Кровь в наших жилах

Глава первая, в которой все решают за Светлану

По-весеннему громкая капель безумно отвлекала. То ли отдача заклинания боевых магов, прошлой ночью сковавших льдом Идольмень, накрыла Суходольск, то ли огненный змей во всю веселился, оказавшись на свободе, только к утру в город пришло тепло, сперва робкое, спрятанное в громкой птичьей песне да в теплом, влажном ветре. К обеду совсем распогодилось, и по улицам во всю побежали ручьи, неся в своих мутных водах городской мусор. Не по-осеннему яркое солнце сияло в чистых, словно умытых, голубых небесах, и обещало еще больше тепла, как будто и не конец ноября на дворе.

В комнате все пропахло лекарственными травами, и Алексей не выдержал, открыл форточку, запуская в дом шум улицы, крики торговцев, влажный, пахнущий весной воздух. Он пах не только весной — он пах надеждой. Опричник на цыпочках, чтобы не мешать отдыхающей Светлане, вернулся за стол, который утопал в различных документах. Алексей этой ночью так и не ложился спать, и сейчас устало зевал, тер то висок, то подбородок, то поправлял волосы, наползавшие на лоб, тихо пил чай и не мог сосредоточиться. В сердце горела надежда, впервые за последние десять лет.

Светлане не спалось — ей тоже мешала неумолчная капель, и тихий шелест бумаги, и еле различимое бормотание Алексея, сыпавшего команды своим подчиненным, расположившимся в кромеже. Под глазами у него залегли тени, и Светлане было немного стыдно — это её категорический отказ от лечения у лейб-медика Шолохова лишил Алексея сна. Она зевнула украдкой и закрыла глаза. Баюша перелегла из ног в голову, пристроившись на подушке и замурлыкала новую песню. Лапы Баюши то и дело скользили по голове, царапая давно нестриженными когтями. И прогнать нельзя — Баюша лечила Светлану изо всех сил. Освобождение О́гня далось тяжело — она так и знала, что верить математике нельзя, а говорят еще, что точная наука! По расчетам Светланы, её ждала всего лишь легкая кровопотеря, и это не то, что помешало бы ей выйти сегодня на службу. Только на деле слабость была такая, что даже присаживаться в кровати было тяжело. Тело было странно воздушным, словно Светлана наглоталась гелия — попытка перелечь на другой бок чуть не закончилась падением с кровати. Хорошо еще, что Алексей бдил, шипя себе под нос, что с «такой романтикой, как устраивает Сашка», ему точно не выспаться ближайшие лет сто. Вины Громова в случившемся не было совершенно, но объяснять это Алексею было нельзя — он категорически настаивал на том, что некоторые тайны Светланы он не должен знать, чтобы не выдать их начальству — тайному советнику Аристарху Борисовичу Соколову, возглавлявшему Опричнину.

Саша, несмотря на все протесты Светланы проведя бессонную ночь у её кровати, утром уехал на службу в Сыск. Вместо себя он прислал местную ведьму, у которой в свое время проходил лечение. Агриппина Сергеевна только поцокала языком, осматривая Светлану, пробормотала, что про отравление ядом огненного змея она даже слышать не хочет, а будет лечить то, что видит своими глазами: сильную кровопотерю. Именно из-за этого Светлана и отказывалась от лечения у Шолохова — никто не должен знать, что этой ночью Светлана дала свободу духу Огня. Для всех она всего лишь страдает от сильного отравления из-за яда огненного змея. Ведьма выдала Алексею кучу зелий, расписала их прием по времени и пообещала лично повесить венец безбрачия на «рыжего красавца», если он не выполнит все её предписания. О том, что Алексей Калина был опричником и обет чистоты у него был изначально, она так и не догадалась. Это вновь подтвердило уверенность Светланы в том, что кромешники никакая не нечисть, а обычные люди, просто с необычной судьбой.

В полдень из Суходольской магуправы примчался усталый, потухший, потерявший свою привычную улыбку Михаил Волков — он стал князем после смерти своего отца, только пока не осознал всю тяжесть обрушившейся на него власти и обязанностей. Быть может, из-за бесконечных дел рода ему придется оставить службу в магуправе. Миша быстро подлечил Светлану и умчался обратно в управу, сообщив, что остался единственным магом на всю губернию: Светлана болела, Матвей Рокотов так еще и не пришел в себя после отравления, княжна Екатерина Дальногорская внезапно взяла отпуск и укатила в Муром. Кажется, охота на огненного змея что-то изменила в княжне, заставив пересмотреть свои взгляды на политику и заговоры. Или это Аксенов, её давний знакомец и, кажется, жених, все же достучался до неё?

Наверное, мурлыканье Баюши все же победило, и Светлана заснула, потому что она не заметила, как исчез из комнаты Калина и откуда взялся Соколов, чей голос, доносящийся с кухни, было сложно не узнать.

— …ты мне зубы не заговаривай, Калина.

