Мост висельников

— Мы точно уверены в этом? — Спросила я, дергая за подол маленького серебристого платья, которое было на мне, прекрасно понимая, что мои попытки почти ничего не дали для того, чтобы мои ягодицы не торчали из-под него.

Мы были за кулисами «Загробной Жизни», музыка гремела по клубу так громко, что стены вибрировали от нее, в то время как стриптизерши суетились вокруг нас, надевая свои костюмы для первых выступлений, натирая свои тела блестками и детским маслом, пока не стало казаться, что Пегаса стошнило на все помещение.

Прошло три дня с момента той заварухи в пещере, повешения и всего остального. Три дня наслаждения под солнцем и купания в компании моих мальчиков, в то время как каждый «Арлекин» в городе искал хоть какие-то признаки присутствия Шона и не смог найти даже волосинки, который принадлежал бы ему.

Мы провели много времени, вспоминая истории из нашей юности и возвращаясь к той связи, которую мы всегда так легко разделяли, и, конечно, эта новая динамика включала в себя много наготы, к которой у меня не было абсолютно никаких претензий. Но только не с Фоксом. Он держался на расстоянии, когда остальные искали удовольствия в моей плоти, и я знала, что он с трудом приспосабливается к новому образу жизни. Но он не уходил и не казался обиженным тем, что я провожу с ними время. И я была так рада, что он стал частью этого, даже если мы не спешили.

Угроза над нашими головами в виде Шона никогда не покидала нас. Ощущение его присутствия никогда не покидало. Он что-то замышлял. Должен был. Но мы просто понятия не имели, что это могло быть.

Мы не могли просто залечь на дно, и никто из нас никогда не был из тех, кто дрожит от страха. Итак, если мы не могли найти Шона, то наш план состоял в том, чтобы позволить ему найти нас. Это означало выйти на публику и рискнуть, дать ему возможности, чтобы заставить его поверить, что он может застать нас врасплох.

— План состоит в том, чтобы выманить его, красавица, — промурлыкал Рик мне на ухо, пока Чейз ерзал на краю туалетного столика Джей-Джея, его взгляд метался по комнате, пока он сердито смотрел на всех, как будто думал, что Лайла или Ди могут вытащить базуку из своих задниц и выстрелить в нас в любой момент. — Но на это не будет шансов, если мы будем прятаться дома, не так ли?

Я поджала губы, понимая, что это правда, хотя это и не мешало мне хотеть затащить их всех четверых туда, чтобы спрятаться от всего мира вместе со мной.

Я понимала, что мы должны это сделать, должны заставить Шона поверить, что у него есть шанс добраться до меня, и выманить его, притворяясь, что мы уже выиграли. Но я ненавидела подвергать своих парней такой опасности.

— Тебе станет легче, когда мы вырежем его сердце и положим его к твоим ногам, — тихо добавил Чейз, и уголки моих губ дрогнули от этой картины.

— Пойду осмотрю толпу, — сказал Фокс, когда Джей-Джей начал разогреваться перед выступлением на сцене, выполняя серию отжиманий рядом с Техасом, и они вдвоем устроили соревнования кто первый сделает сотню. Мой взгляд задержался на Джей-Джее, когда его мускулы напряглись, а масло на его теле подчеркнуло каждую рельефную линию его спортивной формы. Черт возьми, он был съедобен.

— Может быть, нам всем стоит пойти, — предложила я, потянувшись к Фоксу, когда он сделал шаг назад, не желая, чтобы кто-то из них пропал из виду.

Возможно, нам потребовалось несколько дней, чтобы зализать наши раны, и большинство моих порезов и ушибов были на пути к заживлению, но я знала, что Фоксу на восстановление потребуется больше времени, чем он себе дал.

Последние несколько дней были полностью посвящены планами поимки Шона, так у нас почти не оставалось времени ни на что, кроме еды, а поскольку Мейбл и Лютер постоянно находились в доме, нам двоим не удалось повторить ту первую ночь. Сказать, что я жаждала этого, было бы преуменьшением.

То, как зеленые глаза Фокса блуждали по лоскутку материи, которые я надела и которые с трудом можно было назвать платьем, дало мне понять, что он так же жаждал второго раунда, как и я, но здесь я мало что могла сделать, разве что затащить его в кладовку. Подумав об этом, я не смогла удержаться и с надеждой посмотрела на других моих мальчиков, и взгляд, который бросил на меня Рик, сказал, что он точно знает, о чем я думаю.

— Сначала позволь мне все проверить, — настаивал Фокс, как настоящий альфа.

Я уступила, в основном потому, что синяки вокруг его горла выглядели хуже некуда после нескольких дней цветения, и я знала, чего ему стоило оставаться с нами, несмотря на боль, которую он испытывал из-за них и ножевой раны в боку. Он принимал обезболивающие, но, несмотря на это, среди моих знакомых было не так много людей, которые могли бы так быстро встать на ноги после того, что ему пришлось пережить.

— Хорошо, — сказала я, и мое горло сжалось при мысли о том, что он направится в эту толпу. Но он был Фоксом, мать его, Арлекином, так что я знала, что должна доверять его инстинктам. Если он сказал, что справится, значит, справится. Не то чтобы это помешало мне позже поиграть с ним в сиделку.

Я поймала его за футболку, когда он сделал шаг назад, крепко сжимая ее в кулаке и притягивая его к себе в явном требовании.

Фокс не сопротивлялся, крепко схватив меня за подбородок и завладев моим ртом, вынудив меня судорожно вздохнуть, отчего мои губы приоткрылись и дали ему полный доступ к моему рту.

Его язык прошелся по моему, рисуя греховные линии, а я погрузилась в мысли о том, как он будет делать то же самое между моих бедер.

Из горла вырвался стон, и я встала на цыпочки, хотя каблуки, которые я надела, уже и так добавили роста моим длинным ногам. Но Фокс Арлекин был велик во всех отношениях, имевших значение: его физическая форма, его аура, его чертова энергия, и мне нужно было удовлетворить потребность в нем.

Фокс отстранился, ухмыляясь мне сверху вниз, удерживая меня за подбородок, а его рот приблизился к моему уху, и по моей спине пробежала дрожь, когда он заговорил в него.

— Держу пари, ты бы так мило умоляла, колибри, — прорычал он, и его хватка усилилась, когда я прикусила нижнюю губу. Я была сильной, независимой женщиной, но, черт возьми, у меня была чертова склонность подчиняться, когда мои мужчины становились альфа-самцами по отношению ко мне. — Ты бы умоляла меня трахнуть тебя прямо здесь, перед всеми этими людьми, не так ли? Я думаю, если бы я немного подтолкнул тебя, ты бы умоляла так убедительно, что я бы дал тебе то, чего ты хочешь. Я бы повалил тебя, раздвинул твои ноги и смотрел, как ты принимаешь в себя каждый дюйм моего члена, умоляя об этом.

Мои зубы впивались в губу почти до крови, соски затвердели от желания, и я скользнула рукой, которой до этого держала его футболку, вниз, к его поясу, кивая в знак согласия с его обвинением и заставляя его мрачно усмехнуться мне на ухо.

— Что ж, с этим придется подождать, — твердо сказал он, отступая назад и отпуская меня, а его глаза были полны вожделения, которое он пробудил во мне. — Потому что я хочу, чтобы ты была совсем одна, когда ты снова будешь со мной. Никто не будет смотреть на тебя, кроме меня. Поняла?

Я перевела взгляд на Рика, который недовольно фыркнул, в то время как Чейз просто пожал плечами, казалось, не возражая против требований Фокса, даже если он сам явно не имел ничего против того, чтобы поделиться мной.

— Хорошо, — согласилась я, понимая, что в этом смысле наши отношения с Фоксом будут отличаться. Он был слишком ревнив, чтобы наблюдать за мной с другими, слишком собственником. И хотя он явно принял то, что у меня было с остальными, и не делал никаких попыток встать между мной и ними, было очевидно, что он хотел, чтобы то, что происходит между мной и ним, оставалось за закрытыми дверями. Я уважала это, даже если это могло вызвать проблемы, когда речь шла о том, как я буду распределять свое время. Но Джей-Джей уже не раз шутил о расписании секса и ночевок, так что я решила, что пока они не против, чтобы мы сами во всем разобрались.

— Фокси играет по-крупному, да, красавица? — Громко спросил Маверик, когда Фокс отошел от меня на шаг, заставив его остановиться. — Хотя я должен сказать, что для меня это очень похоже на комплекс неполноценности.

— О чем ты говоришь? — Фокс усмехнулся, и злобная ухмылка на лице Рика ясно дала понять, что он хочет подразнить его.

— Я просто указываю на тот факт, что ты можешь говорить о том, как трахаешь ее до потери сознания за закрытыми дверями и заставляешь ее умолять о твоем члене на коленях, но когда доходит до дела, ты выглядишь ванильным.

Чейз фыркнул от смеха, но быстро прикрыл это кашлем, когда Фокс бросил в его сторону свирепый взгляд.

— С чего ты это взял? — Раздраженно спросил Фокс.

— Потому что ты не можешь смириться с мыслью о том, что мы трахаем ее в реальной жизни, даже несмотря на то, что у тебя встает, когда я посылаю тебе видео с этой реальностью. Признайся, Фокси. Ты не сможешь смотреть, как я трахаю ее, пока она одновременно сосет твой член. У такого блюда слишком много вкусов для тебя; оно состоит из клубники в шоколаде с ложкой орехов пекан и тонной посыпки сверху. Но такая жизнь просто не для тебя. Ты любишь, чтобы мороженое было простым и безвкусным, белого цвета, не так ли? Держу пари, ты бы съел его в чашке, так что бы тебе даже не пришлось возиться с рожком.

