Будет жестко

16

Нет, мне нужны пояснения. Вдруг здесь только я извращенка, а он говорит о чем-то вполне приличном и хорошем?

— Ну и что же это? — интересуюсь я, решив рискнуть. В этот момент профессор немного отстраняется от меня, чтобы его потрясающее лицо снова оказалось перед моим, а потом прикасается к губам поцелуем. После чего, опустив на меня взгляд, смотрит мне прямо в глаза. От его прямого взгляда, кстати, до сих пор странное и беспокойное ощущение в животе.

— Сползай вниз, Цветкова. На колени. — говорит он мне в губы, а я округляю глаза, пытаясь отстраниться, но профессор внезапно хватает меня за заднюю часть шеи, оставляя на месте.

Матерь божья. Его стальная хватка настолько внушает тревогу, что я как-то теряю все романтическое настроение, розовым облачком окутывающее меня ранее.

— Что делаешь!

— Не нервничай так, Цветкова. Я понял, что это было «нет». — его длинные пальцы скользят на мой затылок, пока он это говорит. — Просто внезапно стало интересно, насколько легко я смогу тебя нагнуть, если будешь слишком долго отнекиваться.

Что?!

С этими словами он с легкостью нагибает меня вниз, к своим коленям, а я в шоке смотрю на пол. На чистый ламинат. Интересно, у него робот-пылесос впахивает по дому, или он полы сам надраивает? И какого черта я об этом сейчас думаю? По-моему, мне стоит подумать над тем, не были ли его слова скрытой угрозой и шантажом.

— Какая-то ты совсем слабая. — слышу я голос этой скотины-абьюзера. Его рука все еще давит на мою голову, а потом я слышу, как он берет со стола чашку со своим кофе. Он еще и напитком наслаждается, пока я перед ним в такой позе. Чудесно. — Может, мне стоит подарить тебе абонемент в спортзал?

— Отпусти! — вырывается у меня, когда я прихожу в себя от его издевательских слов.

— Не хочу. Если честно, у меня короткое терпение. — продолжает он спокойно говорить со мной, пока я закипаю. — Поэтому, Цветкова, что будешь делать со своими слабыми мышцами, когда оно закончится?

— Боже, ненормальный! — кричу я, решив, что мне стоит сползти на пол, чтобы спастись от него. Именно это я и делаю, оказавшись, все-таки, на коленях между его ног, и только хочу уползти, как он сдвигает ноги и зажимает меня между ними. Ублюдок!

Его мышцы на ногах — просто сталь. Будто каменная статуя тебя держит. Я возмущенно вскидываю голову и наталкиваюсь на издевательскую усмешку, с которой этот черт, расслабленно поставив локоть на стол, и подперев голову кулаком, наблюдает за мной.

— Сколько тебе лет? — вырывается у меня, и он приподнимает бровь.

— Еще и память плохая. Двадцать семь, Цветкова. Ты полное недоразумение. Мне даже сложно представить, как ты выживаешь.

— А ведешь себя иногда на все пять. — выдыхаю я. Потрясающе просто, я сижу на полу у двадцатисемилетнего мужчины, который работает директором какой-то там компании, и он издевается надо мной. — Отпустишь меня или нет?

— Не знаю. — отводит он незаинтересованно взгляд. Затем снова берет кофе и пьет. — Из-за тебя я пропустил тренировку вчера и теперь пробежку с утра. Хоть немного разомнусь. Попробуй выбраться, Екатерина.

Придурок. Я смотрю на его ногу и думаю о том, что хочу ее укусить. Но что-то мне подсказывает, что я сломаю зубы об его мышцы там.

Какое-то время я вожусь, выбившись вконец из сил, а затем чудом выскальзываю и отползаю в сторону, вскочив на ноги. Затем выдыхаю. Просто класс, вот тебе и романтичные посиделки. Я теперь поостерегусь привлекать внимание этого ненормального. Я бросаю на него возмущенный взгляд, а он отвечает мне спокойным и таким, будто не мучал меня секунду назад.

— Больше я к тебе домой не приду. — сообщаю ему я.

— Цветкова, это по-твоему, проблема? Судя по всему, я могу наплевать на твое мнение, все равно ты мне ничего не сделаешь. Просто притащу, если захочется.