Алексей еле слышно оправдывался:

— Аристарх Борисович, это провинциальный город, тут найти подходящий дом — целая эпопея. Особенно если учитывать, что сейчас в город рванули все мало-мальски заинтересованные люди.

— Хватит. Лгать!

Светлана вздрогнула от голоса Соколова — её даже тут задело ледяной тьмой, с которой сопровождались слова. Алексея, пытавшегося отстоять право Светланы жить там, где она хочет, стало жаль — по нему тьма прошлась без сожаления.

Кухонная дверь открылась сама, без стука — кто такая Светлана по меркам Соколова?! Всего лишь Великая княжна в бегах.

— Прошу прощения, что врываюсь к вам, ваше императорское высочество, но дело безотлагательной срочности!

В комнату, единственную в квартире Светланы, вплыл Соколов собственной персоной. Вальяжный, отвратительно выспавшийся, с седой, львиной гривой волос, в черном опричном кафтане, он воплощал все страхи Светланы — страх потерять контроль над своей жизнью и страх оказаться венчанной на царство без её согласия.

— Я не давала вам разрешения войти сюда, — старательно бесстрастно сказала она, заставляя себя сесть. Баюша сползла с кровати, предпочитая не показываться на глаза опричнику.

Соколов взял стул и придвинул его к кровати, тяжело опускаясь на него:

— Елизавета Павловна, у меня есть право врываться к вам, когда вы находитесь в опасности. А вы сейчас именно в ней и находитесь. Мне доложили, причем не Калина, а другие кромешники, что у вас прогрессирует отравление змеиным ядом. Я не мог остаться в стороне в такую минуту.

— Я. Не. Буду. Лечиться. У Шолохова. — вот так, каждое слово отдельно, чтобы точно услышали. Только надежды на это было мало. Соколов из тех, кто и приказать заковать в блок-браслет может. Калина говорил, что он и императором открыто командует, что ему какая-то Великая княжна. А кромеж для Светланы теперь недоступен. Награда от огненного змея. Ей нечего противопоставить Соколову, кроме того, что он явно посчитает капризами.

Соколов, показывая сочувствие, притворное, впрочем, подался вперед:

— Почему, Елизавета Павловна? Это в ваших интересах. Не стоит беспокоиться, что император Федор Васильевич вмешается и потащит вас к алтарю.

Калина не лгал — император всего лишь игрушка в руках Соколова, как и она сама. Глава опричнины тем временем продолжал увещевать:

— Вы в полной безопасности. Поверьте мне: все, чего я хочу так это то, чтобы на престоле вновь сидела сильная кровь Рюриковичей. Сильная и счастливая, попрошу заметить. Несчастливая положила 90 % моих парней в «Катькиной истерике». Я таких потерь больше допускать не могу. Стар стал и сентиментален.

Светлана сомневалась в правдивости его слов — она знала, что смерть князя Волкова была на руку именно Соколову. Доверять ему нельзя. Ни в коем случае. Ни ему, ни Шолохову нельзя знать о свободе Огня. Светлана потупилась и тихо призналась:

— Он меня касторкой лечил.

Все, что сейчас доступно в качестве защиты, лишь капризы.

— Что? — Соколов такой причины явно не ожидал услышать. Стоящий в кухонном проеме Калина не сдержал смешок. Ему смешно — его касторкой не лечили!

Светлана с жаром выпрямилась, проклиная ненужную слабость, чуть не отправившую её в полет с кровати — Соколов успел придержать рукой:

— Он все детство меня закармливал то рыбьим жиром, то касторкой.

Соколов, медленно подбирая слова, словно столкнулся с ребенком, спросил:

— А если я запрещу ему так вас лечить?

— У вас нет такой власти над лейб-медиками. Увы! — Светлана победно расцвела в улыбке. — И я уже чувствую себя гораздо лучше. Антидот княжны Дальногорской спасает.

Бутыльки с ним стояли на комоде вместе с зельями Агриппины Сергеевны, только пить этот антидот Светлана запретила. Кто его знает, что на уме Дальногорских, ведущих свою игру за престол — они подставили князя Волкова, заставив всех думать, что тот собирается жениться на Светлане. Даже княгиня, жена Волкова, в это поверила, за что и заплатила своей жизнью. Интриги до добра не доводят.

— Хорошо… — покладисто сказал Соколов. — Даю вам сутки, а потом уж не пеняйте — лучше не станет, отправлю вас к Шолохову. Взамен этого, пойдите и мне на уступки. Вам негоже жить в такой квартире. Вам подберут хороший, надежный дом, где вы будете в безопасности. Подберем верную прислугу, магомобиль у вас уже есть — трудностей с дорогой на службу не будет.

Светлана старательно твердо сказала, уже понимая, что её не услышат:

— Я не собираюсь отсюда съезжать!

