстве.

– Что это было, Собрин? – спросила я. – Мегера меня похвалила?

– Вам лучше знать, мури Венди, – Собрин зевнул в кулак. – Кстати, вы пропустили ужин. Мур Блейз будет недоволен, что вы голодаете.

– О! Наверно, надо пойти поесть? – желудок согласно и голодно взвыл.

– Не наверно, а точно! Позвольте вас пригласить, мури Хайнц!

– Позволяю, мур Собрин! – я быстренько собрала пробы, уложила их в кофр, кофр спрятала в сумку вместе с лабораторным журналом.

– Она немного больше дамской сумочки, – осторожно намекнул телохранитель.

– Ничего не поделаешь, – отозвалась я, закрывая замок на ключ. – Весь этот месяц я ее из рук не выпущу. Хватит с меня одной краденой работы.

Хотя, почему «ничего не поделаешь»? Сделать оптически прозрачным предмет довольно просто. Нужно только прикинуть вектора в расчете на габариты. Плащи-невидимки, шляпы-невидимки, сейфы-невидимки, все это давно было в ходу и использовалось силовыми структурами. Простому человеку даже на носовой платок не хватило бы средств. Формула засекречена и является государственной тайной. Просто придумал ее мой прадед, а в нашей семье всегда бережно относились к трудам предков. Дневники тщательно изучались, а папа никогда не запрещал пробовать повторить интересное плетение. Схема там несложная, моего резерва точно хватит!

Повеселев, я ухватилась за локоть телохранителя, и мы покинули лабораторию.