Я закатываю глаза, и, отвернувшись от него, иду к кофемашине, чтобы забрать свой уже давно приготовленный кофе. Оставшись на всякий случай там, в безопасности, я осторожно отпиваю из кружки. И морщусь, потому что кофеина тут явно на три Кати. Я надеюсь, что эта доза даст мне продержаться пары две-три.

Какой заботливый ненормальный, приготовил покрепче.

Кстати, насчет пар…

— Послушай. Можно я… — начинаю я, вспомнив кое о чем, но, посмотрев на этого человека, замолкаю. Боже, нет, я не буду спрашивать, могу ли я пропустить его пары. Себе дороже. Мне проще отсидеть две штуки а потом свалить домой.

Но отоспаться так хочется…

— Пропусти, Цветкова. — внезапно отвечает он, а я округляю глаза. У меня в самом деле мелькает мысль, что он читает все, что в моей голове и от этого холодок по спине.

— Откуда ты знаешь, что я хотела спросить?

— Что ты еще можешь у меня спросить с таким виноватым лицом? Выглядишь сейчас, как собака, которая натворила дел в отсутствие хозяина.

Я едва не закатываю глаза. У меня начинает зарождаться подозрение, что эмпатии и проницательности он учится на своем псе, которого я встретила сегодня ночью. Оттуда такие потрясающие сравнения с домашними животными.

— Забыл, кстати, предупредить. Тема сегодня будет сложная, Цветкова. — слышу внезапно я его голос и поднимаю на него глядя. — Вряд ли сможешь разобраться сама.

— Ты же мне объяснишь потом? — интересуюсь я, а он, приподняв брови, переводит на меня взгляд. Смотрит так, будто я предложила ему что-то очень унылое и скучное.

— Нет, не хочу. Одного раза мне хватило, спасибо.

Это ему-то ХВАТИЛО?! Я тихо вдыхаю в грудь побольше воздуха, чтобы не взорваться. Это меня дергали за хвост, это я рыдала, захлебываясь соплями от бессилия и болящей головы, это меня таскали за ошейник и унижали, а потом еще за это преподавание шесть тысяч потребовали. Блядь, посмотрите на это оскорбленное и унылое лицо!

Я допиваю махом кофе и со стуком ставлю чашку на стол.

— Я лучше схожу на пары. А пока пойду, прогуляюсь пару часов перед институтом, чтобы проснуться. — мрачно отвечаю я, проглотив рвущиеся из меня слова.

— Ну, иди. — реагирует он. — Сейчас самое время для прогулок. Особенно по парку.

— Почему? — растерянно переспрашиваю я.

Он смотрит на меня, как на полную идиотку.

— Цветкова, если я тебя еще не придушил, то это не значит, что ты бессмертная. Тот чудила из парка вряд ли поступит так же. У него явно другие интересы. Сиди лучше дома до пар.

А-а, маньяк…

— Я не собиралась идти в парк одна. Погуляю возле кафе в центре и дождусь подруг. — отвечаю я. Совсем за дуру меня держит, что ли? — Все, пока.

Я ухожу, провожаемая совершенно не сонным взглядом этого сумасшедшего. Как же я ему завидую. У него просто нечеловеческая выносливость, если он собирался еще на пробежку с утра после бессонной ночи.

Поторчав еще немного дома, я потом убиваю время, сидя на улице возле одной из кафешек и дыша свежим воздухом. Мне даже становится полегче, словно открывается второе дыхание. Таблетки от боли помогают не загнуться от спазмов в животе, и я почти нормально себя чувствую.

После я встречаюсь с Аленой и Светой и мы вместе идем в институт. В этот-то момент внезапно мир и начинает терять былую яркость и я начинаю неожиданно вырубаться.

— О, не прошло и года. — говорит Алена, когда мы доходим почти до института и останавливаемся покурить. Я тоже присоединяюсь к этому нездоровому занятию и смотрю растерянно в пространство, борясь со сном. Только голос подруги отвлекает меня от этого состояния и я поднимаю взгляд.

Она смотрит куда-то наверх. Я тоже поворачиваюсь в ту сторону и вижу, как на каком-то столбе возится очкастый мужчина, что-то прикручивая.

— Камеры новые ставят, походу. — продолжает Алена. — Поймают маньячеллу наконец. Свет, че пялишься на мужика-то? Понравился очкастик? Подходи и знакомься. Ты ж недавно болтала об айтишниках с баблом в карманах.

