Зельеварка

Глава 39. Зелья от безделья.

Утро у канцлера не задалось. Впрочем, как и ночь. Призванная пышнотелая служанка только зря хлопала губами по увядшему отростку, не желающему наливаться силой. Коробка возбудителя полетела в угол. Что они мешают в этот «Император», хитрые сволочи? Обещали уверенность и крепость длительное время. Канцлер прогнал служанку. Живот крутило, в кишках пекло, он уже трижды воспользовался уборной, но облегчения не наступило. Он не может пропустить утренний прием у короля!

Король стал чрезвычайно мнителен, раздражителен и капризен. Кто его не почтил своим присутствием спозаранку, тот заговорщик, предатель и изменник!

Придворным приходилось вставать в пять, чтоб в семь на утреннем приеме поразить короля свежестью и бодростью. Ага, если учесть, что танцевали до часу, и до трех резались в экарте, ломбер или пикет. Нет службы тяжелее придворной! Железное здоровье надо иметь!

Я работала в лаборатории самого Д’Аванцо. Откровенно говоря, она была похуже, чем моя у генерала, но отпускать меня из дворца канцлер не разрешил. Зато известие, что в зельеварне трудится «та самая Хайнц», облетела вмиг весь двор. С самого утра меня вызывали в предбанник, говорили комплименты, умильно строили глазки, пока я не начала рявкать. Тогда мне стали совать кошельки разной степени наполненности и излагать просьбы. Это был другой разговор, деловой, некоторые сообразительные придворные обогатились средством от прыщей, для отбеливания кожи, хорошего сна, интимной разогревающей смазкой и успокоительным. Его я сварила много, целый галлон, и разливала по флаконам за десять фоллисов. Шли не только придворные, но даже лакеи и служанки. У них работа нервная, они тоже люди. Я не отказывала никому. Не сидеть же без дела, пока мне доставят заказанное!

Руки соскучились по работе, я улыбалась и напевала песенку. Розовое масло, экстракт ромашки и подорожника, ланолин и слизь улитки! Я крутила пестиком в полукруглой фарфоровой ступке, с каждым витком добавляя искорку магии. Смягчение рук, гладкость кожи и заживление мелких ссадин и царапин. Очень полезный выйдет крем!

Меня смущало только поведение хозяина лаборатории, великого Фабио. Мне показалось, что больше всего ему хотелось меня выгнать. Он был вежлив, но искусственная улыбка все портила. Нервничал придворный зельевар. Впрочем, я могла его понять. Если на вашей кухне начинает хозяйничать постороннее лицо, это не обрадует ни одну хозяйку. Я бы с радостью избавила Фабио от своего присутствия, но под дверью дежурили два мордоворота. Идти мне можно было только в мою комнатку, вполне комфортную, умирать там от скуки, либо в лабораторию.

– Мури! Спасибо! – бледненькая служанка приняла из моих рук два еще теплых флакона. Настой от лихорадки и болеутоляющий экстракт она спросила для своего сынишки, стыдливо протянув три фоллиса. Этого было недостаточно, но настой все равно уже сварен. Зато сплетнями она могла поделиться совершенно бесплатно.

– Мури, король на утреннем приеме так лютовал! Канцлер его не посетил! Он не уважает короля!

– Какой ужас! – никакое уважение против листа сенны не устоит!

Впрочем, одной даме, жалующейся на слабость кишечника, я его не дала. Что за желание решать все проблемы принятием волшебного зелья? Попросила ее лечь на спину и ноги прижать к животу. Отпустить. Снова прижать. На десятый раз в животе забурчало, и дама, подхватив юбки, умчалась быстрее ветра. Никакого зелья не понадобилось.

Злющий канцлер появился перед полуднем. Ага, прочистило кишечник. И цвет лица сразу получше стал. Вот выражение – похуже. Исчезла показная благожелательность и благонравие. Видно, со шлаками вышли.

– Почему меня несет со страшной силой? – прошипел канцлер.

– Ваша светлость! Вы не дали мне взять пилюлю для образца! – возмутилась я. – Сами ее проглотили. Откуда я могу знать, что с чем соединилось и среагировало подобным образом? Вдруг у вас непереносимость, и организм так борется? Есть сложные многокомпонентные яды, которые сами по себе вовсе не ядовиты, но соединившись вместе, способны сжечь человека заживо. Сочетание пудры, крема и духов убило знаменитую куртизанку Софронию! Это хрестоматийный случай, показывающий, что работа зельевара крайне сложна и…

– Мури Блейз! – прошипел канцлер. – На забывайте, что над вами висит смертный приговор! Вы тут чем занимаетесь?

