Зельеварка

Глава 35. Море, солнце, пляж.

За столом царит непринужденное веселье. Мури Ринц в другом, но снова красном платье царит, даря улыбки прихвостням мужа. Я скупо улыбаюсь, ковыряясь в тарелке.

Все наперебой пытаются меня накормить моллюсками и креветками. Они же повышают либидо, вдруг возжелаю и отдамся, щаз-з! Генерала это забавляет, может, он еще и с мури Ринц поспорил, кого я осчастливлю. Делайте ставки, муры и мури! Разыгрывается жена генерала Блейза! А вместе с ней приятные бонусы: повышение по службе, премии, доверие начальства. Кто-то ведь станет почти членом семьи, попав в мою постель. Я раньше считала, что кавалеры – это непременный атрибут приличной девушки, это весело. Но на самом деле это невыносимо!

Как-то я иначе представляла наш отпуск. Думала, мы будем вдвоем большую часть времени. Нет, генерал работает, развел активность и здесь, за ним таскаются секретарь, адъютант Алекс, носятся кандидаты на мое тело, выполняя различные поручения. Знакомые все лица! Паперо (я узнала, что значит «не такой» и была шокирована), Тениц, Винтер. Крысиная мордочка Блумера и громогласный весельчак Ревиц. Нест не оправдал доверия и сослан в Невасам.

Нельзя выйти в легком платье, без макияжа, надо одеваться, как на светский раут: в холле и коридорах постоянно мелькают посторонние мужчины, штатские и военные, приезжают, уезжают, остаются обедать и ужинать.

Приходится вставать в пять утра, чтоб прокрасться на пляж в одиночестве. Солнце едва показывает краешек из-за лесистых гор за спиной, песок холодный, зато море теплое, как парное молоко! Иду в воде осторожно, внимательно глядя под ноги, может ударить хвостом скат Тэниура лимма, приплывший погреться на мелководье. Шип на хвосте ядовит и достигает шестнадцати дюймов. Нанижет человека, как на вилку. Меня так точно проткнет навылет.

Собрина нет несколько дней, я скучаю по нему. Словом перемолвиться не с кем! Тобиас сказал, что вилла охраняется почище королевского дворца и мне тут ничто не угрожает. Ничто, кроме соблазнения и позора. Чувствую себя загоняемой дичью.

После завтрака на пляже обоснуется веселая компания. Генерал под навесом будет читать сводки, офицеры красиво нырять на спор со скалы и играть бицепсами, мури Ринц хохотать и красоваться в коротком купальном платье до середины бедра. Красном, конечно. К этому времени я уже наплаваюсь и окопаюсь в библиотеке, откуда выйду только к обеду. После обеда, когда все живое, прижатое жарой, исчезнет и скроется в тени, можно погулять по пустым аллеям сада с зонтиком от солнца. Оно будет ощутимо давить на плечи, придавая мне простонародный загар, но зато я никого не встречу. Потом пережить ужин, отказаться от карт, лото, домино, музыки, сослаться на усталость и лечь спать. Вот и весь мой распорядок дня.

Фортепиано и голоса, распевающие то оперные арии, то фривольные песенки будут греметь за полночь. Пришлось даже сменить спальню, чтоб не слышать веселящихся гостей. Дворецкий, смущаясь и запинаясь, выделил мне спаленку на третьем этаже, для прислуги. Ну, так прислуге надо вставать с рассветом, они не могут спать до обеда. Им тоже нужно высыпаться.

Все необходимое там есть, кровать, комод, стол, стул, зеркало. Тесная душевая кабина с поддоном, но мне никто не запретит купаться в огромной ванне, примыкающей к супружеской спальне.

На террасе есть бассейн и шезлонги. Бассейн я избегаю, там перед ужином пьет коктейли мури Ринц.

Чуть поодаль от берега вода становится холоднее, я болтаюсь в верхних теплых слоях, опустив лицо в воду. Вот, шевеля пупырышками, прополз коричнево-зеленый морской огурец, на камне шевелит щупальцами розовая актиния, мелькают юркие черные и полосатые рыбки, возле покрытого полипами валуна сцепились в драке два краба. Синие пятиконечные звезды патирии, длинноиглые черные и серые пушистенькие морские ежи. Прилипла к камню бледно-голубая линкия. Достать вон ту сиреневую ракушку? Вытащенная из воды, она обсохнет и побледнеет. Пусть лежит на дне.

