Будет жестко

38.1

— Кстати. — замечаю я, когда разуваюсь уже у него дома и вспоминаю его угрозы про выкинутый ключ и мои протесты. — У тебя ведь электронный замок, поэтому нет клю…

«…ча, блядь» — мысленно заканчиваю я, когда рука этого монстра сгребает меня и затем я взмываю на его плечо. В этом положении я чувствую его просто до жути стальные мышцы, врезающиеся в мое мягенькое тело, и в животе у меня слабо трепещут сдохшие от страха бабочки. Надо отобрать у него абонемент в спортзал. Мне кажется, обладающий беспрецедентной безжалостностью человек должен хотя бы обычное телосложение иметь, чтобы хоть где-то проигрывать и не казаться настолько опасным.

Он заносит меня в комнату. Там вспыхивает автоматически свет, но — хоп, чудовище тут же обратно вырубает его выключателем на стене.

Затем сбрасывает меня на постель. Открыв ящик рядом с кроватью, он достает коробку, а затем высыпает мне на колени сразу кучу презервативов, пока я смотрю в шоке на это, чувствуя, как у меня начинают вставать дыбом волоски на теле от этой разноцветной россыпи квадратиков.

— Цветкова, как думаешь, потратим это? — доходит до меня, как сквозь туман, его голос.

— Здесь штук тридцать. — справившись с шоком, отвечаю я. — Ты ненормальный? Конечно, нет. Если не будешь сразу по пять штук надевать, конечно.

Он же шутит, верно?

Тридцать штук. Что за бестолочь, переоценивающая свои силы.

Это чудовище тихо смеется в ответ на мою реплику, стягивая с себя верх и являя мне свой чертов рельеф, натренированный в спортзале. Затем изгибает бровь, глядя, как я, едва оторвав взгляд от его тела, пытаюсь быстро уползти, чтобы занять более выгодную позицию для переговоров.

Во-первых, я хотела… хотя бы с душа начать.

— Ты не сбежать ли пытаешься? Цветкова. — снова пугающий до жопы смешок, а затем я тихо пищу, когда он хватает меня за ногу, дергая назад и растягивая по кровати. — Кажется, мы это уже проходили. Не делай этого, если не хочешь, чтобы тебя выебали с особой жестокостью. Особенно, когда у нас запланирован целый день траха.

— Просто!…

— Просто? — передразнивает он, и тянет меня еще назад, так, что я проезжаю по кровати спиной прямо к нему.

Затем, поставив руку рядом со мной, наклоняется к моему животу, пока я застываю, как испуганный кролик перед хищником. Горячее дыхание обжигает, а затем это чудовище облизывает полоску обнаженного возле края топа живота.

Его вторая рука скользит по моему бедру, с силой сжимая.

А затем он вместо очередного приятного прикосновения языка прикусывает мне кожу.

Мое застывшие легкие словно резко вспоминают, что им нужен кислород и я с шумом вдыхаю. Меня охватывает странное, ни с чем не сравнимое ранее оцепенение и легкая дрожь. Сложно даже пошевелить пальцами, потому что это чудовище подавляет мою волю этими внезапными грубыми ласками.

— Погоди. Ты как-то спешишь? Что насчет разогрева и всего такого? — шепчу я, но на последнем слове голос окончательно предает меня, когда язык чудовища проходится по моим ключицам и безжалостно помечает местечко между шеей и плечом, внезапно превращаясь в засос.

Снова этот вдох, и я зажимаю себе рот, чтобы это не было слишком шумно.

— Чем я по-твоему, занимаюсь? — говорит монстр мне в шею, между делом ее облизывая и оставляя новые укусы.

Ох, но это прелюдия, что-то вроде того. Под разогревом я имела в виду всякие разговорчики за бокалом вина, совместный просмотр романтического фильма на диване. А потом уже секс. Я хочу медленное, постепенное возбуждение, а не это, от которого цепенеешь.

Он совершенно не заботится, чтобы было не больно, но именно это странное чередование боли и ласки абсолютно лишает меня какого-либо контроля над своим телом. Оно просто капитулирует, и если бы это чудовище вздумало меня прямо сейчас взять — он бы обнаружил, что я вся мокрая и вполне готова к этому.

Пока я об этом думаю, его пальцы обхватывают мое лицо, а затем мой рот сжирает поцелуй. Его рука расстегивает мне джинсы и снимает их, выкидывая в сторону. Холод обжигает голые ноги.

Оторвавшись, чудовище выпрямляется, возвышаясь надо мной.

Мое лицо теперь находится напротив его ширинки. Это весьма странная поза, с которой никогда еще не начинался наш секс, но до меня доходит, в чем дело, когда жесткие пальцы забираются в мои волосы а затем сжимают их на затылке до легкой боли.

Он дергает мою голову назад, резко заставляя ее запрокинуть и я встречаюсь с его внимательным взглядом. За темным стеклом, кажется, бушует тьма. Стремясь разбить его и вырваться наружу. Этот монстр медленно проводит большим пальцем по нижней губе, надавливая, словно приказывая мне открыть рот.

