Крушение

Глава 8

Сезар стоял у окна и любовался белыми шапками альпийских гор, извилистой излучиной Зальцха, позеленевшими от времени крышами домов и башней ратуши. Ему нравился вид этого чудесного по красоте городка у подножия Альп. Но внутреннее беспокойство не приносило того ощущения покоя, которое он искал. Сезар отвернулся от окна и с тоской посмотрел на стоящую к нему спиной жену.

Марта дулась на него весь долгий путь до Зальцбурга. Молчала либо огрызалась. В конце концов, Сезару надоело убеждать жену в беспочвенности ее ревнивых придирок, и он тоже замолчал. Постепенно между ними возникла полоса отчуждения, которую они никак не могли преодолеть. Поочередно они делали попытку примирения, но неизбежно каждый из них натыкался на несогласие другого мириться именно сейчас, в данную минуту. И каждая неудачная попытка отбрасывала их все дальше и дальше друг от друга. Сезар снова прокручивал в голове изреченное Мартой в течение последних двух суток: «Я все делаю для того, чтобы мы хорошо жили», «Я уверена, что тень этой женщины постоянно лежала между нами», «Ты никогда не любил меня!», «Тебе очень нравится ощущать себя порядочным человеком, хозяином своего слова...»

Сезару действительно нравилось быть хозяином своего слова и порядочным человеком. Всю жизнь над ним витала сплетня, что он женился на Марте из-за денег и высокого положения в обществе. Но он уже в десятки раз увеличил состояние ее родителей и вошел в число почетных граждан Сан-Паулу. Он мог бы сто раз бросить ее... Или не вернуться к ней от Лусии. Сезар честно признался себе, что по-настоящему привязан к Марте, к детям, по-своему любит ее, но в его любви было больше дружбы, чем страсти, а нежности чуть меньше, чем благодарности.

— Может, все-таки прогуляемся? – Голос Марты звучал без излишнего напряжения.

Сезар не стал упрямиться и вышел вместе с женой на залитую солнцем улицу Зальцбурга. Они шли в распахнутых длинных пальто, ветер раздувал концы их длинных шарфов, игриво трепал волосы. «Энрики прав, мы ведь еще молоды. Только немного устали…» — Сезар догнал Марту, шагавшую впереди, и бережно взял ее за локоть:

— Марта, зачем нам обижать друг друга? Мы прожили вместе долгую жизнь, и я за очень многое благодарен тебе.

— У тебя есть отличное качество — умение быть благодарным. Но мне хочется других чувств, Сезар. — Марта резко остановилась и повернулась к нему лицом. — Я же видела, как ты смотрел на ее фотографию.

— Просто мимолетное воспоминание, легкая ностальгия. Не столько по встречам с ней, сколько по счастливым дням с тобой.

Они остановились на мосту, и Марта, перегнувшись через перила, смотрела на бурлившую горную реку. Потом повернулась и бросилась мужу на шею.

— Я не хочу тебя терять, Сезар.

Он целовал ее в губы, глаза, волосы. Вдруг все темное, что накрыло их жизнь, отлетело куда-то. На сердце стало легко. Он обнял Марту за плечи, и они побрели дальше, помолодевшие и счастливые.

Навстречу им шла веселая компания – женщина в светлом пальто и куклой— марионеткой в руках перед несколькими мужчинами разыгрывала какой-то скетч. Они дружно покатывались со смеху. Компания поравнялась с ними, и в лучах солнца незнакомка в светлом пальто и светлой шляпе казалась воплощением света и праздника. Сезар не поверил своим глазам. Перед ним стояла Лусия Праду.

Первые неловкие минуты миновали. Она коротко рассказала о себе: адвокат, в Австрии — на Международном конгрессе по правам человека, приехала на день в Зальцбург — давно мечтала посмотреть, где жили герои ее любимого фильма «Звуки музыки». Марта тоже сказала несколько фраз и пожала руку Лусии... Несколько взаимных комплиментов: «Вы отлично выглядите! Ты совсем не изменился! Ты — известный адвокат?..»

