Жестокая любовь мажора (СИ)

Глава 12. Илай

После того как Алмазова еще раз осмотрел фельдшер и вернул его в расположение «спортивных частей», я больше не ложился. Еще нужно придумать, что сказать его родителям. Они привыкли к звонкам с жалобами, но сегодня парень перегнул конкретно. А мне теперь расхлебывать последствия.

Причем не только после выходки Алмазова, но и после своей.

Такое ощущение, что не поцелуй это был, а разряд дефибрилляторами прямо в грудь. Адреналин зашкаливал так, что пришлось до общего подъема идти в зал, а потом спускать остаточный пар в горячем душе. С мыслями о ней.

Вроде не пацан уже, но стоило вспомнить вкус ее губ — и совсем поплыл.

Надеюсь, не я один. Судя по тому, что я за свою наглость не отхватил пощечину, все не так уж и плохо. Наверное.

Блядь.

Из-за Алмазова и так был на взводе, а появление Алисы — контрольный выстрел в мою выдержку.

Сам не пойму, как переступил грань. Обещал ведь себе не делать глупостей, чтобы не спугнуть Ведьму. Но стоило увидеть ее в компании какого-то мудака, сразу переклинило.

А когда поцеловал ее на его глазах, захотелось и вовсе запрыгнуть на капот его тачки, рычать и бить себя в грудь с криком: «Она моя!»

Друг. Как же.

Судя по его кислой роже, я все расценил верно. Как и он, увидев, что Алиса не оттолкнула меня.

На самом деле, я ждал, когда моя щека вспыхнет и в мою сторону посыпятся проклятия, но ни черта подобного.

Только ее взволнованное дыхание, сладкий вкус, взорвавшийся на языке, как залп победы, и горящие, широко распахнутые глаза.

Черт возьми, это определенно стоит внести в список моих самых больших достижений в жизни. А их было немало.

Я шел ва-банк. И прекрасно это понимал. Я мог напугать ее и отбросить все свои и без того хилые шансы на сто шагов назад. Но пугающее ощущение, что я упущу ее, сделало выбор за меня.

Не прекращая думать об Алисе, я отправляюсь с пацанами на пробежку, после нее они продолжают разминку в зале, отрабатывая акробатические элементы кувырков, прыжков в высоту и стойку на руках.

Подготовив мышцы и суставы перед нагрузкой, я начинаю изучать с ними технику падения в разных позах, затем разбиваю их на пары для силовых упражнений, а сам опять улетаю мыслями к гребаному поцелую. Хочу еще. Мне пиздец как этого мало.

Ловлю на себе подозрительные взгляды пацанов и понимаю, что стою и улыбаюсь не совсем уместно.

Провожу ладонью по лицу и, усмехнувшись над собой, продолжаю тренировку как ни в чем не бывало. Только нагрузку усиливаю, чтобы некогда было им перешептываться.

В зал заходит Алмазов, и внимание пацанов мгновенно переключается на раненого гостя.

— Тренировка продолжается, — строго командую я и, оттолкнувшись от стены, иду в сторону Демида. — Пошли в кабинет. Здесь слишком много лишних ушей.

Алмазов молча следует за мной до самого кабинета.

— Садись, — выставляю ему стул, а сам сажусь на диван и облокачиваюсь на колени.

Сидим. Смотрим друг на друга, пока Алмазов первый не опускает взгляд. Нервничает. Пальцами царапает стул. И не ерничает как обычно.

— Ну и что мне с тобой делать?

Нахохливается. Пожимает плечами.

— Простите меня, Илай Дамирович…

— Что мне твое простите? Родителям как я в глаза буду смотреть?

Он тут же вскидывает испуганный взгляд.

— Вы им все рассказали?

Сжимаю челюсти.

— Не все. Приедут — и поговорим все вместе.

Щеки у него багровеют, и он снова опускает глаза.

— Не рассказывайте им, пожалуйста, что я сбежал… Они накажут меня и заберут домой…

Хочется проучить засранца и припугнуть, но в голове всплывают слова Алисы. И ведь действительно. Сам ведь когда-то таким же безголовым был.

— Подумаем, — кратко отвечаю я. — А ты держи язык за зубами. Не создавай мне лишних проблем, понял?

