Будет жестко

36

Остаток времени до начала дня рождения отца профессора пролетает достаточно мирно — мы с чудовищем приезжаем к нему домой, я помогаю ему заклеить руку, чтобы он сходил в душ, а потом он решает часик, все-таки, поспать. Учитывая то, что этой ночью, похоже, он вообще не выспался, это ему и впрямь необходимо. После зашитой руки с температурой тоже. И судя по его задолбанному лицу с синяками под глазами и легкой заторможенностью.

Я даже бросаю наскучивший за час просмотр видео и свой кофе, чтобы потом тихо пробраться к нему в комнату и, присев на корточки у кровати, понаблюдать за его спящим лицом.

Если бы он был абсолютно обычным человеком, я бы от восторга писалась с его внешности, ей-богу. И тряслась от страха, что этот красавец от меня однажды уйдет. Но так как вот это мирное, расслабленное лицо я вижу только когда он спит, а в остальное время я наблюдаю как он выпендривается, пытается кого-то сожрать взглядом или делает такое лицо будто планирует массовые убийства, то мне, в принципе, попроще жить.

Я протягиваю руку и осторожно подушечкой пальца нажимаю на его губы. Такие классные. Еще я много чего не трогала, поэтому я заодно провожу пальцем по ресницам, словно пересчитывая их, на закрытых глазах, трогаю брови, а затем веду по переносице вниз и нажимаю на кончик красивого носа.

Даже удивительно, что он настоящий. Мне кажется, что профессор еще на стадии зарождения шантажировал нужные гены, чтобы взять себе самое лучшее для внешности.

— Тц. — цыкает внезапно это чудовище и я вздрагиваю. Он сбрасывает мою руку с лица и переворачивается на бок, закрываясь подушкой. — Цветкова, ты издеваешься?

Блин, разбудила.

— Ладно-ладно, спи. — бормочу я, поднимаясь с корточек, как внезапно что-то очень сильное хватает меня за джинсы и резко тянет назад. Я падаю с криком на кровать к чудовищу, а потом это «что-то», оказавшееся его рукой, просто подгребает меня к себе.

Так я и остаюсь лежать оставшееся время вместе с этим недовольным, лишенная начисто шанса потрогать его лицо еще раз, но зато всей своей спиной и задницей чувствуя остальные не менее интересные части его тела и пытаясь нормально дышать. Господи, зачем мужчин сделали настолько сильными? Я ощущаю себя как в тисках.

Уже ко времени нашего выхода, это чудовище, более-менее выспавшееся и радикально посвежевшее, переодевается и наводит марафет своими мужскими штучками.

Да, блин, он буквально сказал мне «я всегда прихожу на день рождения примерно в таком виде, как сейчас», но в его случае, «примерно такой вид» — это и так холеная внешность из-за богатой и сытой жизни, дорогие часы, которые делают его образ сразу еще более дорогим, и примерно такие же вещи, но просто кричащие, что их купили за очень большие деньги, и, вероятно, надели в первый раз.

В общем, я чувствую себя с ним как-то не так.

Ей-богу… мне стоило надеть платье. С ним только что-то подобное может не померкнуть.

— В чем приедут на день рождения дргие женщины и девушки? — спрашиваю в панике я, когда мы уже едем в машине туда. Чудовище дергает плечом.

— Я откуда знаю? В чем угодно.

— В платьях?

— Ну, часть может.

Да блин!

— Цветкова, я же сказал, чтобы ты не парилась с одеждой. — продолжает оно, пока я схожу с ума от тревоги. — Обычно девушки твоего возраста и женщины немного постарше приходили в том, в чем им комфортно.

— Уверен?

— Это обычный день рождения. Там, в основном, родственники, партнеры и знакомые по бизнесу, и их жены с детьми, друзья, и так далее. Посторонних почти не бывает.

Я задумчиво смотрю на него. Успокоил.

— А как ты обычно справляешь день рождения?

— Поинтереснее. — отвечает он достаточно коротко и неинформативно. Машина в этот момент тормозит на парковке, и он выходит из нее, а я — следом за ним, скинув кофту в машине и оставшись в топе. Мой взгляд падает внезапно на высокую брюнетку в шикарном обтягивающем черном платье, в ушах у которой блестящие за километр бриллиантовые сережки. Как с обложки журнала. Она берет спутника под руку и они идут в здание, пока я переживаю очередной приступ страха.

— Она почти моего возраста. — я показываю пальцем в их сторону, обращая внимание чудовища. Он поднимает взгляд. — Но она в шикарном платье и вообще… может, мне переодеться, пока не поздно? И накраситься по-нормальному?

Он провожает взглядом эту парочку некоторое время. Затем отмирает:

— Это эскортница, Цветкова. Хочешь быть похожей на нее? Давай обойдешься без этого. У меня будут нехорошие ассоциации.

Я приподнимаю брови. Это какие там, блин, ассоциации будут и в связи с чем? Ладно, сейчас не время спрашивать, важнее другое.

— И сколько их таких там? Я буду на их фоне, как…

— Я не думаю, что много, неподходящее для этого мероприятие. Я вообще не знаю того, с кем она. Но, похоже, чей-то сын развлекается.

Все же, как-то…

— Цветкова, можешь расслабиться? Ты адекватно выглядишь. И вообще, ты со мной, я для тебя самое лучшее украшение. Такого больше ни у кого нет.