— Я просто смотрю. Это не айтишник. — флегматично отвечает Света, выпуская дым.

— С хрена ли он не айтишник? Камерами занимается.

— Монтажник обычный. Не так уж им много платят. Нет, мне, пожалуйста, какого-нибудь разработчика. Чтобы не я содержала мужика, а он меня.

— Боже, лучше найди себе бизнесмена. Эти айтишники хуже маньячел из парка.

— Ты дура? С чего бы?

— Будто я с ними не знакомилась. Они все какие-то немного на голову пришибленные. Один аниме смотрит, второй с мамой живет, третий в игры играет, а еще один вообще наборы Лего коллекционировал.

Я слушаю их треп, тупо моргая и даже не вникая в разговор. Слова текут мимо меня, словно река.

В какой-то момент в кармане у меня начинает вибрировать телефон и я достаю его, приложив к уху.

— Да, слушаю? — уныло говорю я в трубку. Телефон какого-то черта продолжает вибрировать мне в висок и я растерянно отнимаю его от лица, посмотрев на экран. А… это будильник. Который я на всякий случай завела, если вырублюсь на столике в кафе.

Я ловлю взгляд Алены с приподнятыми бровями.

— Чем занималась ночью, мать? — интересуется она, глядя как я, покраснев, отключаю этот чертов будильник. Позорище. — Видок у тебя такой, будто совсем не одупляешь, что вокруг творится. С будильником поболтать хотела… Надеюсь, ты помнишь, у кого первые две пары? Он тебя сожрет, если будешь с таким видом сидеть на них.

Я молча убираю телефон в карман.

Он меня и без этого сожрет, как мне кажется. Знали бы они, чем он ночью занимался…

На первом этаже института в автомате я покупаю себе еще кофе.

Лучше бы я, все-таки, поспала, честно говоря… Кофе — это хорошо, чтобы взбодриться, когда немного не хватает сил на жизнь, но когда у тебя не хватает сил на то, чтобы держать глаза открытыми, мало что поможет.

На первой паре я сижу, едва понимая, о чем лекция. Не выдержав, я подпираю кулаком голову и закрываю глаза. Ничего страшного, если посижу так пять минуточек. Стоит мне только сделать это — как становится так хорошо и легко. Мне даже не нужна кровать, чтобы отдохнуть…

— Ка-ать… — врывается внезапно в мои уши сквозь сон шепот Алены. Такой обреченный словно в мире случилась какая-то трагедия.

Боже. Я ненадолго вырубилась. Неудивительно.

— Отстань. Дай поспать. — бормочу я. Все потом. Даже если она хочет сообщить мне, что институт горит, мне так хорошо, что словами сложно описать. Словно в этом коротком сне я впитываю в себя все блага этого мира.

— Блин, Цветкова! Глаза открой. — шикает она, почему-то назвав меня по фамилии. Затем со всей силы давит мне на ногу, и я ойкаю. Не успеваю я сказать ей все, что думаю о ее садизме по отношению к невыспавшемуся человеку, страдающему от месячных, как какого-то черта ее рука больно подцепляет мой подбородок и задирает лицо наверх.

Какого…

Я резко открываю глаза.

И внезапно вижу, что это была не Алена. Стоит моим сонным глазам сфокусироваться на чудовище напротив, которое нагло поднимает мое лицо с таким безжалостным видом, словно хочет мне голову прямо тут свернуть, несмотря на наши тайные отношения, как весь сон сметает в секунду.

О, если бы я увидела такую картину пару недель назад, я б концы прямо тут отдала бы. Это было бы страшнее скримера в играх.

— С добрым утром, Екатерина Цветкова. Как спалось? — его ледяной, сводящий зубы голос бьет по моим хлипким нервишкам и я застываю.

И в аудитории просто гробовая тишина. Краешком глаз я вижу вытаращенные глазищи на застывшем в шоке лице Алены, которая делает вид, что что-то старательно конспектирует себе в тетрадь.

-----

Боже, дамы, хотела выложить 8-го проду, но расписалась слишком и вышла она только сейчас) Я надеюсь, что вы хорошо отметили этот день) С запозданием поздравлю всех дорогих читательниц, будьте всегда прекрасными, цветущими и любимыми! Обнимаю от всей души) И хороших выходных, мои дорогие!