Сезар понимал: еще мгновение и волшебное видение кончится, затеряется в узких улочках старого Зальцбурга. Он никогда не искал с ней встреч в Бразилии, но сейчас сама судьба вывела его на эту мощенную булыжником улицу.

— Мы остановились в «Австрийском дворике». Приходите с коллегами в гости. Посидим, выпьем. — Сезар искал предлога, чтобы удержать старую знакомую.

Лусия щурилась от солнца, и он плохо видел ее глаза, он так хотел заглянуть в них и отгадать какую-то забытую тайну.

— Не стоит! Конгресс кончился, и я жду не дождусь, когда окажусь дома. Если понадобится, — Лусия обратилась к Марте, — пусть ваш сын позвонит мне. Он же адвокат? — Она махнула рукой и подхваченная веселой компанией устремилась дальше.

Марта не стала ждать, когда Сезар выйдет из оцепенения и присоединится к ней, и повернула обратно к гостинице. Между ними – они почувствовали это оба – снова пролегла ледяная полоса, которую они недавно попытались перечеркнуть.

— Куда ты летишь, Марта? – Голос Сезара звучал недовольно. – Почему я должен за тобой бежать?

— А ты хотел бы бежать за ней? Так беги!

— Глупости, глупости. Марта.

— Я не говорю глупостей, Сезар. Все очень серьезно. Во всяком случае, для меня. Господи, я столько лет ношу в душе эту боль. Я уговариваю себя: Марта, сумей забыть, если простила. Но здесь нечего забывать — ты ее по-прежнему любишь!

— Марта, — взмолился Сезар, уставший от быстрой ходьбы, — ты не права.

— Я права, и ты это знаешь. Если бы ты остался с ней тогда, у меня бы уже была другая жизнь и мне не пришлось бы теперь так мучиться.

— Но я старался...

— Напрасно. Невозможно жить с одним человеком, а любить другого.

— Дай же мне слово сказать!

— Не надо никаких слов. Ты любишь ее, а она — тебя.

Я не слепая. Вернись к ней, а я вернусь домой. — Марта открыла дверь в гостиницу и скрылась за ней.

— Марта! — Сезар тяжело дышал. — Я больше так не могу!

На следующий день Лусия ждала его в холле гостиницы. Одного взгляда на нее хватило Сезару, чтобы понять: все живо. Целый день они бродили по Зальцбургу, поднимались в горы, сидели у реки. Говорили и не могли наглядеться друг на друга. Вся прошлая жизнь, бизнес, «Вавилонская башня», семья в один момент перестали для Сезара что-либо значить.

— Я заслужил свободу, Лусия. Свободу и возможность распоряжаться своей жизнью. Моя жизнь принадлежит тебе. Я меняю все, что нажил, на тебя.

Она смеялась, не сводя с него счастливых влюбленных глаз.

— Знаешь, что меня огорчает? С возрастом ты еще лучше!

Они пришли в гостиницу, где Лусия заказала номер на госпожу и господина Толедо. Между ними не было преград.

— Я не думал, что доживу до этого счастья...

— Люби меня, как любят в последний раз в жизни!

Слова Лусии оказались пророческими. Утром Сезар вернулся к Марте, чтобы сказать о разводе. Его встретил бледный Александр:

— Папа! Наконец-то!

— Что-то случилось?

— Да, страшное. Гильерми убил человека. Сейчас он в тюремной больнице. Мы немедленно возвращаемся, я уже заказал билеты.

Сезар быстро написал на карточке несколько строк, попросил портье передать записку женщине, которая, как он объяснил, была с ним.

— Вы помните ее, она вчера стояла здесь, в этом холле. Такая интересная, в светлом пальто. Она ждет меня на вокзале. Поезд уходит в 18 часов. Второй вагон... Вот деньги на такси. Передайте ей эту записку. Очень важная записка, прошу вас, передайте.

— Конечно, сеньор Толедо.

Весь долгий путь до дома Сезара преследовали два видения: Лусия, спящая у него на плече и… Клементину да Силва, прирожденный убийца.