— Понял, — он виновато бубнит и поднимается, чтобы уйти, но я останавливаю.

— Я разве отпускал?

Алмазов нехотя возвращается на стул и тяжело вздыхает. А я думаю, как незаметней подобраться к интересующей меня теме.

Потирая ладони друг о друга, прочищаю горло.

— Девушка, которая тебя привезла… Почему она решила помочь тебе?

Алмазов поджимает нижнюю губу и чешет здоровой рукой затылок.

— Я попросил ее.

— И что? Вот так вот по одной просьбе она рискнула нарушить закон?

Он вжимает голову в плечи.

— Ну да… Она просто хорошая, пожалела меня.

Знаю, что хорошая.

— Вам она нравится, да?

Алмазов застает меня врасплох. Внимательный. Жук.

— Ты бы лучше умным был таким, когда в твою головушку пришла идея сбежать. Иди давай. Жди приезда родителей.

Понуро вешает нос и поднимается, но прежде чем выйти из кабинета, подбрасывает мне бомбу замедленного действия.

— Тот парень ей в любви признавался.

Впиваюсь в пацана жестким взглядом.

— Просто думал, вам это будет интересно.

Дергаю подбородком в сторону выхода.

— Свободен.

Дверь закрывается с той стороны, и я сжимаю кулаки до хруста в костяшках. Чуйка не подвела.

Друг. Блядь, конечно. Я, наверное, на идиота похож, если Алиса решила, что я в это поверю.

Раздраженно взъерошив волосы, достаю телефон из шорт и, не думая, набираю номер Смайла.

Он не успевает и слова сказать, как я выдаю:

— Твое предложение с билетами еще в силе?

После того как я отправил Алисе на работу нескромное приглашение на свидание, проходит уже два дня.

А в ответ гребаная тишина.

Эта девушка явно намерена свести меня с ума. Радует хотя бы то, что проблему с Алмазовым вроде как решили.

Родители забрали его домой, пока рука не восстановится. Частично я прикрыл его задницу, но гнев родителей это, прямо скажем, не сильно уменьшило.

Досталось и ему и мне. Отец у него чиновник, мать — деканша. Серьезные люди, с ними особо не забалуешь. Но все это меркнет на фоне того, что девушка, занявшая девяносто девять процентовмоих мыслей, тупо меня игнорирует.

Ломка уже начинается. Надо что-то делать. Но что, черт возьми?

Ничего лучше, чем заглянуть в кабинет нашего молоденького фельдшера, я не нахожу.

На ее пальце кольцо — замужняя, может, знает толк в отношениях. Или чисто по-женски поймет мои вопросы.

— Лиза, Лиза, Лизаветка-а, — протягиваю я имя фельдшера в шуточной форме и заваливаюсь на кушетку в ее приемной. — А ты разбитые сердца тоже лечишь? — выдыхаю мечтательно и закидываю руки за голову, устремляя взгляд в потолок.

— Это вы на свое намекаете, Илай Дамирович? — смеется мелодично так, а сама что-то пишет в своих бумажках.

— Ага. Типа того.

Опять хихикает. Бросаю на нее ленивый взгляд.

— Думаю, здесь я бессильна.

Закрывает одну карточку и, послав мне милую улыбочку, берет следующую.

Протяжно вздыхаю и снова перевожу взгляд в потолок.

— Вот скажи мне, Лизавета, — начинаю после короткого молчания. — Если девушка ничего не ответила на букет цветов с приглашением на свидание, дело плохо, да?

— Ну-у, — протягивает она. — Наверное, ты ее чем-то сильно обидел.

Ты даже не представляешь насколько.

— Есть такое.

— Значит, надо исправляться, Илай Дамирович.

Покачав головой, рывком поднимаюсь на ноги и опираюсь на стол с документами.

— Ума не приложу — как. Не подпускает меня совсем.

Лиза ухмыляется уголком губ и закрывает очередную карточку. Облокачивается на стол и вскидывают на меня озорные глаза.

— Прямо-таки совсем?

— Да. Закрывается от меня каждый раз, когда я пытаюсь приблизиться. Помоги, а? Дай совет.

