Будет жестко

29.2

— Что ты тут делаешь? — вылетает у меня вопрос. Не буду отвечать на его, дурацкий. Почему он не пишет мою курсовую? Выглядел таким увлеченным, я и не думала, что он решит потопать за мной.

Он едва склоняет голову набок, глядя на меня.

— Пришел на тебя посмотреть. Соскучился. — он сводит бровки так, что любой другой человек бы поверил в это милое лицо, но у меня оно вызывает лишь желание закатить глаза, потому что я хорошо знаю сущность этого человека. За пять минут соскучился. Притворщик. — Цветкова, доделал я твою курсовую. Твоя очередь расплачиваться.

Чего? Когда это он успел? Пять минут назад она еще не была доделана.

В той паузе, которая возникает между его монологом и моим еще не готовым ответом, я слышу, как что-то настойчиво вибрирует. Опустив взгляд, я замечаю в красивой руке этого чудовища мой телефон. Какого черта он делает у него?

— Это что, мой телефон?

Виброзвонок прерывается на несколько секунд, чтобы включиться снова. Из-за этого чудовище цыкает, раздраженно отведя взгляд в сторону, а затем принимает вызов на МОЕМ телефоне и подносит его к уху.

— Какого хера ты названиваешь? — произносит он в динамик, пока я в шоке открываю рот. Мой телефон! В ответ ему шуршит приглушенно мужской голос, и на лицо чудовища наплывает еще более мрачное выражение. — Завались и забудь этот номер. Или я спущусь к тебе и разговор будет другим.

Затем он сбрасывает вызов, опустив руку с телефоном, а я отмираю.

— Какого черта? Кто это звонил и какого фига ты отвечаешь за меня?

— «Саша Америка» — цитирует этот раздраженный монстр, посмотрев на экран. Затем поднимает на меня взгляд. — Интересно, почему Цветковой, у которой есть парень, названивает ее прошлая любовь в два часа ночи? Это как-то можно обьяснить?

Боже. Я закатываю изо всех сил глаза.

— Потому что я звонила ему днем насчет своих вещей, которые мне надо забрать. Видимо, он только сейчас решил перезвонить.

— У тебя были какие-то проблемы с тем, чтобы просто спуститься на этаж ниже и собрать вещи без его помощи?

— Да, были проблемы. — издаю я шипение. — Американский муж теть Лары не пустил меня в квартиру. Поэтому я не забрала свои вещи. Уйми свою идиотскую ревность.

— С чего это он тебя не пустил, интересно знать?

— Потому что он не знает русского языка. А я не умею внятно общаться по-английски. Вот он и прогнал меня, не поняв, что мне нужно, а у меня не было времени разбираться. Я пыталась позвонить сначала теть Ларе, потом Саше, но никто не брал трубки.

Оно молча смотрит на меня своим мрачненьким пронзительным взглядом. Затем медленно переворачивает мой телефончик и снова что-то набирает на нем, а я подскакиваю с пола.

— Отдай мой телефон, что ты снова делаешь?

— Не мешай, Цветкова. — чудовище звонит кому-то, приложив телефон к уху, пока я пыхчу от злости. Блин, наброситься что ли, на него и отобрать мое? Пока я об этом думаю, собеседник профессора поднимает трубку. — Это я. Нет, это не мой номер, так что не записывай. Позвони арендаторам из тридцать четвертой и скажи, что они нарушили договор, поэтому пусть освободят помещение. Залог я им не верну.

После его он сбрасывает вызов, пока моя голова медленно начинает работать, и убирает пятерней растрепанные волосы, зачесав их назад.

К чему был этот звонок? Стоп, тридцать четвертая? Это такой же номер, как и у той квартиры ниже, где я жила. Я в шоке вскидываю на него взгляд, а он опускает свой на меня. Эта неприкрытая агрессивная аура, исходящая сейчас от чудовища во все стороны и его взгляд делает слишком вызывающим.

— Кого ты выселил? — вылетает у меня вопрос. Надеюсь, это моя паранойя…

— Друзей твоих родителей. Вместе с твоей тетей Ларой и твоей первой любовью. И их американским мужем. — разрушает махом все мои надежды это чудовище. Он опускает руку, оставляя свои волосы в покое. — Это мое помещение, Цветкова. Так что можешь беспрепятственно забрать свои вещи в любое время. Теперь тебе никто не помешает.

— Ты шутишь? — растерянно спрашиваю я. — Разве друзья моих родителей не хозяева той квартиры?

— Ну, проверь. Если завтра они не выедут — значит, я правда пошутил.

Я моргаю.

Чудовище чертово! С бесстыжим лицом, наслаждающееся местью. Все-таки, я думаю, что он не человек. Вероятно, в детстве в этого симпатичного ребенка точно вселился демон, как в одном популярном фильме. И умудрился вырасти, прикидываясь человеком. Не всегда успешно. Как сейчас, например.

