Хоккейная сделка

Глава 40

Ария

Полгода спустя

— Как ты себя чувствуешь?

Я вытираю дрожащие ладони о свое черное платье.

— Так, будто собираюсь извергнуть душу.

Луиза смеется и сжимает мое плечо.

— Это совершенно естественно. Но тебе не о чем беспокоиться. Галерея выглядит сногсшибательно. Выбранные произведения искусства совершенны. Ты усердно трудилась последние несколько месяцев, чтобы все было готово к сегодняшнему вечеру.

Я надрывала задницу, чтобы убедиться, что галерея готова к сегодняшнему торжественному открытию. Я все проверила по сто раз, убеждаясь, что нет ничего такого, что упустила.

Просто не могу поверить, что это происходит.

— Спасибо тебе за всю помощь, — мои глаза бегают по помещению. — Мне действительно понравилось работать с тобой.

— Я бы с удовольствием продолжила работать. Думаю, галерею ожидает огромный успех, — Луиза улыбается, глядя мне через плечо. — Похоже, у тебя все есть. Карьера. Мужчина. Ребенок.

Я следую за ее взглядом и встречаюсь взглядом с Александром, который наблюдает за мной с другой стороны комнаты с Джулианой на руках.

— У меня и вправду все есть, — я качаю головой в недоумении. — Не знаю как, но это так.

— Береги это, — Луиза печально улыбается. — Многим из нас этого не дано.

Я не думала, что это случится со мной. Если бы не согласилась на фиктивный брак с Александром, я бы до сих пор работала в галерее Картера. Дрожь пробегает по коже, сотрясая до глубины души. Я часто думаю о том, как он поживает в тюрьме. Жалеет ли о своем выборе. Чувствует ли угрызения совести. Будет ли другим, когда выйдет.

Я отгораживаюсь от мыслей о прошлой жизни и возвращаю внимание к Луизе.

— Это все еще может случиться с тобой. Поверь, я никогда не думала, что это будет моей жизнью. Я не была той, кем ты меня видишь, до встречи с Александром.

— Была, — руки Александра скользят по моей талии, когда он встает позади. — Ты просто сама этого не понимала.

Луиза кладет руку на сердце.

— Вы двое вселяете в меня надежду.

— Ты не против, если я ненадолго уведу жену? — спрашивает он.

— Конечно, нет, идите, — Луиза машет нам рукой.

— Шампанское там! — кричу я, пока она идет в дальнюю часть галереи.

Александр тянет меня за руку к углу возле входа и указывает на картину на стене.

— Это невероятно.

Мои щеки горят, когда я смотрю на законченную картину.

— Думаешь?

— Знаю, — карие глаза бегают по холсту, пока он качает головой. — Ты такая невероятно талантливая.

Гордость распирает грудь. Я работала над картиной месяцами, пытаясь убедиться, что все будет в порядке, прежде чем показать Александру. Когда мы были в Греции, я сделала снимок Джулианы, стоящей на балконе с видом на Эгейское море. Цвета воды в сочетании с закатом в небе и ее вьющиеся локоны, развевающиеся на ветру, создали потрясающую картину.

Джулиана подбегает к нам и тянет меня за руку.

— Эй, это я.

Я наклоняюсь и подхватываю ее на руки.

— Это ты. Такая красивая.

Она сжимает мои щеки вместе, заставляя губы сложиться, как у рыбы.

— Ты такая красивая.

— Следи за ее макияжем, — предупреждает Александр, одаривая меня извиняющейся гримасой.

Джулиана поднимает руки, как пойманный с поличным вор.

— Упс. Извини.

— Все в порядке, — я чмокаю ее в щеку, оставляя на нежном личике след красной губной помады. — Хочешь помочь перерезать ленточку?

Она ахает, и ее карие глаза расширяются.

— Да!

Она вырывается из моих рук и бежит к МакКинли и Трентону.

— Дядя Мак! Дядя Трент! Я собираюсь перерезать ленточку!

Я усмехаюсь, глядя на нее.

— Она так радуется самым незначительным вещам, — Александр кружит меня и прижимает к себе. — Она действительно помогает тебе ценить все.

— Я ценю тебя, — мои пальцы переплетаются с его волосами на затылке. — Я бы не справилась без тебя.

— Ты бы справилась. Я просто немного помог.

— Немного? — я изгибаю бровь. — Наше представление о немногом очень разное.

— То, что мое, то твое. Ты моя жена, помнишь?

Я ухмыляюсь.

— Помню.

