Обострение экзистенциального недомогания Джереми случилось внезапно.
— Зачем я опять вернулся на эту землю? Не понимаю.
Поклонник теории реинкарнаций, Джереми верил в спиральность своих возвращений на бренную землю.
— Я имею в виду, о чем я думал? Неужели в момент слабости я вспомнил, как приятно прикосновение теплой воды к коже, когда принимаешь душ? Так, что ли?
Я не мог перестать смеяться. Литературная компашка уставилась на меня.
С одной стороны Тина старалась убедить Джереми найти в этой жизни приятные стороны и относиться к ней проще:
— А не может ли быть так, что вам просто любопытно посмотреть, что будет дальше? Я имею в виду, что я вот просыпаюсь каждое утро или, там, каждый день — и это новый день в большом городе, и даже если у меня похмелье, я не могу дождаться того момента, когда выбегу за дверь, чтобы посмотреть, что там…
— А там наркоман-головорез.
— Нет, я имею в виду, что там может произойти.
— Может переехать машина, после чего вас ограбят и оставят умирать.
— Ну типа как сегодня вечером, у меня не было ни малейшего представления, что я встречу одного из самых любимых писателей…
— По-о-о-о-о-ожалуйста, — простонала Рейчел, поднимая свой мартини, пока я задумчиво рассматривал пустой стакан.
— Мне кажется, они абсолютно счастливы, — заметила Тина, взглянув на Лайма и Наташу. — Хотя я слышала, что он все еще крутит что-то с Джулией.
Джереми закатил глаза:
— Я определенно родился не в том веке. Все идет к тому, что в какой бы вселенной ты ни обитал, разница лишь в том, как ты расшифровываешь две буквы Д и В. Здесь и перекресток между «Диана Бриланд» и «Део Валенте».
— Кто такой Део Валенте? — спросила Тина.
— Это значит «божья воля» по-латински, — прошипел Джереми сквозь стиснутые зубы.
— Здесь только что был Дино Валенти, который что-то типа фолкпевец, — подсобила Рейчел.