— Ты полон дерьма, Рик, — прорычал Фокс, шагнув к нему, в то время как Маверик оттолкнулся от стола рядом с нами и тоже подошел вплотную, чтобы их груди столкнулись, глядя в глаза брату, и в его взгляде мелькнула искорка, которая дала мне понять, что он не собирается отступать.

— Прекратите, — твердо сказала я, пытаясь растащить их в стороны, и нетерпеливо фыркнула, когда они отказались отступать.

— Докажи это, Фокси, — насмешливо произнес Рик. — Если ты сейчас как тесто для печенья, то почему бы тебе не найти темный уголок, где ты сможешь наблюдать, как она кричит для меня?

— То, что меня это не интересует, не значит, что я ванильный, — настаивал Фокс, его верхняя губа приподнялась в усмешке, и я потеряла терпение от их мальчишеской драмы.

— Мне нужно чем-нибудь их ударить. — Я протянула руку за каким-нибудь оружием, и Чейз услужливо бросил его мне: толстый фиолетовый фаллоимитатор завибрировал в моей руке, когда я поймала его, а затем замахнулась им по голове Рика.

Он выругался, когда был вынужден либо уклониться в сторону, либо получить резиновым членом в глаз, и следующим я замахнулась им на Фокса, заставляя его отступить.

— Прекратите, — приказала я снова, угрожающе размахивая фаллоимитатором, пока они оба с весельем наблюдали за мной. Рик поднял руки в знак капитуляции, сделав еще один шаг назад.

— Вы слышали леди, — рявкнул Джей-Джей, направляясь к нам с блестящей после тренировки грудью, и вздувшимися мышцами, от которых у меня пересохло во рту. — Идите и делайте то, что должны. Мой первый сет все равно скоро начнется.

— Отлично, — сказал Фокс. — Вам троим нужно присмотреться к толпе, прежде чем отправиться туда, — добавил он, переводя взгляд с меня на Чейза и Маверика. — Когда вы будете уверены, что все чисто, тогда выходите и дайте себя увидеть. Мы хотим, чтобы Шон думал, что мы теряем бдительность, возвращаемся к нашим старым привычкам и считаем себя победителями в этой войне, но нам не нужно идти на ненужный риск. Мы останемся до конца сета, но не дольше. Понятно?

— Да, босс, — автоматически ответили Чейз и Джей-Джей, прежде чем оба осознали, как легко они вернулись к ролям, которые когда-то были отведены им в Команде, и неловкий смех скрыл их смущение.

— Да, сэр, — добавила я, понизив голос и позволяя ему самому додумать остальное. Я ни в коей мере не возражала против идеи поиграть в подчинение, когда мы снова останемся наедине.

Фокс кивнул, его глаза на мгновение задержались на мне, прежде чем он повернулся и вышел из раздевалки.

— Место слева от сцены останется свободным для вас троих, — сказал Джей-Джей, поправляя пистолет, висящий в кобуре на бедре, чтобы завершить образ солдата. Это была моя гениальная идея — он мог иметь при себе настоящий пистолет, пока находился на сцене, и никто не понял бы этого, а я могла предаться фантазиям о девице, которую он спас в разгар битвы и которая готова отплатить ему за спасение своей жизни полным использованием своего тела. — Вы можете постоять там, скрытые светом и занавесом, пока мы танцуем. Вы сможете увидеть каждое лицо в толпе, увидеть, есть ли там кто-нибудь, кто может быть связан с Шоном.

— Хорошо, — согласилась я. — Но, может быть, позже ты захватишь этот костюм домой.

Джей-Джей ухмыльнулся мне, облизывая нижнюю губу и отступая от меня, когда остальные танцоры направились к сцене. — Обещаю, красотка.

Я ухмыльнулась, когда мы последовали за ним, Чейз и Маверик держались по обе стороны от меня, их глаза бегали по пространству, напоминая мне об опасности, которая, как мы знали, могла таиться где угодно, и заставляя меня чувствовать себя хотя бы немного увереннее благодаря тому оружию, которое, как я знала, у них было при себе.

Мы направились в тень слева от сцены, наблюдая, как Джей-Джей, Техас, Адам и остальные танцоры вышли на сцену и заняли свои позиции, пока свет оставался выключенным, а в толпе воцарилась тишина предвкушения.

Музыка стихла, и из колонок зазвучала композиция» Fancy» от Iggy Azalea and Charli XCX, свет залил сцену под крики толпы, а танцоры по очереди начали выполнять отдельные движения, предназначенные для того, чтобы намочить трусики и устлать сцену долларовыми купюрами.

Я обнаружила, что танцую в такт, а мои глаза по-прежнему прикованы к Джонни Джеймсу, его пристальный взгляд скользнул в мою сторону, когда он повернулся всем телом в движении таком чертовски сексуальном, что, клянусь, я почувствовала его между бедер.

Чейз подошел ко мне сзади вплотную, его рука обвилась вокруг моей талии, и он притянул мое тело к себе, а я прильнула к нему, ощущая давление его мышц, окружающих меня, пока продолжала танцевать, прижимаясь задницей к его промежности.

— Плохая идея, малышка, — предупредил он, покусывая меня за ухо, чтобы предупредить о необходимости остановиться, но я действительно никогда не умела понять, когда нужно остановиться.

Вредные привычки давались мне слишком легко, и мои мальчики были, пожалуй, худшими из всех, но моя зависимость была слишком глубокой, мои привычки слишком укоренились, поэтому я не собиралась тратить время на попытки сопротивляться им.

Я не отрывала глаз от чувственных движений тела Джонни Джеймса, наблюдая за ним, не в силах уделять хоть какое-то внимание толпе, которую мне следовало осматривать. Однако Рик был поглощен именно этим, его огромная фигура скрывалась в тени прямо за занавесом, пока он высматривал любые признаки чего-то неладного, а это означало, что я могла наслаждаться шоу сколько угодно.

Я поймала руку Чейза и с тихим стоном потянула ее вниз по своему телу, подведя ее к подолу моего слишком короткого платья, а затем задрала материал под его пальцами и позволила ему исследовать пространство между моими бедрами.

— Черт, — простонал он мне в ухо, проводя пальцами по моей влажности, обнаруживая, что я обнажена и жажду его. — Я не могу поверить, что ты не надела трусики.

— Это потому, что я знала, что один из вас все равно скоро сорвет их, — рассуждала я, втягивая воздух, пока он продолжал дразнить меня, а Джей-Джей сорвал с себя футболку прямо на сцене.

Я прижалась бедрами к руке Чейза, чувствуя огромную выпуклость его члена, упирающегося в мою задницу через джинсы, и издала тихий стон потребности, пока он продолжал играть со мной.

Я попыталась переплести свои пальцы с его, но Чейз усмехнулся, поймал свободной рукой оба моих запястья и прижал их к груди, чтобы остановить меня.

Он провел пальцами по мне еще несколько раз, заставляя меня тяжело дышать и стонать в его объятиях, прежде чем обвести большим пальцем мой клитор и ввести два пальца глубоко в меня.

Маверик резко повернул голову на звук, который я издала, и его губы изогнулись в восхитительной улыбке, когда он увидел, что Чейз делал со мной, а затем он вытащил свой телефон из кармана.

У меня не хватило духу возразить, когда он явно начал записывать нас, мой разум поплыл от ощущения того, как Чейз трахает меня своей рукой. Мои глаза были прикованы к греховным движениям бедер Джонни Джеймса, пока он танцевал на сцене, его движения становились все более и более непристойными с каждым ударом баса, а его взгляд постоянно переводился на нас, поскольку он тоже наслаждался шоу, которое мы устраивали.

— Еще, — выдохнула я, мои внутренние стенки сжали пальцы Чейза, когда я почувствовала, как внутри меня поднимается оргазм, отчаянно желающий вырваться на свободу.

Чейз внезапно повел нас вперед, толкнув меня на огромный динамик, стоящий сбоку от сцены, и тем же движением спустил штаны.

У меня перехватило дыхание, когда он вытащил из меня свои пальцы, но я мгновенно избавилась от ощущения пустоты, когда он вогнал свой член глубоко в меня вместо них, погрузившись по самую рукоятку, а его пальцы вцепились в мои бедра.

Джей-Джей играл с поясом своих брюк-карго на сцене, проводя руками по линиям V, ныряющим под них, заводя меня еще больше, а Чейз начал трахать меня с силой демона, только что выпущенного из ада.

Мои стоны были заглушены громким ритмом музыки, когда песня сменилась другой, но я не могла сосредоточиться настолько, чтобы понять, какой именно, потому что все мое сознание было поглощено ощущением члена Чейза, врезающегося в меня с грубой силой.

Но как только мое тело начало сжимать его ствол самым прекрасным образом, он отступил, его член выскользнул из меня, оставив меня опустошенной, когда он отпустил свою хватку и просто оставил меня там, склонившись над колонкой, которая продолжала пульсировать в такт музыке.

Я обернулась, оторвав взгляд от Джонни Джеймса, и, оглянувшись через плечо, обнаружила руку Маверика на плече Чейза, и дикое выражение лица Чейза дало мне понять, что его только что оттащили от меня.

