Будет жестко

15

Я замолкаю, пытаясь подобрать нужные объяснения.

Хотя, даже в обычных отношениях, объяснить как-то своему парню, что мне просто нужно навестить тетушку и старого знакомого, по иронии судьбы оказавшимся одной из первых влюбленностей… ну, трудно.

Профессор, тем временем, давит меня своим весьма тяжелым взглядом, доставая из пачки очередную сигарету. Холодный порыв утреннего ветерка в этот момент дует мне в спину, остужая мою вскипающую голову и заодно тело, страдающее от боли в пояснице и животе. В этот момент сигарета ломается пополам в пальцах профессора и он отводит, наконец, в сторону взгляд, снимая с моих плеч многотонную тяжесть.

— Забавно. — произносит он, прерывая повисшее между нами молчание. — Твоя первая любовь, Цветкова?

У меня дергается бровь.

Какой же ты, скотина, проницательный, когда не надо. Лучше бы свою проницательность включил, когда я там пыталась его остановить в машине, а не сейчас.

— Не первая. — говорю я быстро. В этот момент у ненормального мелькает острая и ехидная усмешка, которой с успехом можно б было кого-нибудь прирезать. — Просто это…

— Надо же. Какая по счету? А ведь не производишь впечатление излишне влюбчивой. Ну… — он перебивает меня, и выпускает из пальцев сломанную сигарету, затем достает новую. Я внимательно наблюдаю за его опущенными ресницами и холодными глазами, в данный момент совершенно ничего для меня не выражающими. И за тем, как темная прядь волос выбивается и падает ему на лоб. — Иди на встречу. Посмотри.

Он особенно выделяет последнее слово, повторяя предложение моего брата.

Я чуть закатываю глаза. Эти слова до кончиков букв пропитаны отборным сарказмом. С них просто капает яд. А еще когда я опускаю взгляд, то с возмущением замечаю на губах этой скотины говнистую ухмылочку, к которой он подносит зажженную сигарету, чтобы затянуться.

— Что смешного? — интересуюсь я, и у него вырывается смешок.

— Ничего. Забери свои вещи из машины, Цветкова. И иди домой. Загонять ее на парковку все равно уже не буду.

Блядь. Мне кажется, что я единственная в этих отношениях, кто хоть как-то пытается сделать их нормальными, переживая о недосказанностях и недоговорках. Этот вообще не парится. Хочет — выпендривается и травит всех вокруг своим ядом, вместо того, чтобы просто что-то спросить. Хочет — делает таинственную рожу. Иногда, если честно… так охота надавать по лицу этому человеку, чтобы мозги на место встали. От всей души желаю ему, чтобы однажды нашлась женщина, которая посадит его на цепь со строгим ошейником. И заставит его служить, дергая цепь и придушивая при каждом заскоке.

Хотя, обидно от мысли, что это буду не я. Я всего лишь бледным воспоминанием останусь. Тем самым второстепенным персонажем, у которого не удалось. И про которого эта женщина будет думать «ох, бедные девочки, над которыми он издевался».

Тьфу.

Я молча иду к машине, затем забираю свои сокровища, и возвращаюсь обратно. Перед тем, как уйти, останавливаюсь возле скотины и поднимаю на него пристальный взгляд. Он только в этот момент опускает на меня свой, так бы я прошла мимо — даже не посмотрел бы.

— Что, Цветкова?

— Наклонись. — прошу я. Дам ему еще один шанс как-то вернуть эти отношения в нормальное русло.

— Зачем?

— Надо.

— Не хочу.

Я, не выдержав, хватаю его за ткань водолазки на груди. Все, что я получаю — его чуть приподнятую бровь.

— Перехочешь. Быстро наклонись. — издаю я шипение, не выдержав.

— Как грозно, Цветкова. Купи себе табуретку уже. — он смахивает мою руку, как назойливое насекомое. Обиженка чертова, это он из-за новости про мою любовь юности? Как же он меня заколебал.

