Головоломка Империи Драконов: охота на магию

Глава VIII

— Ну, здравствуйте, братья! — доброжелательно усмехнулся присутствующим, и, не удержавшись от шпильки, добавил: — Давно не завтракал в такой отличной компании.

— Взаимно, — отсалютовал чашкой улыбающийся Кас. — Можешь спокойно поесть, мы — уже, поэтому честно тебя подождем. Кстати, как там моя наемница?

Я замер по пути к своему месту, а Грейстон даже закашлялся.

— Твоя? — с опасными нотками в голосе в медленном развороте головы переспросил Касстиэра, — но судя по реакции тот спровоцировал меня целенаправленно, но любовь к интригам и загадкам свойственна брату так же, как и любовь к остротам Грейстону, поэтому подыгрывать ему я не стал, а, усевшись в любимое кресло и подтянув поднос с едой, добродушно распорядился: — Рассказывай.

А рассказ получился весьма интересным и занимательным.

Дождавшись, когда я поем и буду готов слушать, Кас оглядел нас с Грейстоном и, горько усмехнувшись, приступил к повествованию:

— Шесть лет назад я увлекся решением проблемы с рождаемостью драконов, меня очень печалил и угнетал тот факт, что мы уйдем последними. Углубившись в поиски нужной информации, через какое-то время в нашел в старой библиотеке древний заброшенный фолиант, где обнаружил интересную теорию о том, что человеческая женщина вполне может выносить дракону ребенка, но для этого в ней должна течь драконья кровь. Имелось ли ввиду, что девушка должна быть потомком драконов или можно как-то добиться этого опытным путем, там не говорилось. Я и увлекся экспериментами. В общем, по прошествии почти трех лет я добился впечатляющих результатов и нашел способ соединить человеческую кровь с драконьей без тяжелых последствий. Но возникало одно «но»: при переливе моей крови она теряла все свои качества, становилась обычной. И мне пришла в голову идея сначала откачать свою магию, а потом влить ее отдельно в ту, кто мою кровь примет. В общем, по итогу мне понадобился помощник, и выбор пал на ничем не примечательную, как мне казалось, вполне достойную кандидатуру — Видалия эр Филандэра. Точнее, я честно признаюсь, он сам мне ее предложил. Кто он я не знал, так как особо никогда политикой не интересовался, но это стало моей роковой ошибкой.

— Как он узнал о твоих исследованиях? — включил дознавателя Грейс.

— Ты не поверишь, но сколько я не гадал, так и не нашел отвела. Я ведь не в бессознательном состоянии лежал, я все слышал и понимал. Хоть и тяжело было. Даже страшно порой, — мрачно хмыкнул Кас, — но уснуть я боялся больше, не был уверен, что смогу вернуться. А этот подонок имел привычку рассуждать вслух, что подбадривало и придавало сил бороться.

— И как же долго ты там лежал и не спал? — ужаснулся я.

— Два года и три месяца, — спокойно ответил брат, а у меня по спине пробежал холодок: и не сошел с ума за это время! Убить этого гада в подвале захотелось с двойным желанием. — так вот, в одном из экспериментов, что-то пошло не так и я потерял очень много сил и энергии. Восстановиться самостоятельно не получалось и тут Филандэр предложил мне воспользоваться магией Истока, о котором я на тот момент ничего не знал. Маг даже место указал и поведал краткую информацию о нем, но откуда ее взял, пространно отвечал, мол, это секрет самого Императора и при желании я могу поинтересоваться у него. Теперь-то я понимаю, что он сыграл на моем любопытстве и нежелании посвящать дядю в свои секреты, но откуда у него столько познаний, сказать не могу.

— Зато мы можем и потом расскажем, — ухмыльнулся Грейс, пока я задумчиво раскладывал в голове новые сведения, и сурово спросил: — ты лучше скажи, почему скрытничал?

Касстиэр заметно смутился, но потом выдавил:

— Я был уверен, что вы сдадите меня и мои эксперименты дяде. А то, что причиной исчезновения с лица Континента всех драконесс — его рук дело, я догадался почти сразу после того, как нашел книгу. Слишком многое на него указывало.

Слова брата нам с Грейстоном очень не понравились, но оправдываться ни он, ни я не стали — в чем-то он был прав: сдать мы возможно и не сдали бы, но то, что дали бы продолжить, не факт.

Немного помолчав в ожидании волны негатива с нашей стороны, но так ее и не дождавшись, он снова заговорил:

— Добравшись до Истока вдвоем, Филандэр остался ждать у лабиринта, а я пошел наверх. Там увидел тот самый священный для драконов Исток и, будучи в очень слабом состоянии, не придумал ничего лучше, как нырнуть. Сколько провел времени в нем не знаю, долго, но когда вышел, на берегу стояла красивая женщина и пристально смотрела на меня. На вопрос, кто она, ответила, что Хранительница этого места. Так я познакомился с Глэнни. Мы очень долго с ней разговаривали, я узнал все об Истоке, Императоре и о своем помощнике. Оказалось, что он близкий друг детства ее дочери — твоей мамы, Макс, безответно любящий ее с первых дней знакомства. Так я получил ответы на некоторые свои вопросы.