— Боже, что ты натворил? — я хватаюсь за голову рукой. — У них же кошка после операции. Зачем? Какой они, блин, договор нарушили?

— Во-первых, в договоре прописан запрет на животных. Во-вторых, я запрещал сдавать в субаренду эту квартиру, но теперь там живет толпа незнакомых мне людей.

— Ты… — Ах, блин. Я замолкаю, прикрыв лицо рукой и поморщившись, потому что едва сдерживаю желание наехать на него. Нет, это будет бесполезно. Наезжать на него. Для этого человека любая перепалка — своеобразное соревнование, в котором он обязательно одержит победу, оставив последнее слово за собой. С ним бестолково спорить или ругаться.

Так, ладно.

Я убираю руку и смотрю на него, а он в ответ — на меня.

— Отмени, пожалуйста, свое решение.

— Не хочу. — тут же реагирует он, сдвинув брови. — С чего бы, Цветкова? Мне кажется забавным, что нагрубивший мне несколько минут назад даже не подозревал, что живет в моей квартире. Ему теперь будет чем заняться, вместо того, чтобы звонить тебе посреди ночи.

— Мне все равно, что будет с этими людьми, но друзья моих родителей и кошка ни в чем не виноваты. Она после операции и ей сейчас переезды — лишний стресс. — я смотрю на то, как эта бессердечная скотина немного закатывает глаза и хочу ему дать по щам. Если он не жалеет людей, то мог бы хоть животное пожалеть! Но я сдерживаюсь. — Я буду переживать за нее и чувствовать себя виноватой. Пожалуйста, позвони и скажи, чтобы они не съезжали.

— Я тебя не делаю виноватой. Сказал же, что они в любом случае нарушили договор.

— Я именно так себя чувствую.

— Цветкова…

— Просто высели теть Лару с ее семьей и все. Ты же можешь поставить им такое условие?

Он задумчиво смотрит в сторону, сложив руки на груди и постукивая пальцами по предплечью. Второй рукой он до сих пор держит мой телефон.

— Нет, не стану. — отмирает, наконец, чудовище. — Я не отменяю свои решения. Это будет выглядеть глупо.

Аа-а-аргх!

Я чувствую, как у меня начинает трещать голова. Его, кажется, только эвтаназия исправит. На что я губу раскатала? На то что он даст заднюю? Ага, а потом я его еще нежно уговорю откопать обратно того маньяка из бетона, выловить конкурента из водохранилища, и сдаться полиции. Смешно.

— Какая же ты свинья.

Он переводит взгляд на меня.

— С каких пор такие оскорбления в отношениях — норма, Цветкова?

— С таких же, с каких нормой стал игнор просьб твоей девушки. — отвечаю мрачно я и направляюсь к выходу из кухни. По пути я выдираю из его руки телефон, и этот монстр даже не сопротивляется. А потом я ухожу в комнату.

Ту, которая спальня. Там я залезаю на кровать и ложусь. Лучшим бы протестом было свалить вообще из его квартиры, но я что-то не хочу шляться ночью и влипать в неприятности. Досплю до утра и свалю. Пока не научится держать себя в руках.

Блин, перед родителями стыдно. Я тихо вздыхаю. И кошку жалко, пипец. Надеюсь, она уже более-менее поправилась, чтобы нормально пережить переезд. Какая же ты скотина, профессор.

Меня накрывает тень и я поднимаю взгляд.

Это долбанутое создание черной тенью стоит в изножье кровати и, сложив руки, смотрит на меня. Да какого хрена он за мной шляется туда-сюда?

— Цветкова, я так понимаю, свой долг за курсовую ты отдавать сегодня не собираешься, обидевшись? — интересуется он, а я тихо и медленно выдыхаю. Так, Катя, спокойно. Кричать на ненормальных — опасное дело. Но на что он рассчитывал, серьезно?!

— Нет, конечно. Мне хватило на сегодня твоих закидонов. Можешь обидеться и удалить курсовую, сама напишу.

— Пфф. Конечно, напишешь. — фыркает он, а затем, заведя руку назад, стягивает с себя футболку. Я закрываю глаза. Так, я не буду смотреть. Это тело, каким бы шикарным не было, принадлежит полной скотине, которую только избиение и исправит. Желаю ему жену с черным поясом по боксу и карате. Которая заломает ему руку на очередное его «нет» и ткнет лицом в пол.

Судя по шороху постельного белья, он ложится на другую сторону кровати. Блин, какой же хороший тут матрас. Я почти ничего не почувствовала.

И что теперь? Он так ляжет спать?