Про поцелуй, который явно был лишним, молчу.

Лиза подается чуть вперед.

— Я фельдшер, а не экстрасенс, Багиров. Прости, но боюсь мои советы могут не то что не помочь, а даже навредить.

— Ты девушка в первую очередь.

— И что? Думаешь, мы внутри все одинаковые, как куклы, набитые поролоном?

Закатываю глаза и отталкиваюсь от стола.

— Ты бессердечна, — стону я мучительно.

— Я могу дать тебе только один совет, Багиров. Если тебе важна эта девушка, не отступай. А теперь, будь так любезен, дай мне доработать смену? Видишь, сколько у меня бумажек? Мне все заполнить надо, а потом внести данные в электронную таблицу.

— В одном вы девочки очень похожи, — пячусь к выходу.

Лиза вскидывает брови.

— И в чем же?

— Вредные вы.

Она смеется, но перед тем как я выхожу из кабинета, решает меня добить:

— Это чтобы вам жизнь медом не казалась.

Усмехаюсь себе под нос и закрываю за собой дверь.

М-да. Легче как-то не стало. Хотя на Лизу были надежды. Возможно, если бы я открылся ей со своими проблемами чуть больше, и был бы толк в разговоре, но рассказать истинную причину, почему Алиса сторонится меня, не нашел сил.

Да и не настолько мы близки с Лизой, так, коллеги по цеху, можем на юморе пообщаться или по делу. Но, видимо, на этом все.

Снова достаю телефон, но от Алисы до сих пор ничего.

Черт.

Заваливаюсь в свою комнату на диван и снова достаю телефон. Бездумно кручу его в руках. Сила воли трещит по швам, но я все равно не звоню и не пишу, чтобы не становиться сталкером в ее глазах.

Но замашки, безусловно, есть. Вчера весь день пытался найти ее страничку в соцсетях. Хоть где-нибудь. В конце концов пришлось прибегнуть к помощи друга. Смайл в этом деле спец. Но ни черта. Даже он не смог мне помочь. Пусто по всем фронтам.

Это странно в двадцать первом-то веке.

А потом я вспоминаю о ее подружке из клуба.

Но что я, блядь, о ней знаю? Только имя, которое успел прочитать на бейджике, и место работы?

Это как искать иголку в стоге сена.

Но опять же повторюсь, кое-кто отлично умеет это делать.

Набираю номер Смайла. Подношу телефон к уху и в следующую секунду слышу:

— Что-то ты зачистил со звонками, Багира.

— Дело есть.

Провожу ладонью по лицу.

— Я весь внимание!

— Можешь помочь найти одну девчонку в соцсетях?

Ржет. Придурок.

— А ты умеешь скрасить мой вечер. Кого на этот раз?

Спустя двадцать минут Смайл скидывает мне ссылку на страничку той самой Лены, которая дала мне номер Алисы.

«Что за киска?»

Затем он присылает мне фото девушки с двумя хвостиками. Закатываю глаза.

«Эта ж гребаная Сейлор Мун. Хочу ее в свою коллекцию, ты не против?»

Усмехаюсь и быстро печатаю ответ:

«Я был бы рад попиздеть, братан, но твоя влажная анимешная фантазия меня не интересует».

«Ты нездоров. Уверен, что мне не стоит набрать ноль три?»

«Только после того, как свожу тебя к сексологу».

«В этом плане у меня все с порядке».

«С таким порядком у тебя член отсохнет».

«Зависть — плохое чувство».

Покачав головой, отправляю другу смайлик со средним пальцем и перехожу по ссылке.

В принципе, мне достаточно пары минут, чтобы сделать одно железное умозаключение.

В отличие от Алисы ее подруга злоупотребляет социальной сетью.

Мне кажется, по профилю Лены можно легко понять, с чего начинается ее день и чем заканчивается. Но кое-что меня смущает. Ни на одном фото нет Алисы. Эта Лена в курсе, что они подруги?

Ощущаю, как мои брови сходятся на переносице по мере того, пока я листаю сплошной спам из фото, но неожиданно мой палец зависает над одним.

Нет, на нем также нет Алисы. Зато есть парадная, в которую влетела однажды моя Ведьма, сбегая от меня как от огня.