— Посмотри, — он обводит рукой комнату. — Это все ты. Твое видение. Твоя мечта. Я просто инвестор. Так что сегодня обязательно найди время похлопать себе по плечу за то, что здесь сделала, и отпраздновать то, какой ты замечательный человек. Потому что я-то уж точно буду праздновать.

— О, да? — я скольжу руками по его мускулистым рукам. — Мне нравится, как это звучит.

Он ухмыляется, наклоняя голову, и проводит губами по моей шее.

— Бьюсь об заклад, так и есть.

По моей коже бегут мурашки, когда его зубы касаются мочки уха.

— Как думаешь, кто-нибудь заметит, если мы на несколько минут заскочим в мой кабинет?

— Учитывая, что ты женщина часа, да, думаю, они заметят, — его смех низкий и хриплый. — К тому же, мне потребуется больше, чем несколько минут.

Мои бедра сжимаются в предвкушении.

Он поднимает запястье и смотрит на часы.

— По-моему, пора начинать.

Я делаю глубокий вдох и расправляю платье, когда мы разделяемся.

Я подхожу к Джулиане, стоящей вместе с нашими друзьями, и протягиваю руку.

— Готова, малышка?

— Готова, мамочка.

Александр

Год спустя

— Ты же помнишь план, Джулс? — моя девочка горячо кивает. — После обмена кольцами я прочту письмо Арии.

Я протягиваю ладонь, и она шлепает по ней.

— Как себя чувствуешь?

— Воодушевленно, — она широко улыбается, обнажая отсутствующий нижний зуб. — А ты тоже должен быть воодушевлен, потому что я видела ее платье, и она выглядит прекраснее принцессы.

— А знаешь, кто выглядит как принцесса? — я подхватываю ее на руки и кружу. — Ты.

Она визжит, пока я снова не ставлю ее на пол.

— Папочка, ты больше не можешь поднимать меня как раньше. Я слишком большая.

Мои брови взлетают вверх.

— Для своего папы ты слишком большая, чтобы поднимать?

Она кивает, широко раскрыв глаза.

— Мне пять. Все иначе.

Я сдерживаю смех, подступающий к горлу, желая, чтобы она поняла, что я слушаю ее и воспринимаю слова всерьез.

— Тогда я могу хотя бы тебя обнять?

Она на секунду задумывается над этим, а затем пожимает плечом.

— Конечно.

Я опускаюсь на колени перед ней и беру Джулиану за руки.

— Ты выглядишь совершенно прекрасно, моя малышка. Я так горжусь тобой, и меня постоянно поражает твоя смелость.

— Я смелая?

— Абсолютно, — я обматываю один из ее локонов вокруг своего указательного пальца. — Ты говоришь то, что думаешь, и задаешь вопросы. Ты такая умная и такая способная. Ты можешь все.

Небольшая улыбка растягивает ее губы, накрашенные блеском, и я надеюсь, что она всегда будет помнить мои слова.

Кэссиди стучит в дверной проем.

— Нам нужно забрать малышку.

— Настало мое время блеснуть! — Джулиана бросается через комнату, тюль на белом платье подпрыгивает, пока она бежит. Я смеюсь.

— Увидимся там.

Она смотрит на меня через плечо и машет рукой.

— Пока, папочка!

Слезы наворачиваются на глаза, когда я наблюдаю, как она следует за Кэссиди по коридору.

— Она растет слишком быстро, — говорит МакКинли с тяжелым вздохом.

Я выгибаю бровь.

— Особенно когда ты продолжаешь учить ее всем этим взрослым фразам.

Он поднимает руки по обе стороны от головы, притворяясь невинным.

— Эй, чувак. Это счастливый день. Давай не будем.

Я хмыкаю.

— Давай, — он хлопает меня по спине. — Пойдем, поженимся — снова.

Трент и Джейсон ждут нас снаружи на веранде с остальными друзьями. На дворе теплый июльский день в Тоскане, и солнце льется через внутренний двор виллы, где я когда-то играл в детстве. Сегодня Джулиана создаст здесь собственные воспоминания.

Теплый ветерок шелестит листьями на высоком дереве рядом с садом, где когда-то проводила время моя мать, в то время как отец наблюдал за этим с подвесных качелей, висящих на ветке. Я чувствую присутствие родителей во всем этом месте, и это служит напоминанием о том, что они по-прежнему со мной.

Я занимаю свое место под аркой рядом с МакКинли, который убедил нас позволить ему провести церемонию, и начинает играть музыка.

Кэссиди, Селеста и Кортни выходят к алтарю и встают рядом со своими мужьями, стоящими за мной.

