Зельеварка

Глава 21. Защита диплома.

День защиты наступил внезапно. Как внезапно выпадает снег зимой. Его все ждали, но, как всегда, оказались не готовы, окна не заклеили, теплые сапоги не достали, пионы в саду не укрыли. Хоть зима в Десадане несерьезная, дождь со снегом пару месяцев. Это не северное взморье, где всегда ветрено и прохладно. Ну, так там ананасы и не растут. Хотя Ройвиты зимой тепловые купола вовсю используют, у них огненные маги температуре воздуха упасть не дают.

Большой зал полон народа. Выпускники сидят в центре зала. За ними родители, друзья, студенты других факультетов, защита ведь открытая. Справа у окна за длинным столом расположились преподаватели, ректор, кураторы. Слева стол работодателей. Разумеется, представители «Верена Фармари» тоже там. Кажется, это тот самый мужчина, который убеждал меня в существовании долга. Хорошо, что законники с этим разобрались, декан все-таки мне помог, хотя потом вдруг резко отвернулся.

– Айвер, Мэдлин, – приглашает первую по списку секретарь.

Мэдлин в новенькой, сшитой на заказ зеленой мантии. Волосы уложены в узел, чтоб добавить ей солидности, только два игривых локона вьются возле щек.

На демонстрационный стол лаборант ставит именной бокс.

Мэдди уверенно выдает речь, что брови – это самое важное на лице женщины, они отстраивают выражение и завершают образ. Она разработала состав, позволяющий окрашивать брови не на две недели, а на месяц! Состав густой, его удобно наносить кисточкой, это можно сделать не в салоне, а дома, самостоятельно. Мэдлин открывает бокс, предъявляет баночку с краской, затем приглашает модель, бесцветную блондиночку с первого курса и уверенными движениями наносит краску.

– Через пятнадцать минут мы увидим эффект, – заверяет Мэдди.

Представитель «Верены» откровенно зевает. Зато оживился толстенький представитель другой фирмы. Со своего места я не могу рассмотреть его значок.

– Какие растения входят в состав вашей краски, мури Айвер?

– Басма, то есть порошок индигоферы, с добавлением молодых побегов черной ольхи и коры дуба.

– А чем же она отличается от имеющегося красителя «Карамельный сироп»? Там тот же состав, – удивляется толстячок.

– В той краске используется жидкий экстракт шишек ольхи, а я добавила порошок из высушенных побегов, – чуть прикусывает губу Мэдди. – чтоб повысить концентрацию красящего пигмента.

– Какая палитра у вашего красителя? – Спросила сухопарая дама.

– От светло-золотистой до почти черной, в зависимости от времени воздействия, – уверенно ответила одногруппница.

Всем все ясно, вопросов ни у кого нет.

Мэдди ватным тампоном вытерла краску с лица модели и демонстрирует результат. Белесые брови первокурсницы стали зеленовато-коричневыми.

– Присутствует посторонний оттенок, – со вздохом признал куратор Мэдди.

Модель испуганно охает, ощупывает брови и плаксиво требует зеркало.

– Третий уровень, – роняет веское слово ректор.

Смотрит по сторонам. Комиссия не возражает. Ведомость пошла по рукам.

Мэдди, понурившись, возвращается на место. В ее глазах блестят слезы. Она рассчитывала на четвертый-пятый.

– Бертино, Ойра, – приглашает секретарь.

Ойра собрана и деловита. Сообщает о проблемах с усиками и лишней растительности на теле. Презентует свой крем «Шелк». В качестве модели приглашает мужчину, кажется, родственника. Тот закатывает рукава, и я морщусь. Не одна я, кстати. У него невероятно густые черные волосы на руках. Страшно подумать, что творится у него на животе или где-нибудь еще! Он зимой на снегу спать может. Зато с головы волосы сбежали, оставив жалкий венчик.

Ойра, уверенно орудуя лопаточкой, намазывает крем на предплечье мужчины, попутно рассказывая о его свойствах. Минерал русма, известь и вода, растертые в однородную пасту. Русма содержит мышьяк, поэтому жжет кожу и небезопасен. Чтоб паста действовала поверхностно и не раздражала кожу, Ойра добавила жидкое мыло с ментолом. Ментол успокаивает и охлаждает, не зря же он входит в крема от солнечных ожогов.

Куратор одобрительно кивает на каждую фразу.

Через десять минут мужчина демонстрирует голую белую кожу на левой руке. Очень зрелищно, особенно в сочетании с рядом лежащей мохнатой конечностью.