Вот нарцисс. Я молча хватаюсь за его руку, и без слов продолжаю путь рядом с ним. Самооценка у него, конечно, шикарная, до небес, хоть и впрямь цепляйся за нее и висни.

Внутри я успокаиваюсь, потому что вижу реально разношерстных людей и, в принципе, банкетный зал находится в полутьме, так что вряд ли кто-то будет особо присматриваться ко мне. Кто-то в костюмах, кто-то в обычной одежде, особенно своим образом не заморачивались люди постарше… В конце концов, я расслабляюсь окончательно, когда мы направляемся к отцу профессора, который, как именинник, надел костюм, но рядом с ним стоит какая-то девушка вообще в коротких велосипедках…

Стоит мне подойти поближе, как черный, смутно знакомый хвост поворачивается, и я вижу сестру чудовища собственной персоной. Ах, да. Я опускаю взгляд на гипс и костыли. Ну да, я б могла ее по одной этой детали узнать, но я так нервничала, что не замечала очевидные вещи.

Мда.

— Какая встреча-а. — поет она, протягивая свою ручку и вынуждая меня заключиться к ней в объятия. Блин, она ж вроде говорила, что не хочет беспокоить родителей тем, что сломала ногу, а тут на день рождения пришла. Видимо, отмазаться не удалось? — Ты не представляешь, как я рада увидеть тебя живой и здоровой.

М-м… какой сарказм в ее голосе.

— Угу. Я тебя тоже.

Она отлипает от меня и переводит взгляд на своего брата, выпятив недовольно губы. Они даже не обмениваются приветствиями, игнорируя друг друга. Абсолютно. Для Влада она вообще словно пустое место.

— Добрый вечер. — я здороваюсь с отцом Влада и он приветливо кивает мне. — Поздравляю вас с Днем рождения. Пусть у вас все получается в жизни и ничего не беспокоит. — на этих словах я получаю немного ироничную усмешку, сгорая от стыда. Блин, нафига я это все произнесла? Может, это не принято у богачей?

— Спасибо, Катя.

— Вот ты где. — произносит Влад, когда к нему подбегает какой-то мужчина, передавая в руки папочку. Красивенькую. Профессор переворачивает ее и передает отцу в руки. — Это подарок тебе от нас. С днем рождения.

После этого он приобнимает по-мужски отца, похлопав его по спине. Стоит видеть их лица в этот момент… Холодная, змеиная усмешка профессора, и тревожное выражение на лице его отца, из серии «твою мать, что в этой папке?». Господи, насколько же ему трудно, должно быть, с сыном. Вечный стресс.

— Что это? — интересуется он, когда их милые объятия заканчиваются.

— Посмотри. — мне кажется, что профессор в этот момент очень хотел цыкнуть.

Отец тут же распаковывает папку, доставая документы. Затем читает, и после вскидывает охреневший взгляд на сына.

— Ты…

— Что там? — интересуется сестра Влада, а папа тихо вздыхает.

— Яхта. Попроще ничего не нашлось и поближе, а не в другой стране? Ты в курсе, что я не люблю плавать.

Влад приподнимает брови.

— Нет. Я старался найти тебе самое лучшее. Это подарок. — он говорит это слово таким тоном, что в моей голове это звучит как «жри и не выпендривайся». — Попробуй, вдруг понравится. Надеюсь, ты не продашь ее сразу же? Там тебя ждет сюрприз.

Отец вместо ответа прикрывает лицо папкой, кажется, пряча не самое лучшее выражение.

— Ладно. Развлекайся, спасибо. — произносит он, зато оживает сестра Влада.

— Тц, пиздец какой-то. Ты, как всегда, даже в день рождения… — агрессивно произносит она, кажется, решаясь наехать на брата, но ее прерывает отец.

— Света, мат.

Та закатывает глаза.

— Кать, пойдем, выпьем что-нибудь. — она хватает меня под руку и, пытаясь справиться с костылями, хочет меня увести. Я не очень хочу показывать перед отцом Влада, что не горю желанием общаться с его дочерью, поэтому, скрипнув зубами, позволяю ей себя увести.

Потом просто уйду от нее и все.

— Ну и как у тебя дела? — интересуется она, когда забирает один из напитков. Она передает его мне, и берет себе другой.

— Нормально. — коротко отвечаю я, попробовав алкоголь. Это шампанское и достаточно вкусное.

— До сих пор меня не любишь? Я думала, что мой братик уже достаточно показал себя, чтобы до тебя дошло, что с ним реально что-то не так… нет, вообще все конкретно не так, и что я тебе не врала, не сумасшедшая. Потому что долговато вы вместе. Неужели еще не перестал строить для тебя паиньку?

Я закатываю глаза.

— Я, кажется, уже сказала тебе, что просто не очень хочу общаться с человеком, который, хоть и позиционирует себя нормальным, но выманил меня и бросил со своим ненормальным братом в лесу.

— Кать, он просто тогда использовал шантаж и угрозы. Я, кажется, говорила. — она допивает бокал и берет следующий. — С ним лучше не спорить и, извини, но мне моя жизнь и шкура и впрямь дороже, чем незнакомая девушка. Когда все устаканилось, я попыталась тебя спасти и пойти в деканат.

— Хватит. — перебиваю я ее. — Ты и впрямь описываешь его, как полное чудовище, однако, ты большую часть жизни прожила с ним и все еще жива. Родственников он не явно не трогает.

Она смотрит на меня поверх бокала.

— Ты его плохо знаешь.

— Я в курсе про его детство и что он там творил, но он вроде вырос.