Соколов махнул рукой, словно отметая её возможные возражения:

— Подумайте хорошенько: во-первых, ваша кухонька не выдержит наплыва гостей, не говоря уже о том, что негоже приводить на кухню того же Милютина или Великих князей. А во-вторых, подумайте о своей репутации — голоса в доме разносятся далеко, как скоро ваши соседи распустят сплетни о том, что у вас постоянно гости мужского пола? Поверьте, Калина подберет вам хороший дом, это в его интересах: и ему, и парням нужно где-то ютиться. Кромеж крайне неудобное место. Подумайте о парнях — им приходится нелегко с вашими правилами. Калина потакает вам в ущерб себе… А сейчас отдыхайте. — Он встал: — а я пойду продвигать закон о запрете лечить Великих княжон касторкой.

Светлана с тоской смотрела в затянутую в черное сукно спину Соколова — он еще шутить изволит! Надо к завтрашнему утру встать и выйти на службу, чего бы это Светлане не стоило. Надо придумать, как отказаться от дома. Выжить себя из своей квартиры, она не позволит. В её планах нет переезда во дворец, как предполагает Соколов. Её не интересует престол и Москва. Она будет жить тут, если вообще выживет…

В кухонных дверях, в которых Алексей потеснился, Соколов обернулся:

— Не могу не заметить, Елизавета Павловна. Вы еще легко отделались в схватке с огненным змеем. Тот же Громов напрочь выгорел. Что-то есть несовместимое в нем и огненных змеях — второй раз такой пердюмонокль с ним происходит.

Он тут же исчез в кромеже.

Алексей вернулся в комнату, сел на стул и мрачно посмотрел на Светлану:

— Елизавета Павловна…

— Лиза! — резко напомнила она.

Он вздохнул и с тоской поправился — и куда делось его ехидство:

— Лиза, по поводу дома подумайте, пожалуйста. Дело даже не в репутации или нашем неудобстве. Подумайте об окружающих людях. Любое нападение на вас, и жертв не избежать. Вам грозить ничего не будет — вас защитят парни, чего бы им это не стоило. А вот ваши соседи…

Шах и мат. Сокрушительные. Причем от того, от кого она совсем того не ожидала. Светлана мысленно выругалась: Калина все же не за красивые глаза получил свою должность! Умеет выкрутить ситуацию в свою пользу.

— Лиза, я не загоняю вас в угол. Эту квартиру сохраним за вами. Когда все закончится, вы сможете вернуться сюда. — Он ехидно улыбнулся: — только думаю, сюда вам все равно не вернуться — Саша никогда не будет примаком. Он гордый. Он кровь из носа найдет дом, который полностью устроит вас.

Светлана в упор смотрела на него — не в примачестве дело. Она холодно сказала:

— И чем, ты думаешь, все закончится?

— Я не подглядывал ночью, — признался Алексей. — Честно. Не подглядывал. Только я умею думать и размышлять — к сожалению, мои мозги не отключить. Я не представляю, как вы собираетесь выжить, давая свободу всем четырем стихиям. Одна-то вас уложила в постель. — Он даже не заметил, какую пошлую двусмысленность сказал, продолжая: — три остальные могут вас убить. Я этого очень не хочу. Я на вашей с Сашей стороне. Не сомневайтесь.

— Алеша…

— Просто скажите, какой дом вы хотите — я все сделаю. Найду то, что придется вам по душе. В горничные возьмем вашу Ларису, дворником и мужиком по хозяйству ее мужа Герасима. Они очень привязаны к вам и им очень нужны деньги. Жалование дворцовых слуг в сотню раз выше того, что они получают тут. Кухарку найдем, как и прачку. Остальные заботы возьмут на себя мои парни. Все будет замечательно. По городу пустим слух, что у вас скончался богатый дальний родственник, который все завещал вам — никто дурного не подумает. Подумайте над предложением.

Светлане пришлось смириться — Калина прав: в случае нападения бомбистов или антимонархистов, под удар попадут невинные люди.

— Хорошо.

Он уточнил, словно не понял:

— Это хорошо — «я подумаю»? Или хорошо — «снимай дом»?

— Ищи дом.

Алексей кивнул и бросил в сторону кухни:

— Вихрев, дом на Береговой выкупай!

— Будет сделано! — ответила услужливая тьма.

Вот же… Они уже все решили за неё. Поди с Ларисой и Герасимом все обсудили. И даже с Боталовой договорились. Светлана не хотела такой жизни — жизни, где все решают за нее. Она ждала свободы и маленький, очень коротенький с её везучестью кусочек счастья. Положен же он случайно родившимся в не той семье, в которой хотелось бы?

Алексей встал и взял со стола книгу:

— Давайте я вам почитаю? Все быстрее вечер придет. Вместе с Сашей придет.

Выбор книги был неожиданным. Он начал читать былину о Руславе, купце, побывавшем на дне Идольменя. И чем его заинтересовали местные легенды? Огненный змей, описываемый в былине, уже был пойман и освобожден с особой жестокостью.