Джереми примчался прямо с лекции, которую он читал в «Нью скул», и начал жаловаться на своих студентов.
— Тебе бы следовало учить их, — заявил он Рейчел. — На прошлой неделе я выступал перед этим колледжным сообществом на Лонг-Айленде. Аудитория состояла из восьми человек. Один заснул и захрапел, один ушел в середине выступления, и еще одна спросила, не могу ли я познакомить ее с моим агентом. В ответ я сделал то, что всегда делаю, — дал ей домашний телефон Морта Янклова, поскольку он отказался заниматься моим первым сборником. Ну и — неизбежно — еще один спросил меня, где я беру свои идеи. Я сообщил ему, что есть специальный телефонный сервис «900», куда писатели могут позвонить и поживиться свежими идейками. Вот, собственно, зачем вам и нужен агент: в первый раз вы можете получить этот специальный телефонный номер только от него. Это правда, мы — мелкие мошенники, а вся сила в связях! По крайней мере, все в это верят. Так что я рассказал им о расценках: пятьдесят, сто и двести пятьдесят баксов за идею для повести или рассказа, двести пятьдесят, пятьсот и тысяча за идею для романа. Например, куверовская «Сиделка» — это дорогущая идея, то же самое со Сьюзан Зонтаг. И вся эта работа с поглощением традиций и борьба с непокорностью языка — все это не интересует их. Все, что они и вправду хотят знать, — это телефон моего агента.
— Это до тех пор, пока ты не познакомишь их со своим издателем, — заметила Блейн.
К моменту появления Джереми воздух вокруг нас был насыщен мускусом противоборства между двумя дамами, каждая из которых претендовала на обладание этим измученным страдальцем, юным и прекрасным мастером слова.
Это напомнило мою первую литературную вечеринку в Нью-Йорке, праздник, организованный «Парис ревю», куда я притащился на хвосте у Джереми. Я наблюдал сцену, когда два молодых человека скандалили, не поделив великую честь сопроводить старого коматозного поэта вниз по лестнице.