Каина

Глава 3

Утром Каталина увидела Рикардо в поселке и не могла скрыть радости:

— Бог послал мне вас опять! С вами я уеду обратно!

— Не получится, сеньорита, — развел руками Рикардо.

— Почему?!

— Да вот, устал... Решил устроить себе передышку. Отдохну в Сан-Игнасио...

— И как долго вы намерены отдыхать?

— Не знаю... — Рикардо, явно нарочито, зевнул и с удовлетворением отметил, как поморщилась при этом Каталина. — Может, мне хватит и недели, а может, задержусь здесь подольше.

В этот момент к берегу причалила еще одна лодка, и Каталина тотчас же помчалась к ней.

— Какое счастье, что не придется ехать с вами еще раз! — бросила она Рикардо, быстро договорившись с вновь прибывшим лодочником. — Этот сеньор только перекусит в баре и сразу же отвезет меня!

— Счастливой дороги! — ответил Рикардо, и на сей раз его лицо озарилось невероятно обаятельной, прямо-таки обворожительной улыбкой, при виде которой Каталина даже споткнулась на ровном месте.

— Кривляка! — тем не менее проворчала она, чем доставила Рикардо немалое удовольствие.

— Вам не жалко, сеньор, что ее увезет этот ничтожный тип? — кивнув на незнакомого лодочника, сказал Бенито.

— Ты забыл, что у нас неисправен мотор? — напомнил ему хозяин.

— А почему вы ей об этом не сказали прямо?

— Да как-то вылетело из головы, — лукаво усмехнулся Рикардо.

Пока лодочник обедал в баре, к нему подсел Гараньон и тоже напросился в пассажиры. Уже несколько дней он отирался в поселке, ожидая вестей от сообщников, но упрямый Миранда, судя по всему, продолжал отмалчиваться. «Чего доброго, он и помрет там, привязанный к дереву, — в какой-то момент испугался Гараньон. — А мне вовсе не нужно, чтобы тайна золота ушла вместе с ним в могилу.

Пожалуй, следует форсировать события». И он решил взять в заложницы так кстати появившуюся здесь Каталину. «Уже ради дочки ты не пожалеешь золотишка?» — мысленно обращался он к Дагоберто Миранде. План Гараньона был предельно прост: по дороге убить лодочника, а Каталину увезти туда же, где находился сейчас Дагоберто.

Но когда прощание было закончено и Каталина уже ступила на борт лодки, на берегу вдруг появился капрал Рейес с экстренным сообщением.

— Сеньорита Миранда, подождите, не уплывайте! — кричал он на бегу. — Подождите, прошу вас!

Подбежав поближе и несколько отдышавшись, Рейес произнес такое, от чего у жителей Сан-Игнасио волосы встали дыбом.

— Сеньора Миранду похитили бандиты!.. Индейцы видели, как его, связанного, тащили к озеру Сапо.

— Поезжайте без меня, — бросила Каталина лодочнику. — Я остаюсь.

— Камень еще никогда не подводил, — пробормотала удовлетворенно Тибисай.

Каталина, не медля ни секунды, принялась сколачивать команду, которая смогла бы отправиться на поиски Дагоберто. Однако набрать добровольцев оказалось делом не таким уж и простым. Сержант Гарсия оправдывал свой отказ тем, что плохо ориентируется в сельве и к тому же должен постоянно находиться в поселке, осуществляя здесь верховную власть. Рейес тоже утверждал, что не знает сельвы, но вынужден был повиноваться приказу сержанта.

— Я, конечно, пойду с сеньоритой, — сказал он, понурив голову, — только вряд ли мы сможем найти сеньора Миранду. Я даже не знаю, где находится это озеро Сапо.

Сержант посоветовал Каталине обратиться за помощью к Леону, большому знатоку сельвы, но тот отказался наотрез:

— Во-первых, я устал, а во-вторых, не хочу напороться на шальную пулю или кинжал бандита.