Я кивнул и отвернулся в окно напротив: как же надо любить власть и ненавидеть окружающих, чтобы убить того, кто тебя любит? Император не только убил свою жену и мою мать, но и без раздумий готов был избавить мир от меня и Глэнниары. Что уж говорит про Каса и Грейса. Им бы он вряд ли дал шанс остаться в живых после того, как расправился со мной. Он не дракон, он — монстр.

А Касстиэр тем временем продолжал:

— Доверия между мной и Филандэром всё равно не возникло, только совместная работа, и чем дальше она заходила, тем больше он меня почему-то настораживал. И в один из дней в том самом подвале, откуда вы меня вытащили, он смог меня подло обездвижить и начать выкачивать магию и силу. За всё время нахождения в том склепе я примерно понял, что именно он делал, но ни разу не услышал, для чего. Элри сказала, что вокруг стояли огромные резервуары с моей магией и физической силой, но что он с ними планировал делать, я не знаю. И это всё, что я могу вам рассказать, братья, — утомленно закончил Кас, и мы ненадолго замолчали, каждый думая о своём.

— Он создал ящероподобных монстров, имеющих какую-то неадекватную защиту от драконьей магии, — нарушил тишину задумчивый Грейс.

— Что?? — ошалел от новости Касстиэр.

— То, — огрызнулся Грейстон и поведал брату неизвестную ему до этого часть истории.

Тишина вновь накрыла нас своим пологом, но ненадолго. В Касе проснулся вечный экспериментатор и исследователь:

— А трупы вы куда дели?

— В твоём предыдущем месте обитания лежат, — буркнул я.

— Я хочу их увидеть, — воскликнул этот генератор идей и их последствий, резко вскочив с кресла.

— Потом, — неожиданно для самого себя рыкнул я, и брат плюхнулся на место. — Скажи лучше, кто такая Элри, откуда ты её знаешь и почему помочь тебе смогла только она?

Кас замялся и нехотя уточнил:

— Я понимаю, что провинился, но можно ли мне оставить эту информацию в своем единоличном пользовании?

— Нет! — выпалили мы с Грейстоном одновременно.

Касстиэр тяжело вздохнул и все-таки соизволил приоткрыть завесу еще одной своей тайны, заработав при этом два хмурых и многообещающих взгляда:

— Первоначальные эксперименты я проводил без подстраховки и в пригороде Иссара. Один из таких опытов вышел из-под контроля, а Элри по воле Темного оказалась недалеко, и благодаря моим подсказкам пришла на помощь. У меня выбора не было, кроме как рассказать механизм запуска процесса регенерации.

— Ты знал, что она Темная?

— В процессе выяснил, — уклончиво ответил этот очень близкий, но весьма скользкий родственник. — Меня в тот момент больше интересовало, что она прежде всего целитель.

— Ясно, а теперь расскажи про Глэнниару, — в ожидании попросил Грейс.

— Глэнни живет в горах Унаира с момента смерти своей дочери — мамы Макса, предыдущей Хранительницы Истоке. До этого они всей семьей жили недалеко от Вирртона, но в последней Большой войне, развязанной Императором, её муж погиб, и Глэнни осталась с Анарилией на руках одна. По её рассказу, как только дочери исполнилось 25, Исток её сам призвал, и они переехали на священную гору. Выросшая без отцовского воспитания и внимания доверчивая и очень открытая девочка не умела отличать настоящие чувства мужчин от неискренних, поэтому при знакомстве с Императором легко поверила в красоту его слов и обещаний и попросила Глэнниару позволить ей выйти за него замуж. Той не понравился будущий супруг дочери, но несмотря не все попытки её вразумить и дать Императору возможность себя проявить, ничего поделать с решением Рилии так и не смогла. Только попросила будущего мужа не обижать и хранить её цветок, ведь больше у Глэнни никого не осталось. Тот дал клятву, что сделает всё, чтобы супруга ни в чем не нуждалась и не знала никаких бед, и, в принципе, свое обещание, можно сказать, он выполнил, — Кас горько усмехнулся, а каждое его слово о матери и новоприобретенной бабушке отзывалось в сердце болью и презрением к отцу. Ненавижу. — Что дочь мертва Глэнниара узнала по внезапному волнению Истока ближе к ночи: вода резко изменила цвет на красный и забурлила, поднялся сильный ветер, а потом пошёл алый дождь. Так место силы отреагировало на жестокое убийство своей Хранительницы. Ещё несколько дней оно было беспокойным, буйным, а потом затихло и нашло новую Хранительницу, призвав для этой роли Глэнниару. Та, уже имея определённые знания и сведения, поняла, что молодых драконесс в мире больше не осталось, и на её плечи легла тяжёлая задача сохранить Исток и не дать никому изменить его предназначение. Глэнниара нашла тело дочери и похоронила его, запечатала вход на Исток посторонним, кроме нас, драконов, усилила защиту лабиринтом и поставила особый барьер для Императора. Но судя по тому, что он смог его пройти, либо барьер был слабым, либо Император знал возможные пути его преодоления.