— Я не про детство. Как-то мы ним люто поругались, будучи уже взрослыми. Он тогда взял и придушил меня до отключки, а когда я очнулась, сказал, что в следующий раз доведет это до конца. С тех пор я просто так сильно не ругаюсь с ним. Но ты знаешь, в парах без ссор не обойтись. Ты не боишься, что тебя тоже однажды придушат безвозвратно?

Боже. Я прикрываю глаза. Каждый раз, когда я встречаюсь с родственниками ненормального, то испытываю стресс от их офигительных историй. Если то, как они срутся — это «не сильно ругаюсь», то каких масштабов была та их ссора?

— … одной этой истории хватило бы, чтобы адекватный человек закончил отношения. — продолжает она, пока я борюсь со стрессом посредством алкоголя. — Твой парень не просто «рэд флаг», если говорить современным сленгом. Он абсолютный «черный флаг» еще и с нарисованным на нем черепом и надписью «не влезай — убьет».

— Может, мы закончим обсуждать мою личную жизнь? — интересуюсь я. — Чувствую себя героиней «Дома-2».

— Боже, ладно, пофиг на тебя. — цыкает она. — Как леггинсы новые, которые ты купила?

— Нормально. Все, ладно, пока. — говорю я, отворачиваясь и уходя. Наконец-то подходящий момент от нее избавиться.

— Блядь, Катя! — несется мне в спину. — Ну серьезно!

Я замедляю шаг, но не потому, что она меня зовет, я потому что я вижу идущего ко мне отца Влада, к тому же, жестом просящего меня тоже подойти. Я растерянно направляюсь к нему, чувствуя, как эта черноволосая коза ковыляет за мной на костылях.

— Катя. — говорит мне мужчина. Несмотря на паршивый подарок сына, бизнесмен есть бизнесмен — он достаточно нормально уже выглядит, без прежнего шока на лице. — Хочу кое-что спросить, не обессудь.

— Да?…

— Могу я узнать от тебя причины вашего с Владом брака? Ты беременна?

— Причины…брака? Что? — в шоке произношу я и слышу, как со звуком «пффф» давится сестра Влада. — Какого брака?

Брови на лице мужчины приподнимаются.

— Ты, я смотрю, не в курсе даже? Забавно. Понятно.

Я не то, чтобы не в курсе, я в шоке! Этот ненормальный, что он там наплел отцу?

— Смотри-ка, они уже достаточно долго для этого психопата встречаются. — слышу я насмешливый голос сестры Влада. — Она жива, здорова и в курсе даже его некоторых темных сторон личности. Еще и брак теперь. Спроси у Кати, где она купила для этого ебанутого поводок, я тоже хочу такой.

— Света. — цедит сквозь зубы мужчина. — Мат я не хочу от тебя слышать. И оставь нас наедине, я хочу с Катей поговорить.

— Да-да. — усмехается девушка, а затем уходит от нас на костылях. Я отмираю от шока спустя несколько секунд.

— Я просто… знаете, он спрашивал мое мнение, но это…

— Спрашивал мнение о браке с ним? — теперь приподнимается всего одна бровь мужчины. — Значит, не наврал, что планирует жениться. Я подумал, что он опять хочет меня взбесить, но решил убедиться. интересно.

Затем он берет какой-то стакан с напитком и вздыхает.

— Катя, я сразу предупрежу тебя: мой сын — самая плохая партия для брака. Без обиняков говорю. Против тебя я ничего не имею, если что, нам статус невесты не сильно важен, главное, чтобы не из моделей или эскорта, или не совсем уж необразованная из глухой деревни. С приличными родителями, и без наркоманов, алкоголиков, игроманов, преступников в родственниках… ну и так далее.

Он произносит это, а я мысленно хмыкаю над «статус невесты не важен, но… вот вам страница с требованиями».

— Ладно, это неважно. Важно то, что мой сын имеет психиатрический диагноз. Насколько я знаю, Света уже просветила тебя.

— Так и есть. — отвечаю я лаконично. Чувствую себя в игре. Кажется, я открыла все ветки диалогов про Влада, и последняя как раз от его отца. Хотя, может и не все, сколько у него там родственников? Близких друзей?

— Что тебя держит рядом с ним? — интересуется отец, пробуя алкоголь. — Ты понимаешь, что это опасно? Такие люди достаточно часто появляются в новостях, как убийцы своих жен или невест.

— Мне кажется, мы нашли общий язык, вот и все. Я… — кажется, у меня опять начинает болеть голова от того, как я осторожно подбираю слова. Ладно, вероятно, просто надо говорить начистоту. Я вздыхаю. — Он мне нравится, у него много недостатков, но и достоинства есть. Не думаю, что мы станем героями новостей.

Я вижу на лице мужчины скептическую усмешку.

— Кать, тебе кажется, что вы нашли общий язык. Люди с антисоциальным расстройством вне социума. — произносит он. — Ты не поймешь его, он не поймет тебя. Он хищник, ты жертва из стада, вы говорите совершенно на разных языках. Я — его отец. Но даже я стал для него препятствием, на которое он смотрит и думает, что неплохо было бы его устранить, но пока не время. Есть ли у тебя что-то, что удержит такого человека, как мой сын, от того, чтобы тебя вышвырнуть из жизни, когда ты надоешь или станешь бесполезна, а то и от того, чтобы вообще избавиться, если будешь сопротивляться и протестовать?