Закусив губу, пролистываю ряд фото с бокалами и кружками кофе, которые девушка фотографирует напротив окна с видом на набережную.

Складываю пазл воедино и прихожу к выводу, что, скорее всего, они вместе снимают квартиру, и тогда реальность обретает смысл. По крайней мере, я хочу верить в то, что Алиса живет с подругой, а не с каким-нибудь мудаком.

Свайпаю вверх к началу странички, и на глаза попадается свежий пост, который я читаю сквозь зубовный скрежет.

Отчасти потому, что на приложенном к подписи фото — те самые билеты, которые я подарил Алисе в надежде, что мне ответят взаимностью или как минимум хоть что-то ответят, но, судя по всему, она даже и не думала об этом.

А когда до меня доходит, что Алиса заболела, раздражение прибивает многотонной плитой неприятного предчувствия.

Перечитываю подпись к фото еще раз:

«Подружка заболела (грустный смайлик). Теперь придется идти одной. Никто не хочет составить мне компанию?»

Сжав челюсти, шлю все на хер и набираю номер Алисы.

Тело мгновенно вспыхивает жаром.

От одной только мысли, что она возьмет трубку, во рту пересыхает. Волнуюсь как пацан.

Странная реакция после того, как я совсем недавно пытался сожрать ее маленькие губы.

Но то был порыв под прицельным огнем неконтролируемых эмоций, а сейчас, стоило ей несколько дней меня продинамить, все ощущается не таким уж легким и перспективным.

И я еще больше убеждаюсь в этом после трех неотвеченных вызовов.

Надо бы забить и заняться своими делами, но мысль, что, возможно, она болеет и не в состоянии даже ответить мне, перевешивает все к чертовой матери.

Бросаю взгляд на настенные часы. Десять вечера. У пацанов уже отбой, но я все равно пишу старосте и прошу проконтролировать, чтобы ни один жук не высунул своего носа.

Хватаю толстовку, натягиваю и иду на парковку. Прыгаю в тачку и сразу завожу мотор. Из плюсов: я знаю адрес и парадную. На этом все, блядь.

Выжимаю газ в пол и буквально срываюсь с места.

Если повезет, может, успею подкараулить у подъезда. Мысленно усмехаюсь. Твою мать. Обещал же не сталкерить.

И чем ближе я к ее дому, тем истошнее долбит сердце в груди.

С парковочными местами проблема. Оставляю тачку на обочине соседней улицы. Быстро добегаю до нужной парадной и как идиот останавливаюсь. Закидываю руки за голову и пальцами царапаю затылок. Дальше куда? Черт знает.

Напряженно выдыхаю и, убрав руки в карманы толстовки, падаю на скамейку. Сука, как назло, из двери парадной никто не выходит. Да твою мать, что ж мне так везет?

Достаю телефон и, облокотившись на колени, впиваюсь взглядом в контакт под именем «Ведьма».

Пробую удачу и звоню еще раз.

Гудки затягиваются, а после звенит противный голос автоответчика. Блядь. Не нравится мне все это.

Звонкий женский смех вынуждает меня вскинуть глаза, и я машинально пытаюсь уловить источник звука.

А затем этот источник появляется прямо передо мной.

Лена. С теми же самыми двумя хвостиками, будто застряла в подростковом возрасте. Она говорит по телефону, но, заметив меня, резко останавливается и медленно убирает его в карман. Глаза — большие, испуганные, как у пришельца. А когда встаю со скамейки, она быстро достает из сумочки…

— Не знаю, какого хрена тебе нужно у моей парадной, но, если не хочешь, чтобы я использовала этот газовый баллончик, держи свой член отсюда подальше.

— Успокойся, — вскидываю руки. — Я пришел к Алисе.

— Тем более проваливай отсюда, задница мажорская, — рычит Лена и выставляет руку с газовым баллончиком перед собой.

Уперев руки в бока, опускаю голову и давлюсь смешком.

— Я тебе не Алиса. Церемониться не буду и жизнь подруге испортить не позволю!

Так блядь. Приехали. Походу эта Лена знает больше, чемследовало бы. Заебись.