Его член гордо стоял и блестел, свидетельствуя о том, где он только что был, и я издала жалкий звук, который продемонстрировал, насколько сильно я нуждалась в его возвращении.

— Я думаю, мы можем сделать что-нибудь получше, красавица, — грубо прорычал Рик, бросая Чейзу бутылочку смазки, которую он, должно быть, прихватил из раздевалки.

Мои глаза расширились, когда разочарование Чейза превратилось в пьянящую похоть, и Рик целенаправленно пошел ко мне, а его телефон теперь стоял на другом динамике, направленный прямо на меня.

Маверик расстегнул свой ремень, подходя ко мне, встал у меня за спиной и взял мои руки в свои, прежде чем обернуть его вокруг них обеих. Я не сделала попытки остановить его, мой взгляд вернулся к Джей-Джею, когда он опустился на пол, двигая бедрами в самой сексуальной демонстрации, которую я когда-либо видела, и заставляя толпу женщин в зале кричать в знак одобрения.

Но даже когда ревность ударила меня в грудь, он повернул голову в мою сторону, и огонь в его глазах доказывал, что все его желание было направлено только в одну сторону — на меня.

Маверик рывком поднял меня, задирая платье еще сильнее, так что оно поднялось выше бедер, прежде чем схватить двумя крепкими ладонями мою задницу и прижать к себе.

Он развернул нас, сев на колонку спиной к сцене, а меня заставил оседлать его. Ремень врезался в мои запястья за спиной, и я попыталась выбраться из оков, но быстро сдалась.

Маверик мрачно улыбнулся, расположив свой член у моего входа и удерживая меня за бедра, а затем наклонился ближе, впиваясь зубами в мою шею, после чего переместился к моему уху.

— Я хочу почувствовать, какой тугой ты станешь, когда Чейз будет трахать твою прелестную попку, красавица, — прорычал он. — Я хочу почувствовать, как ты принимаешь нас обоих сразу, пока наслаждаешься тем, как Джонни Джеймс выступает на сцене. Вид того, как ты возьмешь нас обоих, заставит его кончить прямо там, перед всеми теми людьми, для которых он устраивает шоу, а ты будешь кричать так громко, что они услышат тебя даже сквозь музыку.

— Да, — выдохнула я, запрокидывая голову, чтобы не сводить взгляда с Джей-Джея, пока он срывал с себя штаны, мои глаза были прикованы к натянутой ткани, которая позволяла всем в этом клубе видеть, насколько он возбужден. Но это было не для них. Это все было для меня.

Маверик усмехнулся в своей несносной манере, прежде чем дернул верх моего платья вниз достаточно сильно, чтобы освободить от него мои сиськи, прикусив мой сосок, а затем опустил мои бедра вниз и насадил меня на свой толстый ствол.

Стон, вырвавшийся у меня, был достаточно громким, чтобы привлечь внимание пары других танцоров в нашу сторону, и Техас громко рассмеялся, когда заметил нас, не пропустив ни одного шага своего номера, прежде чем снова отвернуться и продолжить шоу.

Я втянула воздух, пока Рик удерживал меня, заставляя ощутить каждый дюйм его члена, а его руки переместились к моей заднице, раздвигая мои ягодицы для Чейза, который, как я чувствовала, приближался ко мне сзади.

Мгновение спустя по моей коже побежала струйка холодной смазки, пальцы размазывали ее, погружаясь внутрь меня, чтобы проверить, насколько я готова, и это только заставило меня снова застонать.

— Ты нужен мне, — сказала я, поворачивая голову, чтобы встретиться взглядом с Чейзом, когда он прижался ближе ко мне сзади, и уголок его рта приподнялся в удовлетворении от честности моих слов.

— Ты получишь меня, — поклялся он, его руки легли на динамик по обе стороны от моих колен, и он уперся в него, а его член скользнул между моих ягодиц и заставил все внутри меня сжаться в предвкушении.

Я посмотрела на сцену: Джей-Джей провел руками по своей груди, задевая огромную выпуклость в трусах и заставляя зрителей снова закричать, а мой рот наполниться слюной от желания.

Чейз вошел в меня с той же жестокостью, что и в первый раз, и я вскрикнула от шока, вызванного его входом, а затем невероятное ощущение наполненности из-за того, что они оба внутри меня одновременно, заставило меня выругаться, и Маверик снова прикусил мой сосок.

Мои руки сжались там, где они были связаны у основания позвоночника, но я была бессильна освободить их, вынужденная отказаться от всякого контроля, когда Рик схватил меня за бедра и начал задавать карающий темп.

Чейз легко подстроился под него, они вдвоем двигались взад-вперед, что означало, что я ни на мгновение не оставалась пустой, а мое тело было совершенно подавлено их силой и полным господством, которое они захватили над моей плотью.

Джей-Джей запнулся на полушаге, его разгоряченный взгляд задержался на всех нас слишком надолго и заставил его споткнуться. Он быстро пришел в себя, следуя ритму музыки, когда она снова сменилась, началась другая мелодия, в то время как на нем не было ничего, кроме обтягивающих боксеров, которые открывали толпе почти всего его.

Я знала, что это заключительная часть его программы, которая закончится тем, что он снимет и их, обнажив себя перед всеми, включая меня, и я была вне себя от предвкушения увидеть каждый его великолепный дюйм во плоти.

Это было так запретно — знать, что повсюду вокруг люди, и любой из танцоров мог бы нас увидеть, стоит им лишь повернуть голову. Но меня волновал только один из них — тот, у которого глаза цвета меда и греха, который мог двигаться, как бог соблазна и похоти, и, клянусь, я чувствовала каждое движение его бедер, будто они присоединялись к бедрам Рика и Чейза, когда Джонни Джеймс бросал взгляды в мою сторону.

Я кончила с диким криком, мое тело взорвалось вокруг Рика и Чейза, а голова откинулась назад в экстазе, и, клянусь, только давление их тел, окружавших меня, не позволило мне упасть на пол.

Они не замедлились ни на секунду, игнорируя команды моего тела, которое пыталось заставить их кончить вместе со мной, в то время как они продолжали трахать меня с жестокостью, которая была мне нужна больше, чем сам воздух.

Рик рявкнул какую-то команду, которую я была слишком не в себе, чтобы понять, но они сменили темп и вдруг оба синхронно вошли в меня, и оргазм снова взорвался во мне еще до того, как утих первый. Мой крик блаженства был настолько громким, что я была уверена, что он доносится за занавес и сквозь музыку, но я не могла найти в себе силы, чтобы беспокоиться.

Их руки сжимали меня, продолжая входить в меня, и через мгновение Чейз что-то прорычал мне на ухо, горячая струя его спермы заполнила меня как раз перед тем, как Маверик тоже развалился на части.

Даже во время моего освобождения мои глаза оставались прикованными к Джонни Джеймсу, и я уловила вспышку огня в выражении его лица, пока он наблюдал, как я кончаю для них всех, и потребность в нем загорелась во мне и заставила жаждать его прикосновений.

От хватки Рика и Чейза на мне оставались синяки, а туго затянутый ремень на запястьях так сильно сковывал движения, что я знала — синяки останутся и там, но я приветствовала их. Я хотела, чтобы они вот так отметили меня как свою. Я хотела, чтобы весь мир видел, кому я принадлежу.

Джей-Джей все еще наблюдал за нами, и по его лицу пробежало выражение, от которого мой пульс ускорился до бешеного ритма, когда он прервал выступление и ушел со сцены, оставив других танцоров заканчивать, а сам целенаправленно направился ко мне.

Чейз отступил первым, и Рик ухмыльнулся как придурок, повернув голову, чтобы посмотреть, что привлекло внимание его друга.

— Разве я не говорил, что ты заставишь его кончить в штаны, красотка? — поддразнил он, но выражение глаз Джей-Джея говорило о том, что он был настроен на что угодно, только не на забаву.

— Кончи в меня, Джей, — умоляла я его, мое тело одновременно чувствовало себя истощенным и голодным. Но я не могла игнорировать эту потребность в нем, как не могла отрицать и то, как сильно я хотела, чтобы он взял то, чего он жаждал.

Джей-Джей оторвал меня от Рика, крепко целуя, и повалил на динамик, мои связанные руки оказались зажаты под позвоночником, когда он стянул свои боксеры и уставился на беспорядок, оставленный парнями между моих бедер.

— Ты очень плохая девочка, — прорычал он, беря мою лодыжку одной рукой и перекидывая ее через плечо, в то время как другой растирал сперму, которую они оставили после себя.

Я застонала от желания, когда он глубоко проник в меня пальцами, а его медово-карие глаза теперь казались темными, как смоль, пока он наблюдал, как я извиваюсь под ним.

В тот момент, когда он вытащил пальцы, его член уже был там где нужно, и одна его рука обхватила мою икру, чтобы удержать мою ногу на его плече, когда он медленно начал погружался в меня, заставляя мое тело выгибаться для него, в то время как мои глаза оставались прикованными к его.

Я застонала от ощущения того, как он наполняет меня, зная, что моя влажность была больше, чем просто моей, любя, насколько свободными и грязными мы все были друг с другом, и насколько он явно был возбужден, зная об этом.

Джей-Джей одарил меня улыбкой, которая совсем не походила на наши обычные ухмылки. От нее веяло темной силой и порочными обещаниями, и, когда его вторая рука сомкнулась вокруг моего горла, я поняла, что он намерен выполнить каждое из них.

