Будет жестко

12

Пока я пытаюсь прийти в себя от шока, этот ублюдочный профессор приводит себя в порядок. Поправив на себе одежду, он опускает взгляд на меня, на мои поджатые ноги и неожиданно его взгляд становится задумчивым. Затем он поворачивает голову, посмотрев куда-то на пол.

— Цветкова. Как себя чувствуешь? — задает он внезапный вопрос, а с шипением втягиваю сквозь зубы воздух.

— Так, как никогда не буду заниматься с тобой больше этим! — выпаливаю я. — Ты, придурок, у меня болят бедра и я не могу пошевелить ногами! Мои мышцы не двигаются!

Он, проигнорировав мое обзывательство, проотягивает руку и сбрасывает одну из моих поджатых ног с другой. Я айкаю, когда он небрежно щупает пальцами внутреннюю часть бедра, где болит больше всего.

— Не трогай!

— Только ноги болят? — интересуется он, а у меня закатываются глаза. Охренеть, своевременная забота.

— Тебе мало? Да, у меня сейчас отвалятся ноги.

— Ладно. — реагирует он и отводит взгляд. — Тогда у тебя начались месячные.

Я округляю глаза после его фразы и в шоке хватаюсь рукой между ног, затем достаю и смотрю на нее. На ней остается кровь. А… Вообще-то для них немного рановато. Но пила таблетки, и после моего первого раза немного тянул живот. Я списывала это на последствия секса, но, получается, у меня сбился цикл? Я тут же прячу руку. Заодно и прикрываю ладошкой обратно причинное место.

— Дай салфетки и штаны. — произношу в панике я. Боже, как стыдно, звездец. Взгляд тут же падает на светлые сиденья машины. У меня нет прокладок с собой. Что делать?

Я слышу шорох и профессор кладет на меня штаны, которые я стырила у него, заодно прикрыв мою голую попу. Затем сверху ложится пачка влажных салфеток. Он смотрит на мое лицо достаточно внимательно, хотя его внимание — это не совсем то, которое ожидаешь увидеть от человека, с которым встречаешься. Я не чувствую в его взгляде глубокого сочувствия ко мне — так скорее врачи смотрят на больного человека. Оценивая состояние.

— Умеешь напрячь, Цветкова. — произносит он. — Уверена, что это месячные? Это первый вопрос к тебе. Второй — ты мазохистка или терпила? У тебя останутся синяки на ногах.

— Что? — выдыхаю я. Он серьезно это спрашивает после того, как имел меня так, будто хотел продолбить во мне вход в Нарнию, и игнорировал мои попытки остановить его? — Ты…Издеваешься?

— По мне заметно, что я издеваюсь?

— Еще как. — я прикрываю глаза. У меня слов нет. — Ты сам сказал, что затрахаешь меня так, что я неделю ходить не смогу. И, блин, не думал остановиться, когда я просила! Это я-то терпила? Это ты гребаный глухой садист.

— Ты специально игнорируешь часть моих вопросов или у тебя с памятью все плохо?

Пфф… я его сейчас ударю. Смогу поднять ногу и ударить. Сейчас только, соберусь с силами.

— У меня ничего не болит там. Это месячные. не говори про это! И отвернись. — отвечаю я мрачно.

— Ладно. Цветкова, когда ты просила меня остановиться? Твои «нет, стой, погоди, хватит, ах» были больше похожи на заигрывания. — он достает пачку сигарет и выбивает щелчком одну. Затем подносит ко рту, и, чиркнув зажигалкой, прикуривает прямо в машине. Я возмущенно смотрю на его холодный профиль. Это где этот сукин сын такие заигрывания видел? У меня появляются вопросы, был ли его секс с предыдущими девушками добровольным актом с их стороны. — Я тебя планировал затрахать в этот раз так, как мне нравится, но не настолько. Кто-то использует фразу «неделю ходить не сможешь» всерьез?

Он тихо выдыхает дым вверх, затем открывает окно. Затем заканчивает свой охренительный монолог:

— Штаны надень. Они черные, испачкаешь — незаметно будет.

Я моргаю, глядя на него.

Да звездец. Может эта фраза про «неделю», по мнению моих подруг, маркер человека, который в постели способен на один подход, длящийся пару минут, но этот ублюдок ведь реально смог воплотить ее в жизнь и реально отбитый настолько, что способен заебать живого человека. Надо передать девочкам, чтобы они впредь не так сильно хихикали над такими заявлениями от парней. Кто-то и впрямь может проделать подобное.

Черт. Я чувствую, как липнет моя рука кое-к-чему. У меня сейчас еще другая проблема — я ведь сейчас нафиг уделаю его сиденья. Мой страшный сон — испачкать месячными дорогую машину, кажется, вот-вот сбудется.