Зельеварка

Глава 17. Первая брачная ночь.

– Мури надо немедленно обуться, – резко произнесла Оравеза. Всем видом она выражала, что неприлично смотреть на голые ступни новобрачной, обсуждая магию. Генеральские жены хранят свои прелести для мужей.

– Верно, простите, мури Венди, заболтались. Вас гости ждут, – целитель покинул комнату, за ним выскользнула Кенна.

– Итак, жена, ты выбрала?

– Нест, – выдохнула обреченно.

– Ну-ну, больше оптимизма! Ничего страшного не будет, обещаю, – генерал потрепал меня по щеке и вышел.

Гости и не заметили моего отсутствия, оживленно беседуя. Целитель преувеличил, никто моего общества не искал, все отлично развлекались без меня. В музыкальном салоне заливался прекрасный женский голос под аккомпанемент мастерской игры на рояле. Генерал-интендант Метц подошел и снова долго извинялся, никак не могла от него отвязаться.

Видимо, многие офицеры уже были в курсе лавины и скорого отъезда, некоторые прошли в кабинет для совещания, остальные стали стремительно исчезать.

Марк и Жаниль подошли попрощаться.

– Через три дня расскажешь все-все-все, – шепнула Жаниль.

Да я за три дня с ума сойду от безделья!

Тем более, генерал уезжает. Что мне в его доме делать? Слуг гонять? Ругаться с грозной Оравезой? Я завтра планировала в академии появиться. Да и от комнаты в общежитии отказываться не буду, удобнее на занятия ходить, все рядом. Марк рассеянно улыбнулся и тоже поцеловал меня в щечку.

Ройвиты настойчиво приглашали на плантацию, я ответила, что с удовольствием их навещу, ведь мы толком даже не поговорили.

Никогда не думала, что свадьба такое утомительное дело! И как некоторые мури ухитряются замужем побывать несколько раз? Наверное, выходить замуж тоже надо уметь, я просто по неопытности так сильно устала. Ноги гудят, в голове шумит, и кушать снова хочется.

Еще бы, за окнами совсем темно!

Я послонялась по дому, оценила размах предстоящей уборки и трусливо сбежала в свою собственную небольшую гостиную.

Генерал выделил мне три комнаты и заново отделал: эту гостиную, бело-розовую с мебелью из розового дерева, кабинет, обшитый палисандром, с отличным письменным столом и удобным креслом. Пустые шкафы ждали книг, низкий столик – журналов. В кабинете будет очень удобно писать письма или рассчитывать новую формулу. Спальня в желто-зеленых тонах с легким кисейным балдахином дополнялась узкой гардеробной, проходной комнаткой для служанки и купальней. Из гардеробной дверь вела на половину генерала. Я туда даже не заглядывала. Неудобно было.

Добрая Кенна принесла мне бутерброды и холодной телятины, и я принялась за поздний перекус. Я даже свет не стала зажигать, довольствуясь единственной свечой. Легкий стук в двери застал меня с набитым ртом.

– Ой, простите, мури Блейз! Я не вовремя?

Я быстро проглотила огромный кусок, в горле гукнуло.

– Мур Нест? – да что тут вообще может быть вовремя? Что ему говорить?

– Польщен оказанной мне честью, мури Блейз! – Нест щелкнул каблуками.

– Не тянитесь, я же не генерал. Прошу, садитесь.

Мужчина сел, сдвинув шпагу. Зачем боевики таскают холодное оружие, если сражаются в основном магией? Я смотрела на его блестящие сапоги, не в силах посмотреть в лицо.

– Меня зовут Гвендолин. Венди. Когда вы говорите «мури Блейз», мне хочется оглянуться и поискать эту особу.

– Вы привыкнете, Венди. – Неожиданно тепло сказал офицер, и я робко подняла глаза.

– Простите, мне так неловко.

– А мне-то как неловко, – улыбнулся Нест.

– Я просто не знаю, что мне делать! – фраза вышла жалкой и корявой. – У вас есть невеста? Жена?

– Невеста была, теперь нет. Жены нет. – Безразлично отозвался Нест.