Я хватаю его за руку, пытаясь нагнуть, наконец, вниз. Сжимаю ее чуть выше запястья изо всех сил, вдавив ногти, чтобы ему было побольнее, заодно наслаждаясь новыми ощущениями. Какие же приятные тверденькие мышцы, прямо одно удовольствие щупать. Есть что-то волшебное в мужских руках.

Да уж. Если я и хотела сделать ему больно — у меня не вышло. Он даже бровью не повел.

Внезапно до меня доходит, что неделю назад я бы не рискнула такое сделать, потому что мне могли бы оторвать за это руки. Никто бы не позволил даже пальчиком потрогать это недоступное тело.

Скотина со вздохом выдыхает дым.

— Ты мертвого достанешь, если честно. — произносит он. Затем Его Величество, все-таки, снисходит до меня — немного наклоняется, будто из принципа глядя куда-то незаинтересованно в сторону, а я, встав на цыпочки, прижимаюсь губами к его рту, затыкая поток очередных колкостей. На моих губах оседает приятное тепло от его дыхания. Он будто бы некоторое время то ли ждет от меня инициативы, то ли пытается все еще выпендриваться. Но потом я чувствую, как его язык прикасается к моим губам, и, подавшись вперед, он углубляет поцелуй.

Надеюсь, мой брат ушел далеко и не видит этого.

Рука профессора неожиданно скользит пальцами мне по спине, затем раскрывает ладонь и ложится мне на талию, вжав в его стальное тело. Я от растерянности обнимаю его в ответ. И чувствую, как кое-что вжимается мне в живот. Черт. Но заострить на этом внимание не дает его язык, увлеченно изучающий мой. Уж где-где, а в поцелуях он слишком хорош. Остается только гадать, где он так научился.

Скотина первый прерывает поцелуй, выпрямившись и убрав руку.

— Это все, что ты хотела, Цветкова? — интересуется он. — Мы достаточно много времени провели сегодня вместе. По-моему, пора уже разойтись.

Боже. Дай мне сил. Мои глаза, все-таки, закатываются. Он, блин, что, реально лимитирует время для отношений? Ненормальный.

— Это все. — говорю я. Затем добавляю мстительно: — Не буду тебе мешать сегодня, дам отдохнуть от себя. С кем-нибудь другим развлекусь.

У него снова появляется та-самая усмешка.

— Конечно. Я посмотрю на это. Удачи.

Резко развернувшись, я ухожу к дому, думая, что по-хорошему, за мной должен загореться асфальт. От силы ярости.

Блин, нет, я не собираюсь развлекаться с Сашей. Если честно, не так уж я и хочу даже с ним видеться. Не уверена, что он остался таким же симпатичным, как и в моих воспоминаниях. Все-таки, ему уже тридцать. Некоторых людей лучше оставлять в прошлом, чтобы не разрушать прекрасный образ, запечатлевшийся в памяти с последней встречи.

Дома я заваливаюсь в душ и полчаса сижу, отмокая в нем и едва не заснув.

Чувство такое, что моя душа держится в теле просто чудом. Месячные, сбитый режим сна, секс-марафон с этим ненормальным. Душ даже не помогает.

А еще дома кончился кофе. На кухне я мрачно смотрю на стол, будто бы это он виноват во всех моих бедах.

— Боже. — вздыхаю я. Магазины еще закрыты, а круглосуточный далеко. Затем я поднимаю глаза в потолок. Ладно. Не только я должна страдать в этих отношениях.

Через несколько минут я стою у двери профессора и жму на звонок.

Он открывает, одетый по-домашнему — в черную футболку и штаны. Его волосы влажные. Взгляд зеленых глаз опускается на меня с таким выражением, будто ему под дверь подкинули что-то странное.

— Уже соскучилась, Цветкова? — интересуется он. — Я еще нет. Может, потом зайдешь?

— У меня кофе кончился. — мрачно говорю я, решив пропустить мимо ушей его паршивый пассаж. — Налей мне его.

Он задумчиво смотрит в стену.

— Ладно. Подожди, сейчас вынесу.

Я успеваю рукой заблокировать дверь, которую он хотел закрыть.

— Ты издеваешься? Дай я зайду и выпью у тебя кофе. Хватит вести себя, как скотина.