— Ты не просто хам, но еще и трус! — гневно бросила ему Каталина. — Что ж, я пойду в сельву с капралом.

— Это безумие, — счел необходимым предупредить ее Рикардо.

Толпа, сопровождавшая Каталину, глухо зароптала, недовольная поведением Рикардо.

Но в этот момент к собравшимся подошли припоздавшие Гаэтано и Фернандо. Узнав, в чем дело, они оба тотчас же вызвались сопровождать Каталину к злополучному озеру.

Так, вчетвером, они и отправились в сельву, а следом за ними поспешил никем не замеченный Гараньон.

Сержант Гарсия, стыдливо пряча глаза от Инграсии, которая вызывала в нем нежные чувства, удалился в свой участок и стал безуспешно терзать сломанную рацию.

— Алло! Алло! — кричал он как можно громче, чтобы стоявшая за окном Инграсия могла слышать, что он тоже занят важным делом. — Проклятье! Батарейки сели.

На улице между тем возник скандальчик: это Дейзи с криком и руганью вцепилась в волосы Лолы, попытавшейся было соблазнить Рикардо Леона. Тот, однако, остался равнодушным к обеим дамам, а чтобы мирно разрешить их спор, предложил зайти в бар и выпить по кружке пива.

— С удовольствием, мой принц! — просияла Лола.

Другая дама не без удовлетворения окинула конкурентку презрительным взглядом:

Рикардо Леон никогда не был клиентом Дейзи, и она порадовалась, что этот гордец отшил также и наглую самозванку.

— Прямо беда с этими бесстыжими девицами, — сказала Тибисай, приноравливаясь к шагу Рикардо. — Только такой мужчина, как ты, мог их утихомирить.

— Что тебе от меня надо, Тибисай? — Рикардо остановился и с хитроватой улыбкой взглянул на старуху. — Ну, говори прямо.

— Почему ты не помог Каталине? Без тебя там может случиться всякое. Догони ее!

— Не лезь не в свое дело, Тибисай, — отмахнулся от нее Рикардо, продолжая лукаво улыбаться.

Экспедиция, организованная Каталиной, продвигалась по сельве трудно и медленно.

Самый опытный из всех — Гаэтано — то и дело останавливался, мучительно соображая, куда следует идти дальше. Дорогу путникам все время преграждали то непроходимые заросли, то непреодолимый ручей. Наконец, случилось и вовсе нечто ужасное: Фернандо вдруг громко вскрикнул, схватился за плечо и, повалившись на землю, стал корчиться от боли.

— Змея? Тебя укусила змея? — склонилась над ним Каталина.

— Нет. Мне кажется, это стрела... Из лука... Кто-то послал ее мне в спину... Я почувствовал удар... — превозмогая боль, ответил Фернандо и потерял сознание.

Гаэтано пытался привести его в чувство, а капрал стал искать злосчастную стрелу, но не наглел.

— У него жар, — беспомощно констатировал Гаэтано. — Я не знаю, что делать.

— Придется возвращаться в поселок, — заключил Рейес. — Надо соорудить что-то вроде носилок и...

— Это «двадцать четыре», — уверенно заявил Гараньон, появившийся так неожиданно, словно вырос из-под земли. — Его укусил большой муравей. После укуса сразу же поднимается температура, которая держится ровно двадцать четыре часа. А потом все проходит и человек чувствует себя заново рожденным.

— Значит, это не опасно? — обрадовалась Каталина.

— Нет, нисколько, — заверил ее Гараньон

— Но в любом случае нам придется отнести его в поселок, — вздохнула она.

Гараньон вежливо спросил, не может ли он чем-либо помочь, и, услышав, что перед ним — дочь Дагоберто Миранды, которого похитили бандиты, схватился за голову:

— Какая беда! Кто б мог подумать! Дагоберто — мой друг. Мы не должны медлить, когда ему угрожает опасность. Предлагаю такой вариант: мужчины пусть несут пострадавшего в поселок, а я и сеньорита продолжим поиск.