– Слава Небу! – Из меня вырвался облегченный вздох. Как бы теперь узнать не противна ли я ему? Говорят, что мужчине труднее, чем женщине приготовиться к… я залилась густой краской. Хорошо, что всего одна свеча горит, может, не так видно, как полыхают щеки?

– Меня зовут Раймон, – мужчина протянул мне обе руки и помог встать. Мягко привлек к себе. Я услышала стук его сердца.

Мой нос упирался в кадык, а макушкой я касалась подбородка. Это удобно, можно носить каблуки. Какие каблуки, дура, ты с ним нигде и никогда не появишься! Я задрожала, руки у меня стали влажные. Я безумно смущалась и злилась на себя. Могла бы спросить ту же Жижи, что делать в первую брачную ночь! Нет, теоретически-то я знала, анатомию и физиологию мы проходили, хоть и не в таком объеме, как целители. Что и куда, понятно. А до того?

– Никогда не думала, что попаду в такую ситуацию! – я готова была заплакать от неловкости. И зубы почистить не успела. Он меня поцелует, наверное, а от меня едой пахнет.

– Чего только в жизни не бывает, – философски заметил Раймон. – Чш-ш, все будет хорошо.

Горячая рука скользнула мне на затылок, а вторая подняла подбородок.

– Не думай. Чувствуй, – посоветовал Раймон и его теплые губы накрыли мои.

Я запаниковала. Что делать? Вытягивать их или сжимать? Чужой язык пробежался по ряду зубов. Тоби тоже так делал, и я не поняла, зачем.

– Не может быть, – буркнул Раймон и посмотрел на меня с недоверием. – Ты не была с мужчиной?

– Это плохо?

– Прости, я не верю в невинных девушек, которым больше шестнадцати.

– Мне двадцать один.

– Ужас, – ответил Нест. – Ты даже целоваться не умеешь!

А я обиделась. Даже слезы из глаз выступили. С кем бы я могла тренироваться, с куратором, что ли? Так его бы сразу выгнали из академии! А одногруппники вообще не мужчины, Крейми прыщи боится лечить, кто с ним целоваться станет? Марк отличный парень, я его люблю, но он мне как брат. Да я головы от книг не поднимала, какие уж тут парни!

И зачем я его выбрала? Чтоб он посмеялся надо мной?

Он симпатичный, черты лица правильные, но он неброский, волосы русые, глаза серые. Паперо значительно ярче его, с ямочкой на подбородке, а у Теница волосы кудрявые, всю жизнь мечтала иметь кудрявые волосы! Нет, приходилось зельем для завивки пользоваться, а оно из щетинковых морских червей, между прочим, и стоит очень недешево!

– Простите, я вас не задерживаю, – сухо сказала, открыв дверь гостиной.

– Эй-эй, я же просто пошутил! У тебя совсем нет чувства юмора?

– Юмор – это когда смеются все, а не один над другим. Уходите. Я в вас ошиблась. Мне сказали, вы добрый человек и можете проявить понимание.

– Венди, детка…

– Я вам не детка!

– Прости меня, я растерялся, не ожидал…

– Я тоже не ожидала. Всего доброго, мур Нест.

– Вот демон, ты чувствительнее мимозы! А я просто грубый мужлан!

Ну, раз он не хочет уходить, уйду я. Развернулась, прошла в спальню и мстительно задвинула щеколду. А чтоб не слышать, как он скребется, прошла через спальню в комнатку служанки и опустилась на твердую кушетку. Не разоспишься. Нет, нужно покрывало или плед. Плед нашелся в гардеробной на полке. Не раздеваясь, прилегла, опустив голову на жесткий валик.

– Венди? – услышала над головой изумленное. – Почему ты тут спишь? Где Нест? У вас все нормально?

Уже утро? В окно просачивался серенький рассвет. Шею немилосердно ломило.

– Доброе утро, генерал, – я зябко поежилась и села, растирая шею. – Не знаю, где мур Нест. У нас с ним… понимания не возникло.

– Демоны забери этого идиота, – ругнулся генерал. – И времени совсем нет!

– Простите, – пролепетала, осознавая, какую свинью подложила мужу. Но не смогла я лечь с Нестом, после всего, что он наговорил!

