Любовь и другие слова

Тогда: Среда, 12 июля

Одиннадцать лет назад

Халдсбургское лето превратилось из теплого влажного гула пчел, ягод и солнечного света в хрупкий скрип пересыхающих ручьев и неослабевающую жару. По мере того, как проходили дни, казалось, что и мы стали двигаться медленнее. Нигде не было достаточно прохладно, кроме реки или комнаты. Но даже наше голубое, усыпанное звездами убежище стало казаться клаустрофобным. Эллиот был таким высоким; казалось, что он занимает всю ее длину. И в свои почти восемнадцать лет он вибрировал от сексуальной интенсивности — я чувствовала себя слишком переполненной нервной энергией, стараясь не прикасаться к нему. По утрам мы бродили по лесу возле домов, а днем гуляли по дороге или ездили в город за мороженым… но в итоге все равно возвращались в кладовку, ложились на пол и смотрели на нарисованные звезды.

— Скоро начнется школа, — сказала я, взглянув на него. — Ты рад?

Эллиот пожал плечами. — Конечно.

— Тебе нравятся твои занятия в Санта — Розе?

Он посмотрел на меня, нахмурив брови. — Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?

Я просто думала об этом. О том, что осенью начнется учеба, и я буду приближаться к окончанию средней школы. О том, что мы с ним будем делать, когда закончим школу, и будем ли мы в итоге жить ближе друг к другу.

Жить друг с другом.

— Просто думаю об этом, вот и все, — сказала я.

— Да, наверное, я рад, что буду еще ближе к окончанию, — сказал он. — И занятия в SRJC прекрасные. Жаль, что я не решил приехать в Кэл на несколько дней в неделю.

— У тебя был такой вариант? — спросил я, потрясенная.

Он пожал плечами. Очевидное 'да'.

— Ты идешь на осенний бал с Эммой? — спросила я, возвращаясь к рисованию в своем блокноте.

— Мейси. Что? — Он выглядел озадаченным, а затем резко рассмеялся. — Нет.

— Хорошо.

— Ты хочешь пойти со мной? — спросил он.

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на школьные танцы?

— Нет? Да? После всех наших разговоров о том, как правильно сочетать наши выходные и будни, я не уверен в правильности ответа, — сказал он, поморщившись. — Но если ты не пойдешь со мной, я, наверное, не пойду.

— Правда? — спросила я, сердце колотилось. — Потому что я не хочу идти и получать смертельные взгляды от всех шлюх, которые тебя любят, но я не хочу, чтобы ты шел и чтобы на тебя глазели без меня, чтобы я тоже на них глазела.

Он покачал головой, смеясь. — Это не так.

— Значит, Эмма больше не пишет тебе постоянно?

— Не совсем.

— Ложь.

— Не пишет. — Он пристально смотрел на меня. — Она мне не нравится, она это поняла.

Я жеманно дрогнула ресницами. — Дело не в том, что я ревную.

— Конечно, нет.

В этот момент зажужжал его телефон, он посмотрел на него, прочитал сообщение, а затем засунул его обратно в карман. Он выглядел очень виноватым.

— Это было от Эммы, — догадалась я.

— Да. — Он ковырялся в несуществующих ворсинках на своих брюках. — Как будто Вселенная хочет, чтобы я сейчас выглядел как лжец.

— Что она сказала?

— Ничего интересного. — Он рассмеялся над моим скептическим выражением лица. — Клянусь, она никогда мне не пишет.

— Если ничего интересного, почему ты мне не говоришь?

Он посмотрел на меня. — Она просто попросила потусоваться.

— И все?

— Да.

— Ну, тогда дай мне свой телефон. Я скажу ей, что ты занят.

Он ухмыльнулся. — Ты включишь ту часть, где ты безумно ревнуешь?

Я перевернулась на спину и закрыла глаза. — Неважно.

— Или мы можем сделать несколько фотографий твоих сисек и 'случайно' отправить их ей.

— Господи Иисусе. Дай мне телефон.

Я потянулась за ним, но его длинная обезьянья рука легко отвела его от меня, и в итоге я упала на него сверху, мои сиськи оказались у него перед лицом. Он издал приглушенный счастливый звук и рассмеялся, произнеся несколько неразборчивых слов, полностью уткнувшись лицом в мою грудь.

Я закричала, отпрянув назад и толкаясь в его грудь, чтобы вырваться. — Извращенец!