Солнце поднимается выше, вода пронизывается косыми лучами. Спину начинает ощутимо припекать. Хорошо, что я плаваю в сорочке, наученная горьким опытом. Увлеклась и сожгла спину, горничной пришлось меня мазать сметаной, а мне придумывать зелье с ментолом, облепиховым маслом и подорожником.

Передо мной вдруг выныривает круглая черная голова, я шарахаюсь назад, нелепо взмахивая руками. Уйти вплавь от морского хищника? Я вынимаю нож. Да, плаваю с поясом, к которому привязана сетка и ножны. Собираю устриц и гребешков. Чтоб на упреки в моем нежелании купаться в обществе офицеров сказать, что уже наплавалась по горлышко.

Вполне человеческая руки снимают очки, сдвигает капюшон. Вижу знакомые серые глаза, русую челку.

– Собрин! Как же ты меня напугал! – до сих пор губы дрожат.

– Венди, ты мне веришь? – спросил мой друг.

– Да.

– Тогда вот это надень на глаза и нос. Надо будет поднырнуть кое-куда.

Верчу в руках незнакомый артефакт-шапочку. Хитро придумано! Очки, мягкая ткань, прилегающая к нижней части лица и изогнутая трубка с загубником. Надеваю на лицо конструкцию. Воздух шипит в трубке.

Собрин кивает и погружается в воду. Наверху торчит кончик трубки. Без сомнений следую за ним. Кому еще доверять в этой жизни? Морское дно невероятно яркое и близкое. Ярче, чем смотреть открытыми глазами в воде. Мы огибаем гряду красных острых скал, усыпанных в воде ежами сверху донизу. Собрин показывает жестами, что надо вдохнуть и ныряет в расщелину. Там темно и страшно, а еще страшнее, что Собрин исчезнет, а я из-за своей трусости останусь тут болтаться, как пустая бутылка на волнах. Набираю воздух и плыву вниз, безумно боясь, что обдеру себе спину о скалы или наткнусь на иголки ежа.

В трубке хлюпнула вода, дышать больше нечем. Черный коридор оканчивается колодцем и меня выхватывают из воды сильные руки.

– Венди, ты самая отважная мури на свете!

– И под водой, – добавляю я, отплевываясь и откашливаясь от соленой воды.

Я стою в огромной пещере. На довольно гладком полу. Холодном! Переступаю с ноги на ногу. После теплой воды в этом подводном склепе промозгло, и я покрываюсь мурашками. На мне же ничего нет, кроме сорочки чуть выше колен с длинным рукавом, прилипшей к телу.

– Снимай, я отвернусь, – скомандовал Собрин.

Мокрая холодная ткань наконец отлипла от моего тела, а я с благодарностью укутываюсь в мягкий полосатый плед. Собрин откуда-то из-за камня достал и бросил к моим ногам тканевые пушистые шлепанцы, такие нам давали в номере для новобрачных.

– Одежда только мужская, – сухая льняная рубашка лучше, чем ничего, с радостью натягиваю и рубашку, и шлепанцы. Пояс с ножнами перекочевал на новое место. Мужская рубашка мне до колен, очень прилично. А сетка мне ни к чему, оставляю ее у камня.

– Поздравляю нового магистра, кстати, – улыбнулся Собрин.

– Папа уже знает?

– О, мур Лоренс собрался устроить грандиозную пьянку! Чуть нам всю секретность не поломал, обнес несколько виноградников и десяток винокурен.

– А при чем тут виноградники?

– Так они в разных странах! Все расскажу по дороге.

Собрин рассказывает такие чудеса, что я пару раз споткнулась и не вписалась в повороты подземного коридора. Оказывается, то что мы нашли – величайшее открытие! Огромного стратегического значения! Потому что из того древнего портального зала можно шастать в любую страну, куда ведут координаты. С половиной еще не разобрались. Круглые пещерки – приемные, туда прибывают путешественники. Этим залом воспользовались диверсанты, устроившие переполох на Карамайне. Войска и целители оказывали помощь пострадавшим, в то время как основное вторжение предполагалось начать с совершенно с другой стороны.

– Нет, войны не будет, – улыбнулся Собрин.

Я представила, как удивились вражеские военачальники, проводящие последний смотр войск, когда перед ними возникли наши исследователи. Наши не растерялись, моментально превратили поле в печь. Против хаотично движущихся огненных стен шириной пятнадцать футов и температурой тысяча градусов, не очень-то повоюешь!

– Ужас, – выдохнула я.