Музыка гремела из динамика подо мной, когда он отодвинулся так далеко, что почти полностью вышел из меня, но, когда он снова погрузился в меня, я знала, что он никуда не денется, пока не насытится моей плотью.

Я была беспомощна под ним, мое тело изгибалось в угоду его желаниям, в то время как мои запястья оставались связанными, и я смотрела, как он трахает меня жестко и глубоко, мои сиськи подпрыгивают, а киска почти мгновенно сжалась вокруг него.

Джонни Джеймс знал, как трахаться всеми лучшими способами, его бедра двигались в ритме, который соответствовал тому, что он обещал там, на сцене, и даже лучше, так что мое тело почти сразу же распалось для него.

Но как только я начала кончать, его хватка на моем горле усилилась, мне стало не хватать воздуха, а дикий взгляд в его глазах стал ярче, и он задвигал бедрами интенсивнее, требуя все больше и больше от моей плоти, в то время как я оставалась в его власти.

Я была поймана в ловушку силой его тела и моим удовольствием, и в уголках моего зрения вспыхнула чернота, когда взрыв невозможного удовольствия обрушился на меня подобно цунами.

Мой позвоночник выгнулся, киска сжалась, и крик необузданного блаженства сорвался с моих губ, когда я кончила жестко и быстро, заставив его последовать за мной в забытье еще несколькими сильными толчками его бедер в мои.

Джей-Джей кончил с мужским стоном, от которого у меня подогнулись пальцы на ногах, его тело навалилось на мое, а его рот срывал поцелуи с моих затаивших дыхание губ, когда он, наконец, ослабил хватку на моем горле.

Мое лицо покалывало от нехватки кислорода, мой мозг взорвался подобно фейерверку, а каждая частичка моей души, казалось, затрепетала на волне такого сильного удовольствия. Я осталась лежать под ним, чувствуя себя так, словно из меня только что выкачали всю энергию.

Не успела я отойти от этого момента, как Джей-Джей снова привлек меня к себе. Похоже, он понял, что у моих ног нет ни малейшего шанса поддерживать меня, и, не говоря ни слова, поднял меня на руки и понес обратно в гримерку.

Рик и Чейз сомкнулись вокруг нас, заставив меня почувствовать себя принцессой в окружении преданных охранников, и я закрыла глаза, купаясь в воспоминаниях о том, как меня уничтожили трое моих мужчин.

Я взяла на себя чертовски много, заявив, что все они принадлежат мне, но я определенно преуспела в решении сложной задачи, заключавшейся в том, чтобы все они были довольны.

— Ты ушел в конце выступления, — пробормотала я, и Джей-Джей дьявольски ухмыльнулся.

— У меня было гораздо более срочное дело. Как я могу устоять перед тобой, красотка? Когда я скучал по тебе десять лет и хотел тебя всю свою жизнь?

Он поставил меня на ноги, и я открыла глаза, обнаружив нас в душе за кулисами, а мое сердце все еще колотилось от сладости его слов.

— Я принесу тебе что-нибудь другое, раз уж этот мудак порвал твое платье, — сказал Джей-Джей, освобождая мои запястья от ремня, и указал подбородком на мои обнаженные сиськи, заставляя меня обратить внимание на изодранный материал, который когда-то скрывал товар.

— Хорошо, — согласилась я, собираясь снять платье, но Чейз уже был рядом, расстегнул молнию и помог мне выбраться из него, после чего опустился на одно колено, чтобы снять с моих ног туфли на шпильках.

Я улыбнулась ему, когда он включил воду, а мое тело все еще ощущало, как он входил в меня, и это напоминание заставило меня прикусить губу.

— Фокси это понравится, — сказал Рик, привлекая мое внимание к себе, когда он отправил Фоксу то, что, как я догадывалась, должно было быть его последним секс-видео с нами четырьмя.

— Он ясно дал понять, что не хочет участвовать в этом, — нахмурившись, сказала я и слегка вздрогнула от неожиданности, когда горячая вода ударила мне в живот, а Чейз взял в руки лейку душа, чтобы вымыть меня. У него был сосредоточенный взгляд, как будто он был чем-то обязан мне, и я провела пальцами по его кудрям, обожая его за это.

— Не-а, — пренебрежительно сказал Маверик. — Уверяю тебя, он просто жалкий снеговик, который мечтает о каком-нибудь вкусе, кроме ванили. Проблема в том, что он еще и упрямый снеговик, а значит, не может заставить себя попробовать что-то новое. Вместо этого он смотрит эти маленькие домашние видео, которые мы постоянно снимаем, и злобно дрочит на них, ненавидя себя за то, что ему нравится смотреть, как ты принимаешь всех нас, и отказываясь признаться кому-либо в том, чего он действительно хочет. Но ты не волнуйся, красавица, в конце концов он сломается.

Вероятно, мне следовало продолжить спор в защиту Фокса и того, чего он хотел, но мысль о том, что Маверик прав, вызвала у меня трепет, который я не могла отрицать.

Единственное, что могло бы улучшить то, что мы только что сделали вчетвером, — это добавить Фокса в микс и сделать это впятером. Так что, как бы маловероятна ни была эта моя маленькая фантазия, я собиралась позволить Рику поощрять ее, если только это не будет слишком сильно расстраивать Фокса.

Но он уже сделал свой выбор. Он хотел быть полностью со мной и знал, что я также полностью со всеми остальными. Он утверждал, что смирился с этим и даже рад этому, так что я решила, что это всего лишь проверка того, насколько правдива эта клятва.

Чейз закончил мыть меня как раз в тот момент, когда Джей-Джей вернулась с полотенцем и черным платьем, которое, как я догадалась, принадлежало одной из других девушек.

Я с благодарностью приняла и то, и другое, быстро вытираясь и переодеваясь, одновременно работая над тем, чтобы мой разум снова заработал на полную катушку после этого потрясающего секса.

Я снова надела туфли, пока мои мальчики ждали меня, и Джей-Джей запечатлел жадный поцелуй на моих губах, бормоча извинения за то, что ему нужно вернуться на сцену.

Я рассмеялась, подумав, не слышал ли кто-нибудь крики наслаждения, доносящиеся из-за края сцены, и представила, что каждая женщина в толпе будет ревновать к той, кто утащила его.

Шум других танцоров, направляющихся за кулисы, нарушил наш момент, и Джей-Джей повел меня к бару, прежде чем мне пришлось бы терпеть насмешки, которые я уже слышала от Техаса, когда он приближался к нам.

— Где прячется эта грязная девчонка? — громко позвал он, но я уже ускользала в бар вместе с Риком и Чейзом, так что, по крайней мере, мне не пришлось дослушивать его рассуждения о том, что мы все только что сделали на виду у него и остальных танцоров.

Чейз потащил меня за собой сквозь толпу, и я с надеждой посмотрела на бар, нуждаясь в крепком напитке, который помог бы мне оправиться от такого почти поэтического расплавления сознания, которое я только что пережила.

К несчастью для меня, прежде чем я добралась туда, из толпы появился Фокс с раскрасневшимся лицом, а его яростный взгляд был прикован к Маверику.

— Мудак, — рявкнул он, протискиваясь между телами.

Маверик что-то крикнул в ответ, но его слова потонули в музыке, хотя по выражению его лица было ясно, что он только усугубляет ситуацию.

Чейз встал между ними, и я закатила глаза от всей этой мачо-чепухи, с которой сталкивалась с детства, и отвернулась от них в поисках выпивки.

Я протолкнулась сквозь толпу к бару, и помахала рукой Ди, когда заметила, что она на раздаче, а она поманила меня к свободному барному стулу перед собой.

Я забралась на него, и моя улыбка стала только шире, когда она, словно предвидя мое появление за милю, протянула мне через барную стойку один из тех вишневых коктейлей, которые мне так нравились. Я мгновенно осушила бокал, а затем постучала по ободку, чтобы попросить еще.

— Хорошо, что Джей-Джей сказал, что для тебя выпивка за счет заведения, да? — поддразнила она, готовя мне еще, и я кивнула.

— Я думаю, он знает, что я бы запустила пальцы в карманы каждого придурка здесь, чтобы заплатить за них, если бы он этого не сделал.

Мужчина, сидевший на табурете рядом со мной, многозначительно прочистил горло, отводя руку в сторону, чтобы показать полицейский значок, прикрепленный к его поясу.

Я приподняла бровь, глядя на него, и он наклонил голову. — Не при исполнении. Но все же лучше не рассказывать мне о своей незаконной деятельности.

Я непринужденно рассмеялась. — Неужели я выгляжу так, будто всерьез способна кого-нибудь ограбить? — Я усмехнулась, как будто все это было шуткой, — мой язык всегда был готов солгать, когда это было необходимо.

Его глаза медленно пробежались по мне, но не в жутком смысле, а скорее оценивающе, в то время как я тоже разглядывала его. Он был немного старше меня, его слегка вьющиеся каштановые волосы спадали на затылок, одежда была не дешевой и не дорогой, он был из тех, кто, вероятно, устроился на работу копом ради пенсии и карьерных льгот, а не ради какого-то реального желания улучшить мир, если судить по его слегка неряшливому виду. Он кивнул, возвращаясь к своему напитку.

— Я бы сказал, что ты выглядишь способной на все. — Он сказал это в свой бокал, но когда погас свет и заиграла музыка для следующего выступления, я отвернулась от него, желая снова увидеть, как Джонни Джеймс танцует на сцене.