Генерал подал мне руку, я встала. Быстро развернув меня спиной, генерал шустро и ловко (опыт!) расшнуровал лиф, и легким толчком направил меня в сторону купальни. И, к моему смущению, последовал туда сам, как был, в сапогах, штанах и рубашке. Только рукава закатал.

– Поухаживаю за тобой, дорогая супруга, – генерал включил горячую воду, всыпал какие-то порошки, ловко взбил пену.

Мои тоненькие, как паутинка, чулочки и белье слетели в один миг. Я зажмурилась. Он же муж и имеет право, да? Смотреть и трогать, и не только… Ванна манила теплом и ароматом. Надо смыть с себя свадебное напряжение и ужасную ночь на кушетке. Мне точно станет легче! Я открыла один глаз, чтоб не промахнуться мимо бортика ванны.

– Постой-ка, не садись, – Тобиас взял губку и сжал ее несколько раз. Белая пена встала шапкой. Пена – это дисперсная система. Если отвлечься от того, что меня моет малознакомый мужчина, было вполне комфортно. Горничная дома не была настолько опытна. Или ее слабым рукам просто не хватало сил?

– Прости, дорогая, – палец генерала нырнул в жидкое мыло. – Но это надо сделать.

Я непонимающе моргнула, а палец вдруг оказался там… вот прямо там!

– Ой! – я вскрикнула от неожиданности, не от боли.

– Можешь садиться в воду. Больно?

Я прислушалась к себе.

– Непонятно. Щиплет.

– Это пройдет. Поздравляю, мури Блейз, вы стали женщиной! Ничего этим олухам поручить нельзя! – проворчал генерал. – Все самому приходится делать.

Я спрятала лицо в коленках. Стыдно было невообразимо!

– Венди, у меня шрам на груди, вот тут, – генерал чиркнул ребром ладони ниже и левее середины груди. – На всякий случай покажу. Он был нанесен магическим оружием, поэтому и остался. – Тобиас расстегнулся, отвел полу рубашки и показал багровый шрам дюйма четыре длиной под соском.

– Зачем?

– Чтоб убедить всех, что ты видела меня голым. Ну, или опознать труп, вдруг мне умертвия с Карамайны голову откусят, – хмыкнул генерал.

Тобиас обернул меня пушистым полотенцем и проводил до спальни с непотревоженными постельными принадлежностями. Проследил, чтоб я надела кружевной пеньюар и легла.

– Спи, дорогая жена. Никто не удивится, если ты проснешься к полудню. Супружеские обязанности утомляют.

Я ощутила колючий из-за усов поцелуй и неожиданно провалилась в сон. Спалось мне мягко и сладко, и проснулась я только от запаха кофе, который внесла на маленьком серебряном подносе Кенна. Как вошла? Я же закрылась! А, видимо, генерал демонстративно утром покинул мою спальню, чтоб все видели. Тогда и дверь открыл.

– О, спасибо! – божественный нектар прокатился по пищеводу, и я прикрыла от наслаждения глаза.

– Мури Блейз, какие будут приказания? – чинно спросила горничная.

– Сколько времени? Генерал уехал? Я успею на занятия?

– Мур Блейз отбыл, еще шести не было. Сейчас половина десятого, мури, – доложила дисциплинированная горничная.

– Ага, – к второй паре успею впритык, если поспешу. – Мне какую-нибудь плюшку, ватрушку или булочку, еще чашку кофе и мобиль. И платье… ой!

У меня же тут никакой одежды нет! Не в свадебном же в академию ехать? Не продумала я этот вопрос. Однако Кенна кивнула и моментально принесла из гардеробной темно-синее платье, белье, чулки и туфли.

– Собрин вчера привез, – пояснила она, раскладывая одежду.

– Вы у меня умнички! – бросилась одеваться, пытаясь выкинуть из головы мысль, что Собрин рылся в моем нижнем белье. Помог же? Вот и молодец! Будь я предусмотрительнее, могла бы сама догадаться о сменном комплекте. Кофр с образцами даже в храм притащила, а платье забыла! Ничего, впредь буду умнее.