Крушение

Глава 28

Случилось новое несчастье и с Гильерми — он сбежал из клиники. До этого он без конца умолял мать заорать его, жалуясь на врачей, на санитаров, пугая тем, что его, мол, хотели лишить жизни.

Приставлен был к нему Бруну, сам в прошлом наркоман, который не оставлял больного ни на секунду, вызывая у того страшное раздражение. Но минуты раздражения сменялись доверием, и тогда они часами беседовали. А потом вновь приходили раздражение и ненависть.

— Я справлюсь сам, — уверял своих близких Гильерми, — вот увидите! В больнице я скорее вернусь к наркотикам, мне же здесь делать нечего! А там, на воле, я займусь делом.

Марта посоветовалась с врачом, и тот сказал твердо и определенно, что это неизбежный этап в лечении, больной шантажирует родственников, но очень важно не поддаваться на его шантаж и оставить больного в клинике. Каждый лишний день без наркотика — это завоевание.

— Да они из вас только денежки тянут, потому и хотя, чтобы я оставался тут, — злился Гильерми.

Марта как могла, успокаивала его, стараясь не слушать, что говорит ей сын. Ведь так легко поддаться на убеждения дорогого человека. Ей и самой было невыносимо тяжело. Сезар подал документы на развод и уже воссоединился с Лусией. Александр по-прежнему собирался жениться на своей Сандре. Марта поехала к ней в кафе и поговорила с ней, желая разобраться, что же она собой представляет. Девушка оказалась и хитрее, и алчнее, чем она думала. Во время всего разговора Сандра твердила, что счастье Александра — для нее все, что она без него умрет и молила не разлучать любящие сердца. Слушая ее. Марта поняла, в каких крепких сетях запутался ее сын, и поняла, что она против них бессильна.

Болью Марты было и то, что Александр, получив диплом, решил начать работать в адвокатской конторе Лусии. Сообщил ей об этом Сезар, сияя от радости:

— Лусия была в восторге от его резюме, он проходил практику в лучших адвокатских конторах Сан-Паулу.

— А вот я не в восторге от его решения, — решилась она возразить.

— Оставь, Марта! Лусия — превосходный адвокат, это всем известно. Мальчик сам ее выбрал, так что не будем вмешиваться.

То, что Александр выбрал Лусию сам, и было крайне обидно для Марты, но она не сосредоточивалась на своих обидах, она старалась их превозмочь. С ней оставался один Энрики, и она была так благодарна ему за помощь. Он обещал помочь и с Сандрой.

— Не волнуйся, она же обманщица, где-нибудь да проврется! И потом, с мошенниками нужно говорить на языке мошенников, другого они не понимают. Подожди, я что-нибудь придумаю.

Оставалось только надеяться на Энрики. Горя было много, но ей становилось легче при мысли, что дела с младшим сыном пошли на лад. Она очень надеялась на помощь клиники. Но не тут-то было. Гильерми ухитрился сбежать. И Марта в отчаянии снова просит помощи у Энрики.

— Непременно, мамочка, непременно, — бодро пообещал он, и у Марты немного отлегло от сердца.

Энрики сразу же позвонил в Понта-Пору. чтобы спросить у Селести, не приехал ли Гильерми к ней. Да, он не ошибся, Гильерми добрался до нее.

Селести не хотела жаловаться и звать на помощь, но состояние мужа внушало ей только страх и опасения – он был агрессивен, он требовал от нее денег, а потом судорожно умолял не сообщать о нем родственникам, потому что они упекут его в больницу, желая прикончить.

Селести была уже опытной женой наркомана и понимала, что самому Гильерми не справиться, но надеялась уговорить его сама лечиться ради нее и ребенка. Гиминью отправила к своей подруге Дарси, не желая пугать малыша, потому что Гильерми в таком состоянии мог повести себя по-разному, потом заперла дверь и сказала:

— Мы будем сидеть здесь с тобой до тех пор, пока не наступит перелом, пока злая сила не оставит тебя и ты поймешь, какая тебе нужна помощь и кто может тебе помочь.

— А-а! Теперь и ты на их стороне! Они и тебя переманили! — закричал Гильерми, глаза у него блуждали, он то со слезами на глазах молил дать ему денег, чтобы облегчить страдания, то приходил в бешенство и грозил убить всякого, кто станет на его пути.

Селести молилась про себя, чтобы силы не оставили ее, чтобы она вынесла весь этот кошмар. Гильерми куролесил почти всю ночь, но к утру, обессиленный, заснул мертвым сном. Селести вздохнула с облегчением и пошла на работу. А что ей оставалось делать? Работа на фабрике была единственным источником существования для нее и для сына. Когда она вернулась, дома Гильерми не было. Не было дома ни Дарси, ни Гиминью. Соседи сказали, что Гильерми взял мальчика и уехал на автобусе. Теперь наступила очередь Селести звонить Энрики и узнавать, где ее сын и муж.

Гильерми привез сына к нам, — ответил Энрики. – Не волнуйтесь, Селести, с ним все будет в порядке.

— Я очень рада. Я скоро приеду за ним, — пообещала Селести и повесила трубку.

Когда Гильерми появился в доме, ведя за руку маленького темноволосого мальчика, Марта сразу узнала ребенка, которого видела на фотографии, и поняла, что у Гильерми, в самом деле, есть и жена, и сын. Жена — красавица-смуглянка, а сын — вот этот малыш, хорошенький и напуганный.

Обрадовалась Марта своему открытию? Расстроилась из-за него? Трудно сказать. Она увидела новые проблемы, новые сложности. И в первую очередь у нее возникло множество вопросов. Кто она, эта женщина? Тоже наркоманка, как и Гильерми? Скорее всего. И значит, мальчик нуждается в особом внимании. Сына она встретила с нежностью. Если он привез и доверил ей внука, то почему не понадеяться и на лечение? Но сразу о лечении она говорить не стала — сын был слишком возбужден, и она занялась внуком, которого Жуниор и Тиффани встретили очень ревниво.

