Любовь и другие слова

Тогда: Воскресенье, 31 декабря

Одиннадцать лет назад

Папа материализовался рядом со мной, держа в руках фужер шампанского для него и фужер того, что подозрительно пахло имбирным элем, для меня.

— И даже ни одного бокала? — спросила я, притворно хмурясь. — Эта вечеринка — отстой.

Папа принял это как должное, обведя комнату впечатляющим взглядом, потому что эта вечеринка, совершенно очевидно, не была отстойной. Она проходила в Садовом дворе отеля 'Палас' и была заполнена красивыми людьми, с которых сыпались драгоценности и которые были — к счастью — удивительно оживлены. Вся комната была украшена тысячами, может быть, даже миллионом крошечных белых огоньков. Мы встречали Новый год в самом сердце созвездия. Несмотря на то, что я была вдали от Эллиота, я не могла пожаловаться.

До полуночи оставалось всего несколько минут, а вокруг нас уже сгущалась толпа, прижимаясь к бару, чтобы все успели выпить до наступления Нового года.

Мой клатч, зажатый под мышкой, начал вибрировать. Я посмотрела на папу, который дал мне единственный разрешающий кивок, и вышла в коридор.

Я опустила взгляд на телефон. Одиннадцать пятьдесят пять. Мне звонил Эллиот.

— Привет, — сказал я, задыхаясь.

— Привет, Мейс. — Его голос был густым и счастливым.

Я прикусил губу, чтобы не рассмеяться. — Вы выпили пару коктейлей, мистер Петропулос?

— Один или два. — Он засмеялся. — Видимо, я легкомысленный.

— Потому что ты не пьешь. — Продвигаясь вглубь тихого коридора, я прислонился к стене. Шум с вечеринки слился с фоновым шумом: голоса, звон бокалов, музыка. — Где ты?

— На вечеринке. — Он замолчал, и я услышала шарканье на заднем плане, звук дверного звонка вдалеке. — В… чьем — то доме.

– 'Чьем — то'?

Он колебался, и по выдоху воздуха, который я услышала на другой линии, по тому, как он держал трубку, я поняла, что будет дальше. — У Кристиана.

Я замолчала на мгновение. Я знала о Кристиане достаточно, чтобы почувствовать слабое беспокойство по поводу его влияния. Все всегда становилось слишком диким, когда рядом был Кристиан, по крайней мере, так говорил Эллиот. — Ах.

— Не надо 'Ах', Мейси, — сказал он, голос низкий и медленный. — Это домашняя вечеринка. Это вечеринка с большим количеством людей в большом доме.

— Я знаю, — сказала я, сделав глубокий вдох. — Просто будь осторожен. Тебе весело?

— Нет.

Усмехнувшись этому, я спросила: — А кто еще там есть?

— Люди, — пробормотал он. — Брендон. Кристиан. — Пауза. — Эмма. — Мой желудок сжался. — Другие люди из школы, — быстро добавил он.

Я услышала, как что — то упало и разбилось на заднем плане, тихое: — Ой, остановись, — Эллиота и смех девушки, которая назвала его по имени, прежде чем он, казалось, переместился в более тихое место. — И, я не знаю, Мейс. Тебя здесь нет. Так что мне плевать, кто здесь.

Я натянуто рассмеялась. Этот звонок был как толчок вперед, в жизнь, где мы вместе пили пиво, жили в общежитии и часами оставались наедине. Я чувствовала, как наше будущее надвигается, дразня.

Заманчивое.

— Где ты? — спросил он.

— Я на шикарном вечере.

— Точно, точно. Черный галстук. Общество.

Я оглянулась через плечо на широкий бальный зал. — Все вокруг меня навеселе.

— Звучит ужасно.

— Звучит как твоя вечеринка, — отмахнулась я, наблюдая за папой, который разговаривал с симпатичной блондинкой в другом конце зала. — Похоже, папа неплохо проводит время.

— Ты надела что — то модное?

Я посмотрела вниз на свое мерцающее зеленое платье. — Да. Зеленое платье с блестками. Я похожа на русалку.

— Как диснеевская принцесса?

Я засмеялась. — Нет. — Проведя рукой по животу, я добавила, — Но я думаю, тебе бы понравилось.

— Оно короткое?

— Не совсем. Длина до колена?

— Обтягивающее?

