Это мгновение

Глава 37

Джейми

Моя рубашка задирается, и живот царапает деревянный пол, когда я тянусь дальше под диван. Рядом со мной Форд повторяет мою позу.

— Даже не думай об этом, — предупреждаю я кота. — Он меня убьёт, если ты прибьёшь Бэзила, так что отвали.

Мех касается кончиков моих пальцев, я делаю резкий выпад вперёд — настолько, насколько позволяет поза, — ладонь разжимается… и находит только воздух.

— Чёрт.

Входная дверь открывается и закрывается, и я сажусь на колени.

— Что ты делаешь? — спрашивает Кайден, входя в гостиную. Он всё ещё в рабочей одежде, скользит по мне взглядом. — Я думал, ты уже соберёшься. Нам выезжать через меньше чем час.

Форд делает попытку пролезть под диван, но, к счастью, ему это не удаётся. Я отталкиваю его открытой ладонью и не обращаю внимания на вопросительный взгляд Кайдена.

— Джей, что ты делаешь на полу?

Когда наши глаза встречаются, я уверен — он считывает с меня вину.

— Только не паникуй, но я выпустил Бэзила из клетки, и он убежал. Сейчас он под диваном, а твой чёртов кот намерен сделать из него закуску.

Я снова плюхаюсь на пол и шарю под диваном.

— Отличное завершение года — убить домашнего питомца, — бормочу, всё сильнее злясь на то, что не могу его достать.

Кайден опускается рядом.

— Он тебя укусил, да? — спрашивает он, сдвигая диван.

Бэзил выскакивает из-под него и несётся по комнате. Все трое — я, Кайден и Форд — срываемся с места, но Бэзил юрко прячется под телевизором.

— Да, он, блядь, снова меня укусил. Понятия не имею, почему он меня так ненавидит.

Краем глаза я замечаю движение, бросаюсь влево одновременно с Кайденом, и мы валимся в кучу на полу — я распластан сверху него.

— Привет, — говорю я, глядя в его завораживающие голубые глаза.

— Привет, — отвечает он, уголки губ едва подрагивают.

— Я скучал по тебе сегодня. — Я наклоняюсь и касаюсь его губ, на мгновение напрочь забывая, почему вообще оказался на полу. После поездки к родителям Кайден с головой ушёл в работу, завершал проект каждый день. К счастью, в начале нового года у него будет немного свободного времени. — Прости, что потерял твоего хомячка.

Он улыбается. И хотя теперь он делает это часто, каждый раз у меня перехватывает дыхание.

— Поймаем. Он у нас уже не в первый раз сбегает.

В этот момент Бэзил предпринимает дерзкий рывок через гостиную, прямиком перед моим носом. Я ныряю вперёд, одновременно неудачно заехав Кайдену коленом в бок. Он чертыхается, а я снова оказываюсь лицом вниз, одной рукой тянусь вперёд, второй упираюсь в пол.

— Он такой чертовски быстрый! Надо было завести черепаху. — Я бросаю взгляд на Кайдена, у которого на лице расплывается ухмылка. — Даже не думай. Никаких больше бездомных животных. И уж точно никаких рептилий.

Кайден забирается мне на спину, как чертовски пластичная обезьяна, обвивает руками мою шею.

— А если я очень вежливо попрошу? Ты ведь не сможешь мне отказать.

Я переворачиваю его, и он с грохотом падает на пол, смеясь так беззаботно, что это смехом проникает мне прямо в душу.

— Ты знаешь, что я прав. Ты сделаешь для меня всё, что угодно.

Он хлопает ресницами с преувеличенной невинностью, и я бросаюсь вперёд, чтобы укусить его за щёку. Видеть его таким счастливым — всё равно что сорвать джекпот. Он заставляет меня чувствовать себя самым счастливым парнем в мире.

— Верно, мистер Кэррингтон. Используй это против меня, если хочешь.

Он снова смеётся, а потом становится серьёзным:

— Мы правда опоздаем, если не начнём собираться.

После ещё нескольких безрезультатных попыток я валюсь на пол и пыхчу, будто только что пробежал марафон. Рубашка липнет к спине от пота. Форда мы заперли в спальне — никакой от него помощи, — а Кайден сбегал на кухню и вернулся с пакетом еды навынос и кусочком сыра.

— Последняя попытка.

Он поднимает оба предмета, показывая мне. Я беру сыр, он — контейнер. И вместе мы начинаем уговаривать демона выбраться из-под дивана. Его усы дрожат от напряжения, пока он осторожно ползёт за приманкой, которую я тащу по полу. Как только Бэзил хватает кусочек, Кайден срабатывает молниеносно — подхватывает его и бережно возвращает в клетку.