Несмотря на то, что мы уже поженились, сердце сжимается в ожидании, когда я жду выхода Арии к алтарю, так же, как сжалось, когда я опустился на одно колено и попросил ее выйти за меня замуж — снова — прошлым летом. Я хотел сделать все это по-настоящему, а не притворяться под ложными предлогами. Именно это свело нас вместе, как и решение любить друг друга от всего сердца, пока смерть не разлучит нас.

Джулиана осыпает проход белыми лепестками роз, большие карие глаза следят за мной, пока она порхает по проходу. Я припадаю на одно колено, чтобы обнять ее, когда она достигает меня, а затем встаю и беру ее за руку, пока мы ждем Арию.

Ария попросила Энни провести ее к алтарю. Она сказала, что у нее нет родителей, достойных этой чести, и что Энни заслуживает того, чтобы сопроводить ее. Энни, конечно же, заплакала и обняла ее, а Ария обняла ее в ответ.

Я знал, что мы в конце концов сломаем ее правило об отсутствии объятий.

Музыка меняется, и я резко вдыхаю, когда Ария выходит из виллы, ее локоть соединен с локтем Энни.

Меня душит волнение, сжимая легкие и обжигая глаза. Я моргаю, чтобы прояснить зрение, когда Ария плывет по проходу в белом длинном платье, без бретелек, корсет из кружева обнимает ее пышную фигуру и уступает место струящейся юбке из тюля, такой же, как у Джулианы.

Боже мой, она самый изысканный человек, которого я когда-либо видел.

И идет ко мне.

Выходит за меня замуж.

Она так сильно меня любит, что выходит замуж во второй раз.

Я не знаю, что сделал, чтобы заслужить ее, но буду делать это каждый день до конца жизни, чтобы убедиться, что я ее удержу.

Энни кладет руку Арии в мою, когда они останавливаются, и зажимает наши соединенные руки между своими, подавляя всхлип.

— Я так сильно люблю вас обоих.

Я крепко обнимаю Энни, шепча ей на ухо: «Спасибо за все», прежде чем мы расстаемся, и она садится.

Ария тянется и большим пальцем стирает слезу с моей щеки.

— Привет, Большой Парень.

Я подаюсь навстречу ее прикосновению.

— Привет.

Она протягивает кулак Джулиане.

— Хорошая работа, малышка.

Джулиана улыбается, когда ее кулак сталкивается с кулаком Арии.

МакКинли потирает ладони, а затем широко раскрывает объятия.

— Мы собрались здесь сегодня, чтобы засвидетельствовать союз этих двух прекрасных душ. Я уже был свидетелем их первой свадьбы, так что думаю, мы все знаем, кто здесь самый любимый друг.

Трент и Джейсон закатывают глаза, в то время как толпа хихикает.

— Но сегодня мы являемся свидетелями не просто церемонии. Мы являемся свидетелями рождения семьи. Мы все видели, как Александр в одиночку воспитывал маленькую девочку, и какой удивительной личностью она становится, — он тянется вниз и взъерошивает кудри Джулианы. — Но Ария вошла в их семью, как будто принадлежала к ней, как будто там было пустое место, которое ждало, когда она займет его.

К моему удивлению, МакКинли вытирает глаза тыльной стороной ладони.

— Я не могу описать, как много для меня значит знать, что у моего лучшего друга есть кто-то, кто заботится о нем и о его дочери так, как это делаешь ты.

Ария сглатывает, сдерживая слезы, и кивает МакКинли.

Он подает знак, давая понять, что пора для клятв. Я прочищаю горло и сжимаю руку Джулианы в левой руке, а руку Арии в правой.

— Я знал, что ты нужна мне с того самого момента, как увидел, но не думал, что смогу иметь тебя. Ты была пугливой черной кошкой, а я слишком настойчивым псом. Мы пришли из разных миров, с разными убеждениями. Но так идеально подошли друг другу, найдя именно то, чего обоим не хватало. Любовь. Доверие. Объединение, — я сглатываю, чтобы сдержать плотный ком эмоций в горле. — Наблюдение за тем, как ты играешь с моей дочерью, принесло больше радости, чем я когда-либо мог себе представить. Я всегда мечтал оказаться на этом самом месте с Джулианой, в том месте, где вырос, с женщиной, которая любит нас. Ты воплотила мою мечту в реальность. Ты даешь покой моей душе. И я обещаю провести всю оставшуюся жизнь, убеждаясь в том, что ты знаешь, как тебя любят.

Я поднимаю ее руку к своим губам и целую костяшки.

