Хоккейная сделка

Глава 1

Ария

— Не могу поверить, что вы репетируете порно видео с фиктивным парнем.

Кэссиди усмехается, переписываясь с Трентоном через всю VIP-комнату.

— Это исключительно в научных целях.

Я сжимаю губы.

— Ага, конечно. Ты делаешь это только потому, что хочешь написать в своих романах. И это абсолютно не связано с тем, что занимаешься лучшим сексом в жизни с невероятным хоккеистом.

Она улыбается.

— Это и правда лучший секс в моей жизни.

— Что ж, рада за тебя. Ты этого заслужила после Шелдона с его дряблым членом.

Трудно видеть, как лучшей подруге изменяет парень, который не заслуживал ее с самого начала. Я планировала его смерть семью разными способами. Просто ждала зеленого света, чтобы сделать ход. Я уверена, что смогу совершить это так, чтобы выглядело как нелепая случайность.

Кэссиди толкает меня плечом.

— А с кем был лучший секс в твоей жизни?

— Я отказываюсь считать, что у меня уже был лучший секс в жизни. Если лучший секс, который я имела, — это единственный возможный, то, может, стоит прямо сейчас прыгнуть под колеса какой-нибудь машины.

— Я думала, тебе понравился тот парень из Бронкса.

— Эх, я бы оценила его на твердую шестерку. По крайней мере, он не тер клитор, как все остальные. Не понимаю, почему они думают, что должны обращаться с ним так, будто полируют царапину на машине. Он чувствительный. Черт возьми, потише, Диджей Скрябин¹.

Кэссиди запрокидывает голову, смеясь.

— Некоторые бесятся, если ты им не объясняешь.

— Может, ты права. Стоит начать показывать мужчинам видео с тем, что я хочу, чтобы они делали в постели. В твоем случае сработало.

— Сделай презентацию.

— Вот это мысль, — я вздыхаю и смотрю через перила на танцпол. — Мне так надоели эти приложения для знакомств. Парни все одинаковые. Приглашают к себе в квартиру — в большинстве случаев там не убирались месяцами — и делают одно и то же движение, пока не кончат.

Кэссиди морщится.

— Может, стоит сделать паузу от этих приложений.

Я разворачиваюсь и прижимаюсь спиной к перилам.

— В таком случае лучше остаться дома и поиграть вибратором. Он никогда меня не подводил.

Пока Кэссиди снова погружается в переписку со своим фальшивым парнем, в VIP-комнату заходит мужчина, привлекая мое внимание.

Он высокий с четкими чертами лица, в черной рубашке с закатанными рукавами, обнажающими мускулистые предплечья, и в джинсах, плотно облегающих массивные ноги. Он выделяется среди других хоккеистов, кивнув на приветствие, прежде чем опуститься рядом с Трентоном.

Я знаю, что хоккеисты, как правило, огромны, но не могу представить, чтобы этот скользил по льду. Скорее, он похож на лесоруба. Более того, сам как чертово дерево… и я бы хотела на него забраться.

Я подталкиваю Кэссиди локтем.

— Эй, кто этот парень, который только что вошел и сел рядом с Трентоном?

Кэссиди поднимает взгляд от телефона.

— Это Александр Крум. Он капитан. Все зовут его зовут Крум Кейк².

Он как богатый шоколадный торт с гладким шоколадным кремом. Тот самый, который разрываешь руками и слизываешь остатки на пальцах, чтобы не упустить ни капли.

Вкусный как грех.

— Ну, я назову его сексом на палочке.

Кэссиди смеется и прячет телефон в сумку.

— Пошли. Давай подойдем и поздороваемся. Я его еще не встречала.

Мы сегодня отмечаем победу «Щеглов». Я в жизни не видела ни одного хоккейного матча, но если игроки выглядят как этот Александр Крум Кейк, может начать смотреть.

Трентон встает и обнимает Кэссиди за талию, представляя нас Александру.

— Это Кэссиди, и ее лучшая подруга Ария.

Александр выпрямляется в полный рост и пожимает руку Кэссиди.

— Приятно наконец познакомиться. Я уже на половине. Она невероятна.

Я подавляю смех. Не могу представить гигантского, угрожающего мужчину, читающего сентиментальный роман.

Рот Кэссиди приоткрывается от удивления.

— Ты читаешь «Скажи, что останешься»?

Трентон улыбается.

— Все парни ее читают.

Моя лучшая подруга — крутая автор бестселлеров, и я люблю видеть, как она получает заслуженное признание, когда кто-то говорит, как сильно любит ее творчество.

Кэссиди игриво толкает меня.

— Посмотри-ка, профессиональные хоккеисты читают мою книгу, а собственная лучшая подруга — нет.

Я фыркаю.

— Я читала сексуальные сцены.

— Это не то же самое.

Александр наклоняет голову, глядя на меня темно-карими глазами.