Блин. Где это чудовище, когда оно так нужно? Вот бы оно вмешалось, потому что мне откровенно трудно вести разговор с его отцом.

— Возможно, у нас все будет иначе и не так страшно? — интересуюсь я, а он, отставив стакан, достает сигареты и закуривает прямо тут.

— Боюсь, что нет. — произносит он, выдохнув дым. — Я не преувеличиваю, Катя. Я, например, в курсе, что он убивал. Люди, вроде него могут прожить относительно законопослушную жизнь, опасаясь сесть в тюрьму и потерять все, что их развлекает. Но, к сожалению, он нарушил закон и избежал наказания. Он понял, что может это сделать и будет использовать эту возможность еще. Возможно, однажды на тебе.

Он делает паузу, задумчиво глядя вдаль и иногда затягиваясь.

— Влад такой и не изменится никогда. Ни хорошее отношение, ни любовь его не вылечат, так что не надейся. Он просто не понимает глубоких чувств и у него нет эмпатии. Понимаешь? Он не рожден для этого, он от этого не страдает, ему и так хорошо. Ему не поможет психотерапия. Почти пятнадцать лет он проходил ее время от времени, но что думаешь получилось? Он просто идеально притворяется обычным человеком и хорошо знает свои особенности. Ко всему прочему, у него высочайший интеллект, и мы получили идеального монстра. Если бы не наши усилия, он бы просто давно бы попался на преступлении и сел бы в тюрьму, не мучая больше никого. Вместо этого я воспитал человека, которого боюсь сам. Думаю, однажды он меня убьет, вот и все. Сначала разорит, конечно. Не знаю, что будет с нашей семьей потом. — он тяжко вздыхает. — Так что лучше уходи сейчас. Серьезно, тебе будет легче. Не стоит это того. Я хотел бы иметь невестку и внуков, но не хочу трагедии. Я не давлю на тебя, это просто искренний совет.

Я тихо вздыхаю.

— Я в курсе того, какой он. Может, мы, все-таки, попробуем продолжить отношения и все получится лучше, чем вы ожидаете? Я серьезно не могу расстаться с ним из-за вашего рассказа, потому что и без этого достаточно про него знаю. Ну… я не говорю сейчас про брак. Это как-то рано. Я поговорю с Владом.

Мужчина выдыхает густую струю дыма и смотрит задумчиво на меня. Потом пожимает плечами.

— Я сказал, что не стану давить. Как хочешь, конечно. Ты во всем такая упертая и непоколебимая? Хорошее качество иногда, но не в этом случае. Я тебе сообщил про убийства, а ты держишься.

— Я просто… растеряна немного. Не знаю. — отвечаю, запнувшись, я. Не могу ж я ему сказать, что буквально была свидетелем, как он скинул в водичку конкурента.

Он протягивает руку, похлопав меня по плечу.

— Ладно, развлекайся, Кать. Думаю, тебе информации хватит. Если захочешь, найди меня и поговорим еще.

— Спасибо. — благодарю я его, и он уходит, кинув бычок от сигареты в наполовину пустой стакан. Когда он отходит достаточно далеко, я тяжело вздыхаю и беру бокал с напитком, почти залпом выдув его.

Не дай бог я еще сегодня повстречаю его маму, которая тоже узнает о… браке, блин?! Чертов психопат. И она тоже поведает мне увлекательные истории из детства этого ненормального. Как же чешутся руки дать ему по щам. Он не мог прикидываться нормальным человеком получше, чтобы его родственники дружно не водили хоровод вокруг меня, потрахивая мозги?

Развернувшись, я вздрагиваю. Я хотела найти это чудовище, чтобы высказать ему все, что о нем думаю, но оно само материализовалось возле меня, и теперь задумчиво рассматривает мое лицо.

— Цветкова, как беседа с моим отцом? — интересуется он как бы мимоходом, а я закатываю глаза.

— Обсуждали тебя.

Он тоже едва заметно закатывает глаза в ответ.

— Ясно.

— Какой, к черту, брак? Он подошел ко мне и спросил, не беременна ли я, и почему мы женимся. Что ты ему там наговорил?

— М-м. — задумчиво произносит это наглое чудовище. — Цветкова, я просто сказал ему, что женюсь на тебе. Показал серьезность наших отношений. Но не уточнял конкретно время. Он просто бесится от этого и переживает, что я однажды убью его невестку. Забавно на это смотреть.

Я мрачно смотрю на него. Мне кажется, что он наплел там намного больше, чем в его слишком коротком пересказе, потому что отец выглядел уж сильно обеспокоенным его новостью о женитьбе.

— А ты в самом деле можешь это сделать?

Профессор опускает взгляд на меня.

— Цветкова, ты больная?

— Я просто спросила, вообще-то. Почему твой отец так убежден в моей скорой смерти, интересно? И по этой причине он достаточно активно отговаривал меня от брака с тобой.

— Он во многом убежден, и зачастую ошибочно. В мою голову ему залезть не под силу, так что он судит, основываясь только на той информации, которую получил от нашего психотерапевта и из книг.

Теперь наступает моя очередь задумчиво смотреть на него. Какой убедительный. Я бы правда поверила на сто процентов, если бы не пережила несколько его закидонов, которые могли окончиться для меня летально. Но в общем и целом… в остальное время он старается вести себя адекватно?