На том и порешили.

По дороге Гараньон пытался выведать у Каталины, где ее отец прячет золото, но та сказала, что слышит о тайнике впервые.

— Тогда поспешим к Дагоберто, — сказал Гараньон и вдруг опасливо прислушался. — Здесь кто-то есть? Эй, кто там прячется? Выходи!

— Я вовсе не прячусь, — заявил вынырнувший из-за кустов Рикардо. — Наоборот. Эта женщина — моя, и она пойдет со мной.

— Ты сошел с ума, Рикардо Леон! — возмутилась Каталина.

— Отпусти ее! — Гараньон выхватил из-за пояса нож и пошел с ним на Рикардо. — Я убью тебя, гад!

Рикардо довольно легко обезоружил нападавшего, но тот не собирался сдаваться.

Между ними завязалась жестокая драка.

— Не бей его, зверюга! — кричала Каталина, обращаясь, разумеется, к Рикардо. — Негодяй! Подонок! Бандит!..

— Ну вот, теперь все, — сказал лодочник, последний раз пнув переставшего сопротивляться Гараньона. — Пойдем отсюда, пока он не очнулся.

— Никуда я с тобой не пойду! — взвизгнула Каталина.

— Пойдешь, — доброжелательно улыбнулся Рикардо и стал мыть руки в протекавшем поблизости ручье. Затем тщательно вытер их носовым платком и галантным жестом взял Каталину под локоть.

— Не прикасайся ко мне, скотина! Отпусти!

— Мне не хотелось бы применять силу, — стал вразумлять ее Рикардо. — Поэтому предлагаю тебе просто следовать за мной. — Вынув из ножен мачете, он стал разрубать заросли кустарника. — Прошу вас, сеньорита! Путь свободен.

— Никуда я не пойду, — заявила Каталина, не двигаясь с места.

— Ага, значит, ты хочешь, чтобы я нес тебя на руках? — он повернул обратно, решительным видом показывая, что готов немедленно осуществить свою угрозу.

— Не прикасайся! — заслонилась руками Каталина. — Я пойду сама, только скажи, что ты от меня хочешь и куда ведешь.

— Ничего не хочу, — ответил Рикардо. — Просто я тебя спас, хоть ты мне и не веришь. А идем мы в поселок.

— Не пойду! — опять уперлась Каталина. — Мне нужно на озеро Сапо.

— Оно очень далеко отсюда. Гараньон тебя обманул: вы не приближались к озеру, а удалялись от него. Поверь. К тому же скоро наступит ночь, а двигаться по сельве в темноте невозможно.

— Ладно, пойдем в поселок, — через силу согласилась Каталина.

Издали завидев лодку Маниньи Еричаны, Тибисай, против обыкновения, не стала тотчас же бить в кастрюлю, а подождала, пока колдунья сойдет на берег, и прямо спросила ее:

— Зачем приехала, Манинья Еричана? Если ты замышляешь какое-то злодеяние, то лучше сразу убирайся отсюда.

— Что ты себе позволяешь, наглая старуха? — походя оттолкнула ее Манинья.

— Я имею право знать, — снова преградила ей дорогу Тибисай.

— Успокойся, ничего дурного я не замышляю, — примирительно сказала Манинья. — Только заберу своего мужчину и уеду.

— Если ты ищешь этого разбойника, Гараньона, так его нет в поселке. Он куда-то исчез:

— Нет, меня интересует мужчина с огненным взглядом. Рикардо Леон.

— Его тоже здесь нет.

— Врешь, старая. Вон его лодка.

— Ну и что? — возразила Тибисай. — Там сломан мотор, вот она и стоит на приколе. А хозяин подался в сельву.

— Значит, придется подождать его здесь, — Манинья решительно направилась в поселок.

В это время там как раз появились Гаэтано и капрал, несущие на руках Фернандо.

Все, исключая Манинью и ее свиту, бросились к пострадавшему.