— Почему ты не читала ее книги?

Я пожимаю плечами.

— Я не люблю читать. И терпеть не могу романтическую фигню с канала «Холмарк³».

Его брови ползут вверх.

— Ты считаешь, что любовь — это фигня?

— Я не сказала, что любовь — это фигня. Просто не верю во всю эту романтическую чушь. Она создает ожидания для женщин. Ни один парень не будет поступать так, как в книгах. Это вредит молодой девушке, когда она читает это и предполагает, что появится мужчина и унесет ее в неизвестность.

Он скрещивает руки на груди, как будто я лично его оскорбила.

— Мужчины могут быть романтичными.

Ну, трахнуть ее и спросить: «Тебе понравилось?», прежде чем вызвать «Убер», не считается романтикой, дружище.

Я фыркаю от смеха.

— Я никогда не встречала мужчину, который сделал бы что-нибудь из того, что написано в книгах.

— Значит, ты просто проводила время не с теми мужчинами.

Приплыли.

«Я другой, не такой, как все». Почему мужчины делают вид, что они не все одинаковые? Зачем тратить столько усилий, чтобы в итоге услышать «я же тебе говорил»?

Я закатываю глаза.

— В мире миллиарды людей — не может быть, что для каждого из нас существует один-единственный идеальный человек.

Глупо считать, что можно любить одного человека всю жизнь. Это очень долго, люди устают друг от друга. Вот почему так высок уровень разводов.

Еще один из товарищей по команде Трентона вмешивается.

— Да ладно. Ты не можешь наверняка сказать, что любви не существует, — он указывает на Кэссиди и Трентона. — Посмотри на этих двух голубков. Они чертовски милые.

Я внутренне съеживаюсь. Парни не знают, что Кэссиди и Трентон только делают вид, что встречаются. Чтобы улучшить имидж Трентона после того, как его обменяли из-за фигни, произошедшей с бывшей командой в Сиэтле. Парни не подозревают, что их вратарь на самом деле не состоит в серьезных, любовных отношениях с моей лучшей подругой.

Кэссиди смотрит на Трентона.

— Что думаешь? Ты веришь в родственные души и всю эту романтическую фигню, которую я пишу?

— Я верю в любовь, — Трентон убирает прядь волос с ее лица. — Я верю в то, что настолько сильно заботишься о ком-то, что сделаешь все ради него. Я верю в то, что ставишь счастье другого человека превыше своего собственного. Я верю в то, что каждый день показываешь, как сильно он дорог, даже мелочами, чтобы тот знал, что ты о нем думаешь. Так что, независимо от того, что значит романтика — цветы и украшения, роскошная поездка в Грецию или просто появление, когда он нуждается в тебе, я думаю, что правильный человек будет делать все это для тебя, когда любит. И если это настоящая любовь, никто и ничто не сможет ее отнять.

Черт. Прекрасная мысль. И если бы я не знала лучше, то поверила бы. Но я реалистка.

Александр поворачивается ко мне и кивает в сторону Трентона.

— То, как он на нее смотрит, — это не фальшивая романтическая чушь. Это настоящая любовь.

Я собираюсь отстаивать точку зрения, но Кэссиди встречается со мной взглядом, и я вижу, как отражается в них печаль. В разгар фальшивых отношений у Кэссиди развились настоящие чувства к вратарю, и все эти разговоры о настоящей любви не помогают.

Поэтому я прикусываю язык и похлопываю Александра по плечу.

— Как скажешь, Большой Парень, — затем цепляюсь за локоть Кэссиди и оттаскиваю ее от комнаты, прежде чем те увидят, как слезы наворачиваются на ее глаза. — Пойдем танцевать.

Мы спускаемся вниз и выходим на танцпол.

Оказавшись посреди моря потных тел, я наклоняюсь и кричу поверх музыки.

— Ты в порядке?

— Да, это просто… — Кэссиди качает головой, голос сходит на нет.

— Неприятно?

Она улыбается.

— Точно.

— Не знаю, Кэсс. Трент выглядел искренним. Думаю, вам нужно поговорить о том, что чувствуете.

— Он просто притворялся. И я не хочу быть той, кто влюбится.

— Даже если это взаимно?

— Не знаю, — она качает головой, как будто пытаясь вытеснить эту мысль из головы. — Я не хочу об этом говорить. Давай просто повеселимся.

Это я могу.

— Поняла, босс.

Мы позволяем музыке завладеть нами, двигаясь в ритме R&B 90-х, льющегося из динамиков. Мы расслабляемся и на время забываем о странном мире фальшивых свиданий и хоккеистов.

Не проходит и минуты, как Трентон появляется позади Кэссиди, обнимая ее. Я кидаю понимающий взгляд и отступаю, чтобы дать им пространство.

Но упираюсь в чью-то теплую грудь.