Ди направилась обслуживать других девушек дальше по барной стойке, а я осталась пялиться на него в относительном покое.

«Wellerman» от Nathan Evans заполнила воздух, и парни вышли на сцену в костюмах моряков, так что девственно белую одежду пятнало только грязные выражения их лиц.

Я громко взвизгнула, на ощупь потянулась назад, схватила свой напиток и, поднеся стакан к губам, снова выпила все до капли. Мои конечности все еще немного дрожали из-за множественных оргазмов, так что я решила, что медицинские показания требуют еще пару порций.

Джей-Джей переместился на передний план сцены, когда зазвучал припев, покачивая бедрами, и расстегивая пуговицы по центру груди, заставляя мое сердце трепетать, когда совершенство его тела открывалось в очередной раз. Я действительно была счастливой сучкой, раз мне достался не один, а целых четыре таких потрясающих экземпляра, как он. Да и характеры у них были не такие уж и ужасные.

Я громко зааплодировала, вскакивая на ноги с возгласом возбуждения, от которого мир каким-то образом накренился, а мои ноги сами собой подкосились.

Сильная рука схватила меня за руку прежде, чем я успела удариться лицом об пол, и я повернулась, чтобы увидеть, как полицейский помогает мне подняться, в то время как мой мозг поплыл от головокружения, выпивка явно ударила по мне сильнее, чем обычно, и заставила меня задуматься, не добавил ли Ди несколько дополнительных порций алкоголя в коктейль.

— Спасибо, — пробормотала я, почти падая обратно на свой табурет, пока он поддерживал меня с озабоченным выражением лица.

— Ты в порядке? — Спросил он, но я просто отмахнулась от него, моргая, чтобы избавиться от расплывчатости, которая затуманивала мое зрение.

— Мне просто нужно найти своих мальчиков, — пробормотала я, поворачиваясь, чтобы поискать их в толпе, но мои глаза нашли только Джей-Джея, танцующего на сцене. Но из-за того, что в его глаза ярко светил свет, я сомневалась, что он мог видеть меня у бара.

Все танцоры столпились в центре сцены, и я снова огляделась по сторонам, поискав остальных, пока комната кружилась перед глазами.

— Черт, — процедила я, поворачиваясь в поисках Ди, но в этот момент музыка и свет внезапно исчезли, и клуб погрузился во тьму, наполненную испуганными криками.

Твою мать.

Я наклонилась вперед, запихнув пальцы в горло, и меня сильно стошнило. Я понимала, что происходит, хотя знала, что уже слишком поздно это останавливать.

Выпитые напитки обожгли мне горло, когда меня вырвало. Вытерев рот тыльной стороной ладони, я с трудом поднялась на ноги и поплелась в том направлении, где в последний раз видела Чейза, Рика и Фокса.

Чья-то рука схватила меня за предплечье. В темноте было невозможно разглядеть, кто это, но мои инстинкты борьбы или бегства взбунтовались, хотя голова кружилась так сильно, что я рисковала потерять сознание.

— Отпустимменя, — невнятно пробормотала я, пытаясь выдернуть руку, но хватка мужчины только усилилась, когда он потащил меня сквозь толпу паникующих людей.

— Пошли, — рявкнул полицейский, сильнее дернув меня за руку. — Я отвезу тебя в безопасное место.

Его слова звучали как ложь даже когда он произносил их, и мы оба знали, что он вовсе не собирался делать ничего подобного.

— Они убьют тебя, — предупредила я его, пока он тащил меня к боковой стене здания. Мои ноги заплетались в дурацких каблуках, но я пыталась заставить их работать как надо.

Это было плохо. Так, чертовски плохо. Почему я отошла от своих мальчиков? Какого черта я была такой глупой?

Коп — или, что более вероятно, фальшивый коп — практически протащил меня через боковую дверь, где нас обдало свежим ночным воздухом, и я споткнулась о бетон.

Я потрясла головой, пытаясь прояснить ее, позволяя ему тащить себя и одновременно оглядываясь по сторонам. Это была противоположная сторона клуба от основной парковки, здесь не было ничего, кроме мусорных контейнеров, выстроившихся вдоль переулка, и единственной машины, припаркованной в дальнем конце. Полицейской машины, к которой он меня тащил. Может, он все-таки не был фальшивым копом.

— Почему? — Прошипела я, спотыкаясь плетясь за ним, и позволяя ему думать, что я слабею, тогда как на самом деле я собирала все свои силы, чтобы сделать единственную попытку сбежать и надеялась, что она окупится.

— У меня долги, — проворчал он. — И я знаю, кто ты. Жизнь одной жалкой шлюхи — ничто по сравнению с бриллиантом, которым мне заплатят.

— Бриллиантом? — переспросила я, и в голове у меня все закружилось, когда мужчина закашлялся от смеха.

— Ага. Крупным, как виноградина, и стоит он намного больше тебя, без обид. Но я все равно приму оплату.

Я знала, что в его словах были ответы, но у меня не было достаточно мозговой активности, чтобы сосредоточиться на них прямо сейчас. Мне нужно было сбежать до того, как он посадит меня в ту машину.

Я могла закричать, но из-за паники после отключения электричества в клубе за моей спиной до сих пор раздавались крики, и я понимала, что это только разозлит его. Я могла бы подождать своих ребят, надеясь, что они найдут меня раньше, чем он успеет затащить меня в машину, но я была не из тех, кто ждет.

Я сделала глубокий вдох, зажмурив глаза и пытаясь сосредоточиться, прогнать головокружение хотя бы на одну секунду. Я рухнула, как мешок с дерьмом, на землю у его ног и почувствовала, как мои колени разодрались о тротуар, когда я с глухим стуком ударилась о него.

— Вот дерьмо, — выругался полицейский, отпуская мою руку и наклоняясь, чтобы поднять меня, но я уже сорвала с ноги туфлю на шпильке и с яростным криком замахнулась на него изо всех сил.

Коп дернулся назад, но недостаточно быстро, и с тошнотворным хрустом острый каблук моей туфли вонзился ему в висок.

Хлынула кровь, он взревел от боли, падая на задницу передо мной, пока я пыталась подняться на ноги, покачиваясь, поскольку действие того, чем он меня накачал, снова ударило мне в голову, и я проклинала себя, пытаясь побежать.

Его вес обрушился на меня прежде, чем я успела сделать больше нескольких шагов, и темнота заполнила мою голову, когда я упала под ним. Я ударилась о землю с такой силой, что почти полностью потеряла сознание.

— Ах ты, маленькая сука! — взревел коп, толкая меня и нанося удар тыльной стороной ладони. Мой каблук все еще торчал у него в виске, а разноцветные стразы на нем расплывались перед глазами, то появляясь, то исчезая из фокуса.

Он ударил меня снова, и с моих губ сорвался смех — во мне поднялась странная смесь ужаса и истерики, когда я сосредоточилась на этой туфле.

— Ты действительно думала, что сможешь сбежать от меня? — прорычал он, и когда он ударил меня в этот раз, я почувствовала, что у меня разбилась губа, и кровь залила зубы, пока я дрожала от шока, вызванного моим падением и тем, что сделали наркотики в моем организме.

Я снова рассмеялась, мои пальцы разжимались и сжимались, пока я сосредотачивалась на восстановлении контроля над собой, прежде чем мне удалось ударить его коленом в промежность с удовлетворительно громким хлопком.

Коп взревел, отшатываясь от меня, но я последовала за ним, мой взгляд был прикован к туфле, когда я бросилась за ней, каким-то чудом сумев подняться на ноги и ухватиться за нее с триумфальным криком.

Я вырвала каблук из его черепа, перенеся свой вес назад, когда выдергивала ее, и кровь мгновенно забрызгала меня, покрывая с головы до ног.

У полицейского расширились зрачки, кровь продолжала стекать по его лицу в течение нескольких секунд. А я стояла, тяжело дыша от усилий держаться на ногах, крепко сжимая в руке туфлю, словно только она и помогала мне стоять на ногах, и смотрела, как смерть летит за ним на быстрых и яростных крыльях.

Секунду он недоверчиво смотрел на меня, как будто действительно не мог поверить в судьбу, которая постигла его из-за меня. Затем он с тошнотворным грохотом рухнул на землю, а дверь клуба в дальнем конце переулка распахнулась.

Я подняла глаза от трупа и увидела, что все четверо моих парней бегут ко мне, как видение из сна. Они пришли, чтобы спасти меня. Просто оказалось, что я первой спасла себя.

Мои губы растянулись в улыбке, которая должна была выглядеть довольно мрачно из-за количества крови, залившей мое лицо, но затем темнота внезапно нахлынула на меня, и на этот раз я поддалась забвению.

— Роуг! — закричал я, опережая остальных, и рухнул перед ней на колени, инстинктивно нащупывая пальцами пульс. Жива. И никаких явных повреждений на ее теле не было, пока я осматривал ее. — Она жива, — сказал я остальным, хотя ужас все еще пронзал мое сердце, когда она не ответила.

Плечо Фокса врезалось в мое, когда он упал на землю рядом со мной, обхватив ее щеку ладонью, а я положил ее голову на свои колени.

— Проснись, колибри, — скомандовал он своим самым свирепым голосом принца-Арлекина, но Роуг бросила ему вызов даже сейчас, оставаясь неподвижной и безжизненной в наших руках, хотя она определенно все еще дышала.