— Его укусил муравей, — пояснил Рейес. — Через некоторое время он придет в себя, но пока его надо уложить в постель.

— Не мели чушь, если не разбираешься!.. — оборвала капрала Тибисай. Опытным глазом она сразу же определила, что это вовсе не укус муравья. — Похоже, его отравили ядом кураре.

— Но этот бородач, Гараньон, — пролепетал Рейес, — он сказал, что беднягу укусил муравей.

— Гараньон? — еще больше встревожилась Тибисай. — Я знала, что колдунья принесла с собой смерть!

— Он умрет?! — в ужасе воскликнул Антонио. — Нет, я не позволю. Надо же что-то делать! Я сам повезу его в город.

— Успокойся, — строго прикрикнула на него Тибисай. — Истерикой ты своему брату не поможешь.

— Но как-то же надо его спасать!

— Делайте ему искусственное дыхание, а я скоро вернусь, — распорядилась Тибисай.

Манинью она отыскала в тот момент, когда колдунье вновь привиделась девочка, зовущая свою мать.

— Что тебе нужно, старая? — вскинулась она на Тибисай.

— Я обвиняю тебя в убийстве, Манинья Еричана! — изрекла старуха. — За тобой всегда следует чья-нибудь смерть.

— Манинья тут ни при чем, — сказала о себе в третьем лице колдунья. — Смерть приходит к людям тогда, когда и должна прийти.

— Пусть так, — проявила сдержанность Тибисай! — А как насчет жизни? Говорят, ты владеешь магией жизни. Это правда?

— Что тебе от меня нужно? — прямо спросила Манинья.

— Вернуть к жизни ни в чем не повинного человека! — так же прямо ответила Тибисай. — Пойдем со мной.

Войдя к умирающему Фернандо, Манинья жестом повелела всем расступиться и, сосредоточив на потерпевшем свой пристальный взгляд, быстро отыскала то место, куда был впрыснут яд. Затем ловко перевернула Фернандо на бок и длинным, словно не человеческим, а каким-то звериным, языком стала вытягивать яд из едва заметной ранки.

Все, кто находился в комнате, похолодели от ужаса.

А Манинья между тем сделала последнее всасывающее движение и, не проронив ни слова, покинула гостиницу.

— Он открыл глаза! — молвила Тибисай, очнувшись первой.

— Живой! Живой! — бросился к брату Антонио, а за ним — и все присутствующие.

— Я чуть не померла от ужаса, — призналась Жанет, когда стало ясно, что жизнь

Фернандо вне опасности.

— Мы тоже, — хором произнесли Мирейя и Инграсия.

Чудо, явленное колдуньей, послужило достойным поводом для того, чтобы жители Сан-Игнасио позволили себе посетить бар и выпить там рюмочку-другую.

Когда веселье было в самом разгаре, Тибисай вдруг прильнула к окну и, перекрывая всеобщий галдеж, крикнула что есть мочи:

— Там — сеньор Дагоберто!

Все высыпали на улицу, но в наступивших сумерках не сразу разглядели медленно бредущего путника.

— Это не он! — сказал сержант Гарсия.

— Он! — воскликнула Мирейя. — Помогите ему! — и первая бросилась к Дагоберто.

Был он изможден, весь избит, изранен, но на все расспросы отвечал одно: «Заплутал в сельве». Мирейя попросила мужчин довести Дагоберто до дома и оставить его в покое. Позже она сама попыталась выяснить, что же с ним произошло, однако его ответ был прежним: «Заблудился!»

— Ладно, не хочешь говорить — и не надо! — усталым голосом произнесла Мирейя. — Только знай, что индейцы видели тебя плененным и твоя дочь Каталина отправилась в сельву на поиски.

— Каталина? — изумился Дагоберто.

— Да, она приехала в Сан-Игнасио и, узнав о похищении, пошла тебя вызволять.

— Одна? — задохнулся от ужаса Дагоберто.

— Нет. С Медальдо Гараньоном.

