Кровь в наших жилах

Глава тридцать пятая, в которой начинаются поиски

Лиза замерла, посмотрев на часы. Время подбиралось к одиннадцати. Не самый лучший момент заявиться в приют — дети уже спят, а из начальства только дежурный воспитатель да сторож. Хотя, с другой стороны, если Петер… Петр действительно сын Алексея и Наташи, то он может оказаться в опасности — мало ли кто еще знает о его происхождении. Шульц догадался, может понять это кто-то еще. Хотя надо отдать должное Шульцу — Голицыну он мальчика не выдал, спрятал и защитил своим именем. Только в плюс ли Шульцу это? Он собирался его вывозить. Возможно даже для того, чтобы принести в жертву на одном из капищ, начиная новую войну за передел мира. Думать, что Шульц благородно собирался доставить Петера двоюродной бабушке в Британию, глупо. Мальчика ждало капище — слишком уникальна его кровь.

Вихрев, кажется, думал о том же самом:

— На Петере стоит магическая метка. — Он собрал фотографии и убрал их в свой планшет. — Её можно активизировать в любой момент, если его потребуется искать, но все равно — опасно оставлять мальчика без присмотра. Если он Рюрикович, то его кровь очень ценна, да и из посольства Германии за ним вот-вот должны приехать и забрать.

Лиза решилась, направляясь за шинелью — кромеж кромежем, но иногда и по улице приходилось перемещаться:

— Давай кромежем сходим и проверим мальчика, заодно охрану ему приставим.

Вихрев, тут же воспитанно вскакивая с дивана, честно предупредил:

— Если выделять ему собственную охрану — придется ставить в известность или Соколова или самого Калину.

— Ты думаешь, что такое нужно от Алексея скрыть?

Лиза, надевавшая на себя шинель, замерла, от удивления даже не попав в рукав — Вихрев подскочил и придержал шинель за ворот.

Иван еле слышно сказал:

— Пока, кроме моих мерзких подозрений, ничего нет. Еще имя, конечно. Я могу отвести вас домой, приставить к вам Найденова, а сам отправиться охранять Петера.

Петер… Петр. Наташа назвала ребенка в честь приемного отца Алексея. Петр Алексеевич. Назвать в честь отца Алексей Алексеевичем было бы слишком опасно. Холера, и какое родовое имя у мальчика будет? Линов? Половинка от Калины именно Лина. Или Полнатальин, если Алексей не признает сына. Лиза прогнала прочь глупые мысли — Алешка не из таких. Просто он даже подумать не мог, что у него есть ребенок. Проклятое озеро Идольмень и обеты кромешников! Это только оно сыграло злую шутку с Алексеем. Думать об этичности его поступка она не будет. Главное, что Петенька есть и он живой. Последнее, что осталось от Наташи. Остальное неважно — она заткнет все слухи о происхождении Пети, сил хватит.

Вихрев взял Лизу за руку, и они кромежем шагнули в спящий приют. Лиза боялась, что искать Петера в огромном гулком здании придется долго, но Иван сразу же уверенно шагнул в одну из погруженных в темноту комнат на втором этаже — тут было две кровати, на одно из которых спал Егорка, разметав руки и ноги в стороны. Петя спал не так — он с головой забился под одеяло, даже макушки не было видно. Бедный, напуганный Шульцем мальчик, страстно желавший только одного — вернуться к маме.

Иван прошептал:

— Я навещал мальчиков. Это же не запрещено.

Вот почему он знал, как улыбается Петя — Лиза видела его всего два раза, нанося визиты как положено, а Иван нарушал все инструкции, приходя сразу в спальню к мальчикам.

Лиза на цыпочках, боясь разбудить мальчиков, шагнула к кровати. Она хотела лишь поправить одеяло — тяжело так спать, ватное одеяло с трудом пропускает воздух. Она прикоснулась к одеялу… Под ним была пустота. В кровати никого не было.

Лиза не задумываясь приказала:

— Иван, активируй магметку!

Она старательно гнала прочь дурные мысли о том, что кто-то уже их опередил и похитил Петю.

Кровать вспыхнула алым — мальчишка умудрился снять с себя метку.

— Еще один уникум. И почему с Калинами всегда так?! — пробормотал Иван. — Елизавета Павловна, я не могу вами рисковать — я верну вас на Вдовий мыс и начну поиск.

Если Петя не тут…

В голове Лизы молнией сверкнули две разных мысли: Петя хотел к маме и восемь-девять лет — время манифестации дара кромешников. Саша всегда говорил, что интуиция — её сильная сторона.

…то искать его надо в Идольмене. Он думает, что мама, то есть Наташа, там. Он не знает о доме на берегу Перыницы, линорм не успел найти тот дом для него.