– Поддержки заговорщикам не будет. Семнадцатый полк расформирован, то что они устроили по дворце, ожидая со дня на день вероломного нападения Ловерны, удалось предотвратить, до короля и принца они не добрались.

– Как всегда, борьба за трон и смена династии? – скривилась я.

– Смотри шире! Магия в Ловерне – запрещенное искусство, каждый маг на учете, обязан трудиться на государство и носить ошейник подчинения. Кому охота в рабство? Своих магов они почти извели, люди прячут одаренных детей или заставляют их магичить на пределе сил, чтоб выгорело ядро. У нас магов много, земли богатые, девушки красивые. В Ловерне многоженство принято, кстати, вот и возник скромный такой план присоединить Десадан, Ванагу и Нивасам к Ловерне. Королю Торгриму Пятому захотелось стать первым императором, Торгримом-Завоевателем. Создать фермы по производству магов-рабов. Именные списки магичек детородного возраста поставлял… угадай кто?

– Декан Бревис?

– И профессор Ларим. Ты занимаешь почетное место в планах заговорщиков!

Я презрительно фыркнула. Вот почему Ланце так старался. Ему высокоодаренные маги нужны, да и сам процесс их создания интересен.

– А генерал куда смотрит?

– Куда надо! Много он напрыгает после ранения! Он отвлекает внимание на себя. Многие решили, что он уже выжил из ума, раз беспечно веселится на вилле, наплевав на покушение на короля.

Мы пришли в тупик. С гладкой отшлифованной стеной.

– А папа что? – успела спросить, прежде чем Собрин приложил руку к каменной поверхности.

Собрин схватил меня за талию, и мы прошли прямо через камень.

– Ну? – знакомый охотник Саул стоял с блокнотом.

– Пиши, двадцать седьмой выход в подводную пещеру возле Инигвейна. Надо полагать, пока город не затонул, выход был на поверхности. Вот, поймал русалку по дороге, – Собрин подтолкнул меня вперед.

– Прелестная мури Хайнц! – расцвел охотник и схватил мою руку. – Ваш отец так рвался к вам на выпуск! Пришлось запереть.

Пещера с алтарем у Карамайны! Только теперь тут стояли столы и стулья, горели лампы, освещая все углы, царила деловая суета.

– А с Ловерны не придут? – я боязливо поежилась.

– Наши портальщики тоже чего-то стоят. Мы в Ловерну запечатали проход, – довольно сообщил Саул. – Думаю, Торгрим надолго забудет про завоевания, они и эти-то проходы нашли случайно. И сразу использовали, чтоб пакостить соседям.

Я разглядела в группе военных седой венчик волос и очки, и побежала к папе с радостным криком.

– Экий ты мерзавец, Собрин, заставил целого магистра зельеварения сверкать ногами! Неужели длинного плаща не нашлось? – проворчал папа, похлопывая меня по спине.

– Вообще-то мы плавали, – сообщил Собрин.

– Ну что, девочка, готова к работе? – папа потер руки.

– К какой?

– Разоблачать негодяев и предателей!

– Пап, – я укоризненно покачала головой. Это я всегда готова, но лучше после завтрака.

Военные рационы выручили и на этот раз. Каша с мясом показалась мне вкуснее всяких трюфелей в белом вине и суфле из куропаток с фисташками.

Саул показал мне внушительный шкаф, заполненный боевыми артефактами. Четыре группы диверсантов удалось обезвредить, артефакты изъяты.

– Разве мы продаем боевые артефакты другим странам? – изумилась я.

– Вот этот, например, предназначен для строительства котлованов. А если его активировать на горном склоне или в прибрежном городе?

Я кивнула. Получается, Инигвейн был погружен на дно подобным способом?

– Торгрим планировал это еще двадцать лет назад?

– Он полудракон, они живут долго. Им и триста лет не срок.

– Что? – я поморщилась. Мне кажется, в ухо морская вода попала.

– Да не волнуйтесь, так-то они в свое мире живут и к нам не лезут. Но смески без ипостаси встречаются. Более сильные, агрессивные, долгоживущие. А что вы думали, если можно из Нивасама в Ванагу через полмира прыгнуть, чем это технически отличается от прыжка в другой мир?

– Тем, что Ванага и Нивасам есть, а других миров нет? – предположила я.

– Если бы, мури! Я бы и сам хотел так думать. Но они – есть.

Саул сошел с ума. Ладно, каждый имеет право на небольшое, безобидное безумие. Где там обещанная папой интересная работа?