Он подходит ко мне, кидает взгляд вниз и говорит:

— В душ. Потом одевайся. Нам пора.

Его губы касаются моих, посылая электрическую волну голода по моему телу. Мое тело горячее, и не только от того, что я катался по полу. Его тело такое же теплое, и у меня возникает желание ощутить его обнаженную кожу на своей.

— Пять минут, — говорю я, моя рука приподнимает край его толстовки и скользит по впадинам его живота. Кайден задерживает дыхание, когда мои пальцы скользят ниже пояса его джинсов. — Это все, что мне нужно, обещаю.

Мои губы находят трепещущий пульс на его шее, и я осыпаю его поцелуями, одновременно расстегивая пуговицу на его джинсах.

Он качает головой.

— С тобой ничто не длится пять минут. Если мы опоздаем на вечеринку Дариуса, он не позволит нам забыть об этом. — он целует меня, не разжимая губ. — Иди, — еще один поцелуй, — Собирайся.

— С тобой не весело, — говорю я, пятясь к выходу из комнаты, не спуская с него глаз. Кайден ухмыляется и следует за мной, дразняще снимая с себя одежду и оставляя за собой шлейф из нее по коридору.

К тому времени, как он остается в черных боксерах, мой член становится твердым, и мы добираемся до ванной. Я снимаю с себя одежду, пока не оказываюсь полностью обнаженный перед своим парнем.

— Три минуты, — прошу я.

Кайден ничего не говорит, просто прикусывает нижнюю губу, снимает боксеры и включает душ. Он молча залезает в ванну, и я секунду наблюдаю за ним. Вода каскадами стекает по его подтянутым мышцам, по пухлой заднице и по икрам. Он добавляет шампунь в волосы, намыливает их, а затем поворачивается, чтобы показать мне свой твердый член, утопающий в темных, влажных волосах на лобке.

Он великолепен. Красив. В равной степени высокомерный и скромный, сочетание мягких изгибов и неровных краев, нежных прикосновений и страстных поцелуев.

Это моя любимая песня — мелодия, которая будоражит мое сердце, и ритм, который пульсирует в моей крови.

Открывая дверь душа, я захожу внутрь и прижимаю его к стене.

— Одна минута, — говорю я, прижимая свой член к его члену и обводя их обоих рукой.

— О, — выдыхает он, когда я начинаю поглаживать нас вместе. Его бедра подергиваются, и он двигается в такт со мной, отдаваясь в мои крепкие объятия.

Свободной рукой я размазываю гель для душа между нами, делая наши движения плавными.

— Я бы предпочел выключить воду и испачкать тебя, — стону я ему в ухо, моя свободная рука скользит по его пояснице. Его руки находят мои бедра и впиваются в меня, используя как якорь. Отпуская наши члены, я крепко прижимаю Кайдена к себе, прижимая наши члены друг к другу, пока мы растираем их вместе. —Я хочу покрыть тебя своей спермой и заставить носить ее всю ночь.

Покалывание блаженства начинается в пальцах ног, поднимается вверх по конечностям и вдоль позвоночника.

Кайден запрокидывает голову, вода брызжет ему в лицо, когда его хватка на мне усиливается, и он извергается, толстые струи спермы ударяют по моему члену и животу, прежде чем их быстро смывает. Мой желудок сжимается, и я закрываю глаза, когда он наклоняется и шепчет:

— Кончай.

Я издаю неразборчивый звук, когда удовольствие выплескивается из меня, подчиняясь его команде.

Я целую его просто потому, что могу, затем ополаскиваю нас обоих, прежде чем выключить душ.

— Это заняло больше пяти минут. — он улыбается, пока сушит волосы. — Если мы опоздаем - твоя вина.

Я обтираю свое тело, затем оборачиваю полотенце вокруг талии.

— Оно того стоило.



— Это место… вау. У меня даже слов нет.

Я оглядываю бальный зал, в который мы только что вошли, совершенно ошеломлённый тем, что это часть дома Дариуса.

Великолепное помещение с полами из тёмного дерева, чёрными стенами и тёмно-красными бархатными шторами. Огромные окна выходят на освещённую холмистую лужайку и бассейн. На одном конце зала установлена сцена: микрофоны, пианино, барабаны, а сбоку — диджей за вертушкой и ноутбуком, устроившийся на табурете.

— У него в доме есть бальный зал. Это как сцена из фильма.

Кайден пожимает плечами, выглядя при этом чертовски эффектно во всём чёрном — рубашке, галстуке и костюме-тройке.

— Я же говорил, у него богатая семья.

— Да, но одно дело просто быть богатым. А другое — «у меня бальный зал прямо за столовой» богатым.