— Ясно. — я отвожу взгляд и тут же натыкаюсь им на то, как та самая эскортница, которую я видела еще на парковке, внимательно из другого конца зала пялится на это чудовище рядом со мной, Мои глаза расширяются. Да блин. Она собирается вешаться на него? Красивая, черт…

— Цветкова. — зовет меня чудовище, и, подняв на него взгляд, я замечаю, как он смотрит в ту же сторону, куда смотрела только что я. — Если ты и умрешь, то только потому, что я тебя затрахаю до смерти. Помнишь, что я говорил про сцены ревности?

Боже мой.

— Я не собираюсь закатывать сцены, если ты не собираешься отвечать на чей-то флирт. — отвечаю я, прикрыв глаза.

— Мне это не очень интересно. Хотя, если после этого я на месяц тебя привяжу к постели… пожалуй, я займусь этим. Пофиг на скандал.

Я с размаху бью его по плечу здоровой руки.

— Ты охренел?! Я просто тогда уйду! Без всяких сцен!

Он тихо смеется.

— Цветкова, шутка. Ладно, я брошу тебя одну на какое-то время. Мне нужно поговорить с некоторыми людьми.

Он уходит, прежде чем я произношу «а мне тогда что делать?». Боже, какая свинка. Я беру еще один бокал и в одиночестве, прикрывая лицо, попиваю алкоголь, надеясь, что меня не заметит очередная партия его родственников с откровениями.

В принципе, вечер проходит неплохо. Тем более, что живая музыка — это реально здорово, от сестры Влада я спокойно сбегаю еще пару раз, больше на его родственников я не натыкаюсь. Потом болтаю с какой-то милой девушкой младше меня на пару лет о всякой фигне, наедаюсь нормально, так как не поела в течение дня…

Позже мне становится скучно. Куда пропало это чудовище? Я надеюсь, он не рассчитывает весь вечер болтать с кем-то, оставив меня одну. Поэтому, попрощавшись с девушкой, я обхожу осторожно зал, выискивая его среди гостей.

Я замечаю чудовище вместе с отцом спустя минуты долгих поисков. Потому что они стоят сильно в стороне от праздничной тусовки. Судя по закрытой позе со скрещенными руками у Влада, его мрачному и напряженному лицу, и тому, что он не смотрит на втолковывающего что-то отца, активно жестикулирующего у него перед носом руками… они снова ссорятся.

Боже, ну только не это. Каждый раз, когда он с ним срется, именно я, как самый ближайший к ненормальному человек, становлюсь громоотводом. В который он с удовольствием херакнет от души своим плохим настроением. Может, стоит кинуть смску, что мне стало плохо и я поехала домой на такси? И не появляться, пока эта психопатина не остынет.

Пока я об этом думаю, его отец замечает меня и манит рукой. Да черт побери, поздно думать об смске.

— Что-то случилось? — спрашиваю я, подходя к ним. Блин, они реально поругались, по их лицам и трескучему напряжению в воздухе чувствуется.

— Катя, к тому, что я тебе сказал ранее. — резко говорит мне отец Влада, пока тот опускает взгляд и пялится на меня. Тут достаточно темно, поэтому его фигуру окутывают тени. — Теперь я решительно против вашего брака. — он выделяет слово «решительно». — У него просто ноль морали. Зеро! То, что он творит — уже за гранью. Он НЕ остепенится! Нужны будут деньги или помощь — приходи, дам без вопросов. Без него отлично проживешь. Ты понял, Влад? Оставь девчонку в покое! Ты недостоин, чтобы тебя даже кто-то пытался понять и полюбить!

Пока я в шоке смотрю на него, он уходит, избавив меня хотя бы от размышлений на тему «что же в этом случае мне стоит ответить».

— Что случилось? — спрашиваю я, а он в ответ кукурузит такое задолбанное лицо, что становится страшно.

— Ничего.

— Ты что, кого-то снова утопил? — интересуюсь я. Блин, я так надеюсь, что нет. Если он такое делает направо и налево, у меня большие вопросы к возможности и дальше продолжать наши отношения.

Он опускает на меня убийственный взгляд.

— Напоминаешь сейчас моего отца. Судя по всему, вы нашли общий язык, да?

Боже мой. Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза — начинается. Наше чудовище в плохом настроении, и первая, кто ему попался под горячую руку — Катя Цветкова. Я ведь просто задала вопрос.

— В общем, у меня живот прихватило. — произношу я, решив смыться, пока не стало поздно. — Я домой на такси.

Профессор продолжает смотреть на меня с прежним лицом.

— Цветкова, ты ведь врешь. Мой отец был так убедителен, что ты решила бросить меня?

— Боже, нет. — я едва не выхожу из себя. Просто не хочу быть рядом с тобой, когда ты опять на кого-нибудь решишь сбросить негативчик. Блин, это вообще нормально в отношениях? Мне кажется, что нет. Как-то напрягает. — Серьезно живот болит.

— Я отвезу тебя. — он отлипает от стены, а я останавливаю его жестом.

— Не стоит. — выпаливаю я. Он снова поднимает на меня взгляд и в этот раз там совсем не остается ничего хорошего. Какое же это чертово исчадие ада чувствительное, когда с кем-то поссорится! Я быстро добавляю: — Если ты сейчас уйдешь, твой отец будет считать, что смог тебя задеть. Да и вообще, мои проблемы не должны лишать тебя праздника. Отдыхай спокойно и общайся с приятными людьми.

— Правда? Цветкова. — прерывает он меня, сдвинув и приподняв бровки. — Ты знаешь, что когда врешь, то становишься такой необычно заботливой и милой? А давай сейчас пойдем и подадим заявление на брак? — последнее он произносит с усмешкой, а у меня округляются глаза.