И мне, что ли, спать с ним в одной кровати?

Я напряженно и недовольно смотрю в темноту, отсчитывая минуты.

Затем, выждав достаточно, тихонько поворачиваюсь, посмотрев на него. Мой предатель-взгляд какого-то черта сначала находит его пресс, рельеф которого кажется еще более резким из-за темноты в комнате, а потом я поднимаю глаза и… натыкаюсь на взгляд чудовища.

— Что? — интересуется он, а я резко отворачиваюсь. Блин, как глупо. Я просто хотела посмотреть, заснул ли он.

— Ничего. Не разговаривай со мной.

— Хорошо, я понял. — внезапно произносит он, и я навостряю уши. Что он там понял? — Животные — твое уязвимое место, Цветкова. Могу позвонить и сказать, что кошка может остаться, остальные пусть съезжают. Заберешь ее себе, раз нравится.

Бляяя-а-а! Я закрываю лицо ладошками.

— Все, заткнись. — прошу я. — Не хочу больше ничего слышать.

— Тц. — цыкает оно позади меня. Через пару минут в комнате становится светлее, похоже, из-за того, что чудовище снимает блокировку своего телефона. Я снова медленно поворачиваюсь с надеждой на лучшее. Ненормальный действительно держит перед собой телефон и что-то печатает на нем, и я, придвинувшись ближе, заглядываю в экран, чтобы подсмотреть переписку.

«Позвони арендаторам из 34-й, скажи, что ты был пьян и ошибся номером. Отмени их выселение».

«Я пьян?!»

«Да»

Боже мой. Я вскидываю взгляд на лицо чудовища, на которое ложится холодный свет от экрана. Какая же он врушка, еще и сваливающая ответственность за свои косяки на других.

— Цветкова, ты довольна? — интересуется оно, отправляя последнее сообщение и выключая экран. — Твоей первой любви несказанно повезло. Я не хотел ему давать возможность спокойно сегодня спать в моей, блядь, квартире.

Он что, матерится? Похоже, я его довела.

— Они скоро съедут все равно и ты их больше не увидишь. — говорю я ему, а чудовище откладывает телефон в сторону. Затем одним ленивым движением переворачивается и нависает надо мной, отчего у меня мурашки бегают по всему телу, а мое бедро так удачно упирается ему в достоинство. Весьма твердое и напряженное. Я округляю глаза, ощутив это.

— Ладно. Что насчет твоего обещания за сделанную курсовую? Теперь можем об этом говорить? — его ладонь проскальзывает мне под задницу и накрывает растопыренными пальцами мое полупопие, сжав его и приподняв. Заодно вдавив в себя посильнее, чтобы я отчетливо ощутила его возбуждение.

— Я спать хочу. И мне надо морально подготовиться подольше к этому. — быстро говорю я. Боже мой, чудовище, ты серьезно? Похоже, он уступил мне только из-за этого. Совести у него нет вообще. Как вообще человек, который так легко манипулируется сексом, умудрялся создавать совсем непродолжительные связи в своей жизни?

— Цветкова, как я, по-твоему, буду спать с этим? Хорошо, минет утомителен, давай просто потрахаемся. Одного раза мне хватит.

Да что тыыыы?!

— У меня критические дни, ты не забыл случайно? — бормочу я, пытаясь спихнуть его руку со своей попы. Которая немного подло и незаметно пытается зацепить пояс джинсов и стянуть их пониже, не расстегивая.

— Я же говорил, что мне пофиг. Здесь темно, ничего не видно будет.

— Нет! Я устала и сейчас вырублюсь. — в панике говорю я, понимая, что он снова настроен добиться своего. Боже, за что мне дан этот ненасытный монстр?! — Давай отложим все на завтра!

Я слышу тихий вздох. Немного раздраженный.

— Зато я не вырублюсь. Тогда используем свою руку, Цветкова. Это-то тебе не сложно? — интересуется оно, вытащив ладонь из-под моей попы. Затем берет меня за запястье и прикладывает к своему монстру в штанах. Я обреченно закрываю глаза.

— Л-ладно. — выдыхаю я. Рука — это рука. Не так страшно. Хотя, как-то… странно. Своей бы мог справиться. Блин, вот и я уже сдаю назад, привыкая к телу этого ненормального и почти без споров предоставляю свою руку. — Только… я не знаю, как это делать правильно.

— Да тебе и не нужно. Я сам все сделаю твоей рукой. — произносит оно. В следующий момент в моей руке оказывается кое-что горячее и твердое. Широкая ладонь профессора обхватывает мою и сжимает на своем достоинстве, а затем заставляет провести вверх-вниз по всей длине.