Я быстро закрываю рот, осознав, что таращусь на всё это великолепие, как заворожённый ребёнок.

— У такого тоже есть свои минусы, — говорит Кайден, но не успевает вдаваться в подробности — к нам подходит Дариус, весь в белом, с перьевыми «крыльями ангела» за спиной поверх безупречного костюма.

Кайден обнимает его, и мы по очереди поздравляем с днём рождения.

— Я уж думал, вы заблудились, — говорит Дариус, переводя взгляд с одного на другого.

Кайден фыркает:

— Мы не так уж сильно опоздали. Джейми потерял хомяка — это его вина.

— Не знаю, что это за эвфемизм, но я рад, что вы пришли. Вы оба выглядите сногсшибательно, — Дариус окидывает нас взглядом с ног до головы. Я смотрю на свой тёмно-синий костюм и белую рубашку, и да — мы, чёрт возьми, отлично выглядим. Особенно вместе.

— Формально это моя вечеринка, — продолжает Дариус. — Но я почти никого здесь не знаю. Всё благодаря моему отцу — думаю, он снова пытается с кем-нибудь меня свести.

Он приподнимается на цыпочки и осматривает толпу. Его взгляд останавливается на двери справа от нас, и на лице расплывается медленная улыбка. Щёки, уже покрытые румянцем, вспыхивают ярко-малиновым.

— Если вдруг столкнёшься с моим отцом — а я сомневаюсь, что он вообще здесь, — помни: Оливер здесь просто как твой друг, хорошо?

Дариус говорит это нам, но при этом его внимание приковано куда-то за нашу спину.

Мы с Кайденом оборачиваемся как раз вовремя, чтобы увидеть приближающегося Оливера — в чёрно-красном и с парой пластиковых дьявольских рожек на макушке.

— Ты не рассказал о нём своему отцу? — спрашивает Кайден.

Дариус качает головой:

— Он бы никогда не одобрил.

Оливер не обращает на нас внимания, подхватывает Дариуса на руки и сжимает в крепких объятиях.

— Привет, ангел. С днём рождения, — говорит он достаточно громко, чтобы мы услышали.

Только потом, вспомнив, что они не одни, Оливер оборачивается и здоровается с нами, хотя всё его тело словно продолжает тянуться к Дариусу.

— Итак, программа вечера, — говорит Дариус, хлопая в ладоши. — Буфет и бар вон там, — он указывает на дверь в дальнем конце комнаты. — В гостиной дальше по коридору — казино. Там играют на реальные деньги, так что будьте осторожны.

Он делает паузу, и в этот момент я замечаю сцену, подготовленную для группы.

— Позже — живая музыка и караоке. А в полночь… — он поднимает глаза на гигантский диско-шар над нашими головами, — …всё это завершится балом, и нас окутает дождь из блестящих лент.

Он сияет.

— Ах да, и здесь ещё есть фонтан с шампанским.

— Ты обо всём подумал, — размышляю я вслух.

— Мой папа делает всё возможное ради своего единственного ребёнка.

В его словах, в поджатых губах — что-то такое, что придаёт этому комментарию оттенок грусти. Я постараюсь не забыть потом расспросить об этом Кайдена.

— Если вы нас извините на минутку... — Дариус берёт Оливера за руку, оглядывается, будто проверяет, кто рядом, и добавляет: — Нам нужно… эм… кое о чём поговорить, — бормочет он, краснея до корней волос.

Кайден хлопает друга по спине, и мы смотрим, как они вдвоём исчезают в толпе, рука Оливера скользит к пояснице Дариуса.

— Ты не против? — спрашиваю я, кивая в их сторону.

Кайден поворачивается ко мне, его ладони ложатся мне на талию.

— Удивительно, но нет. В какой-то степени это странно... но Дариус заслуживает быть счастливым. И кто я такой, чтобы мешать?

Я обвиваю его руками за спину, подтягивая ближе, и мы медленно движемся в сторону танцпола.

— Караоке? — поднимаю бровь.

— Нет.

Мы крепче прижимаемся друг к другу, пробираясь сквозь танцующую толпу.

— Мы могли бы спеть дуэтом.

— Определённо нет, — ворчит он, и я снова вижу того сварливого красавца, в которого без памяти влюбился.

— Но ты потанцуешь со мной?

— Если деваться некуда, — его губы растягиваются в улыбке, когда я целую его в лоб и закручиваю нас в ритме музыки.

Следующие несколько часов пролетают, как в тумане: мы танцуем, выпиваем, веселимся по полной, перемежая это с разговорами и шутками с Дариусом и Оливером. Стараемся избегать последнего, но сложно полностью игнорировать его, когда он всюду следует за Дариусом, как потерянный щенок.