— Боже мой! Надо срочно идти ей на помощь! — он, только что едва передвигавший ноги, резко вскочил с постели и стал быстро одеваться. — Мирейя, беги к сержанту: мы пойдем искать Каталину!

— Ночь на дворе! — напомнила ему Мирейя. — К тому же ты за эти дни так ослаб. И самое главное — твою дочь уже наверняка нашел Рикардо Леон.

— Рикардо?

— Да, он ушел в сельву еще днем. Уверена, что Каталина сейчас с ним.

— Ладно, подождем до утра, — нехотя согласился Дагоберто. — Восход солнца не за горами. Но если утром Каталина и Рикардо не вернутся, надо немедленно выходить на их поиски.

— Тогда тебе обязательно следует поспать, — строго сказала Мирейя. — Ложись, послушайся меня... Ну сделай это хотя бы ради Каталины, а то завтра ничем не сможешь ей помочь.

Дагоберто послушно лег в постель, но сон к нему не шел. Зато обрывки недавно пережитого, весьма похожие на бред, неотступно маячили перед глазами.

— Пожалуй, у него и в самом деле нет никакого золота, — явственно слышал он голос бандита. — Надо идти к Гараньону, пусть сам решает, что делать дальше...

Затем бандитская рожа отступала в тень, и перед взором Дагоберто представала молоденькая мулатка Паучи, которую бандиты использовали для своей мужской надобы.

— Сеньор, я развязала вас. Бегите, пока они не вернулись, — слышал он голос этой несчастной девочки, спасшей его от верной гибели...

— Боже мой! Неужели они так же поступят и с Каталиной, если поймают ее? — вскрикнул он, не контролируя себя.

— О ком ты говоришь, Дагоберто? — тотчас же спросила прикорнувшая рядом Мирейя.

— Ты не спишь? — ушел он от ответа. — Зря! Тебе поспать тоже не помешает.

— Что-то я не могу уснуть. Только вздремнула на минутку. — Мирейя встала с постели, подошла к окну. — Слава Богу, светает...

Место, выбранное Леоном для ночлега, казалось Каталине особенно диким и непроходимым. Сверху сплошным шатром нависали ветки деревьев, сплетенные между собой лианами. Даже маленький клочок неба не просматривался сквозь эту многослойную лепечущую зелень. Снизу так же мощно вздымались кустарники и высокие, в человеческий рост, травы.

Проблуждав целый день по сельве, Каталина буквально валилась с ног и, несмотря на двусмысленность ситуации, рада была этому привалу. Плюхнувшись в траву и прислонившись спиной к дереву, она безучастно наблюдала за Рикардо, который уже успел развести костер и теперь плел гамак. Усталость была настолько сильной, что в какой-то момент вытеснила собой и злость на бесцеремонного лодочника, и страх перед ним. Каталина не заметила, как задремала...

— Постель готова, сеньорита! — услышала она бодрый голос Рикардо и рассердилась на себя: как она могла заснуть в присутствии этого чудовища! Ведь он мог сделать с ней все что угодно. Однако уже в следующее мгновение почувствовала, что больше не боится Рикардо и даже... доверяет ему.

— Ты полагаешь, я смогу заснуть? — сказала она, разглядывая натянутый между стволами гамак, который показался ей чересчур широким, прямо-таки двуспальным.

— А почему бы и нет? — плутовато сверкнул глазами Рикардо и тотчас же удалился в чащобу.

Эта мгновенная вспышка его таинственных, завораживающих глаз всколыхнула в Каталине странное волнение. Сонливость исчезла без следа, уступив место непонятной, неведомой энергии, будоражащей изнутри все существо несчастной пленницы, каковой Каталина себя считала. Оглядевшись по сторонам и не обнаружив поблизости Рикардо, она с облегчением вздохнула: хорошо, что этот наглый тип не мог увидеть ее секундного смятения.