Я чувствую, как все еще краснею и отвожу взгляд. Нет, как же все еще смутительно. Я уже трогала его, но это было так быстро, когда моя голова была забита страхами и переживаниями перед предстоящим сексом. Но теперь, когда я знаю, что дальше этого он не зайдет, я уже не отвлекаюсь на такие мысли и мое внимание как-то само фокусируется на ощущениях.

Такой большой и твердый. Я чувствую, как он даже подрагивает иногда от возбуждения. Как это вообще влезало в меня? Почему-то я вспоминаю случайно то дурацкое розовое дилдо и оно кажется смешным перед размерами этого монстра.

Движения, которыми чудовище удовлетворяет себя кажутся мне достаточно грубоватыми и сильными. Я думала, что это немного нежнее делается… Мне даже немного больновато от того, как он сжимает мою руку и спустя некоторое время я пытаюсь немного расслабить ее, отчего тут же получаю ответку — чудовище резко сжимает ее на члене, что я вздрагиваю.

— Цветкова, не надо ее расслаблять. — звучит его низкий голос над моим ухом, а я выдыхаю. О, это так забавно слышать, как проскальзывают эти возбужденные нотки в голосе человека, когда сама являешься всего лишь наблюдателем. Даже как-то жарко становится.

— Я думала, что тебе может быть больно!

— Нет.

Нет так нет. Боже. Почему я-то начинаю заводиться? Я со смущением чувствую, как внизу живота становится немного горячо и некомфортно от того, что он делает моей. Блин. Рукой.

Не выдержав, я подсматриваю осторожно. Черт, он сидит надо мной, просто приспустив штаны и достав свой член, опираясь другой рукой на кровать. Его красивое лицо, на которое падают прядки темных растрепанных волос, выглядит таким одновременно сосредоточенным и необычно расслабленным.

Вот это то, что мне он особо не давал посмотреть, и сейчас я откровенно и завороженно пялюсь на него. Затем скольжу взглядом вниз по его безумно шикарному телу. Смотрю на напряженные вены на руке, которой он держит мою. Боже, никогда не думала, что возбужденное чудовище доставит мне столько визуального удовольствия.

Не сдержавшись, я тянусь к нему второй рукой и затем, положив на шею, заставляю наклониться для поцелуя. Наши губы соприкасаются, я ощущаю его выдох и он тут же проскальзывет языком мне в рот, медленно и глубоко целуя, так, что у меня застывает воздух в груди от его движений. Этот поцелуй оказывается слишком коротким для меня, поэтому когда чудовище прерывается, я даже тянусь к нему еще раз, но оно говорит мне в рот, зачем-то убрав мою руку от своего члена и подняв к моему лицу.

— Плюнь в ладошку, Цветкова.

— Что? — в шоке выдыхаю я. Потом до меня доходит, зачем. — Боже, смазка же есть?

— Сейчас, полезу ее искать. Что еще придумаешь?

— Как-то это…

— Цветкова, давай быстрей.

Его тон просто вынуждает меня закрыть глаза и сделать это. Затем он убирает мою мокрую руку обратно на свое достоинство и отстраняется от меня. Я растерянно смотрю на него, а чудовище несколькими резкими и грубыми движениями, похоже, собирается довести дело до конца. Я вижу, как он прикрывает глаза, опустив свои длинные ресницы, его брови немного хмурятся, а на лице отпечатывается удовольствие. Затем он опускает голову, и я вижу только его макушку.

— Ху-ух, блядь. Молодец, Цветкова. — выдыхает он резко. Его член в этот момент напрягается и по моей руке разливается что-то горячее, стекая и капая на мою одежду. После чего чудовище отпускает мою руку, пока я с колотящимся сердцем наблюдаю, как оно поднимает голову и смотрит на свою запачканную ладонь.

— Все? — дрогнувшим голосом интересуюсь я. Блин, кажется, я нашла в нашей интимной жизни то, что мне нравится. Наблюдать за тем, как он кончает. Правда, выглядит таким классным.

Он поднимает на меня взгляд.

— Да, все. — отвечает он и внезапно, протянув испачканную руку, проводит мне большим пальцем по губам. — Спасибо, Цветкова, было классно. С твоей рукой это реально быстрее.

Я вскрикиваю, поняв, что он только что размазал по мне и отталкиваю его пальцы. Затем сползаю с кровати и бросаюсь в ванную комнату.

— Это все равно должно было оказаться у тебя во рту. — доносится до меня голос чудовища, а я возмущенно оборачиваюсь на него. Хочется что-то ответить, но я не могу разомкнуть губы.

В ванной я умываюсь и устало смотрю на свою одежду. Ее придется стирать. Заляпаны и джинсы и футболка. Какое счастье, что я могу спать в пижаме и у меня с собой есть запасные леггинсы, если джинсы не высохнут. Вот какого дьявола он это сделал?