Эллиот схватил меня за талию и перевернул, когда сидел, притянув меня назад к себе на колени и щекоча меня своими безумно длинными пальцами, впивающимися в мои ребра.

Я задыхалась и гоготала, извивалась, когда он щекотал, смеялась и держала его руку на своей талии, пока он не перекатился на меня.

Он нежно прижал меня к себе; его бедра идеально поместились между моих ног.

Мы оба замерли, задыхаясь, глядя друг на друга.

Мне было семнадцать, но я еще никогда не чувствовала ничего подобного. Он был твердым, прижимаясь ко мне.

Настроение вдруг стало совершенно иным, чем минуту назад, когда мы занимались борьбой.

Эллиот посмотрел вниз, на мой рот, а затем снова на мое лицо. Я хотела что — то сказать, пошутить насчет стояка в его штанах, что угодно. Но мое горло сжалось, а лицо горело.

Подперев локтем мою голову, он прошептал тихое: — Прости, — и начал слезать с меня.

Я поймала его, обхватив ногой его бедро, и его глаза вернулись к моим.

— Останься, — прошептала я.

Я думаю.

Возможно, это сказало мое подсознание, потому что я действительно не хотела, чтобы он вставал. Я была одержима тем, что было под этими пуговицами на его джинсах, и более того, я хотела знать, если… ну, я хотела знать, что может произойти.

Он шумно сглотнул. — Хорошо.

Я приподняла бедра, наблюдая, как его рот раскрылся, а глаза закрылись.

Эллиот двигался вперед и назад, прижимаясь ко мне всей своей твердой длиной, и сделал это снова. И снова. Его дыхание стало жестче, отбрасывая волосы с моей шеи, а потом его рука обхватила мою ногу, он затаил дыхание, и мы начали толкаться всерьез… вместе. Мое тело было сплошным инстинктом, преследуя что — то знакомое, находящееся вдалеке.

О, Боже, что мы делали?

Я провела руками по его спине. Если бы я все обдумала, я бы все испортила.

Это был Эллиот.

Это был мой Эллиот.

Я сжимала кулаки вокруг его футболки, думала о самых странных вещах, таких как его вес надо мной, о том, что я хочу поцеловать его, но не хочу отвлекаться хоть немного от ощущений, нарастающих внутри меня… а потом я закрутилась в странной петле, задаваясь вопросом, не привиделось ли мне это.

Мы занимались сексом, не снимая одежды.

Он был таким тихим, хотя, наверное, я тоже была тихой, потому что так внимательно прислушивалась, пытаясь понять, о чем он думает.

Мне нужно было больше. Мне нужен был он. Я никогда раньше не чувствовала такого сильного жара, даже когда думала о нем в одиночестве. Это был прилив сил по всей моей коже и тяжелая потребность внизу живота. Тепло его рта, опустившегося на мою шею, вырвало у меня крошечный, беспомощный звук. Он не сосал и не лизал, просто прижался ртом, приблизив свое дыхание к моему уху, чтобы я могла услышать его реакцию на каждый резкий выдох.

Он издал низкий рычащий звук, и я прижалась к нему, скрежеща, так близко. Я услышала звук, который издала — услышала, как из меня рвется тугая мольба о том, чтобы быстрее кончить.

Сильной хваткой Эллиот остановил меня, положив руку мне на бедро.

— Черт, — сказал он. — Подожди. Черт.

Внезапно он оттолкнулся и встал. Я села, с трудом выговаривая слова, но Эллиот уже вышел за дверь.

Что только что произошло?

Он…? Или он просто понял, что я начала, и испугался? В конце концов, действительно ли Эллиот хотел быть моим парнем, или он ошибался во всем этом?

Я с головой погрузилась в панику.

Вот так все и начинается. Вот так дружба превращается из идеальной и лучшей подруги на свете в ничто, кроме странных, грязных взглядов через весь двор.

Я сидела в комнате одна в течение часа, уставившись на страницы любой книги, которую я вытаскивала из большого книжного шкафа, и не читала ни слова.

Я считал до тысячи, а потом пойти к нему домой и извиниться.

Раз… два… три…

Двадцать восемь… двадцать девять…

двести тринадцать…

— Что ты читаешь? — Его голос доносился из дверного проема, но вместо того, чтобы войти и плюхнуться рядом со мной, он задержался там, прислонившись к раме.

