Любовь и другие слова

Тогда: Понедельник, 1 января

Одиннадцать лет назад

Я проснулась от резкого хлопка двери, стука шагов по плитке в подъезде.

— Мейси?

Я простонала, поглаживая затекшую шею, и села как раз в тот момент, когда отец, обогнув угол, вошел в гостиную. Первое отцовское предположение пронзило его, и он бросился ко мне, приседая.

— Он сделал тебе больно? — Его акцент превратил слова в клубок гнева.

— Нет. — Я вздрогнула, потянулась. Вспомнила. Мой желудок растаял. — Вообще — то, да.

Руки отца осторожно прошлись по моим плечам и вниз по рукам, взяв мои ладони в свои. Он перевернул мои ладони, осматривая их, а затем прижал подушечки больших пальцев к центрам моих рук.

Я помню это прикосновение, как будто это было вчера.

Мы соединили пальцы.

Осознание пробилось сквозь туман, и я поняла, что нахожусь в хижине, и папа тоже здесь — в морозное холодное утро, более чем в семидесяти милях от дома. — Что ты здесь делаешь?

Он посмотрел на меня жестким взглядом с мягкими краями. — Ты так и не позвонила, чтобы сообщить мне, что благополучно добралась сюда. Ты не отвечала на звонки.

Прижавшись к нему, я пробормотала: — Прости, — прижавшись к его широкой груди. — Я выключила его.

Он обеспокоенно вздохнул. — Что случилось?

— Он совершил ошибку, — сказала я ему. — Большую.

Папа отступил назад, чтобы встретиться с моими глазами. — Другая девушка.

Я кивнула, и густой всхлип вырвался при воспоминании о теле Эллиота, голом, просто… лежащем там.

Папа медленно выдохнул. — Не ожидал, что так получится.

— Значит, нас двое.

Он помог мне подняться, обхватив мои плечи защитной рукой. — Мы приедем за 'Вольво' в эти выходные.

Мы приедем за 'Вольво' в эти выходные.

Интересно, что с ней случилось?