– Крем для рук сделала, – охотно сунула под нос канцлеру баночку. – Все равно мне еще не доставили необходимых ингредиентов.

– Фабио! Что скажете?

– Мури Блейз поразительно трудолюбива, – тщательно скрывая недовольство, ответил придворный зельевар. – Никогда не видел такого рвения при помощи страждущим. Она уже десяток зелий наварила с утра.

Я радостно улыбнулась в ответ на скупую похвалу. Да я такая, простая, глуповатая и отзывчивая девушка. Зельевары все такие! Наивные и легковерные! А главное, невнимательные!

– Могу сварить закрепитель, если вас еще несет, ваша светлость, – щедро предложила я.

– Не стоит, уже прошло, – отшатнулся канцлер. – Мне нужно присутствовать при трапезе короля, потом разделить с ним прогулку.

– Никогда не видела, как кушает король, – с придыханием закрыла глаза.

– Фабио, что скажешь, друг мой?

– Полагаю, что мури заслужила небольшой отдых, – зельевар просто-таки мечтал меня выставить из своей вотчины. Мешаю ему варить что-то нелегальное?

Я быстро сняла фартук и пригладила волосы. Канцлер оглядел мое простое серое платье с перламутровыми пуговичками и закатил глаза.

– Мури, вы все поняли? – сказал он перед обеденной залой.

Что ж тут непонятного? Не высовываться, стоять поодаль, желательно за колонной в соседнем зале, а то на глаза королю могу попасться. А смотреть, как кушает король, великая честь! Которой я вовсе не достойна! Мое место в тюрьме, и только по доброте душевной его светлости я разгуливаю тут по роскошным залам. Я кивала на каждое слово, как фарфоровый болванчик. Хотя доброта и первая должность в королевстве – понятия несочетаемые.

К канцлеру подошел придворный, они обменялись парой слов.

– Пока не узнал, – донеслось до меня.

– Ах, как его величество будет расстроен. Они с Тобиасом одноклассники и старые друзья, – вздохнул канцлер. – Неудивительно, что никто не спешит сообщить королю ужасные новости.

Канцлер выразительно глянул на меня, и я понятливо отошла подальше. На меня косились любопытные придворные. В ярких нарядах, напудренные и нарумяненные, они сильно напоминали стайку тропических попугаев ара или многоцветных лорикет. Я в своем скромном платье совершенно не вписывалась в их общество.

– Мури? – услышала я тихий изумленный голос и обернулась.

Бригадир Майрен, в белом мундире, под руку с красивой брюнеткой, сразу окатившей меня холодным презрительным взглядом. Мой Майрен!

– Здравствуйте, бригадир, – я сделала реверанс, стараясь не кусать губы.

– Вы знакомы, дорогой? – удивленно протянула брюнетка. Перевести это следовало: «откуда ты знаешь эту ободранную кошку»?

– Это лучший зельевар столицы, или вернее, всего королевства, – тепло улыбнулся мне бригадир.

От его улыбки сердце провалилось куда-то в желудок и затрепыхалось там, поливаемое кислотой ревности и досады. Я должна стоять с ним под руку, слегка прижимаясь к сильному телу! Окутанная запахом его парфюма, разнеженная и счастливая после бурной ночи.

– Ах, зельева-арка, – сказала красавица, будто наборный паркет дворца осквернил своими грязными сапогами золотарь или мусорщик.

– Моя невеста, Лилиан Брок, – представил нас друг другу бригадир.

Мы обменялись легкими кивками, мысленно пожелав провалиться.

Хранитель королевского стола понес скатерть на вытянутых руках в малую столовую. За ним слуги с приборами и салфетками и придворные. Стол короля накрывали офицеры Королевского Рта, идеально расправляя скатерть в шесть рук. Вереница слуг с посудой терпеливо ждала, пока офицеры установят тарелки и бокалы на свои места. Ваза с цветами, салфетки и соусники, кувшины и подставки.

– Его величество король! – объявил церемониймейстер и стукнул посохом. А палка-то наполнена магией! При стуке об пол синеватая волна пробежала по полу, огибая склоненных в поклонах придворных.