— Ты с ума сошел? Никакого брака.

— Почему?

Я цыкаю. Я терпеть не могу то, во что он превращается, когда раздражен. В настоящего говнюка-шантажиста-манипулятора.

— Научись держать себя в руках, потом я подумаю о браке.

— Я предлагаю обсудить это в машине. Что насчет этого думаешь, Цветкова?

— Я же сказала, что не поеду с тобой. Закажу такси.

Он тут же убирает усмешку с губ, словно ее не было.

Какое-то время это чудовище смотрит молча на меня, а затем, когда мимо нас проходит официант с ведерком со льдом из-под морепродуктов, он переводит на него взгляд.

— Стоять. — командует он и официант резко замирает.

— Да?

Чудовище делает шаг в его сторону и, протянув руку, достает из ведерка ножик для устриц. Мелкий, но острый и блестящий. Не успеваю я выпасть в осадок от его поведения, как он поднимает руку, поднося этот ножик к моей шее.

— Цветкова. — повторяет он, пока я в шоке смотрю на него. — Еще раз — давай сейчас пойдем и подадим заявление на брак? Если откажешься, посчитаю, что ты решила со мной расстаться. В этом случае у тебя весьма низкие шансы выжить.

Кажется, официант по цвету лица сливается со льдом в ведерке. Он явно впервые попадает в такую ситуацию. Стоит, не решаясь сдвинуться с места и таращится в пол, пока этот долбанутый угрожает мне.

— Ты… долбанулся? — интересуюсь я, стараясь справиться с желанием завопить. — Тут куча народу, а ты мне угрожаешь ножом? Если ты мне что-то сделаешь, то сухим из воды точно не выйдешь.

— Если я по-быстрому воткну в тебя нож и унесу тело, то мне придется лишь хорошо заплатить этому официанту, чтобы он молчал. — парирует он. — Здесь темно и сюда особо никто не смотрит.

Охренеть. Я перевожу взгляд официанта и показываю пальцем в сторону столиков.

— Если что, его отец заплатит тебе больше, если ты сдашь этого ненормального полиции. Гарантирую это. Он спит и видит, как от него избавиться.

Похоже, это бесполезно. Не знаю уж, сколько этот парень работает официантом на банкетах, но он точно еще не привык к тому, как богатенькие пытаются кого-то зарезать у него на глазах, поэтому даже не реагирует на мои слова. По-моему, он вообще забыл, как дышать.

Поэтому я смотрю снова на ненормального.

— Ты сейчас ведешь себя так, как и ожидает от тебя твой отец. И твои собственные слова, которые ты произнес совсем недавно, расходятся с действиями.

Гребаный профессор внезапно цыкает, отведя взгляд и швыряет ножик обратно в ведро с грохотом. Парень от неожиданности дергается. А я медленно выдыхаю, начиная, наконец, чувствовать, как отмерзает мой позвоночник.

— Блядь. — ругается долбанутый Влад, прикрыв устало лицо рукой и потерев переносицу. — Все, съебись. — услышав это, официант, тут же, развернувшись, уходит, хотя, мне кажется, что это могло бы быть адресовано и мне. Но, к сожалению, нет, судя по следующим словам. — Цветкова, я не собирался с тобой ничего делать. Это был шантаж и моя импульсивность. Ты это понимаешь?

Я молча смотрю на него, как на совсем ненормального. Когда ты здоровый мужик, которому обычная девушка достает до плеча, то нож в руке уже смотрится страшно. Но когда у него ко всему прочему проблемы с головой и в анамнезе парочка трупов, то нет, я нихрена не подумаю, что это может быть шантаж.

— Я, все же, домой. — произношу я коротко, собираясь уйти. Это съехавшее чудовище убирает от переносицы руку, услышав мои слова.

— Стой, я довезу тебя.

— Нет. Иди на хрен.

Оно приподнимает бровки с таким невинным лицом, вроде «с чего бы это она так себя ведет?». А-а-а! Я не могу! Развернувшись, я чувствую, как мои глаза закатываются от шока и запоздалого адреналина.

Я не могу терпеть его закидоны!

— Не иди за мной, блин! — в панике огрызаюсь я, чувствуя, что он отправляется следом, как гребаный хищник, преследующий жертву. Ускорив шаг, я вписываюсь в знакомый поворот, а потом мысленно матерю себя. Блин, этот поворот просто похож! Это не выход. Тут вход на балкон. Ладно, пофигу. Я быстро забегаю на просторный балкон и захлопываю дверь перед носом чудовища, а затем закрываюсь на защелку.

Теперь я понимаю тупых героинь в фильмах ужасов, которые бегут от маньяков и монстров в самые темные и глупые места. Просто в панике не особо соображаешь. Вот я, например, на балконе. И мне еще повезло, что тут есть замок на двери.

Отвернувшись, я подпираю на всякий случай своим телом не очень крепкую, деревянную дверь. Чертов антиквариат.

— Цветкова, ты серьезно? Открой дверь. — слышу я его ровный голос. Мне кажется, что он звучит у меня возле уха. Да уж, дверка реально хлипкая.

— Ага. Уже бегу и открываю.

— Занимаешься херней. Выйди и спокойно поговорим.

— Отстань.

— Цветкова.

Позвонить его сестре и попросить, чтобы они с отцом прогнали его? Да, хорошая идея. Еще и обрадую его отца, что свадьбы точно не будет.