Не до проблем с Гильерми было и Энрики. Анжела рассказала ему о готовящемся взрыве в Торговом центре.

— Нужно немедленно уволить Клементину да Силву, — заявила она, — и сообщить обо всем Сезару. Мы должны принять меры, — громко и настойчиво твердила она.

Энрики согласился, что Сезара нужно предупредить, но на этот раз Сезар не поверил в злокозненность своего бывшего противника.

— Что-то не верится, — засомневался он — Я говорил с ним, говорил долго, и мне показалось, что он и в самом деле хочет вернуться к нормальной жизни, что любит Клару.

— Но сама Клара и сообщила об этом! – сказал Анжела.

— Ну что ж, примем превентивные меры, — решил Сезар, — отстраним его временно от должности.

На смену Клементину пришел с опозданием, он выручал Аженора из полицейского участка. Там его долго не хотели отпускать.

— Нарушение общественного порядка в нетрезвом виде — серьезное обвинение. Он может несколько месяцев провести в тюрьме.

— Но вы же видите, как девчонка из-за него переживает, — убеждал их Клементину, показывая на Шерли, которая повсюду ходила с ним, — она от деда ни на шаг...

Ради Шерли старика и выпустили. Прямо из полиции Клементину побежал на работу, но в Торговом центре ему сказали, что он отстранен от работы и за объяснениями может обратиться в администрацию.

«Слухи о взрыве», — сразу догадался Клементину. Ну что ж, сначала он уничтожит все, что может поставить его под подозрение, а потом обратится в администрацию за объяснением.

Он вернулся домой к Аженору и потребовал, чтобы они немедленно занялись взрывчаткой. Аженор не возражал. Они пошли в его комнату, взялись за ящик и... Он показался им необыкновенно легким. Когда они открыли его, то он оказался пустым. Клементину побелел. До того это было серьезно и неожиданно! Вот теперь взрыв стал реальностью. Грозной и опасной реальностью.

— Нужно непременно предупредить Сезара. — растерянно проговорил Клементину. — Я попрошу об этом Клару. Она поймет.

И он побежал звонить ей.

— Клара! Это я, Клементину! — начал он.

— И ты еще смеешь мне звонить, убийца! — раздался в ответ отчаянный крик.

— Клара, послушай, у меня украли все, что я когда-то готовил, нужно предупредить Сезара. Я не собирался, но теперь...

— Ты хочешь выгородить себя, негодяй! Ты хочешь все свалить на других и снова надеешься на мою помощь? Я уже была покорным орудием в твоих преступных руках. Больше этого не будет.

С Кларой на другом конце провода сделалась истерика, и Клементину в отчаянии повесил трубку. Как он любил ее! Почему же, почему она не верит ему? Но сейчас он не мог следовать велению своего сердца и бежать разуверять Клару. Над множеством людей нависла опасность, и он должен был найти того, кто поможет ему предотвратить ее. Он и сам бы пошел к Сезару, но вход в Торговый центр ему был запрещен.

И тогда его осенило: Рафаэла! Вот кто может помочь ему. Он позвонил ей по телефону и попросил о встрече.

— Конечно, конечно, — согласилась она.

Когда они уселись за столик в ближайшем кафе, первый вопрос задала она:

— Клементину! Ты сказал отцу о том, что я жива?

— Да, — не стал отпираться он, — но понял, что был не прав. Говоря, я рассчитывал совсем на другое. Извините, сеньора Рафаэла, я совсем не хотел доставлять вам неприятности. Я очень уважаю вас, очень вам благодарен и совсем не хочу портить вам жизнь.

— О чем ты говоришь, милый, родной мой брат! – на глазах у Рафаэлы появились слезы, и она обняла самого родного ей на земле человека.

— Сестра! Сестра! Неуза, — повторял Клементину, и к горлу у него подкатил комок.

Так и стояли они какое-то время, обнявшись, радуясь тому, что нашли друг друга.

— Ты всегда оставался для меня самым добрым, самым любимым братом, — говорила она. — Ты был младше меня, и все-таки всегда заботился обо мне. Как-то, когда было очень холодно, ты укрыл меня ночью своей накидкой, а сам спал без нее и страшно замерз. И когда отец выгнал меня из дома, ты надел на меня эту накидку, в ней я и ушла. Долгие годы она согревала мне сердце.

— Рафаэла! Неуза! Сейчас ты единственный человек, который верит мне к не разочаровался во мне.

— Да, я тебе верю, — подтвердила Рафаэла. — что случилось? Говори!

И Клементину рассказал ей все как на исповеди: как копил в тюрьме ненависть, как мечтал о мести, как делал все, чтобы осуществить ее. Но потом он по-настоящему полюбил Клару, оценил внимание и доброту ее, Рафаэлы, ему захотелось жить не ненавистью, а любовью. Житейские обстоятельства заставляли его откладывать со дня на осуществление принятого решения. И вот когда уже поползли слухи о взрыве, он обнаружил, что взрывчатка вместе с планом украдена.

— Сообщи об этом Сезару. Тебе он поверит, — умолял Клементину.

— Не беспокойся. Я немедленно пойду к нему, и мы примем все меры предосторожности.

— Спасибо тебе, Рафаэла. Как хорошо, когда у тебя есть сестра!

Они еще раз обнялись на прощание, и Рафаэла заторопилась обратно в Центр.

Но предотвратить несчастье она не успела. Едва она ступила на эскалатор, как раздался взрыв, который взметнул в небо Башню, которую все уже привыкли называть Вавилонской.