Мной овладела паника, заставляя адреналин течь по моим венам, когда я перевел взгляд с нее на мертвого копа, над которым стояли Маверик и Чейз, и в ушах у меня зазвенело от шума, которого не было на самом деле. Часть его крови попала на края моих белых матросских брюк, и я нахмурился, осознавая, что она сделала. Моя красотка была чертовски умелым бойцом, это уж точно.

— Что нам делать? — Рявкнул я Фоксу, сжимая в кулаке его футболку и притягивая его ближе. — Скажи нам, что делать.

Он кивнул, сглотнув, когда его глаза встретились с глазами Маверика, и они вдвоем взяли ситуацию под контроль.

— Нам следует отвезти ее в больницу? — Настойчиво спросил Чейз.

— Нет, — прохрипела Роуг, и ее глаза затрепетали, открываясь. — Это наркотики, — прохрипела она, прежде чем снова потерять сознание, и мы все обменялись взглядами, полными крайней ярости из-за этого. Этот ублюдок накачал ее наркотиками, планируя сделать с ней бог знает что.

— Блядь, — выплюнул я, гнев снова взорвался в моей груди, в то время как остальные яростно ругались.

Фокс врезал ублюдку ногой в бок, и я услышал удовлетворительный треск, жалея, что он не был жив, чтобы почувствовать, как мы могли бы прикончить его снова. Но, конечно, моя прекрасная, свирепая девушка прикончила его сама.

— Она поправится. А вот он — нет. Чейз, принеси одеяло из клуба, — скомандовал Маверик, глядя на копа с мрачной яростью в глазах. — Достаточно большое чтобы замотать полицейского.

Чейз кивнул и без малейших колебаний умчался прочь, в то время как я крепче прижал Роуг к себе, нащупывая кончиками пальцев ее учащенный пульс, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

— Я отнесу ее в машину, — сказал Фокс, поднимая Роуг на руки и подбирая каблук, которым она явно убила мужчину, лежащего сейчас в луже собственной крови.

— Нет, — вмешался Маверик, засовывая руку в карман полицейского и доставая связку ключей. — Мы возьмем полицейскую машину и бросим ее где-нибудь.

Фокс, казалось, готов был возразить из чистого упрямства, но потом, увидев логику, кивнул и побежал к полицейской машине с Роуг на руках, пока Рик отпирал ее.

Я поднялась на ноги как раз в тот момент, когда вернулся Чейз. Он расстелил одеяло рядом с мертвым полицейским и открыл бутылку с отбеливателем, которую, должно быть, прихватил из туалета за кулисами клуба. Чейз вылил его на землю, и из-за его резкого запаха у меня защипало глаза.

Я оставил его заниматься этим, помогая Рику перекатить тело на одеяло, сосредоточившись на том, что нужно было сделать, и подавив тревогу в груди. Я привык к такой работе и не мог позволить своему страху за Роуг заставить меня совершить ошибки, которые в итоге могли стоить нам жизни.

— А что, если он вызвал подмогу? — Чейз прошипел.

— Тогда нам нужно убираться к чертовой матери, пока они не появились, — твердо сказал Маверик, и мы кивнули.

Я знал, как это делается. Плотно завернуть мертвого парня в одеяло, проверить место на наличие улик, а потом убраться к чертовой матери.

Я оставил Чейза и Рика заканчивать завязывать одеяло, достал телефон и осмотрел землю с помощью встроенного в него фонарика. Маленький флакончик без маркировки привлек мое внимание, и я схватил его, мои мышцы напряглись, когда я понял, что это, должно быть, наркотик для изнасилования на свидании, которым он накачал нашу девушку.

Я переглянулся со своими ребятами и понял, что они думают о том же, о чем и я: мечтают, чтобы у этого мудака было еще немного времени в этом мире, чтобы мы могли заставить его страдать за то, что он посмел накачать наркотой нашу девочку.

Пока они поднимали тело, я подбежал к полицейской машине, убрал телефон в карман и заглянул в салон на заднее сиденье.

Фокс пытался привести Роуг в чувства, прижимая ее к груди, а ее ноги лежали на сиденье. Теперь на ней была его футболка вместо платья, а у его ног стояла завязанная хозяйственная сумка, куда он, видимо, сложил вещи. Я заметил очертания ее туфель внутри сумки и понял, что ее нужно будет уничтожить до конца ночи.

Темно-зеленые глаза Фокса встретились с моими, полные такой взрывной ярости, что она могла сравнять с землей целый город. — У нее на платье были следы рвоты, — сказал он. — Может быть, она поняла, что он накачал ее наркотиками, и попыталась выблевать это.

— Это хорошо, — тяжело произнес я, и Фокс, усадив Роуг поудобнее у себя на коленях, кивнул мне, чтобы я садился в машину. В этот момент багажник немного просел от тяжести помещенного туда тела. Он быстро позвонил одному из «Арлекинов», чтобы прислали бригаду уборщиков прибраться здесь.

Как только он закончил звонок, багажник захлопнулся, и Маверик сел на водительское сиденье, а Чейз устроился на пассажирском.

— Чейз, отвези нашу машину обратно в «Дом-Арлекинов». — Фокс бросил ему ключи, и взгляд Чейза упал на Роуг, словно ему было невыносимо расставаться с ней. — Ты можешь встретиться с нами позже, просто сделай вид, что мы вместе покинули это место и отправились домой. Нужно замести следы.

— Хорошо, — согласился Чейз, крепче сжимая ключи в кулаке и выходя из машины, прежде чем трусцой направиться к парковке.

Я плюхнулся на заднее сиденье и захлопнул дверцу, в то время как Маверик завел двигатель и вывез нас со стоянки, натягивая при этом куртку полицейского, которую он, должно быть, где-то нашел.

— Ну же, красотка, — настойчиво сказал я, гладя ее по волосам. — Вернись к нам.

— Надо ехать к скалам, там можно будет поджечь машину, когда разберемся с телом, — предложил Маверик.

— Мы не можем этого сделать, — нахмурившись, возразил Фокс. — Он же гребаный коп. Его будут искать. Начнется настоящее расследование. Это дерьмо не останется долго незамеченным.

— Иисус гребаный Христос, неужели у Лютера нет никого, кто мог бы все это прикрыть? — Спросил Маверик.

— У него в кармане есть пара копов, но никто из них не станет разгребать для нас такое дерьмо — прорычал Фокс.

— А разве твой папаша не коп, Джей-Джей? — Внезапно спросил Рик.

— И что? — Рявкнул я. — Он чист на руку, он ни хрена нам не поможет.

— Разве он не говорил, что сделает все для своего мальчика? Разве он не сказал, чтобы ты позвонил, если тебе что-нибудь понадобится? — Рик настаивал.

— Заткнись, — прорычал я. — Мы не станем обращаться к Гвану.

— Он годами хранил твои секреты о клубе, — сказал Фокс. — Он защищал тебя. Он бы не позволил, чтобы с тобой что-нибудь случилось, это ясно как божий день.

— Нет, — прошипел я. — Только не это. Не он.

— Да, Джей-Джей, — потребовал Рик. — Позвони ему.

— Нет, — рявкнул я. — У меня даже нет его номера, я его выбросил.

— Тогда позвони своей маме, у нее он точно есть, — приказал Фокс.

— Нет! — прорычал я, но Фокс потянулся ко мне, сжал мои волосы в кулак и заставил посмотреть на Роуг.

— Ты видишь ее? Она отправится в гребаную тюрьму, если мы не уладим это, Джонни Джеймс, — прорычал он хриплым голосом из-за травмы горла. — Ты меня слышишь? Нам нужно провернуть это максимально чисто, а лучший способ — это иметь кого-то в правоохранительных органах, кто заметет за нами следы. Кого-то, кто двадцать восемь лет назад, работая под прикрытием, заплатил шлюхе за секс и в результате она забеременела. Кого-то, кто может быть предан нам по веским причинам или из-за того, что в твоей ДНК хранится ключ к его уничтожению. В любом случае, он нам нужен — он нужен ей, и тебе придется позвонить ему.

Я открыл и закрыл рот, мои аргументы закончились, когда я уставился на Роуг, пока она что-то бормотала во сне. Я провел пальцами по ее радужным волосам и вздохнул, понимая, что это было рискованно, но, возможно, они были правы. Может быть, он прикроет меня, а я сделаю все, чтобы Роуг не поймали за это.

Моя челюсть сжалась, когда я натянуто кивнул, достал телефон и позвонил маме.

— Привет, малыш, — ответила она, слегка запыхавшись. — Все в порядке?

— Нет, мама. Мне нужен его номер, — сказал я натянуто.

— Чей номер? — спросила она.

Я колебался, произносить ли его настоящее имя. Его дурацкое гребаное имя.

— Гвана, — выпалил я, и она замолчала, а до меня донесся звон бокалов, на другом конце линии.

— Гвана? — ее голос прозвучал немного высоковато.

— Да, ублюдка, который утверждает, что является моим донором спермы. Мне нужно с ним поговорить. Я хочу… — Мои губы скривились, когда я произнес следующие слова, которые были полной ложью. — Узнай его получше.

— Правда? — выдохнула она.

— Да, — сказал я, слыша, как Рик смеется надо мной, несмотря на наши нынешние обстоятельства. — Итак? Можешь мне его дать?

— Эм, да, детка, но дело в том… ну, дело в том… — Она прочистила горло, и я нахмурился, чувствуя, что здесь что-то не так.