— Ты всё это узнал за одну встречу? — скептически уточнил Грейс, но Касстиэр отрицательно покачал головой.

— Нет, мы встретились трижды, причём нападение на меня Филандэр совершил сразу по возвращению с последней. Я как раз с помощью советов Глэнни придумал, как расширить возможности обогащённой драконьей крови, но воплотить задуманное не успел.

— И слава богу, — недовольно пробурчал я, — если бы этот урод ещё бы и такими знаниями обогатился, то последствия страшно представить. Нам ещё разобраться нужно, сколько их было до взрыва и где теперь их искать.

Как истинный учёный, Кас никогда не отяжелял свою совесть бурными раскаяниями, поэтому посыпания пеплом головы мы так и не дождались — ну ничего, при розыске поставим его в авангарде — и продолжили допрос.

— Глэнниара назвала меня «мой мальчик» при прощании. Она что-то обо мне знала или это от радости знакомства? — прищурившись, задал я вопрос, в тайне по-мальчишечьи надеясь на первое. В ответ Касстиэр усмехнулся и задорно спросил:

— Помните периодически появляющуюся старую женщину с потертой желтой сумкой в цветочек? Она ещё единственная, кто позволял нам шалить в дальнем саду, пока никого из гувернеров не было? — Мы кивнули, на что брат ответил многозначительным долгим взглядом.

— Это была она?? — шокировано возопил Грейстон и Кас утвердительно кивнул. — Тёмный, я так любил эту старушку! Честно говоря, когда она перестала приходить, сильно скучал, но решил, что она просто умерла, как свойственно людям в её возрасте, а оказалось, это была наша единственная на всех бабушка… — слова Грейса переполняли горечь и боль, и его можно было понять: Император не только лишил меня матери, а моих братьев родителей, он лишил нас единственной оставшейся в живых женщины, той, кто могла бы хоть немного заменить нам матерей, подарить так нужное детям женское тепло. Но почему он так поступил? Чтобы вырастить из нас себе подобных монстров? — Знаете, может это прозвучит по-детски, но очень хочу с ней встретится! — торжественно подвел итог Грейс, и я его поддержал:

— Обязательно, брат, ты такой не один, но сейчас у нас есть поважнее дела, ты не находишь? Кстати, Кас, у меня ещё один вопрос: как такой страшный барьер прошли девушки и я, если Глэнни запретила его пересекать посторонним? Что-то я не заметил сопротивления, когда шёл.

Брат надолго задумался, и максимально корректно сформулировал ответ:

— Римма, скорее всего, потому что связана со мной, а Тилла — у меня у самого вопросы. Я очень удивился, когда они обе сообщили, что не видят стены лабиринта. Возможно, он её пропустил из-за того, что я разрешил, но сомнительно, ведь двух других моих сопровождающих он не пустил. Но лучше об этом спросить Глэнниару. Она уж точно знает.

— Спросим, — хмуро кивнул я и, посмотрев на задумавшегося над чем-то нашего найденыша, улыбнулся: всё-таки здорово, что мы его нашли. Вместе всё решим и исправим, главное, эта учёная заноза сидит рядом и больше не умирает в далеких сокрытых подвалах. — Мы рады, что ты нашёлся, Кас! Очень!

Брат вынырнул из своих мыслей, удивлённо посмотрел на меня и расплылся в задорной мальчишеской улыбке:

— Спасибо, что нашли! Сам бы я ни за что не справился. Уже и надежду, честно говоря, потерял.

— Это не нам спасибо, это спасибо Тилле. Такая же неугомонная, как и ты, — хохотнул Грейс, — с первого дня появления здесь устроила нам нескучную жизнь своим длинным носом. А ведь тихо жили последние сто лет!

Я зыкнул на него исподлобья, но этому болтуну хоть бы хны. Сделав вид, что не заметил моего толстого намёка с свою сторону, Грейс поднялся со своего кресла и предложил пройти в место предыдущего длительного пристанища Каса и посмотреть на странных антидраконьих существ.

Я же под предлогом проверки самочувствия самого опасного существа в замке пообещал присоединиться к братьям позже. Возражений я не увидел, поэтому прямиком направился к себе в комнату.