Я достаю из сумки телефон и ищу в мессенджере контакт этой сумасшедшей. Хотя, жить с таким братом — не только с ума сойдешь. Там главная задача — просто выжить.

Не успеваю я даже найти аватарку этой женщины, как вздрагиваю от оглушительного звона и закрываю уши. Часть большого окошка разлетается в стороны, осколками засыпая балкон. А я в шоке застываю, краем глаза увидев причину этого — кулак чудовища.

Охренеть. Мои волосы на голове встают дыбом. Чувствую себя, как в фильме ужасов.

И потом я медленно поворачиваю голову, наблюдая, как этот монстр из ада, со спокойным лицом опускает просунутую в разбитый проем руку и поддевает защелку на двери с моей стороны, а я испуганно шарахаюсь в сторону от его руки.

— А-а, боже! — не выдерживают у меня нервы. — Ты совсем долбанулся?!

Кажется, меня сегодня точно скинут с балкона.

Отбежав к перилам, я сползаю задницей на пол и прижимаюсь как следует. Пусть попробует поднять и скинуть.

Это ебнутое чудовище, тем временем, открыв дверь, подходит ко мне. Удивительно, но он умудрился выбить стекло без единой царапины на руке.

Жаль, что в зале играет музыка и хрен кто услышит, как он тут дебоширит и не прибежит мне на помощь. Но я все равно не сдамся теперь этому высокомерному придурку просто так, и не буду ныть, как тогда в лесу. Все равно у него нет сердца, блин!

— Цветкова…

Когда он опускается передо мной на корточки, я от отчаяния бью его кулаком в лицо, и попадаю в нос.

Он не успевает закрыться и замирает с поднятой к носу рукой. На его лице остается то самое шокированное выражение, с того момента, как он получил по нему. Честно говоря, я думала, что мой удар достаточно сильный, но судя по тому, что это чудовище не вырубилось… блин, мужики, похоже, крепче, чем я думаю.

Затем он прикрывает глаза и прижимает руку к носу, опустив голову. Похоже, это было, все же, больно.

— Тц. — слышу я, как он цыкает. — Цветкова, ты издеваешься?

— Ты первый начал. — вырывается у меня. Он в ответ, не поднимая, поворачивает голову и бросает на меня многозначительный взгляд. От которого описаться от ужаса можно, но мне уже поздно это делать, потому что я достаточно смело настучала этому недовольному лицу по нему же. — Я сказала — не ходить за мной! И не разбивать окно, если я не открываю дверь. Кто так, на хрен, делает в здравом уме?! Если хочешь беситься из-за своего отца — делай это, когда меня нет рядом.

— Благодаря тебе я про него уже благополучно забыл. — отвечает он. Затем убирает руку от лица и смотрит на капли крови на ней, а я в ужасе смотрю на его нос. Он вроде в порядке. Было бы очень грустно для его внешности иметь сломанный нос, но мой удар не был таким сильным. — Цветкова, тебе не кажется, что в наших отношениях именно я должен убегать от тебя и тебя бояться? Я сейчас могу пойти в полицию и заявить о домашнем насилии. Будет забавно, и тебя оштрафуют.

— Ты, блин, первый приставил ко мне нож! — возмущенно кричу я.

— Я сказал, что это был импульсивный шантаж. Я вообще не собирался с тобой ничего делать, и в мыслях не было. — он едва закатывает глаза, мрачно посмотрев в сторону. — Ты же разбила мне нос по-настоящему.

— Я думала, что ты меня скинешь с балкона. От тебя, когда ты бесишься, можно что угодно ожидать. — говорю я, в панике открывая сумку, пока этот долбанутый продолжает сидеть с закатанными глазами в ответ на мои оправдания. Я его сейчас снова ударю, если он не прекратит. Но пока найду салфетки.

— Кажется, я тебе еще давно сказал, что я не выкидываю с балкона тех, с кем у меня отношения.

— Замолчи. Ты ведешь себя так, что у меня есть резон этого бояться. — шикаю я, вытащив влажную салфетку и, заставив его задрать подбородок, аккуратно вытираю разводы крови. Хорошо, что удар был несильным и кровь уже не течет. Всего-то несколько капель. Боже, как до этого вообще дошло? Он мне реально угрожал ножом для устриц, а теперь я сижу и заботливо тру его лицо. Ему досталось за дело! Пусть сам вообще вытирается.

Но меня все равно грызет совесть и чувство вины. Я ударила человека. Блин, отстой.

Ну, по крайней мере, он сам сказал, что забыл вообще про ссору с отцом. Может, это хоть и жестокий, но действенный метод сделать так, чтобы он не срывался потом на всех поблизости? Просто бить его в нос? Да нет, ужас какой-то.

И вообще… если бы ему было реально глубоко плевать на меня или были планы серьезно воткнуть в меня нож из-под устриц, он бы не простил мне разбитый нос. Как у меня вообще смелости на такое накопилось? Врезать этому психопату. Звездец.

— Извини. — вырывается у меня. Это чудовище опускает на меня свой ледяной пронзительный взгляд.

— Не извиню.

— Да что ты?! Тогда я тебя тоже не извиню за нож для устриц и все остальное.