— Что? — Я надавил.

— Ну, эм, Гван здесь, в доме. Со мной.

У меня внутри все сжалось, и моя рука крепче сжала телефон.

— Что? — Спросил я убийственным тоном. — Скажи мне, что это шутка. Скажи, что ты не встречаешься с Гваном. Скажи, что моя мать сейчас не с тем самым мужчиной, который летом, когда меня зачали, постоянно елозил своими усами по ее спине.

— Я думаю, ему идут усы, мне они очень нравились, — сказала она, и эти слова ранили меня глубже, чем какие-либо другие. — Пожалуйста, не реагируй слишком остро, детка. Почему бы тебе не зайти домой? Ты хочешь познакомиться с ним поближе, так сделай это здесь. Мы будем рады тебя видеть.

— Я бы очень хотел этого, Джей-Джей, — раздался в трубке голос Гвана, и я понял, что должно быть нахожусь на гребаной громкой связи.

Предательство заставило меня содрогнуться, и я отключил звонок, прежде чем начал проклинать его дурацкое гребаное имя всеми ругательствами, которые знал. Теперь я должен был притвориться, что хочу познакомиться с ним поближе, сыграть роль гребаного мальчишки без отца, которому не все равно, откуда взялась его ДНК.

Я начал колотить по металлической сетке, которая отделяла переднюю часть машины от задней, сотрясая всю конструкцию, пока представлял себе Гвана, пытаясь разорвать ее на куски.

— Джей-Джей, ради всего святого, успокойся. — Фокс прижал руку к моей груди, заставляя меня вернуться на место.

Я чуть было уже не набросился на него, но тут между нами зашевелилась Роуг, моргая, и у меня заныло в груди.

— Джонни Джеймс? — выдохнула она, облизнув губы. — Что происходит?

Ярость покинула меня, и я запустил пальцы в ее волосы, чувствуя облегчение от того, что она проснулась.

— Мы с тобой, детка, — сказал Фокс, и она повернула голову, мечтательно улыбаясь ему.

— Мертвый парень все еще мертв? — пробормотала она, но наркотики, которые он ей дал, явно все еще дурманили ей голову.

— Ты превратила его в ужасное месиво, красавица, — сказал Маверик, глядя на нее в зеркало заднего вида. — Ты хорошо постаралась, раскроив ему череп. Он мертвее мертвого.

Она вздохнула, прижавшись ко мне, и я притянул ее ближе, а ее голова уткнулась мне в грудь.

— Этот ублюдок накачал меня наркотиками, — пробормотала она. — Я заставила себя проблеваться. Я бы не позволила ему забрать меня у вас.

Гордость заставила мою грудь раздуться, и я крепко сжал ее руку в своей, в то время как Фокс поцеловал ее в макушку.

— Это наша девочка, — прорычал он. — Ты всегда была самой дикой среди нас.

— Никогда не нуждалась в белом рыцаре, — согласилась она со смешком. — Хотя то, что вы подчищаете за мной, всегда удобно.

Ее взгляд затуманился мрачными воспоминаниями, и я понял, что она думает об Акселе, том ублюдке, который много лет назад пытался ее изнасиловать и перевернул наши жизни с ног на голову. Тогда нам тоже нужна была помощь, но никто из нас не хотел просить ее у Лютера Арлекина. Никто ему не доверял, но теперь я понимал, что мы должны были. Нужно было довериться отцовской любви к своим детям и тому, на что он готов был пойти, чтобы защитить их. Черт побери, теперь я должен был довериться Гвану.

— Мы с этим разберемся, — пообещал я. — Просто отдохни.

— Я думала, что большую часть все таки выблевала, но я чувствую себя такой… разбитой, — пробормотала она, вдыхая мой запах. — От тебя пахнет сексом и блеском.

Я усмехнулся, растерявшись, и, бросив взгляд на свой чертов матросский костюмчик, поцеловал ее в лоб. На мне также все еще была эта дурацкая фуражка, хотя я и не думал ее снимать, пока она так на меня смотрела. — Это хорошо?

— Офигенно, — прошептала она, а затем снова заснула, и я успокаивающе провел пальцами вверх и вниз по ее позвоночнику, пока Маверик подъезжал все ближе и ближе к дому моей мамы.

— Лучше припарковаться в одном из близлежащих переулков и пойти туда пешком, — мрачно сказал Фокс, когда мы приблизились к месту назначения.

На дорогах мы почти никого не встретили, а Маверик знал все улицы, на которых не было камер наблюдения, так что я не слишком беспокоился о том, что нас выследят. Больше всего я беспокоился о друзьях мертвого полицейского. И если кто-то видел его и Роуг за пределами «Загробной Жизни»…

Я посмотрел на Фокса, его лицо было скрыто в темноте, и лишь изредка тусклый оранжевый свет уличных фонарей освещал его черты и показывал выражение, которое я видел на его лице уже много раз, когда мы были на задании. Именно в такие моменты он проявлял себя, рассеивая сомнения окружающих и беря ситуацию под контроль, так что я расслабленно откинулся на спинку своего места.

Я был с Фоксом и Мавериком Арлекинами. Они знали, что делать, потому что они всегда знали, что делать. Как в тот раз, когда мы отправились в поход в лес за Стерлингом, и Чейз прыгнул в реку прямо там, где бурный водопад встречался с водой, и больше не появлялся на поверхности. Пока я кричал его имя, не зная, что предпринять, Фокс и Маверик уже бросились в воду, и вытащили его из-под натиска воды, погрузившей его под водопад, действуя вместе как единый слаженный механизм из мышц и решимости, чтобы спасти его.

Я всегда лучше действовал под руководством, и черт возьми, я бы первым прыгнул в ту воду, если бы мне приказали, но в первый момент я часто колебался, какие действия предпринять, слишком сильно беспокоясь о том, что делаю неправильный выбор и недостаточно быстро принимаю правильное решение.

Я давным-давно понял, что следовать командам тех, кому доверяю, когда это необходимо, мне подходит гораздо больше, чем брать инициативу в свои руки. Именно это я и собирался сделать. Потому что, если кто и знал, как правильно поступить в такой отчаянной ситуации, так это Фокс и Рик.

Маверик свернул в переулок и заглушил двигатель, и темнота окутала нас, как простыней.

Я помог Роуг сесть прямо, и она снова пришла в себя, посмотрев на меня сквозь полумрак, прежде чем повернуться к Фоксу и сжать его руку.

— Ты сердишься на меня, барсук? — спросила она шепотом.

— Нет, детка. — Он погладил ее по щеке, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать в уголок ее губ. — Хорошо, что ты его убила.

— Его послал гребаный Шон, — прорычала она, кажется, еще немного приходя в себя.

— Ублюдок, — прошипел Маверик, поворачиваясь на сиденье, чтобы посмотреть на нас через сетку. — Что он тебе сказал?

— Что Шон предлагает один из бриллиантов за меня, — с ядом в голосе ответила Роуг, и ее руки слегка задрожали. Я взял одну из них, переплетая наши пальцы.

В моей груди разлилась ненависть, когда я снова ощутил присутствие этого ублюдка, нависшее над нами. Казалось, мы никогда не сможем от него избавиться, этот ублюдок был полон решимости разрушить наши жизни даже после того, как его банда была практически уничтожена Картелем, а сам он удрал из города, поджав хвост.

— Знаешь что, красавица? — прошипел Маверик, доставая из кармана зловещего вида складной нож и резко открывая его. — Я рад, что он не сбежал. И я рад, что он все еще в игре, потому что, хотя я и готов преследовать его до края земли, чтобы взыскать должок, гораздо больше я хочу встретиться с ним на поле боя и разобраться по-мужски, лицом к лицу.

— Ты рад, что он посылает грязных копов преследовать Роуг? — Фокс зарычал.

— Нет, Фокси, но я рад, что она способна размозжить череп любому, кто на нее нападет, — сказал Маверик, глядя на Роуг с кривой улыбкой, и она прикусила губу.

— Пойдемте, — поторопил я, желая разрядить напряжение в машине.

Я потянул Роуг за собой через дверь, не выпуская ее руки, и она встала передо мной босиком.

— Ты в порядке, красотка? — пробормотал я, взяв ее за подбородок и проверяя, нет ли на ней ран. В последнее время на ее коже образовалось слишком много повреждений, и мне было невыносимо обнаружить на ней еще больше ран.

— Я в порядке, Джей, — поклялась она, когда я заметил свежие ссадины у нее на коленях, но мои плечи немного поникли, когда я увидел силу, горящую в ее глазах. На ее щеках были пятна крови, и когда Рик подошел ко мне и снял полицейскую куртку, которую нашел в машине, я забрал ее у него и начал стирать кровь.

Все они терпеливо ждали, пока я вытирал ее, хотя рассеченную губу и небольшую припухлость сбоку на лице было не так-то легко убрать. Смесь ярости и боли пронзила меня, когда я понял, что этот ублюдок ударил ее по крайней мере один раз.

— Я убила его, — напомнила она мне, как будто догадавшись, о чем я думаю, и я кивнул, чувствуя облегчение от этого заявления.

— Да, ты это сделала, — гордо сказал я.

— Давайте двигаться, — поторопил Фокс, и мы последовали за ним и Мавериком, когда они двинулись вперед.

Я обнял Роуг за плечи, прижимая ее к себе, и мы поспешили, держась в тени, прежде чем свернуть на каменные ступеньки, уходящие вниз между домами, на улицу моей мамы.