— Проверь все уборные, — распорядилась Лиза, в последний момент вспоминая, что Егорку будить не надо, и переходя на шепот: — я в «Змеев дол».

— Елизаве…

— Не обсуждается!

Кромеж грубо утащил Лизу за руку в черно-белый коридор — она запальчиво чуть не ударила огнем бледного, провонявшего водкой Калину. Только этого не хватало! Хорошо, что тут не было Кати. Та сейчас уничижительно бы сказала: «Мужчины!» Хотя Алексей имел право помянуть Наташу, но почему именно так и… Так не вовремя!

Вихрев сам шагнул за Лизой. Огонь горел и на его ладони — он тоже готов был атаковать. Он, глядя на замершего рядом с Алексеем Александра, пробормотал:

— Приятно знать, что не один мерзкие мысли допускаю…

Алексей, чуть отклоняясь от огненных пальцев Лизы, возмутился:

— А в морду, Иван?! Вы что все, сговорились, что ли… Мне Сашки хватило, между прочим. Лиза, это я — уже ударь или погаси огонь. — Он не удержался от нравоучения: — всегда, всегда, Лиза, сперва бей, а потом уже думай. Сейчас это был я, а мог быть и кто-то иной. Иван не всегда тебя прикроет. И воздух у нас пока неизвестно кем управляется.

Лиза возмущенно шагнула в сторону, с трудом успокаиваясь и гася пламя. Она напомнила себе, что сейчас не самое лучшее время ругаться и высказывать все, что думает о Калине. Она сказала самое главное:

— Петя пропал. — Пояснять, чей он сын, было неважно. — Иван активировал метку, только она снята — оставлена в кровати.

— Мы с Алексеем именно на активацию метки и пришли, — мрачно пояснил Саша, руками чуть раздвигая завесу кромежа и внимательно осматривая спальню, в которой продолжал мирно спать Егорка, не зная, что его друг пропал или пошел искать приключения, как любят делать мужчины рода Калина. Вот же яблочко, не далеко падающее от своей рыжей яблони!

Калина, прищурившись и что-то быстро обдумывая, принялся распоряжаться:

— Иван, проверь приют — все закутки: чердак, подвалы, абсолютно все. Я сейчас к тебе присоединюсь — проверю территорию приюта.

Иван бросил вопрошающий взгляд на Лизу, и та кивком подтвердила распоряжение Алешки — кажется, не она одна учуяла водку.

Алексей, если и заметил игру в гляделки и игнорирование его приказа, возмущаться не стал, лишь продолжил:

— Саша, отведи Лизу домой.

— Холера! — возмутилась Лиза. Она имеет право тут находиться! Это её племянник. Это её служба — разбираться в магических происшествиях. Не говоря уже о том, что Алешка банально пьян. Она ему сейчас не то, что Петю, она ему вообще нести службу не доверит. И теперь у нее есть право приказывать ему. Под тяжелым, внимательным взглядом Саши, который еще ничем не выказал свое отношение к происходящему, она сказала:

— Во-первых, Алексей Петрович, ты отстранен.

— Причины? — упрямо набычился и подался вперед Алешка. Будь все как раньше, то он бы закипел тьмой — Лиза видела разок, когда искала Агриков меч. Сейчас же только свет мерцал на Алешкином кафтане, подсвечивая оскалившиеся псиные морды. Тоже, мягко говоря, страшно смотрится. Серебряные псы выглядели как живые, готовые сорваться с кафтана и нестись по приказу хозяина.

— Ты пьян! — твердо сказала Лиза. Ей нельзя сейчас пугаться. Псы на кафтане нестерпимо вспыхнули, слепя глаза. Хорошо, что Алексей быстро взял себя в руки — ему в этом помог шаг Саши вперед. Его плечо чуть прикрыло Лизу от Алешки. — И не надо возражать — ты принял мою клятву, теперь отказаться выполнять мой приказ ты не в праве. Я иду в «Змеев дол» и затем в Идольмень.

Калина перестал сиять и вздохнул, признаваясь:

— Лиза, я не пьян. Это стопка водки от неожиданности пролилась на кафтан. Саша умеет фраппировать, очень даже. Саша, не молчи — подтверди!

Саша кивнул — он как всегда задумчиво уперся взглядом в пол, прямо в яркое сияние Яви. Он что-то обдумывал. Алешку он не боялся.

Калина ткнул пальцем в Сашу:

— Видишь, он подтвердил. И клятва не гарантирует полного подчинения, Лиза. Я уже говорил — ради твоей защиты я буду действовать так, как считаю нужным. Сейчас необходимо убедиться, что Петера тут нет и расширить поиски. Ты мо…

— Лиза не помеха поискам! — неожиданно вмешался Саша. — Тут ты неправ. Она быстрее тебя сообразила, где может быть Петр, как и то, что Петр — твой сын. Она опередила тебя.