Прикусив губу, я понизила голос. Без необходимости, конечно: вечеринка была шумной. — Не в обтяжку. Облегающее…

— Эх, — хмыкнул он. — Разве ты не предпочла бы быть в джинсах и толстовке со мной? На моих коленях?

Я хихикнула над его отсутствующим фильтром. — Определенно.

— Я люблю тебя.

Я замерла, закрыв глаза при звуке этих слов.

Скажи это снова, подумала я, и тут же задалась вопросом, действительно ли я хочу услышать от него такое признание: когда он пьян — впервые, насколько я знала, — и находится за много миль от меня.

— Люблю, — прорычал он. — Я люблю тебя так чертовски сильно. Я люблю тебя, я вожделею тебя и хочу тебя. Я люблю тебя как человека, с которым я хочу быть всегда. Я просто… Мейси? Ты выйдешь за меня замуж?

Время остановилось. Планеты то сходились, то расходились. Проходили годы. Голоса, музыка и звон бокалов вокруг меня исчезли, и все, что я могла слышать, это эхо его прозвучавшего предложения.

Я заикалась от нескольких звуков, прежде чем смогла заговорить.

К сожалению, — Что? — было первым, что удалось произнести связно.

— Черт, — простонал он. — Черт, я только что все испортил.

— Эллиот…?

Его голос звучал приглушенно, когда он сказал: — Ты придешь ко мне? Я хочу попросить тебя выйти за меня замуж. Лично.

Я оглядела комнату, мое сердце гулко стучало в груди. — Я… Элл… Я не уверена, что смогу прийти сегодня. Это очень важно.

— Это грандиозно. Но это реально.

— Хорошо. Я тебя поняла, — сказала я, прищурив закрытые глаза. Он сказал мне, что любит меня, и попросил выйти за него замуж в одном разговоре. По телефону. — Просто… папа ни за что не позволил бы мне выехать на дорогу со всеми этими пьяными людьми.

Он молчал так долго, что я посмотрела на свой телефон, чтобы убедиться, что не потеряла звонок.

— Эллиот?

— Ты любишь меня?

Я выдохнула и смахнула слезы. Я не хотела этого разговора — как я хотела обсудить наше будущее — но вот он был перед моим лицом, требуя, чтобы все произошло именно так. — Ты знаешь, что да. Я не хочу делать это по телефону.

— Я знаю, что не хочешь, но понимаешь ли ты, что я имею в виду? Ты хочешь жениться на мне? Ты хочешь, чтобы это было навсегда? На Козьей скале, и в библиотеке, и гуляя повсюду, и путешествуя. Ты хочешь прикасаться ко мне и быть со мной, и просыпаться с моим ртом на тебе, и ты хочешь, чтобы я был тем, кто даст тебе оргазм или… блядь, смотреть, как ты его получаешь, или что угодно? Думаешь ли ты о жизни со мной или о браке со мной?

— Элл…

— Думаю, — сказал он, задыхаясь. — Все время думаю, Мейси.

Я почти не могла говорить, так сильно бился мой пульс. — Ты знаешь, что я тоже.

— Приди ко мне сегодня вечером, пожалуйста, Мейси, пожалуйста.

Шумовые колонки начали взрываться, конфетти сыпались из невидимых контейнеров где — то высоко над моей головой, но я слышала только треск телефонной линии.

— Я приеду в следующие выходные, хорошо?

Он вздохнул: вселенский вес, погребенный в звуке. — Ты обещаешь?

— Конечно, обещаю. — Я посмотрела через комнату и увидела папу, идущего ко мне, редкая широкая улыбка озаряла его лицо. Шум заполнил другой конец телефона, и я уже почти не слышала Эллиота.

— Мейси? Я тебя не слышу! Здесь очень громко.

— Элл, иди веселись, но будь осторожен, хорошо? Ты можешь подарить мне мой новогодний поцелуй в следующую субботу.

Он сделал паузу, и я поняла, чего он ждет от меня, но я не собиралась говорить это по телефону. Особенно когда мне пришлось бы прокричать это, и я даже не была уверена, что он это запомнит.

— Спокойной ночи, — сказала я. Он замолчал, и я посмотрела на телефон, прежде чем поднести его к уху. — Элл?

— Спокойной ночи, Мейс.

Линия замолчала.