– Четвертый уровень, – ректор оглядывает магистров. Никто не возражает.

Ойра довольна, для нее четвертый – это больше, чем она рассчитывала. И Мэдди обскакала. Тоже приятно, они же подруги, а тут она Мэдди превзошла.

– Блейз, Гвендолин!

Настал мой черед. Фамилия-то теперь у меня в начале списка! А я по старой привычке привыкла отсиживаться до самого конца. Давлю зарождающуюся панику. Выхожу к демонстрационному столу и снимаю невидимость с сумки.

По залу проносится легкий шепоток.

Невозмутимо достала кофр, открыла футляр с серией зелий. Объясняю про вред от стандартных зелий для похудения; стремление женщин к совершенству дорого им обходится. Нарушения работы желудочно-кишечного тракта, поражения почек, бессонница, неврозы. Безопасность, достоверность, показания, противопоказания, статистика. Она у меня обширная. Самая обширная среди всех выпускников.

В зал вошла Аура, очень важная и серьезная от доставшейся роли. В руках она несет свое старое платье и показывает, что сейчас может в него с легкостью завернуться. Целитель мур Баррис представляется и рассказывает об испытаниях. Двое солдат так же демонстрируют свои прежние мундиры, шире на пять размеров. Отвечают на вопросы о самочувствии. На стол преподавателей ложится двойной магснимок генерала год назад и генерала месяц назад. Изменения бросаются в глаза.

Кто-то из зрителей громко цокает языком, в зале поднимается гул. Привлечь национального героя в исследованию нового лекарства сильный ход. Я удачно вышла замуж.

Поднялся декан Тариэль Бревис.

– Тише, муры и мури! Тише! Я учил эту студентку с первого курса, и она зарекомендовала себя с положительной стороны. Но после семейной трагедии, произошедшей чуть более полгода назад, она решила пойти путем обмана и легкой наживы. Я знал Гвендолин намного дольше, чем вы все, практически, с детства. Я был другом ее отца, как вам известно. И мне очень горько. Вначале я не поверил письму. Но к письму добавились показания свидетелей, она продавала свое непроверенное зелье желающим похудеть, за астрономические суммы! Несколько женщин оказались в госпитале! Более того, формула зелий принадлежит не ей, а присутствующей здесь Кристаль Нархо. Я требую вызова стражи, разбирательства в судебном порядке и наказания Гвендолин Блейз, а также безусловного исключения из академии с полным запечатыванием дара.

Заливистый свист с задних рядов выражает общее мнение зрителей.

– Тишина! – Перекрыл ректор поднявшийся гвалт. – Мури Нархо, вы сменили тему диплома? У вас заявлен крем от морщин?

– Если ей можно менять тему, то и мне! – поднялась Кристаль и смерила меня ненавидящим взглядом. – Мур Бревис посчитал, что я справлюсь с более сложной темой.

– Подойдите сюда, обе! – ректор размял пальцы. – Заклинание «Иголка с ниткой» покажет, кто создал зелье.

От пальцев ректора чуть светящаяся зеленая ленточка потянулась к нам. Повеяло холодом. Ленточка ткнулась мне в живот и окружила футляр зеленоватым свечением.

– Я говорил о формуле! Зелья действительно приготовила Блейз, она весьма искусна в этом, не спорю, – довольно кивнул декан.

– Мури Блейз?

– Я не торговала зельем! И оно целиком мое! Уважаемый мур Бревис, когда вы разрешили мури Нархо заниматься этой темой? – спросила я.

– Здесь мы задаем вопросы! – Рассвирепел декан.

– Вопрос более чем разумный. Ответьте, мур Бревис, – потребовала профессор Эванс. – Это серьезное обвинение!

– У меня нет такого протокола, – сообщил секретарь.

– Да, я провел это личным распоряжением от пятого мая, два месяца назад, – нехотя выдавил декан.

Я наклонилась и полезла в сумку. Достала папку. Положила перед ректором.

– Мне жаль, что вы, мур Тариэль, поверили наветам. Вот патент, оформленный пятнадцатого марта на серию препаратов «Волшебный корсет» на имя Гвендолин Хайнц. Я совсем недавно стала Блейз.

– Почему наши законники ничего не знают о вашем патенте? – подскочил сидящий с края стола глава правового отдела.

– У меня укра… пропала первая работа. Я не хотела повторения, поэтому образцы и документы носила с собой. И оформила патент у независимого законника. Это разрешено.