— Она не пойдет в Идольмень! — опешил от предательства друга Алешка. — А Петера, Петьку то есть, я даже в глаза не видел, как бы я понял, что это мой… сын…

Лиза нашла в себе силы улыбнуться — Алешке даже в голову не пришло отказываться от мальчика. Все будет хорошо. У Пети будет отец, у Пети будет семья.

Саша качнул головой:

— А ты попробуй её остановить. Алешка, это ее племянник, между прочим. Родная кровь. Семья. Она имеет право. Она боевой маг в конце-то концов, а не хрупкая барышня.

— Сашка, ты сейчас на чьей стороне? Превращение в русалку крайне болезненное и…

— И в доме Голицына было полным-полно обезболивающих. Это ты у нас герой, готовый переть против всего мира и боли. Единственное затруднение, что вижу я — это сам момент превращения.

— А я про что! — возмутился Алексей.

— В купальном домике не одна комната, — вмешалась Лиза. — И бутыльков с водой Идольменя там полным-полно. На всех хватит. Если Пети нет в приюте, значит, что он в беде. Надо действовать…

Она хотела продолжить, но неожиданно кромеж выдавил их всех прямо в кабинет Соколова. Лиза только благодаря Саше и устояла на ногах — он её обнял за талию и прижал к себе в странном, беззащитном жесте. Наверное, представил себя на месте Алексея с Наташей и ужаснулся. Лизе тоже страшно было — она, как все, хотела простого, обычного, незамысловатого счастья. Дом, берег озера, лес вокруг, любимый мужчина рядом, Баюша, мурлыкающая на коленках, даже линорм, охотящийся за мышами в кустах. Петя и Алешка, рыбачащие с берега. Или что они любят? Алексей говорил, что любит собирать грибы, Пете, быть может, понравится собирать ягоды, рвать их прямо с куста… Лиза внезапно поняла, для кого леший земляничную полянку пестовал. Она поняла, почему Наташа просила Алешку прийти в Карачун — она хотела отдать сына, когда водяной занят праздником. Она готовила побег Пети, а не сестры, как думала Лиза раньше.

Бедный, бледный Калина замер, чуть ли не по стойке смирно — Соколов выполнил-таки свою угрозу и схватил его за ухо — то медленно наливалось кумачом.

— Аристарх Борисович… Отпустите, пожалуйста! Это несолидно.

— Поговори мне еще, я предупреждал, что еще одна тайна и ты нарвешься? Терпи! И почему на Сашку розги не жалели, хоть он в разы лучше тебя, а ты… Только ухом и отделался!

— Аристарх Борисович…

Тот рыкнул, распоряжаясь находившимся в его кабинете опричникам:

— Так! Найденов, Семенов — в Суходольский приют на поиски Петра Алексеевича, он же Петер Шульц, и перевернуть там все вверх дном — все проверить, ясно? Кафтаны снять! Хоть один ребенок проснется от ужаса — я вам срок службы увеличу в два раза! Выполнять! А ты…

Опричники тут же исчезли в кромеже. Напоминанием о них лишь черные скалящиеся с пола кафтаны и остались.

Соколов не удержался и чуть выкрутил ухо Калины:

— Вот почему с тобой всегда так?!

— Вы сейчас о чем конкретно?

— Обо всем! О том, что не доложил о происходящем. О том, что скрыл о себе и Великой княжне. О том, что смолчал про сына! Как ты мог! Почему я это все узнаю случайно — и то лишь потому, что мне постоянно докладывают про незапланированные перемещения Елизаветы Павловны? Вот что с тобой не так…

Он отпустил покрасневшее, чуть опухшее ухо Алексея и тяжело опустился в кресло за рабочим столом. Саша предпочел вмешаться, все так и удерживая Лизу в объятьях:

— Сейчас неважно, что случилось десять лет назад. Сейчас важно найти мальчика. На дне Идольменя крайне холодно, водяной спит, Петр не знает, что его матери там нет. Он банально замерзнет, пока мы тут ругаемся.

Соколов кивком согласился с ним:

— Тогда, Калина, кратко и, если Петра нет в приюте — сразу же в том же составе дуйте в озеро. Да хоть весь Опричный сыск забирайте. Алексей, время пошло!

Калина пробурчал:

— Вы и так все знаете.

— Не беси меня, Калина!