— Послушай, — снова смотрю на неврастеничку с двумя хвостиками. — Я не собираюсь делать ничего плохого. Мне просто нужно увидеть Алису, окей?

— Ни хрена не окей, козлина! — топает ногой, не прекращая тыкать в меня баллончиком. — Если бы тогда в клубе я знала, кто ты такой, хрен бы дала тебе ее номер!

Сжимаю челюсти. При других обстоятельствах я бы посмеялся над этой маленькой камикадзе, но сейчас я не в том настроении.

— Але, гараж! Ты плохо понимаешь по-русски? Проваливай отсюда!

Складываю на груди руки и делаю шаг к Лене, наплевав на баллончик.

Она нерешительно отступает назад, а я, воспользовавшись заминкой, ловким движением руки выхватываю этот гребаный баллончик и запихиваю ей в карман джинсового комбеза.

Девушка стоит, разинув рот, и ошарашенно хлопает глазами.

— А теперь послушай меня внимательно. Во-первых, ты либо используй оружие, либо на хрен не бери его в руки, если не хочешь, чтобы его использовали против тебя. А во-вторых, если бы я хотел навредить тебе, я бы уже это сделал. Так что завязывай со своими угрозами. Я уйду только после того, как увижу Алису. Или хотя бы смогу убедиться, что с ней все в порядке.

Лена краснеет в считанные секунды и, будто я только что говорил со стенкой, шипит на меня:

— С ней все отлично, пока ты держишься от нее на расстоянии!

Чокнутая, блядь.

Понимаю, что стоять здесь и спорить с ней — пустая трата времени, а вот позволить ей пройти в парадную и заскочить следом — идея неплохая, мне нравится.

Киваю и делаю вид, что ухожу, но останавливаюсь, когда мне в спину прилетает словесный камень.

— К твоему сведению, Алиса здесь не живет!

Оборачиваюсь. Хмурюсь.

Лена сама идет в мою сторону.

У нее, блядь, ПМС?

— Ладно. Знаешь что? — она становится передо мной и, скрестив руки на груди, вздергивает подбородок. — Я скажу адрес. Пожалуй, тебе стоит навестить ее и наконец решить одну маленькую проблему, которая вас связывает!

Мое лицо искажает гримаса непонимания.

— О чем ты?

Лена закатывает глаза и фыркает.

— М-да, а ты всегда такой тугодум?

— Нет, только когда разговариваю с шизанутыми.

Она выпучивает глаза.

— Поосторожнее с выражениями, задница. Эта шизанутая знает адрес девушки, которую ты ищешь.

Черт. Не завидую Смайлу. Если он приобретет в свою коллекцию эту хвостатую пиранью, мое предсказание насчет отсохшего члена сбудется.

Но раздражение притупляется — я получил, что хотел, и, вбив адрес в навигатор, понимаю, что Алиса живет в общежитии в не самом благоприятном районе.

Я уже почти заворачиваю за угол дома, когда до меня долетает крик:

— Если хоть пальцем ее тронешь, я напишу на тебя заявление! — Оборачиваюсь и вижу Лену, которая машет мне телефоном. — Я записала наш разговор. Хорошего вечера. Мудак!

Ненормальная показывает мне средний палец и быстро срывается к парадной.

Вот такой тип девушек должен стать вымирающим. Хотя с такими замашками, думаю, этим и закончится.

Стою еще минуту как идиот, переваривая услышанное и, покачав головой, иду к тачке.

Хочется стереть эту нелепую встречу из головы к чертовой матери. И я заставляю себя сосредоточиться на дороге, когда выжимаю газ и выруливаю, встраиваясь в поток машин.

До нужного адреса доезжаю быстро за счет полупустых дорог. Вообще, ездить по Питеру ночью стало моим личным кайфом. Это сродни медитации. Просто едешь по красивым улицам и ни о чем не думаешь.

Но сегодня так не получается. Потому что я думаю о ней.

И стоит мне свернуть в переулок за пару метров от нужного дома, мои мысли выходят за пределы головы, обретая реальный образ Алисы.

Я не сразу узнаю ее. Но взгляд цепляется за светлые волосы, которые я каждый раз в мечтах наматываю на кулак.

Сбавив скорость, плетусь за девушкой, пытаясь понять: не ошибся ли я?

