«Поздравляю, мистер Макнайт! Вам письмо!» — сообщил мне компьютер.
Кому: Бумагомарателю.
От кого: От Адвокатши.
Тема: Ленивые бледнолицые дружки.
«Дорогой Коннор, что там с Брук? Она опять собирается свести нас с ума? Не могу заставить девчонку перезвонить мне или ответить на письмо. Не мог бы ты — пожалуйста — попросить ее как можно скорее объявиться? Или мне пора вернуться и хорошенько вытрясти дерьмо из вас обоих? Передай ей, что я вряд ли появлюсь на Рождество в этом году, потому что дядя Эррол из Фрипорта сильно болеет и мне предстоит навестить старого засранца пока еще не поздно. Все, убежала.
Твоя любящая сестра,
Корветта».
Приятно видеть, что искусство личной переписки не умерло до сих пор. Я уже упоминал Корветту? Ее родители — выходцы с Багам — были мигрирующими рабочими и собирали апельсины в наших рощах до тех пор, пока папаша не вспорол мамаше живот консервным ножом. Случилось это все на глазах у Брук и Корветты, которые в это самое время играли напротив трейлера. Я ничего этого не помню, но мои родители связывают патологическое чувство сопереживания, свойственное Брук, именно с этим моментом. С другой стороны, Корветта, так трагически потерявшая свою мать, выросла человеком твердым и устойчивым… хм… Скажу просто, что она стала адвокатом. Будто в тот момент, когда кровь изливалась из матери Корветты, все психологические защитные силы Брук перетекли в ее сестру.
Брук никогда не могла понять, почему мои родители не удочерили Корветту. Через несколько дней после убийства в попытке переубедить их Брук объявила первую в своей жизни голодовку. Корветту вырастили родственники, но все лето и рождественские каникулы она проводила с нами, и мои родители оплатили ее обучение. С агрессивной поддержкой Брук она закончила Гарвард, где они снимали вдвоем квартиру, и узрела свое будущее в юридической школе. Лучший друг Брук с трехлетнего возраста до настоящего времени, она занимается криминальным правом в Окленде, устроившись получше всех ее друзей, Брук и меня.