– Но до дня защиты вы не имели права ничего патентовать!

– Сегодня утром я отнесла формулы своему законнику, и он закрыл заявку.

Поднялся гвалт.

– Тишина! – Рявкнул ректор. – Пусть заклинание поиска укажет нам работу мури Нархо.

Голубая ленточка обвила руки Кристаль и полетела к полкам с именными боксами.

Лаборант поставил ее бокс на столик и замер рядом.

– Мури Нархо, у вас есть возможность признаться, остаться студенткой и все же стать выпускницей академии, – с отвращением сказала магистр Эванс. – Все преподаватели знают о вашем уровне дара и способностях. Вы не смогли бы создать серию высокоэффективных лечебных препаратов. Не говоря уже о новаторстве и патенте.

– Вы защищаете Блейз, потому что были любовницей ее отца! – выкрикнул декан, багровея. – Но женился он не на вас!

– Поэтому вы назначили меня куратором, рассчитывая, что я буду гнобить талантливую девочку? – ледяным тоном спросила магистр Эванс. – Так она не виновата в выборе своего отца. Которому, подозреваю, вы поспособствовали?

Ректор произнес грязное некромантское ругательство. Я с ним полностью согласилась. Вот, оказывается, в чем дело! Да, видеть дочь более удачливой соперницы, выигравшей в брачной лотерее, должно быть весьма неприятно. Мури Эванс намного больше подходила папе, у них общие интересы, увлеченность наукой, сильный дар. И моей мамой стала бы она, подумать только! Неужели Бревис приложил руку? Приворот?

Взгляд Кристаль заметался по залу, она требовательно посмотрела на декана. Но он опустил голову, избегая встречаться с ней взглядом.

– Вы обещали! – Взвизгнула она. – Вы обещали не меньше восьмого!

– Замолчи, дура! – на Тариэля было страшно смотреть.

– Я дура? – Голос Кристаль взвился до ультразвука. – Ты обещал! Ты мне клялся! И жениться, и уровень!

В ряду зрителей кто-то начал истерично смеяться.

– Прекратить! В жизни не видел более скандальной защиты! – вздохнул ректор и надавил силой. По залу пополз леденящий холод. Восстановилась боязливая тишина. – Комиссия, какое у вас мнение по поводу диплома Хайнц? Простите, Блейз?

– Десятый, – лаконично ответила мари Эванс. – У нее серия, а у всех по одному зелью. – Блейз заслуживает высшего балла и высшего уровня.

Еще двое членов комиссии кивнули, выражая согласие.

– Седьмой, – процедил декан Бревис.

В задних рядах кто-то ахнул.

Да уж, терять мне ничего. Мне с ними не жить, а ранг навсегда. Промолчу, получу восьмой, как среднее арифметическое. Папа никогда не простил бы мне слабости в такой момент!

Глубоко вздохнула и заявила:

– Я обвиняю академию и декана Бревиса в краже интеллектуальной собственности, клевете, попытке нанести ущерб моей профессиональной репутации.

Сзади бурно захлопали в ладоши. Семья Ройвит, надо же! Приехали на мою защиту.

– Кто-нибудь вызвал стражу? – Раздался звонкий голос Ауры.

– Комиссия! – Воззвал ректор и посмотрел на коллег.

– Десятый, – сказал профессор стихийной магии Хрисаор.

– Десятый, – кивнул профессор теории магии Маргшит.

– Безусловно, десятый, – возмущенно посмотрела на декана тихая мури Полам. – Как можно говорить о меньшем при таком огромном объеме исследований? Магистры предоставляют меньше на ученую степень!

– Учитывая обстоятельства и прозвучавшие обвинения, голос профессора Бревиса в данной ситуации не будет учитываться. Десятый! – припечатал ректор.

– Я протестую! – Заявил декан. – Это неслыханно! Я декан зельеварения!

– Я тоже протестую! – Приободрилась Кристаль. – Она украла формулу!

– Какую? Или все шесть? – Ядовито спросила мури Эванс, расписавшись в ведомости. – Что добавлено в третью колбу? В пятую? Покажете нам структуру прямо сейчас?

– Перерыв на заполнение претензий! – Объявил глава правового отдела. – Стража сейчас будет.

На шум в двери лезли любопытные. Представители фирм переговаривались в голос. Щелкнула вспышка магического запечатлителя.

Кристаль, побледнев, упала в обморок.