— Потанцуем? — голос Александра глубокий, а дыхание обжигает шею.

Я бросаю взгляд через плечо, встречаясь с его темным взглядом.

— Спрашиваешь разрешения? Какой джентльмен.

— Мужчина всегда должен спрашивать разрешение, прежде чем трогать девушку.

Я разворачиваюсь, обхватываю его шею руками и прижимаюсь вплотную.

— Разрешение получено.

Моя лучшая подруга — безнадежный романтик, и надеюсь, что Трентон будет хорошо к ней относиться, чтобы та могла состоять в тех преданных отношениях, которых заслуживает. А я? Я интересуюсь только одним, и что-то подсказывает, что одна ночь с этим нежным гигантом может того стоить.

Руки Александра опускаются на мои бедра, и мы начинаем двигаться. Платье с открытой спиной пусть и не является приглашением к действию, но любой другой парень уже провел бы пальцами по моему позвоночнику или засунул их под ткань. Но не этот мужчина.

И то, что он этого не делает, только усиливает желание.

Я поднимаю подбородок и прижимаюсь губами к его уху.

— Любой другой парень уже позвал бы меня домой.

Он усмехается, низко и глубоко.

— Я не такой.

— Да ладно. Все парни одинаковые.

— Ты слишком молода, чтобы быть такой циничной.

— Я реалистка, а не циничная.

Он отстраняется, чтобы взглянуть на меня.

— Либо ты обожглась, либо никогда не была влюблена. Так что?

Я закатываю глаза.

— О, забавно. Ты меня психоанализируешь. Хочешь, чтобы я легла на диван, пока будешь делать заметки и расспрашивать о моем детстве? Уверена, где-нибудь найдется подставка для доски.

Он усмехается.

— Время колкостей. Кто-то тебя точно потрепал.

Я прижимаю ладонь к его груди и отталкиваю на несколько шагов.

— Просто потому, что я не хочу быть замужем с двумя детьми и белым забором, не означает, что у меня травма. Я хочу быть не привязанной, а связанной. Так что, если не собираешься делать это, я найду того, кто сделает.

Его большая рука обхватывает мое запястье, притягивая обратно в объятия.

— Тебя уже связывали?

— Это предложение?

— Для этого нужен определенный уровень доверия. Не стоит позволять любому связывать тебя.

— Хочешь сказать, что не стоит тебе доверять?

— Не стоит. Ты только что со мной познакомилась.

— Я могу сама о себе позаботиться, — я поднимаю бровь. — Вопрос, который ты должен задать: сможешь справиться со мной?

Один уголок рта Александра приподнимается, на щеке появляется ямочка.

— Нет никаких сомнений.

От этого человека веет уверенностью, что может дать мне именно то, что я ищу. И этот глубокий голос, полный обещаний, посылает волну желания по позвоночнику.

— Ты много говоришь.

Его пальцы впиваются в мои бедра.

— Ты так легко готова отдать это прекрасное тело, не заставив мужчину сначала заслужить его. Тебя должны касаться только в качестве привилегии. Мужчина должен бороться, чтобы доказать, что достоин.

— Если бы я ждала, пока мужчина докажет, что достоин меня, я бы умерла одинокой старухой.

— Позволь пригласить тебя на свидание.

— Или можем пропустить скучную часть, и ты пригласишь меня домой, — я провожу губами по его шее, кусая мочку уха. — Мне не нужна честь или галантность. Я просто хочу тебя без одежды.

Он тихо стонет, но он не говорит «да».

— Ты много говоришь обо мне, а что насчет тебя? — мои зубы скользят по щетине на его челюсти. — По крайней мере, я живу своей жизнью. Знаю, чего хочу, и беру это. А ты настолько озабочен тем, чтобы быть настоящим джентльменом, что пропускаешь всю веселую часть. Думаешь, что все контролируешь, но просто скован. Сдерживаешь себя. Какая у тебя жизнь, если всегда сдерживаешься?

Его пухлые губы искривляются, и когда я смотрю в глаза Александра, то понимаю, что задела за живое.

Я беру его руки и провожу по выпуклости задницы.

— Я хочу, чтобы ты коснулся меня, и знаю, что тоже в этом нуждаешься. Так зачем лишать себя удовольствия? Хотя бы на одну ночь просто отпусти контроль.

Александр прижимается лбом к моему, грудь и плечи вздымаются, он с трудом дышит. Я почти слышу молчаливый спор, бушующий в голове.

Давай, Большой Парень.

— Забери меня домой, — шепчу я.

Но слова, которые никогда меня не подводили, действуют на этого мужчину как ведро холодной воды.

Он качает головой, отстраняясь, и бросает на меня полный сожаления взгляд.

— Прости. Не могу.

Затем он оборачивается и исчезает в толпе.

А я остаюсь гадать, как, черт возьми, меня только что отшили.