Жестокая любовь мажора (СИ)

Глава 20. Алиса

Кирюша визжит и сопротивляется, пока я пытаюсь достать песок у него изо рта, который мой драгоценный сынок с удовольствием туда запихнул.

— Господи, ну вот зачем тебе эта гадость!

Он выталкивает языком мой палец и тарабанит ножками, требуя свободы.

Сдув с лица волосы, я отпускаю его и сразу даю попить.

— Плюй, плюй быстрей, — прошу и наклоняю сына, чтобы не проглотил. Кирилл плюет и, конечно же, все на себя.

Да блин.

Беру салфетку и сначала вытираю перепачканную мордашку, получая активный протест, из-за которого у меня появляется желание вызвать экзорциста, а затем быстренько чищу его кофточку.

Кирюша добивается своего, а когда я его отпускаю, он забывает о плохом настроении и, раскинув руки, несется к песочнице.

Я быстро догоняю сына и подхватываю на руки. Нет уж, мой дорогой.

Царевич опять недоволен моим вмешательством и пытается вывернуться, настаивая на своем.

Закатываю глаза, когда прохожу мимо Лены и усаживаю сына на качельки. Но и этим мне моему капризуле не угодить. Только спустя пятнадцать минут все же удается его отвлечь на умной доске и присесть к подруге на скамейку.

— Ты не мать, а курица-наседка. Пусть парень развлекается!

Вздыхаю и медленно поворачиваю к ней голову.

— Ты своего роди и покажи, как надо.

— Нет, спасибо, — она закидывает руки на спинку скамейки. — Мне нашего Царевича хватает.

Угукаю, зачесывая волосы назад.

— Мне тоже. Не понимаю, как вообще женщины умудряются справляться с двумя детьми. Я молчу уже про троих и более. С одним вешаюсь.

— Ты вешаешься, потому что все взвалила на себя. Другая бы уже крышей поехала. А ты еще умудряешься в жопку его целовать и все прихоти выполнять. Я даже не припомню, чтобы ты хоть раз пожалела о том, что родила так рано.

— Я и не жалею, — тихо выдыхаю и любуюсь, как сосредоточенно мой сын щелкает по кнопочкам. — Я иногда вообще думаю, что если бы не он, то и меня бы не было. — Бросаю взгляд на Лену, которая прикрыла глаза и подставила лицо солнцу. — С появлением Кирюши все как-то изменилось, я изменилась, понимаешь?

Лена наклоняет голову набок и вздыхает.

— Конечно, я понимаю. Ты же знаешь, я сама-то детей не особо. Но с моим Царевичем у меня любовь.

— Баловала бы ты его меньше, и цены бы вашей любви не было.

Кирюша издает звонкий визг, и мы тут же переводим на него взгляд. Он нажимает на кнопочку, часть доски начинает светиться, а детальки на ней крутиться. Сын закрывает рот ладонями и смеется.

— Когда ты собираешься познакомить его с отцом?

Ее вопрос прилетает мне тупым ударом по голове.

— Не знаю. Непохоже, вообще, что Багирову это нужно.

— И с чего такие выводы?

— С того, что он знает о Кирилле, но что-то как-то его рвение поутихло.

— А ты взяла и обиделась?

— Я не обиделась. Просто сделала выводы.

— Ну, справедливости ради, он пытался подобраться к тебе и даже предлагал снять квартиру для вас, но ты ведь от всего отказываешься.

Раздраженно вздыхаю.

— Давай закроем тему. А то мне уже начинает казаться, что ты не моя подруга.

— Ой, не начинай. Ты же знаешь, что я хочу как лучше. А наличие отца у Кирилла облегчило бы жизнь вам обоим. К тому же мальчику нужен отец.

— Не складывается у нас с его отцом. Может быть, потом что-то и изменится, а пока… как есть.

Лена поднимается со скамейки и встает передо мной, вынуждая меня запрокинуть голову и прищуриться от солнца.

— А ты пробовала, чтобы у вас что-то сложилось? Вот даже сейчас. Парни уговаривали тебя поехать, сделать ему сюрприз. А ты что? Пообещала и в итоге подвела их?

Отворачиваюсь. Не хочу больше смотреть на нее. У меня нет никакого желания говорить на тему Багирова. Я предпочитаю держать это в себе, но, видимо, в какой-то момент я рассказала подруге больше, чем следовало.

— Мне все равно, — почти огрызаюсь. — У меня есть другие заботы, помимо дня рождения Багирова.

Отчасти я злюсь, потому что после той встречи у больницы он больше не появлялся. Не звонил. Не писал. Вообще ничего.

Понимаю: обижаться на него глупо и все такое, но что я должна думать? Его оттолкнул ребенок? Или он нашел игрушку поинтереснее? Что?

Судя по тому, что ребята готовят для Багирова сюрприз, у него все отлично. Он не болеет. Никуда не уехал. Ему просто все равно. Так какого черта я буду переживать, как выгляжу и что ему подарить, прежде чем поехать к нему в качестве сюрприза?!

— Ты должна поехать, — произносит Лена, будто имеет суперспособность читать мои мысли. — Сделай это ради меня и Кирилла. И если действительно поймешь, что у вас ничего не выйдет, — Лена торжественно прикладывает ладонь к груди, — обещаю, что отстану и больше ни разу не затрону эту тему.

Раздражение закипает в сердце, превращаясь в гнев. Потому что в глубине души я понимаю: не попробую — не узнаю, а еще я понимаю и признаю, что неравнодушна к Багирову. Это одновременно бесит меня и заставляет сомневаться и прислушаться к советам подруги.

— Алис, ну хватит думать, — она садится рядом и обнимает меня. — Ничего плохого не случится, если ты сделаешь первый шаг. Поезжай. Развейся.

Она встряхивает меня за плечи, но я скидываю ее руку и качаю головой.

— Нет, Лен. Это исключено. Я не поеду.

— Ну почему-у-у?! Почему ты такая упрямая? — стонет Лена, а я готова ударить ее.

Но вместо этого тычу в нее пальцем.

— Во-первых, не пойму, в какой момент ты стала поклонницей Багирова, а во-вторых, я три дня работала в ночь и баба Люся хочет немного отдохнуть.

Лена хлопает себя по коленям.

— Тю! Так проблема только в том, что не с кем оставить Кирюшу?!

Я открываю рот, но Лена слишком оживилась.

— Ничего не хочу слышать! Берем Царевича и едем ко мне! Я с удовольствием проведу еще одну бессонную ночь ради подруги!

— Нет… Господи, Любова, — смеюсь немного отчаянно. Качаю головой и бросаю обреченный взгляд на Лену. — Мне даже надеть нечего. Про подарок я вообще молчу.

Лена показывает жест а-ля «ни слова больше».

— Я тебе подберу такой наряд, что твоей Пантере никакие подарки будут не нужны!