Я мокрый от пота, измученный и уже мечтаю найти, где бы сесть, когда на сцену поднимается Дариус. Мы хором поём С днём рождения, толпа шумно поддерживает и аплодирует, как только песня заканчивается. Дариус кланяется, как будто он на приёме у королевы, затем берёт микрофон и благодарит всех за то, что встретили Новый год вместе с ним.

Он уходит со сцены, и кто-то запускает караоке. Народ мгновенно вовлекается — я в восторге от общей энергии. Даже Дариус поёт две песни, читая текст с большого экрана сбоку от сцены. Потом он исчезает, и на его место выходит группа девчонок примерно нашего возраста — они больше хохочут, чем поют, и это заразительно.

Это, чёрт возьми, самое весёлое, что случалось со мной за долгое время. И пока я стою, слушая и тихонько подпеваю, я обнимаю Кайдена. Всё кажется таким правильным. Почти идеальным.

— Я хочу обнимать тебя всю оставшуюся жизнь, — шепчу я ему на ухо.

Я хочу прикасаться к нему, целовать его, готовить для него, смеяться вместе, рассказывать ему дурацкие шутки столько, сколько нам будет отведено.

Его голова резко поворачивается, глаза широко распахнуты, сверкают от света диско-шара.

Рот Кайдена приоткрывается, но он не успевает ничего сказать — Дариус возвращается, щеки пылают, а на шее темнеет свежий засос.

Кайден не сводит с меня глаз, и я чувствую это — то самое мгновение.

Я отпускаю его и поворачиваюсь к Дариусу:

— Присмотри за моим парнем.

Потом убегаю, прежде чем кто-то из них успевает что-либо сказать.

Передо мной в очереди всего несколько человек, но когда я выхожу на сцену, моё тело дрожит от нервов. Прошло много лет с тех пор, как я стоял перед толпой — и никогда перед такой. Но дело вовсе не в ней.

С микрофоном в руке я нахожу Кайдена в толпе. Он замечает меня, и, таща за собой Дариуса, пробирается ближе — прямо к подножию сцены.

Я сосредотачиваюсь только на нём, когда начинает играть фоновая мелодия Crack The Shutters от Snow Patrol.

Мне не нужны слова — я знаю их наизусть. Это одна из любимых песен Кайдена.

Каждое слово, которое я пою, — только для него. Публики будто не существует.

Слишком темно, чтобы разглядеть выражение на его лице, но я улавливаю проблеск улыбки в отблесках света от диско-шара.

Мы не отводим взгляда друг от друга до самого конца песни.

И с каждым куплетом, каждым тактом — я вижу это. Ярко, отчётливо.

Наше будущее.

То, о чём мы оба боялись говорить вслух. То, чего мы заслуживаем.

Потому что любовь не знает границ. Потому что у нас обоих есть так много, чем мы можем поделиться друг с другом.

Это — наша жизнь.

Это — то, что мы забираем назад у судьбы.

Это — мы. Джейми и Кайден.

Ещё до того, как песня заканчивается, я спрыгиваю со сцены и иду к нему.

Берусь за его лицо, ладонями обхватывая его щёки, большими пальцами нежно проводя по подбородку.

— Я люблю тебя.

Глаза Кайдена блестят, он часто моргает.

Я кладу руку ему на затылок, запускаю пальцы в его кудри, притягиваю ближе, и наши лбы соприкасаются.

— Я люблю тебя. Я не могу пообещать тебе вечность — мы оба знаем, что такие обещания не даются. Но я могу обещать тебе каждый вздох. Каждый удар моего сердца.

Моя свободная рука находит его и поднимает — я кладу её себе на грудь.

— Оно бьётся для тебя, Кайден.

Затем я перемещаю наши руки чуть выше, к грудной клетке, чтобы он почувствовал, как поднимается и опускается моя грудь.

— Для тебя.

Его рука тянется ко мне и ложится на затылок, точно так же, как моя держит его.

— Я тоже тебя люблю, — говорит он. — Думаю, я никогда не смогу выразить это словами... но я собираюсь доказывать это. Каждый день.

Я даже не заметил, как близко уже полночь — пока толпа не начинает отсчёт.

Десять. Девять. Восемь.

Я притягиваю Кайдена ближе, прижимаясь к нему, сводя наши ноги вместе.

Семь. Шесть. Пять.

Наклоняю голову и прикасаюсь губами к его губам.

Четыре. Три. Два. Один.

Я стираю оставшееся расстояние и целую его в тот самый момент, когда над нами взрываются серебристые ленты.

Он отвечает на поцелуй, и мы теряем первую минуту нового года в объятиях друг друга.

И с каждой секундой я влюбляюсь в него всё глубже.