— Привет! — сказала я слишком ярко, глаза смотрели куда угодно, только не на него. Я заметила, что он переоделся. Мое лицо пылало жаром, и я опустила глаза, уставившись на книгу в своих руках. Буквы названия медленно сплывались в одно слово, и я неумело указала на него. — Эм, я начала 'Айвенго'. Без буквы 'д'.

Когда я подняла глаза, на его лице мелькнуло замешательство, и он шагнул внутрь. — Правда?

— Да, — медленно сказала я, наблюдая, как он входит в комнату. Его губы растянулись в полуулыбке. — Почему ты так говоришь? Ты читала это около пятидесяти раз.

— Просто похоже, что ты уже прошла половину пути. — Почесав висок, он тихо добавил: — Это впечатляет.

Я моргнула и опустила глаза на случайно открытую страницу. — О.

Между нами возникла напряженная и плотная атмосфера, от которой у меня защемило в груди. Я хотела спросить его, смутила ли я его или… черт. Сделала ли я ему больно?

— Мейси…, — начал он, и я узнала этот голос. Этот голос был голосом, позволяющим не напрягаться.

Я попыталась рассмеяться, но это вышло как вздох, который был похож на непринужденный, но промахнулась на целую милю. — Мне так стыдно, Эллиот, серьезно. Мне так жаль. Давай не будем об этом говорить.

Эллиот кивнул, опустив глаза в пол. — Конечно.

— Мне жаль, что я это сделала, хорошо? — прошептала я, сидя на коленях.

— Что? Мейси, нет…

— Этого больше никогда не повторится, клянусь. Я просто играла. Я знаю, что я говорила 'давай не будем вместе, потому что это может все испортить', а потом я пошла и сделала это. Мне так жаль.

Он достал с полки книгу, и я вернулась к 'Айвенго' — теперь уже с самого начала — и читала два часа, но почти не понимала ни слова. Я винила в этом свое душевное состояние. Мысль о том, что я могла обидеть его, смутить или разозлить, разъедала меня, как капля кислоты в кишках. Она росла и грызла меня, и в конце концов меня так скрутило внутри, что я почувствовала, что могу заболеть.

— Элл?

Он поднял голову, глаза сразу же смягчились. — Да?

— Я сделала тебе больно?

Уголок его губ растянулся в улыбке, когда он боролся со смехом. — Нет.

Я выдохнула, как мне показалось, впервые за несколько часов. — Ладно, хорошо. — Я открыла рот и снова закрыла его, не зная, что еще сказать.

Он отложил книгу и придвинулся ближе. — Ты не причинила мне вреда. — Он искал мои глаза, ожидая. — Ты понимаешь, что я тебе говорю?

Я наблюдала, как медленно поднимаются его брови, а затем он улыбнулся своей коварной, сексуальной улыбкой…

— Ты имеешь в виду, что ты… — Я сделала круговое движение рукой, и он засмеялся.

— Да. Я… — Он подражал движению, глаза дразнили.

Мое сердце превратилось в победоносного монстра в моей груди, пытающегося вырваться наружу.

Я заставила его кончить.

— Я пытался убедиться, что ты первая, — признался он низким голосом, — но звук, который ты издала… когда попросила меня двигаться быстрее… — Он сглотнул, подняв плечо в знак молчаливого — О, хорошо.

— Ох. — Я уставилась на него, наблюдая, как он борется с румянцем. — Мне жаль.

— Мейси, не извиняйся. Я говорю тебе, что это было сексуально. — Он посмотрел на мои губы, и выражение его лица снова стало серьезным. — Иногда мне тяжело от того, что мы не вместе. Я никогда не знаю, где границы. Мне все время хочется их пересечь. Мы целовались, прикасались друг к другу, но потом снова становились просто друзьями, и это сбивало с толку. Что мы делали сегодня? Мне даже показалось, что этого недостаточно. — Он поднял руки вверх, глаза расширились. — Я не имею в виду, что ты должна делать больше. Просто я хочу всего этого с тобой. Я думаю об этом все время.

Я подумала о том, как сильно я тоже этого хочу. И как раньше я хотела гораздо большего, чем его тело поверх моего, наша одежда между нами. Сегодня я отдала бы ему все. И все равно, слова вырвались сами собой: — Но я умру без твоей дружбы.

Он улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку. — Я тоже.