Глаза Арии полны непролитых слез, она открывает губы и выдыхает.

— Ни для кого из присутствующих не секрет, что я не искала тебя. Я постоянно отталкивала тебя, убежденная, что не хочу того, за что ты выступал. Но оказалось, что мне было нужно все это, и я была просто глупа… — ее взгляд на мгновение скользит к Джулиане, — запутавшейся, чтобы это понять. Ты подарил мне жизнь, о которой я даже не знала, что могу иметь, и я вечно буду благодарна за то, что ты был так терпелив со мной, пока я во всем этом разбиралась, — она сжимает мою руку. — Ты научил меня значению любви. Ты и твоя удивительная дочь, и я так сильно люблю нашу маленькую семью.

Я подталкиваю Джулиану, и как по команде она достает из теперь уже пустой корзинки сложенный листок бумаги.

— Папочка сказал, что я могу что-нибудь сказать, поэтому я репетировала.

Она протягивает Арии рисунок, который сделала, когда я лежал в коме в прошлом году, тот самый, где под человечком Арии было написано МАМОЧКА, и который я набил себе на ребрах.

Ария улыбается, глядя на него.

— Папочка попросил тебя стать его женой, — Джулиана смотрит на нее своими большими карими глазами. — Так что теперь я спрошу: ты станешь моей мамочкой?

Взгляд Арии устремляется ко мне, прежде чем она опускается на колени перед дочерью.

— Хочешь, чтобы я удочерила тебя?

Джулиана кивает, а затем обнимает Арию за шею. Плотина прорывается, и слезы Арии текут ручьем. Мы уже много раз обсуждали это, когда Джулиана засыпала, и прижимались друг к другу в постели. Ария хотела удочерить Джулиану, но пыталась убедиться, что это именно то, чего хочет Джулиана. Она не хотела создать у нее неправильное впечатление и заставить думать, что ей нужна мать. Каждая семья индивидуальна, и наша смешанная прекрасно ладит.

Но возможность называть Арию своей мамой — это то, чего Джулиана хотела уже довольно давно.

Я наклоняюсь и обнимаю моих девочек, держа их, пока мы все плачем.

Пока Ария не отстраняется и не поворачивается, глядя на Кэссиди позади. Кэссиди лезет в букет, вытаскивает длинную белую палочку и вручает ее Арии.

Ария хлюпает носом, и ее взгляд снова возвращается ко мне.

— Думаю, это идеальное время, чтобы рассказать вам обоим, — она протягивает Джулиане белую палочку, на цифровом экране которой посередине написано БЕРЕМЕННА. — Ты будешь старшей сестрой.

Джулиана, широко раскрыв глаза, смотрит то на меня, то на Арию, ее маленькие губки вытянулись в букву О.

Затем она выхватывает палочку из рук Арии и держит ее над головой, крича:

— Черт, да!

И я даже не могу заставить себя нахмуриться на МакКинли за то, что тот научил дочь этой фразе, потому что я слишком ошеломлен и рад.

Я хватаю Арию и притягиваю к себе для поцелуя.

— У нас будет ребенок?

Она кивает, и по ее щекам течет еще больше слез.

— Это единственная правдоподобная причина всех чертовых слез.

Я смеюсь и притягиваю ее к себе для еще одного поцелуя, в то время как собственные слезы свободно текут из глаз.

— О, Боже мой. Я не могу в это поверить. У нас будет ребенок.

— Я знаю, что это немного раньше, чем мы надеялись, и знаю, что галерея только что открылась, но…

— Никаких «но». Ария, я так счастлив!

Ребенок. У нас будет ребенок.

Друзья обступают нас с поздравлениями, и Джулиана начинает перечислять детские имена, а также планировать, где ребенок будет спать, и все, что она хочет ему показать, когда он или она появится на свет.

МакКинли складывает руки рупором.

— Хорошо, успокойтесь. У нас осталась еще одна часть, а затем можем веселиться.

Все занимают свои места, а мы с Арией беремся за руки и поворачиваемся друг к другу лицом.

— В силу данной мне власти, — объявляет МакКинли, — я объявляю вас мужем и женой, — и мамочкой, и старшей сестрой. Александр, счастливчик, ты можешь поцеловать невесту.

Я беру лицо Арии в ладони и целую со всей любовью и преданностью. А затем поднимаю Джулиану на руки — потому что она никогда не станет для меня слишком большой, чтобы я ее носил, несмотря на все, что она говорит.

Знакомая мелодия Brown Eyed Girl начинает играть через динамик, который установили ранее, и я закрываю глаза, держа своих девочек в объятиях.