— Вообще-то, это ты виновата в случившемся. Меня раздражает твоя ложь, это во-первых. Во-вторых, кто-то убеждал меня, что в отношениях должна быть поддержка, а сам попытался свалить после неудобного разговора с моим отцом, оставив меня одного. — и пока я задыхаюсь от возмущения от его «ты виновата», это чудовище подается вперед, освободившись из моих рук и кладет подбородок мне на плечо. Его тон, в принципе, не похож на расстроенный или обиженный. Мне даже кажется, что там звучит издевка, несмотря на его примирительный и милый жест. — Цветкова, так где же моя поддержка?

Какой же он манипулятор. Я не могу просто с него.

Я мрачно поджимаю губы и обнимаю его, похлопывая по спине и поглаживая по волосам. Он, правда, не обнимает меня в ответ, просто принимая мои поглаживания, как наглый кот.

— Я не хочу быть твоим громоотводом. — предпринимаю я попытку объяснить ему все словами, раз он сам понять этого не может. — Понимаешь? Я поддержу тебя, если ты не будешь срываться на мне. По факту твой отец, с которым ты поругался, сегодня получил яхту, а я, твоя девушка, получила только стресс и нож у горла, и это как-то совсем отвратительно.

— Я вообще получил в нос. — отзывается эта сволочь и я шлепаю его ладошкой по спине.

— Я была в стрессе, блин! И защищалась!

— Угу. Ладно, Цветкова, это и впрямь никуда не годится, ты права. Извини. Ты мне нужна, а он не очень, но выходит так, что тебе действительно достается. Хотя, если честно, ему я доставил явно больше проблем этой яхтой, чем тебе угрозами, но будь по-твоему. В следующий раз я просто убью источник проблем — его, как только он меня взбесит.

Блядь… я только порадовалась, что он идеально прочувствовал мои наставления, а он взял и выплеснул на меня вот эти последние два предложения. Придурочный.

— Не…смей. — вырывается у меня на выдохе и я отстраняюсь, схватив его за лицо и подняв вверх. — Ты можешь его просто игнорировать?

— Нет. — чудовище отводит взгляд, пока я посматриваю на его нос, надеясь, что он не будет больше кровоточить, и что он не покраснеет или не отечет. — У нас, вообще-то, есть общие дела. Сложно будет его игнорировать.

— Да что он вообще тебе такого сделал, чтобы вы так поссорились?

— Много чего, просто накопилось со временем. Цветкова, это вообще неблагодарный персонаж. Я подарил ему яхту, и он все равно сегодня нашел повод испортить мне настроение.

Мои губы поджимаются, чтобы не заржать или не фыркнуть. Я медленно выдыхаю. Серьезно, блин…?

— Ты, блин, подарил ему яхту, чтобы разорить, а теперь корчишь обиженного?

— Цветкова, не докапывайся. — цыкает он, а я отпускаю его лицо.

— Не будь импульсивным. Ты успокоишь свою злость ненадолго, а потом попадешь в тюрьму и проведешь лучшую часть жизни там, оно того стоит? Потеряешь бизнес, хорошее жилье, комфорт и возможность нормально отдыхать. И все из-за человека, которого ты не любишь.

— Знакомые слова, Цветкова. — он выпрямляется, встав с корточек и я тоже поднимаюсь следом. — Я в курсе этого.

— И еще мы не сможем пожениться.

Он опускает на меня немного ироничный взгляд.

— Да что ты? Ты уже не против? Это как раз сможем.

— Я не буду выходить замуж за зека. Как тебя посадят — сразу разорву отношения. Еще в тюрьме сложно заниматься нормальным сексом и тебе будет очень трудно.

Он прикрывает глаза, многозначительно вздернув брови, но ничего не отвечает.

— Кстати, о сексе, Цветкова. — будто бы вспоминает он. — Ты, все-таки, устроила сцену. Уже готова морально месяц не вылезать из постели?

Я возмущенно втягиваю воздух. Это Я устроила сцену?!

— Во-первых, ты говорил про сцену ревности. Во-вторых, это ты устроил сцену, блин!

— Я же сказал, что не устраивал. Я вообще шел за тобой, чтобы просто поговорить, а ты напала на меня. — говорит мне это наглое чудовище, пока я часто дышу, пытаясь справиться со стрессом от его манипуляций.

— Боже, просто хватит. — я подношу ладошку к разболевшемуся лбу. — Ты не продержишься месяц, это даже звучит глупо. — он в ответ приподнимает брови, будто бы я зря сомневаюсь в этом.

— Хочешь поспорить?

— На что?

— Давай если я хотя бы день продержусь, то ты потом будешь делать все, что я захочу в постели? — он поднимает задумчиво взгляд вверх. — Если нет, то то все будет по-твоему. Сама будешь диктовать, когда у нас будет секс и что мы будем делать. Я вообще заткнусь и не буду настаивать.

Я вообще не хотела еще год говорить о сексе между нами после случившегося, но… Это предложение звучит настолько искушающе, что я зависаю. Командовать интимом в наших отношениях… И чтобы он не доставал меня, когда я не хочу? И не выпендривался, когда я хочу?

Целый день он точно делать это не сможет. Пфф. Это просто невозможно.

— По рукам. — произношу спокойно я. — Договорились.

— Поехали домой?

— Нет, я хочу еще немного выпить после стресса.

— Ну, смотри. Раньше начнешь — раньше закончишь. Я б на твоем месте поберег силы.

Ой, боже. Я отворачиваюсь, обходя осколки на полу и покидая балкон с этим самонадеянным демоном за моей спиной. Даже если у него либидо до небес, он все равно устает от секса и просто не сможет делать это целый день, ибо даже у такого как он, есть пределы. Тем более, он почти не спал.