Будет жестко

18.1

«Что это было?». Пфф. Просто настоящее лицо профессора. Или, если он издевается не надо мной — это настолько непривычно, что вызывает у всех удивление?

Финальным аккордом, завершающим мои сегодняшние мучения в институте, становится фонтанчик, из которого я пытаюсь попить по пути в аудиторию. Когда я наклоняюсь к нему и нажимаю на педаль, ледяная вода брызгами бьет мне в лицо и обливает одежду под визги Алены. Потом я в шоке стою и вытираю лицо. Все-таки, его еще не починили.

На оставшуюся пару к ненормальному я прихожу с мокрыми волосами и мокрыми пятнами на белой футболке. Но зато после этого я точно могу сказать, что окончательно проснулась и о сне уже не думаю.

Посреди пары мне приходит сообщение от брата, и я украдкой смотрю в телефон.

«Учишься сегодня или подушку давишь в похмельном бреду, коза?»

Боже мой. Я закатываю глаза. Вообще-то, я ничего не пила накануне. Единственное вредное, что я принимала внутрь — это какая-то гадость, которой меня надышали, и… я тихо хрюкаю от одной смешной мысли, не сдержавшись. Алена пинает меня ногой под столом, а я зажимаю рот рукой. Подняв глаза, я натыкаюсь на пристальный взгляд профессора.

Ага, я про это чудовище и говорю.

— Кать, ты допрыгаешься. — цедит сквозь зубы Алена. — Завалит тебя на зачете, придется в этот раз в самом деле в окошко прыгать.

Блин. Зачет же скоро. Я, подавив смех, беру в руку ручку для убедительности, и осторожно набираю на телефоне ответ.

«Я на паре, но после этой домой. Мне плохо».

Брат больше ничего мне не пишет и не проясняет, зачем ему эта информация, сколько бы я не ждала, и я прячу телефон обратно между ляжек.

— Все. Я домой. — говорю я подругам, когда все заканчивается, собирая конспекты и все материалы в рюкзачок. — Скажите преподам, если будут спрашивать, что у меня скрутило живот.

— Поесть с нами не хочешь на дорожку? — предлагает Света.

Пфф. Я мотаю головой.

— Нет, я прокладок мало взяла. Протеку, если еще посижу.

— Аааа, тогда беги. Давай. — мы чмокаемся на прощание, и я покидаю аудиторию профессора, а затем мы с девочками расходимся на первом этаже в разные стороны.

Я выхожу на улицу в жаркий весенний денек. Честно говоря, сегодня настолько жарко, что я чувствую тонкими подошвами кед, насколько успел нагреться асфальт. Фу, самое отвратительное время для критических дней — это такие жаркие дни. И так попа потеет, так еще и… ай, ладно. Приеду сейчас домой, приму душ, переоденусь и завалюсь в уютную постельку с мороженым и чипсами. А затем высплюсь до следующего утра.

— Эй, коза. — окликает меня голос, и я слышу, как мои мечты о душе и постельке с чипсами разбиваются с тихим звоном. Я медленно поворачиваю голову.

Брательник машет мне ручкой. Но это не самое страшное. Самое страшное — человек, который стоит рядом с ним и безобразно нагло курит прямо у крыльца института, соблазняя студенток своими бодибилдерскими формами.

Тридцать с хвостиком лет, рост метр восемьдесят девять, загорелая кожа, шатен с кудрявыми волосами. Мне кажется, прожив столько лет в США он как-то умудрился мутировать и стал похож на типичного американца из фильмов. Смотрится тут так неуместно, что за километр становится ясно — иностранец пожаловал.

Блин, он не разжирел, а накачался. Какая незадача.

Александр.

Я опускаю взгляд ниже и чувствую, как у меня начинают шевелиться волосы. А это что такое? В другой руке у него я вижу веник из цветов. Боже. У меня начинают деревенеть мышцы. Пожалуйста, скажите, что это не мне. Для кого угодно, только не для меня. Пусть хоть для моего брата — кто их, американцев, знает…

— Че торчишь там? — интересуется брат, приподняв бровь. — Иди сюда уже.

— Ага. — уныло реагирую я. Потом медленно спускаюсь по ступенькам. Честное слово, я после смерти в ад буду бодрее топать, чем к этим двум. Когда я подхожу к ним, то поднимаю настороженный взгляд.

— Привет. Нифига ты выросла. — реагирует первым Саша. Его первое после нашей десятилетней разлуки приветствие звучит дико глупо. — В последний раз видел тебя подростком. Да уж.

— Да-а… — тяну я смущенно. — Привет. Ты тоже изменился. Как тетя Лара и ее муж?

— На кладбище поехали. Родственников проведать. — говорит Сашка, а я снова смотрю на его букет, чувствуя, как отлегает от сердца. Фух, господи, надумала тут. С чего бы ему мне веники притаскивать, в самом деле. Похоже, тоже на кладбище собирается, вот цветы и купил. Конечно же. Десять лет назад этого не делал, хотя я на него слюни пускала, сейчас-то что изменится? Да уж, губа у тебя не дура, Екатерина…

Пока я гоняю эти мысли в голове, загоняя свою самооценку обратно, откуда она попыталась выползти, этот напрягающий веник внезапно поднимается к моему лицу.

— Держи. — говорит Сашка. — Это тебе.

************

Сегодня побольше будет продка, т. к эта вышла короче, чем должна(