Жестокая любовь мажора (СИ)

Глава 25

Вдобавок к уже созданной атмосфере до нас еще доносится музыка с дискотеки, усиливая романтический вайб.

Мне хочется заглянуть за каменную секцию, чтобы посмотреть, какой за ней скрывается вид. Но я не слишком высокого роста, поэтому мои попытки приподняться на цыпочки и что-то рассмотреть, не приносят никакого результата.

Я слышу, как Багиров приближается, а потом и чувствую, что он сократил между нами расстояние.

Мне становится катастрофически мало воздуха, несмотря на то что мы так высоко, а вокруг нас сосновый бор. И все же мне этого недостаточно, потому что парень за моей спиной сейчас действительно напоминает пантеру, которая крадется к своей жертве. Но я по-прежнему не оборачиваюсь. Хотя напряжение вокруг становится настолько осязаемым, что я могу его потрогать.

Мое тело покалывает, когда я ощущаю позади себя его присутствие. Все мои эмоции настолько яркие, что мне становится страшно. Их слишком много. И почему-то этот страх не имеет ничего общего с опасностью, от которой мне бы захотелось сбежать. Нет. Ничего такого. Я хочу остаться. И узнать, насколько сильно эти чувства смогут пустить в меня корни.

Если честно… я скучала по таким эмоциям. Живым и кружащим голову, как маленькие пузырьки игристого. И, наверное, уже пора покончить со своей трусостью и наконец выяснить: нужно ли мне давать шанс тому, что было настолько важным несколько лет назад.

При очередной попытке подпрыгнуть и заглянуть в окошечко, Багиров ловит меня за талию и, подняв, усаживает на выступ между секциями.

Визг застревает в горле.

Сердце екает в груди, и я не знаю от чего больше: от высоты, от картины, которая открывается перед глазами, или оттого, что Багиров продолжает меня придерживать за бедра.

Это… это похоже на разряд электричества, проникнувший под кожу от его прикосновения и наполнивший меня теплом, которое заставляет щеки вспыхнуть. Слишком реальное, чтобы отрицать.

— Спасибо, — шепчу я застенчиво от неловкости, волнения и предвкушения. — Вид просто потрясающий.

Илай ничего не отвечает. А я, не зная куда деть руки, поправляю разрез на платье и избегаю возможности посмотреть на Багирова.

Он так близко, что я чувствую глухие удары его сердца у моего бедра, которое прижимается к его твердой груди, другое покрывается мурашками оттого, что на нем лежит рука Илая, придерживая меня.

Но я стараюсь не зацикливаться на этом, иначе окончательно растаю. А я и так туго соображаю. Поэтому, чтобы выиграть немного времени для передышки, отвлекаю себя открывшимися видами.

Лагерь как на ладони, и даже видна сцена диджея и украшенная фонариками и флажками танцплощадка. На ней с десяток маленьких точек, двигающихся в такт музыке.

— Меня больше устраивает другой вид. — Его глубокий тихий голос отзывается во мне эхом.

Я не поворачиваюсь к нему и после этих слов. Потому что знаю: он говорит обо мне. Я чувствую, как Илай испытывает меня взглядом. На физическом уровне. И как бы я ни пыталась не обращать на это внимания, странные ощущения от нашей близости захватывают меня полностью.

Повисает тяжелое молчание. А я не знаю, что ему сказать, при этом не выглядя уязвимо и глупо.

— Такие беззаботные…

— И свободные. Самое крутое время у них. Хотя мне сейчас грех жаловаться.

Медленно я все-таки поворачиваю голову и встречаюсь со взглядом Багирова, которым он лениво скользит по моему лицу и останавливается на губах. В его глазах вспыхивает искра, и я отворачиваюсь, незаметно переводя дыхание.

А затем даю ему знак опустить меня на ноги.

Чтобы не затягивать эту неловкость, я поправляю платье, разглаживая несуществующие складки на животе, и отхожу от Илая.

— Я бы не отказалась немного выпить.

Провожу ладонью по горлу и чувствую, как оно дергается, когда я сглатываю.

Илай подходит к импровизированному столу, берет бутылку. Разворачивает фольгу, а я прикрываю уши и зажмуриваюсь от громкого хлопка.

Он наливает шампанское в пластмассовый бокал и протягивает его мне. Часть белой пены идет верхом, скользит по запотевшим стенкам.

Я делаю большой глоток и, прикрыв глаза, ощущаю, как маленькие пузырьки скатываются по горлу.

Медленно вдыхаю и выдыхаю, потом смотрю на Илая и непонимающе свожу брови.

— А ты… не будешь?

Багиров качает головой, подпирая плечом кирпичную стену.

— Я не пью алкоголь.

Ого.

— Вообще? Все-таки день рождения как никак.

— Вообще. После того случая. Он отвратил меня от алкоголя.

Я поджимаю губы и киваю, немного находясь в шоке.

— А у меня не было безработного времени, — возвращаюсь зачем-то к предыдущей теме. — Так что, я бы сказала, сейчас моя жизнь мне нравится больше.

Илай вскидывает брови, проводит пальцами по губам.

— Я думал, девушки с детьми устают и только мечтают о свободном времени.

Я делаю еще один глоток прохладного шампанского и чувствую, как немного расслабляюсь.

— Ну не без этого. Устаю, но больше от своего ритма жизни, а не от ребенка. — Молча переглядываемся. Вот мы и коснулись вопроса, к которому я как-то и не планировала подводить сейчас. Но что уж теперь. — В материнстве есть свои прелести, знаешь ли. Этот маленький человечек отдает тебе всю свою любовь, и какой бы тяжелой ни была моя смена, когда я возвращаюсь домой… — пожимаю плечами, задумчиво опуская взгляд в бокал, — я будто перерождаюсь. — Поднимаю взгляд. — Понимаешь?

После короткой паузы, Багиров произносит серьезно:

— Если честно, не очень. Но я бы хотел понять.