Тот принялся быстро и четко рассказывать, словно на обычном утреннем докладе:

— Я самовольно покинул псарню в «Катькину истерику». Я надеялся спасти Великую княжну Наталью. Отчаянные времена требуют отчаянных мер — вы сами меня этому учили. Я нашел Наташу. В первые же часы бедствия нашел, вытащил из воды и… — Голос его все же предал. Чуть пресекся, и уже не так официально Алексей продолжил: — И да, я чуть-чуть не устоял. Отведи я её сразу в безопасное место, то вышло бы иначе. Только… Так получилось. Я ошибся. Я думал, что есть шанс быть счастливым. Страна умирала. Мир умирал. Я думал, что ничего как прежде уже не будет… Я хотел кусочек счастья. Не заслужил — понимаю. И если заметили — я отплатил стране сполна за свою глупую выходку.

— Калина! Больше конкретики!

Тот сверкнул глазами:

— Запись о браке в метрической книге церкви Благовещения села Покровка Суходольской губернии. Волость и уезд называть?.. И еще… Я пытался убедить Наташу в невозможности нашего брака. Я пытался убедить её проявить благоразумие, которое отказывало и мне — не буду лгать.

— Небеса… Почему ты молчал?! — Соколов вновь вскочил на ноги, руками опираясь на столешницу и подаваясь вперед.

Сашины руки сильнее прижали Лизу к себе. Он тревожно глянул на нее и пробормотал:

— Прости.

Он попытался отстраниться, но Лиза сама прижалась к нему, еще и голову опустила ему на плечо. Наташа оказалась храбрее её и настойчивее.

— Потому что уже через три дня моего счастья пришла вода и забрала Наташу. Я не знал, что она могла… Что у нас с ней… — он бросил косой взгляд на Лизу. Та вздохнула: как же, она девица, в её присутствии говорить о таком неприлично. — Я думал, что она погибла. Я же её через восемь месяцев нашел в Майскую ночь в Ладоге. Она тогда уже не была… Она выглядела, как обычно!

Саша подсказал:

— Это могла быть не она. Ей еще месяц ходить было… Тяжелой. Девять же месяцев… Беременность. Проделки водяного непредсказуемы. Скорее всего, она уже тогда была в Идольмене под защитой водяного.

Лиза вступилась за Алешку — брат же. Зять.

— Аристарх Борисович, он говорил мне, что является императором. Не признанным, конечно.

Тот скосил на неё глаза:

— Никак нет. Наталью не венчали на царство. Лиза ошибается. Я не считал и не считаю себя императором.

— Поговори мне еще… — Соколов вновь рухнул в кресло. — Елизавета, Лизонька, хоть ты не шути над стариком. Что конкретно тебе говорил Алешка?

— Он говорил, что вы, не стесняясь, гоняете императора. И еще он говорил, что я его сестра. И еще он сразу настаивал на том, чтобы я готовилась к престолу. Просто я его не послушалась. И хорошо, что не послушалась. Петя — цесаревич. Законный.

Аристарх Борисович встал, обошел Калину со всех сторон, внимательно осматривая его, уперся тяжелым взглядом ему в глаза, а потом все же не выдержал и снова схватил за ухо, уже другое:

— Когда еще я императора за ухо оттаскаю… Я же просил тебя — говорить все! Я же просил, шут гороховый, не молчать! Ты потому везде и всюду свой нос совал? Везде лез и вмешивался в политику, когда я говорил держаться от всего этого подальше?!

— Аристарх Борисович, повторяю еще раз — Наташу не венчали на царство, я никогда не метил на место императора, брак морганатический и его вообще могут не признать. Наташа и я… Мы хотели всего лишь кусочек счастья. Хотели жить, как простые люди. Мне двадцать лет было — мозги еще отказывались думать о последствиях… Сейчас Петю искать надо, а вы мне уши крутите. Мальчик, чьим бы он сыном не был, в опасности, Лиза рвется на поиски, а вы…

Соколов отпустил Алешку и демонстративно платком вытер руки:

— А я жду подтверждения того, что цесаревича точно нет на территории приюта. Хороши вы будете воду баламутить в Идольмене, когда он всего лишь вышел погулять.

Саша вмешался:

— Петр — инициированный кромешник. Он не может просто так выйти и погулять — он снял метку и сбежал. Он явно направился в Идольмень за матерью. Позвольте нам с Алексеем и Лизой уже приступать к поискам в Идольмене.

Из кромежа вышел Вихрев:

— Территория воспитательного дома осмотрена — Пети там явно нет. Приступать к поискам в Идольмене или расширять по городу?

Аристарх Борисович ткнул пальцем в Вихрева:

— Учись, император, как доклады делать!

Алексей привычно не удержался:

— Мне их по вашей логике теперь только принимать, Аристарх Борисович.

Тот хекнул:

— Твоя правда. Давайте… С Богом.