Его величество, ни на кого не глядя, прошел к столу и уселся в услужливо пододвинутое кресло. Старший офицер принимал блюдо из рук очередного лакея, осматривал, проверял артефактом и после этого ставил на стол. Король поковырялся в салате, выпил чашку бульона, разломил мелкую жареную птичку и откусил кусок пирога.

Придворные провожали глазами каждое блюдо. Кажется, я поняла, как кушать красиво – надо просто быть сытой. Так изысканно-небрежно ковыряться в еде голодный человек не сможет. Поэтому мама меня заставляла наедаться перед гостями! Когда и кусочка проглотить не можешь и выглядишь томной мури без аппетита.

Виночерпий налил вина в серебряный кубок. Король изволил поднять глаза и оглядеть собравшихся.

– А где наш друг Тобиас? Он что, болен? Или брезгует нашим обществом?

– Увы, генерал Блейз не мог придти, – ответил почтительно офицер.

– Что такое? Ланце!

– Генерал убит злодейской рукой, ваше величество! – вышел вперед и скорбно завел глаза вверх канцлер.

Кроль отшвырнул салфетку и встал, опрокинув стул.

– Что у вас за отвратительная манера сообщать гадкие новости за едой! Вы же не только что узнали? Убийцы схвачены? Допрошены? Что молчите, будто языки проглотили?

– Разумеется! – бодро отозвался канцлер.

– Вот же она, убийца! Это она отравила мужа! – взвизгнула невеста бригадира, указывая на меня веером. – Я читала в газете!

Вокруг меня тут же образовалось пустое пространство.

– Дорогая, это только слухи, – бригадир попытался утихомирить невесту.

– Мури? – Король нахмурился. – Я вас помню, вы были мне представлены, кажется, что-то изобрели? Тобиас что-то говорил… так в чем дело?

Позади меня выросли фигуры гвардейцев. Я от страха остолбенела и могла только моргать. Канцлер смотрел бешеными глазами на Лилиан Брок. Если бы так на меня смотрели, я бы, наверное, сублимировалась, чтоб собраться где-нибудь подальше от столовой залы.

– Ваше величество! Новости с границы! – в зал, печатая шаг, вошли трое военных. – Торгрим Пятый ввел войска на нашу территорию!

– Он что, с ума сошел? – поразился король. – Мы же вчера подписали договор о браке его дочери и принца Августа!

Посол Ловерны и канцлер обменялись понимающими взглядами.

– Вы низложены! – сообщил офицер, глядя в лицо короля.

– Что за чушь? – взревел король.

Какой ужас! Когда творится история, простым людям лучше находиться как можно дальше! Сейчас они убьют короля и всех свидетелей переворота. Я отступила к стене, благо, про меня все забыли, захваченные более интересным зрелищем.

– Пройдемте, дорогой Эрнас, подпишете отречение и останетесь живы. Все- таки в заточении, но живым, быть намного лучше, чем несломленным, но мертвым, – заворковал канцлер, погладив короля по спине расшитого камзола.

Какая-то из особо впечатлительных дам упала в обморок. Никто не торопился ее поднимать, придворные сбились в кучку, окруженные гвардейцами. Из боковых дверей все шли колонной военные и занимали периметр столовой залы. Никто не ускользнет. Либо убьют, либо заставят клятву верности дать.

– Вы! – король в ярости топнул ногой. – Это вы все придумали! Предатель, изменник! Мой сын отомстит за меня!

– Его высочество спит и вряд ли уже проснется, – медово-бархатный голос вошедшего придворного зельевара проник в уши.

Король повернулся, как ужаленный и схватил зельевара за отвороты бархатной мантии.

– Да как вы посмели?! Вы!

Канцлер достал из ножен длинный тонкий стилет и подошел к королю с шальной улыбкой. Еще две дамы свалились от избытка чувств и нехватки воздуха от тугой шнуровки корсетов. Кавалеры нетерпеливо их перешагнули, не отрывая глаз от короля и канцлера.

– Я ведь предлагал по-хорошему, Эрнас, – вкрадчиво сказал он. – Ты не представляешь, как давно я мечтал это сделать! У этой истории не будет счастливого конца.

С грохотом распахнулись двери. В проеме возник генерал Блейз в ореоле огненных искр. Генерал щелкнул пальцами, огненный вихрь сбил канцлера и придворного зельевара с ног, протащив их к противоположной стене.

– Простите, забыл поздороваться, – смущенно сказал генерал.