— Цветкова, может, я просто хочу увидеть у тебя на лице такое же выражение, как полчаса назад. — произносит этот ненормальный, все же, позволяя мне зайти внутрь. Я сдвигаю брови, немного не поняв, о чем он. — Только из-за меня. В США я не уеду, но видеться пореже можем.

— Боже. — вырывается у меня, когда до меня доходит. — Ты издеваешься? Какое у меня выражение было? Я просто смутилась из-за дурацких воспоминаний. Мне давно плевать на этого человека.

— Ага. — произносит этот ненормальный. — Иди на кухню.

Я прохожу мимо него, бросив украдкой взгляд. Он что, серьезно? Задетым не выглядит. Вряд ли что-то может его задеть, но говорит так, будто реально ревнует.

На кухне я сажусь за стол, а он, поставив под кофемашину кружку, садится на стул рядом, расслабленно откинувшись на спинку и безразлично уставившись в пространство. Я пока рассматриваю его лицо. Почти не выглядит уставшим. Ну и ревнующим, кстати, тоже, что за фигню-то он ляпнул?

Я видела свое отражение в ванной — глаза бешеные, с синяками под ними. А этот такой обычный, словно каждый день не спит. Хотя ему еще преподавать у нас первую пару.

Вот мой мозг страдает от сбитого режима. Потому что я думаю совсем о другом, а не о учебе или о важных вещах, вроде «как отмазаться от встречи с любовью юности и не обидеть никого». Мой взгляд словно настойчиво обрисовывает профиль этого ненормального, выжигая его образ куда-то в закрома памяти. Этот застывший и ледяной, как у рептилии, взгляд зеленых глаз, прямой нос, линию губ, которая почти никогда нормально не улыбается, и его подбородок.

Красивый. Бог щедро одарил, отчекрыжив в отместку часть мозга, отвечающую за нормальность.

В тот момент, будто подслушав мои позорные мысли, он переводит на меня взгляд и я не успеваю отвести свой.

— Что-то хочешь, Цветкова? — интересуется он. Такое чувство, что вопрос реально с подколом, так как он хорошо знает все, что творилось в моей голове.

— Я просто не выспалась, вот и зависаю. — быстро говорю я, уставившись на стол. Боже, с его любовью к минимализму в интерьере, даже некуда посмотреть.

Он ничего не отвечает.

Однако, спустя секунду я вижу руку, появившуюся у меня возле ног, а затем профессор берет стул и двигает вместе со мной поближе к нему. После чего разворачивается корпусом ко мне и наклоняется, чтобы быть еще ближе ко мне. Мое лицо теперь на уровне его шикарных плеч, а сам он нависает где-то над моим лбом, уверена — пристально глядя на меня.

От него так вкусно пахнет. Он точно недавно был в душе. Каждый человек пахнет по-разному, и иногда тебя почему-то отталкивает чужой запах, но в случае с этим ненормальным мне в самом деле хочется иногда ткнуться лицом в его тело и просто дышать. Просто вдыхать сейчас этот горячий запах кожи, оттененный запахом геля и шампуня. Пихнуть нос куда-нибудь… я украдкой поднимаю взгляд. Да, вот куда-нибудь в район ключиц, возле горловины футболки.

Он в этот момент наклоняет голову ко мне, едва касаясь щекой и своими волосами возле моего уха.

— Цветкова. — слышу я его голос. — Знаешь что? Ты мне нравишься.

…

Что?…

Мне кажется, что у меня начались галлюцинации. Не успеваю я выпасть в окончательный шок от его загадочного голоса и внезапного, несвойственного ему признания, как он заканчивает:

— И еще. Ты знаешь, чем еще можно заниматься в месячные? Давай покажу, пока время есть.

У меня чуть закатываются глаза.

Боже. Какой же топорный подкат, профессор. Просто кривая поделка на тему «флирт в отношениях». И вообще… Дурочку нашел, что ли? Прекрасно знаю, какие мысли могут возникнуть в мужской голове на эту тему.

— Нет, спасибо. — отвечаю я. — Я пришла только кофе выпить.

— Цветкова, не отказывайся. Тебе понравится это. И мне особенно.