— Но…

— Цветкова. — стоит мне только разомкнуть губы, как он просовывает мне большой палец между зубов. Теперь у меня один выход — или укусить, что вряд ли сильно его испугает, или смириться. — Я старался быть добрым и дал тебе три попытки попротестовать без последствий. Ты хотела использовать третью или мне послышалось?

Эти фразы удушающим ядовитым облаком падают на меня, вызывая легкий страх, пока он меняет большой палец на средний и указательный, и толкает мне их глубоко в рот. Я резко выдыхаю и кашляю, потому что он достает до самого горла, вызывая спазм.

— М-м. — хмыкает он в ответ на эту реакцию, лишь немного убирая пальцы. — Кажется, у кого-то проблемы, да? Я планировал сегодня трахнуть тебя в рот.

Я выталкиваю языком его пальцы.

— Какой же у тебя грязный язык. — произношу я.

— Это у тебя он будет грязным, когда я кончу тебе на него. Только не пытайся сейчас сбежать или сделать что-нибудь такое. Я правда могу потом поступить не лучшим образом. — он большим пальцем останавливает мои протесты, прижимая язык и поглаживая его. А затем, будто показывая, кто сегодня тут главный, снова проникает глубоко в рот.

Даже его большой палец длинный для моего рта, черт побери.

Я подавляю спазмы, пока он это делает еще несколько раз, давая мне привыкнуть.

Затем он расстегивает свои штаны, приспуская, и обнажая мышцы внизу живота с выступающими на них венами. Так как второй рукой он все еще удерживает меня за волосы, я даже не могу отстраниться.

— Стой, я не…

— Это третий протест?

Я мрачно смотрю на него, стараясь не опускать взгляд ниже на монстра, которого он высвобождает, и обхватывает рукой.

— Открой рот и высунь язык.

— Я хотела предупредить, что не умею этого делать.

— Думаешь, я не в курсе? Я о тебе правда хорошего мнения и не считаю, что ты тихонько насасывала члены, сохраняя девственность.

Мои глаза закатываются. Я так хочу иногда отшлепать его по губам.

— Цветкова, просто сделай это. Остальное я сам. Можешь не париться, если случайно заденешь зубами, я переживу.

У меня вырывается вздох.

— Хорошо, я… — я опускаю в этот момент взгляд и замолкаю, думая о том, влезет ли вообще он в мой рот.

Черт с ним. Когда я сегодня выиграю, я просто вычеркну это занятие из нашей сексуальной жизни, если это будет слишком плохо. Я всегда думала, что сделаю подобное, только если человек будет нравиться достаточно сильно, и хотя с ненормальным это так, но минет по-прежнему пока мне кажется слишком странным.

Я делаю, что он сказал, и чувствую, как его член медленно скользит по кончику моего языка, проникая в рот. Неглубоко. Я справляюсь еще с такой глубиной проникновения, чувствуя, насколько он горячий и твердый, и закрываю глаза.

— Цветкова, нет. — останавливает он мои попытки смутиться. — Ты будешь смотреть на меня.

Господи, это так стыдно, зачем ему?

Я снова открываю глаза, посмотрев на него. Он толкается внутрь моего рта — оставаясь на грани, и я вижу, как на его взгляд наползает тень. Это чудовище медленно выдыхает, неотрывно пожирая меня взглядом.

— Когда ты проиграешь, каждый день заставлю тебя отсасывать. — произносит он. Его большой палец гладит мою щеку и губы с какой-то маниакальной любовью, совершенно не сочетающейся с грязными фразочками, которые он мне говорит. — Цветкова, твое лицо с моим членом во рту выглядит так, что я могу кончить только от одного этого вида. Лучшее, что я видел когда-либо.

С этими словами он давит мне на затылок и вгоняет член так глубоко, что я забываю, как дышать. Не на всю длину, но он бы меня вообще убил, если бы это сделал. Мои руки хватаются за его бедра, чтобы оттолкнуть, но он сам выскальзывает, прежде чем я это делаю.

Сквозь затуманенные выступившими слезами глаза, я вижу, как он прикрывает свои, кажется, бесконечно кайфуя.

И снова повторяет, пока я цепляюсь за него, словно это может меня спасти, пока он использует мою голову, сжимая на затылке пальцы.

В этот раз он почти не дает мне передышек.

Я почти задыхаюсь. У меня начинает кружиться голова, и мне кажется, что я отключусь, пока, наконец, его тело не вздрагивает под моими ладонями и он кончает мне в рот. Я чувствую, как его заполняет горячая жидкость со странным вкусом и, не сдержавшись, выплевываю ее на подбородок, когда он выходит из моего рта с влажным звуком.

Если это то, что он планировал сделать со мной, то что вообще подразумевается «могу поступить не лучшим образом»? Это и так слишком интенсивно и грубо.

