Будет жестко

11

— Куда? — шепотом спрашиваю я, вызывая у него смешок.

— На мой член, естественно.

Фу, пошляк. Я резко начинаю гореть лицом. Вот это приглашение, конечно. Не будь ситуация такой, мои бы глаза уже закатились бы в череп и не выкатились.

— Не хочешь? — он смотрит то на меня, то на мои подрагивающие от напряжения губы. Эта темная линия ресниц, подчеркивающая его реально провокационный взгляд, и его ублюдочная усмешка выводят просто из себя. — Я ж тебя сам тогда усажу. Просто это будет немного жестче, чем сделаешь ты. Либо ты на мне поскачешь, либо я тебя трахну.

В том весь он. Я начинаю понимать его роль в любых отношениях. Подчинить, сломать, загнать в тупик и с наслаждением смотреть за чьим-то умирающим достоинством. Может, на секунду отпустить поводок и дать поиграть, но затем снова неотвратимо прижать ногой к земле, захватив контроль. Тотальный. И смотреть, как жертва растерянно пытается спастись.

— Цветкова. — бьет теплым выдохом его короткая фраза.

— Я же не умею. — вылетает у меня, а он смотрит на меня так тяжело, что сердце немного останавливается.

— Да что ты? Зато врать умеешь хорошо. Ладно. Учти, что я из тебя не вылезу, пока ты меня не удовлетворишь. — его рука соскальзывает мне на ягодицу и сжимает ее, заодно раскрывая меня между ног. Затем он тянет неотвратимо меня вниз, насаживая на своего монстра, вынуждая резко вздохнуть от ощущения вторгающегося в меня чего-то огромного.

Легкая, режущая боль простреливает внизу живота, затем потихоньку затихает — ее вытесняет чувство распирающей наполненности. Одним плавным движением он просто загоняет глубоко в меня до самого конца. Опустив ресницы, смотрит, как я насаживаюсь на него и как дрожат мои ноги от напряжения. Несмотря на то, что он держит меня на весу. Затем поднимает взгляд и смотрит на мое лицо, которое я закрываю ладошками, чтобы не вырвалось ни звука.

— Думаешь, это тебе поможет? — интересуется он.

Я мотаю головой, затем выдохнув, утыкаюсь лицом ему в шею. Закрыв глаза, растворяюсь мысленно в спасительной темноте.

— Цветкова, лучше тебе подавать голос. Так я хоть буду знать, что не затрахал тебя до смерти. В тебе слишком хорошо, вылезать не хочется.

Он так тесно обнимает меня, что, кажется, теперь весь мир сосредоточен на нем. Я дышу сейчас его горячим запахом, уткнувшись лбом в мягкую ткань водолазки.

— Помолчи. — вырывается у меня, а затем я громко ахаю, потому что он, подхватив меня под бедро, принимается двигаться во мне. Сначала несколько раз медленно. Затем с каждым разом более резко.

Грубо. Ритмично. От его глубоких движений, мое тело все охватывает жар, покрываясь сотней мурашек, и я зажимаю рот, чтобы сдержать рвущийся стон и беспомощно смотрю на лицо профессора.

Он выглядит таким увлеченным этим. Реально ловящим кайф. Будто это все, что ему нужно. Я вот люблю поцелуи, а он…Просто вот так, без предварительных ласк? Буквально на секунду я ловлю его образ, а затем вижу усмешку, будто он заметил, как я смотрю на него. В тот же момент он кладет ладонь обратно мне на затылок и прижимает голову к себе, и, словно наказывая, насаживает меня так, что перед глазами плывут круги.

Мне кажется, что я сейчас расплавлюсь. Монстр. С каждым безжалостным толчком в меня, кажется, что он, как демон, забирает мою жизненную силу. Просто забирает в жертву своему пожирающему желанию. Я даже не понимаю, кончаю я или нет, потому что он ни на секунду не останавливается, но что-то похожее происходит, и мне потом становится просто невыносимым его вторжение и непрерывная долбежка.

— Ах, погоди. Я уже все. Черт. Стой! — я пытаюсь отстраниться. Он в ответ сжимает меня так, что едва не трещат ребра и у меня вырывается вскрик. Затем я с облегчением чувствую, как он тоже в этот момент кончает, резко выдохнув и чуть запрокинув голову. Это даже заинтересовывает меня, и я безумно хочу посмотреть на его лицо в этот момент. Он умеет испытывать и показывать подобное наслаждение?

Но не успеваю я ничего сделать, как он сбрасывает меня на сиденье спиной.

Когда он нависает надо мной сверху, я уже не вижу ни намека на прежнее удовольствие на его лице. Он вытаскивает из меня член, который выходит с таким влажным звуком, что я краснею, а затем стягивает презерватив и выкидывает его куда-то на пол машины.

Я тихо выдыхаю, прикрыв глаза, радуясь, что осталась жива. Это было почти не так страшно, как он обещал. Просто слишком долго, грубо и механически. Первый раз между нами мне понравился больше. Он хоть и отпускал паршивые комментарии, но… лучше так, чем как сейчас он молчал, просто трахая меня. Животное чертово.

Когда я поднимаю веки, в следующую секунду у меня вырывается возмущенное:

— Какого черта, нет!

Потому что я вижу, как он достает новый презерватив и вскрывает его одним точным движением, натягивая на член. Кажется, я рано радовалась. Мои глаза округляются, а живот поджимается от страха. Нападает дикое желание свалить, потому что я не выдержу повторения. Однако этот псих хватает меня за руки и прижимает, распяв затем по сиденью.

И с моим резким «ах» снова врывается в меня. Подхватив под колено одну из ног и раскрыв так, чтобы войти максимально глубоко. Видимо, чтобы действительно вытрахать из меня всю душу. Ебанутое животное!

Из-за того, что он двигается во мне под новым углом, на меня обрушивается удушливая волна мурашек. Мне кажется, что из моего тела выжали уже все, что можно, но я… снова кончаю через несколько его сильных движений во мне. Все тело сводит судорогой, но эта сволочь не дает мне вырваться, и я едва не отключаюсь.

Конечно, я хотела посмотреть на его лицо, когда он испытывает удовольствие. Но происходящее в дальнейшем просто отказывается отпечатываться в моей памяти. Несколько моих протестов и его новых заходов. Жесткое их подавление, просто затыканием моего рта поцелуями, отчего у меня просто начинают болеть губы при малейшем прикосновении, а свой вкус я и вовсе забываю, потому что это животное отравляет будто меня своим.

Когда он, наконец, покидает меня, выбросив последний презерватив и, выпрямившись, приглаживает назад растрепавшиеся волосы, я просто закрываю глаза.

Черт побери. Я пытаюсь согнуть ногу, чтобы прикрыться, но она просто не двигается. Мышцы при малейшем усилии начинают трястись, как осиновый лист на ветру, а внутренняя часть бедер болит так, словно ее отбивали. Поэтому я как тюлень, медленно переворачиваюсь на бок и тупо смотрю на обивку сиденья, даже не моргая.

Бешеная… тварь. Теперь я понимаю, что это правда была задница. Чтоб я еще с ним когда-нибудь переспала — ни за что.