Рикардо вернулся, держа в руках довольно крупную птицу, и стал ощипывать ее над костром. Каталина к тому времени уже полностью овладела собой, о чем свидетельствовала ее непринужденная поза: полулежа в гамаке, она жевала взятые из дома галеты.

— Могу угостить, — протянула она пакет лодочнику.

— Нет уж, спасибо. Я предпочитаю другой ужин, — он кивнул на тушку птицы, которая жарилась на вертеле и источала невероятно вкусный аромат, разжигавший в Каталине зверский аппетит.

От такого ужина она отказаться не могла, хотя и отнекивалась поначалу из духа противоречия.

— Ну ладно, — сказал Рикардо, когда с птицей было покончено, — ты тут располагайся, а я немного прогуляюсь.

Оставшись одна, Каталина с большим удовольствием растянулась в гамаке. Сытная пища возымела свое коварное действие: Каталину неодолимо клонило ко сну. На какое-то мгновение она даже забылась в полудреме, но тотчас же очнулась и не без удивления поняла, что боится заснуть, потому что... Потому что рядом нет Рикардо!

— Эй! — крикнула она в темноту. — Рикардо Леон, ты где?

Сельва ответила ей слабым, едва уловимым эхом.

Подождав еще несколько минут и чувствуя все больший страх, Каталина соорудила из сухой ветки факел и, освещая им дорогу, сделала несколько шагов в ту сторону, куда недавно ушел Рикардо.

— Ты похожа на статую Свободы! — прозвучал его голос из темноты.

— Ой!.. Напугал меня до смерти! — вынуждена была признаться Каталина.

Рикардо не стал спрашивать, чего она испугалась больше — его появления или его отсутствия, — и так все было ясно. Присев у костра спиной к гамаку, он посоветовал Каталине уснуть. Она, в свою очередь, не стала выяснять, где собирается спать он.

...Под утро Каталина с криком проснулась от острого укола в щеку и тотчас же попала в объятия Рикардо.

— Что с тобой? — спросил он обеспокоенно, крепко прижав ее к своей груди.

— Меня кто-то уколол... Или укусил, — Каталина потерла ужаленную щеку.

— Ах, это ерунда, — рассмеялся Рикардо. — Вот он, бандит! Смотри! — продолжая удерживать Каталину одной рукой, другой лодочник ухватил за лапку огромного волосатого паука.

— Ай! — завопила Каталина.

— Не бойся, глупенькая! Я убил его. Видишь, он уже мертв. Ну-ка, покажи свою рану.

Каталина опомниться не успела, как лодочник приблизил к себе ее лицо и нежно поцеловал сперва в щеку, а затем и в губы. Поцелуй получился долгим, потому что у Каталины не нашлось ни сил, ни желания сопротивляться.

— Ты устроил мне ловушку! — сказала она немного погодя, мысленно проклиная себя за минутную слабость.

— По-твоему, это я подбросил паука?

— Нет. Ты просто лег со мной в гамак, когда я уснула.

— Но что же мне было делать? Я ведь тоже не привык спать на голой земле, — он растянул губы в такой обезоруживающей улыбке, что Каталина сама невольно усмехнулась.

— Мог бы сплести два гамака, — сказала она с укоризной.

— Прости, не додумался...

— Рикардо, я говорю серьезно, — опять напустила на себя строгость Каталина. — Если ты снова вздумаешь меня целовать, то я... Я подожгу тебя! — она выбралась из гамака и выхватила из костра тлеющую головешку.

— Ты это уже сделала, — сказал он, и от его глубокого бархатистого баритона в груди Каталины поднялась мощная горячая волна.

— Может, мы пойдем? Уже утро... — молвила она после некоторой паузы.

— Что ж, пойдем, — согласился Рикардо. Они прошли всего несколько метров по сельве и очутились на высоком холме, с которого открывался вид на... Сан-Игнасио-де-Кокуй.

— Мошенник!.. — задыхаясь от возмущения, воскликнула Каталина. — Ты устроил ночевку в двух шагах от дома! Ненавижу тебя! Презираю!