— Цветкова, не выплевывай. — он прикасается к моим губам и испачканному подбородку, и пальцем запихивает все стекающее по нему обратно. — Это неприятно.

Я снова выплевываю все обратно и дергаю головой, отстраняясь от его пальцев. Возмущенно посмотрев на него и чувствуя, как пульсируют опухшие и потрескавшиеся губы.

— Я не буду это есть.

— Почему?

— Это… не очень. Не знаю, просто не буду. Мне не очень нравится вкус. — я мысленно навсегда вычеркиваю это занятие из списка того, чем можно заниматься с этим ненормальным. И пока я это делаю, этот гребаный психопат снова, несмотря на мои протесты, засовывает испачканные своей спермой пальцы мне в рот, наклоняется ко мне и целует с языком.

Мне кажется, у меня взрываются мозги от этого поступка. Грязный извращенец!

Он целует меня достаточно долго и интенсивно, до тех пор, пока я все-таки, не наедаюсь этим вкусом, и перестаю его чувствовать. Проблема в том, что поцелуи с ним я слишком люблю, поэтому даже мирюсь в конце концов со случившимся… но не до конца. Он правда тот еще извращенец. Даже дрожь берет от этого.

— Больше не смей так делать. — говорю я, когда он прерывает поцелуй. Мой рот реально уже болит. Мне придется неделю мазать губы гигиеничкой, чтобы они прошли. Я не удивлюсь, если на них обнаружу синяки от его поцелуев.

— Цветкова, будь уверена, я сделаю такое еще раз и после этого. — он стягивает с меня трусы, сказав это, раздвигает мои ноги и сползает вниз, между них. Придерживая бедра, чтобы я снова их не свела.

«После чего, блин?» — хочу спросить я, но в этот момент он опускает голову и обеспечивает мне новый взрыв мозгов. Его дыхание касается самого сокровенного места, а язык медленно вылизывает меня между ног, и я ахаю, закрыв руками рот и откинувшись назад. Кажется, что все тело охватывает огонь от этого острого прикосновения его языка прямо… там.

Мне так хочется посмотреть на его темную макушку, расположенную между моих ног, но мне кажется, я сойду с ума от этой картины. Однако, его интенсивные прикосновения языком, которые он вырисовывает по складкам, заставляют бедра дрогнуть и сжаться, прикасаясь внутренней частью к его волосам.

Боже.

Он и впрямь делает это.

— Х-хватит. — я дрожащими руками прикасаюсь к его волосам, пытаясь отстранить, потому что меня трясет, словно я схватилась за оголенный провод. Затем нащупываю, не глядя, его руку, чтобы освободить его хватку на бедрах.

Он полностью игнорирует меня. Я хватаю ртом воздух, когда чувствую, как он раз за разом проводит горячим языком по самым нежным местам. Это так остро. Я не могу сдержаться от того, чтобы, в конце концов, не податься бедрами навстречу ему.

— Подожди… — бормочу я. — Можешь… вставить. Давай просто займемся этим.

Он без слов убирает руку, за которую я хотела схватиться, и я чувствую, как его большой палец нажимает мне на клитор, а потом он вводит язык в меня. Отчего у меня перед глазами пляшут круги и с губ срывается дрожащий выдох. Я обессиленно падаю назад, сдаваясь.

Мои руки бестолково цепляются за его волосы при этом. Господи, если б кто-то сказал мне, что это чудовище, издевающееся надо мной в институте, будет однажды делать подобное…Я бы подумала, что этот человек сумасшедший.

Я готова хоть сейчас сдаться или же сделать все, что он скажет, после такого. Если он вздумает действительно потратить всю пачку презервативов, трахая меня всю ночь — я просто буду лежать покорной тряпочкой под ним. Возможно, обессиленной и оглушенной ощущениями. Пусть делает, что ему придет в голову. Я возбуждена так, как никогда не была. Гребаный развратный демон.

Он совершенно не слушает мои дальнейшие слабые протесты, которые я высказываю, стараясь сохранить остатки контроля и разума. Вылизывая меня с таким мастерством, что я начинаю сомневаться — впервые ли он это делает. В конце концов, пружина во мне срывается — я кончаю с такой силой, что мое тело неконтролируемо выгибает, а изо рта вырывается крик. Все мысли тут же растворяются в голове, превращаясь в бестолковую лужицу.

Когда я стекаю на кровать, пытаясь прийти в себя, я чувствую, как этот монстр снова нависает надо мной, и, обхватив за затылок, целует, засовывая мне в рот язык, который только что побывал в другом месте. Заставляя меня почувствовать уже свой вкус.

Хочется его прибить. Что у него за чертов кинк на подобные грязные поцелуи?

— Как тебе, Цветкова? Нравится свой вкус? — шепчет этот дьявольский извращенец мне в губы. А затем, приподняв мою ослабевшую дрожащую ногу, входит в меня одним резким движением.