Приходится обогнать, чтобы увидеть ее лицо. И когда я окончательно понимаю, что это она, сердце прыгает в горло. Потому что ее безжизненный вид и отсутствие какой-либо реакции наполняют мою грудь гребаной тяжестью.

Сворачиваю в сторону. Паркуюсь и выхожу из машины, стремительно нагоняя Алису.

— Алиса?!

Не реагирует.

Обхожу ее и, взяв за плечи, вынуждаю остановиться.

Медленно она вскидывает голову. Ее глаза расфокусированы. Она будто смотрит сквозь меня. На лбу — испарина. Губы — обветренные и сухие. А лицо — бледное, практически землистого цвета.

— Алис?

— Мне домой… надо…

На мгновение наши взгляды пересекаются, а потом глаза Ведьмы закатываются, и в следующую секунду она выскальзывает из моих рук, но я успеваю поймать ее.

Подхватываю на руки. Легкая… как гребаная пушинка. Черт. Она вообще ест?

— Твою мать… Алис! Ты слышишь меня?!

Я пытаюсь поднять ей голову, но она безжизненно заваливается набок.

Не теряя времени, несу Алису к парадной, радуясь, что мы практически в паре шагов от нее.

Из общаги выходят люди и, заметив меня, придерживают дверь. Эти же люди узнают Алису и подсказывают этаж.

Плюю на древний лифт и в рекордное время поднимаюсь наверх.

Долблюсь в общую дверь. Перехватываю Алису поудобней, не позволяя страху вскрывать мои внутренности. На хер. С ней все будет хорошо.

Открывает какой-то полусонный мужик, отталкиваю его и прохожу внутрь. Натыкаюсь на женщину с полотенцем на голове.

— В какой комнате живет эта девушка? — спрашиваю у нее, и та нерешительно пальцем указывает на последнюю дверь в конце коридора.

Широкими шагами добираюсь до места и толкаю ногой дверь. Она закрыта, но старый замок не выдерживает моего напора.

По хер. Заменю потом. Тут по-хорошему все менять нужно. Пол противно скрипит под ногами и воняет здесь… пиздец.

Прохожу в комнату, наступая на пищащую игрушку, и кладу Алису на диван.

— Потерпи, Ведьма.

Осторожно опускаю ее голову на подушку и начинаю хлопать себя по карманам, чтобы взять телефон и вызвать скорую. Но… блядь! Я оставил его в машине.

Сука.

— Вызовите кто-нибудь скорую, — ору во всю глотку, опускаясь перед Алисой на колено и убирая волосы с ее раскрасневшегося лица. Меня трясет. — Черт. Да ты же вся горишь, — выдыхаю ошарашенно и снова кричу: — Скорую вызовите!

В коридоре толпятся люди, бубнят и перешептываются, по очереди заглядывают в комнату, причитают, жалея Алису, а потом раздается детский плач.

— Пропустите, пропустите, — пыхтит старческий голос, но я не обращаю внимания, глажу Алису по волосам. Разговариваю с ней, чтобы не улетела никуда. Со мной здесь была. Черт. Быстрее сам отвезу ее в больницу.

Поднимаюсь и уже собираюсь подхватить Алису на руки, как с коридора доносится женский голос:

— Скорая скоро будет!

Плач ребенка становится громче, и мои мозги вот-вот от него взорвутся. Я хочу закрыть дверь, но мне не позволяет этого сделать крупная женщина в возрасте с младенцем на руках.

— Выйдите, пожалуйста.

— С чего бы это? — удивленно фыркает бабка. — Никуда я не выйду.

Ребенок поворачивается ко мне: лицо все мокрое, красное, зареванное, светлые курчавые волосы липнут ко лбу; он трет маленькими кулачками глаза и кряхтит, а когда видит меня, открывает рот и начинает орать еще громче.

Господи, треш какой-то…

Стараюсь быть вежливым и сдержанным.

— Женщина, вы можете хотя бы убрать отсюда ребенка?!

Она смотрит на меня как на идиота.

— Не знаю, кто вы такой, молодой человек, но ребенка я никуда не уберу, потому что эта девушка, — показывает кивком на Алису, — его мать.