Любовь и другие слова

Сейчас: Четверг, 5 октября

Лиз Петропулос, вот это поездка.

Она среднего роста, фигуристая, и у нее самая удивительная кожа. Кроме того, не менее четырех раз я говорила ей, как мне нравятся ее скулы. Она улыбается, здоровается с каждым, кто входит в двери здания Mission Bay, и останавливает всех, у кого нет бейджа, приглашая зарегистрироваться.

Я поднимаю свой бейдж, как делаю это каждое утро. К счастью, вчера у нее был перерыв, когда я ворвалась к ней, взволнованная после того, как не позавтракала с Эллиотом, но сегодня она улыбается с небольшим блеском в глазах, как будто теперь она знает больше, чем в последний раз, когда я ее видела.

— Ну, здравствуй, Лиз Петропулос, — говорю я, подходя к ней, отбросив всякое притворство.

Она колеблется всего мгновение, прежде чем сказать: — Привет, Мейси Соренсен, — не проверяя мой бейдж. Когда я подхожу ближе, она снова улыбается. — Боже, я много слышала об этой Мейси за последние семь лет. И подумать только, она была милым, новым доктором Соренсен, делающим комплименты моим скулам.

— Думаю, Эллиот и Джордж должны сдаться и позволить нам пожениться, — говорю я, и она смеется. Это круглый, восхищенный звук.

Ее выражение лица быстро выпрямляется. — Прости, что сказала ему, когда ты придешь. — Она поднимает руку, когда я начинаю говорить, и добавляет более тихим голосом: — Он рассказал мне о встрече с тобой, и мы сложили два и два. Ты не можешь знать, что значит для него то, что он увидел тебя. Я знаю, что это не мое дело, но…

— Об этом. — Я опираюсь локтями на широкую мраморную стойку приемной и улыбаюсь ей, чтобы она знала, что я не собираюсь ее увольнять. — Что скажешь, если ты окажешь мне одну услугу, и тогда мы прекратим любой несанкционированный обмен информацией?

— Не вопрос, — говорит Лиз, расширив глаза. — Что я могу для сделать?

— Номер его мобильного был бы просто замечательным.

Друзья звонят друзьям, говорю я себе. Первый шаг к исправлению ситуации — поговорить, раз и навсегда прояснить ситуацию, и тогда мы сможем жить дальше.

Лиз достает телефон, открывает список избранного и нагибается, нацарапывая его номер телефона.

Эллиот у нее в быстром наборе.

Но я понимаю: Внимательный, заботливый, эмоционально зрелый Эллиот был бы зятем мечты. Конечно, она регулярно общается с ним.

— Только не говори ему, что он у меня, — говорю я ей, когда она отрывает и протягивает его мне. — Я не уверена, сколько времени пройдет, прежде чем я соображу, что сказать.

Кого я обманываю; это такая плохая идея. Эллиоту есть что рассказать. Мне тоже есть что рассказать. У нас обоих так много секретов, что я даже не уверен, что мы сможем отступить так далеко.

На протяжении всего пути по коридору до комнаты отдыха ординаторов я постоянно проверяю карман своих брюк, чтобы убедиться, что не потеряла маленький стикер, сложенный внутри. Не то чтобы он был мне нужен с самого начала. Я смотрела на цифры всю дорогу до четвертого этажа. Наверное, мне никогда не приходило в голову, что у него все это время будет один и тот же номер телефона. Раньше его номер был ритмом, который застревал у меня в голове, как песня.

Я бросаю сумку в шкафчик в комнате отдыха и смотрю на свой телефон. Мой обход начинается через пять минут, и там, куда я иду, мне нужно быть уравновешенной. Если я не сделаю этого сейчас, это будет камнем в моем ботинке всю смену. Мое сердце — это громовой барабан в моем ухе.

Не раздумывая, я пишу смс,

«Я работаю сегодня с 6 до 9. Ты не хочешь встретиться за ужином? Поговорить.»

Через несколько секунд появляется пузырек с ответом. Он печатает. Необъяснимым образом мои ладони начинают потеть. До сих пор мне не приходило в голову, что он может сказать: — Нет, забудь об этом.

«Это Мейси?»

Или что у него нет этого номера. Я идиотка.

«Да, извини. Я должна была сказать»

«Вовсе нет». «Скажи мне где, и я буду там».