Когда мы очутились на ее крыльце, я взял на себя инициативу и вышел вперед нашей группы, зачесывая пальцами волосы назад и напуская на свое лицо непринужденное выражение, прежде чем постучать.

— Джонни Джеймс, — радостно воскликнула мама, открывая дверь в крошечном обтягивающем голубом платье, которое открывало слишком большую часть груди.

Она бросилась вперед, чтобы обнять меня, покачиваясь на шпильках, и я уступил ей, хотя и не мог побороть скованность в мышцах от осознания того, что Гван здесь, и кто, черт возьми, знал, где уже успели на ней побывать его чистые полицейские ручонки.

— Я так счастлива, что ты решил познакомиться с ним поближе, детка. Ты даже не представляешь, как сильно я хотела сказать тебе, что мы снова встречаемся, — сказала она, отступая назад и глядя на мое хмурое лицо.

— Только потому, что я хочу узнать его получше, не значит, что я хочу, чтобы он снова околачивался возле тебя, — прошипел я. — Я же говорил тебе держаться от него подальше.

Она открыла и закрыла рот, выглядя смущенной, и пальцы Маверика сильно ткнули меня в спину.

Я знал, что это был он, потому что он всегда тыкал меня прямо под ребра так, что все мое тело дергалось. Однако я понял смысл этого жеста, тяжело вздохнув и пытаясь успокоиться.

— Могу я просто поговорить с ним? — Спросил я, и мама кивнула, пропуская меня в дом, но задержалась, чтобы поприветствовать остальных.

— Где твоя обувь? — Мама обеспокоенно спросила Роуг.

— У меня сломался каблук, — вздохнула она.

— Не могли бы вы одолжить ей какие-нибудь кроссовки, миссис Брукс? — Фокс спросил, как вежливая маленькая сосиска, которой он всегда был с ней.

— Конечно, — ответила она, когда я вошел в дом. Мои глаза сразу же метнулись к лестнице, и сузились, выискивая тени наверху. Если Гван здесь, пусть не вздумает шариться в простынях моей матери.

— Подожди, о боже мой, — вздохнула мама, и я обернулся, обнаружив, что она смотрит на Маверика, внезапно осознав, кто он такой. — Рик! — Она бросилась к нему, практически повиснув у него на шее, обнимая и гладя его по голове, как делала, когда мы были детьми. — Джонни Джеймс, не врывайся в мой дом, не объяснив этого, — потребовала она, и я вздохнул, поворачиваясь к ним.

— А это разве не очевидно? Рик вернулся. Он снова один из нас. — Я знал, что звучу как обиженный маленький ребенок, но что-то в общении с мамой всегда пробуждало его во мне. Может быть, если бы она перестала приводить в этот дом незнакомых мужчин, у меня было бы меньше поводов для обиды. Но поскольку в данный момент у нее здесь был мужчина, который не только утверждал, что является причиной, по которой я хожу по этой земле, но и был до того занудно-обычным, что это уже оскорбляло, я имел полное право злиться. И теперь мне предстояло притворяться, что мне не все равно и что я хочу узнать его получше.

Да и что тут было узнавать? Что если бы он был овощем, то был бы картофелиной среднего размера и средней формы? Да, нет, спасибо. Я был тыквенной семечкой или драконьим фруктом. Тем, что, если бы ты дал это бабушке, она бы сказала: «Оох, ну надо же, какая диковинка! А не какой-то там обыденностью, которую подавали к каждому приему пищи и замечали только, если ее зажарят в панировке в форме завитушек или зальют кетчупом, щедро приправив солью. Мне не нужна была приправа. Я и без нее приправлял любое блюдо. Я был тем редким деликатесом, которым баловали себя изредка и только если могли себе позволить. Я не мог быть зачат от корнеплода.

Я услышал чьи-то шаги в гостиной и направился туда, оставив маму заново знакомиться с Риком, который, как всегда, играл в мистера Весельчака и покорял ее. Без сомнения, она уже позволила себе забыть о том, что он много лет просидел в тюрьме и после освобождения занимался черт знает чем. К счастью, у меня не хватило духу рассказать ей об этом, пока мы с ним воевали, так что я догадывался, что для нее это было просто счастливое воссоединение с сильно татуированным преступником. Она всегда была неравнодушна к моим друзьям.

Я вошел в гостиную и пришел в ужас от того, что обнаружил.

Гван стоял там, склонившись над кофейником, который он ставил на поднос, расставлял рядом несколько кружек и высыпал на тарелку пачку печенья. И не просто какое-то печенье, о нет. Гвану нужно было обязательно постараться и поиздеваться надо мной, потому что это были «Oreo». Мои любимые печенья.

Это была ловушка, чертовски грязная ловушка, направленная на то, чтобы попытаться расположить меня к себе, и самое паршивое во всем этом было то, что мне придется подыграть. Потому что он был мне нужен, и хотя от этой мысли меня тошнило, я готов был на все ради Роуг, так что мне пришлось смириться с этим.

— О, привет. — Он внезапно выпрямился, заметив мое появление. — Твоя мама сказала…

— Послушай, давай-ка кое-что проясним, — прорычал я, подходя к нему и тыча пальцем ему в лицо. Его темные шелковистые волосы блестели точно так же, как мои, а эти глаза — черт возьми, у него были мои глаза! Черт подери, становилось все труднее отрицать правду. Я видел ее ясно как день. Как я мог не заметить этого раньше? В нем определенно было что-то от меня… О, черт, все было наоборот. Я был похож на него, потому что он был донором моего ДНК, моим дорогим старым папочкой, моим чистым на руку папашей. — Может, я и хочу узнать тебя получше, но сразу обозначу границы. Возможно, я задам один вопрос и на этом все, слышишь меня? И не смей говорить, что я неразумен, не смей огрызаться на меня, даже если мы окажемся посреди океана в маленькой гребной лодке под палящим солнцем. Если я скажу, что ухожу, я прыгну с этой лодки, поплыву обратно до берега и оставлю тебя там на съедение чайкам, понятно?

— Я понял, — сказал он, и его глаза заблестели, когда он шагнул ко мне мимо кофейного столика. — Я просто так рад, что ты даешь мне этот шанс.

— Ну, он не бесплатный, — предупредил я, и его брови сошлись на переносице, а аура стала более серьезной, когда он вторгся в мое личное пространство. Он был такого же роста, как я, и такой же широкоплечий. Но у меня были мышцы, а он размяк, и я знал, что могу выбросить его в окно, если захочу.

— У тебя неприятности, Джонни Джеймс? — спросил он, протягивая руку, чтобы положить ее мне на плечо.

Я позволил своему взгляду упасть туда, где он прикасался ко мне, уставившись на его руку, пока он не убрал ее. Он что, пытается быть… заботливым отцом? Этот правильный коп с его кристально чистой репутацией и вовремя уплаченными налогами. Эээ. Меня от этого затошнило.

— Да, у меня неприятности, — понизил я голос, ненавидя все это и доверяясь именно ему из всех людей. Но он посмотрел на меня своими большими, щенячьими глазами, и я увидел в них Тома Коллинза, человека, который не раз выручал мой клуб, человека, который закрывал глаза на бесчисленные преступления прямо у себя под носом, только потому что они были связаны со мной. Зайдет ли он так далеко? Возможно. Наверное, я сейчас это узнаю.

— Что случилось? — спросил он, и его голос стал глубже, в нем чувствовался какой-то профессионализм, который вызывал уважение. Это застало меня врасплох, и я нахмурился, оценивая, как он может отреагировать на это, а затем бросил взгляд через плечо, услышав, что остальные все еще болтают в холле, отвлекая мою маму.

— Не при маме, — сказал я. — Мы скажем ей, что идем прогуляться, чтобы разобраться в происходящем. Только ты и я, хорошо?

— Хорошо, — сказал он, решительно кивнув, и я вывел его в коридор.

— Мы собираемся прогуляться по кварталу, — объявил я, и мама повернулась к нам, широко улыбаясь.

Я прикусил внутреннюю сторону щеки, когда она подбежала ко мне и крепко обняла. — Спасибо тебе, Джонни Джеймс.

— А потом мы установим несколько правил о том, когда ему разрешено видеться с тобой, потому что, клянусь Богом, мама, если он пришел сюда, чтобы затащить тебя в спальню, я убью его. Прямо здесь и сейчас.

— Джей-Джей, — выдохнула она, услышав мой свирепый тон, выглядя взволнованной, а ее щеки порозовели, и мои глаза подозрительно сузились. Она ведь не пустила его в свою постель, не так ли? Не так ли??

— Он просто шутит, да, Джей? — Спросил Фокс сквозь зубы, прижимая Роуг к своему бедру.

Я ничего не сказал, но когда мой взгляд упал на Роуг, и я вспомнил, что тот коп сделал с ней, я рассмеялся, что было очень фальшиво, и хлопнул Гвана по плечу так сильно, чтобы он врезался в стену.

Гван тоже посмотрел на Роуг, и в его взгляде появилась настороженность. Он внимательно осмотрел ее с ног до головы — босые ноги, чужая футболка, разбитая губа и припухлость на щеке. Все это он воспринимал профессионально, как коп, будто что-то складывал в голове, выстраивал цепочку, делал выводы. Мама была слишком увлечена появлением Маверика, чтобы заметить что-то из этого, и, подозреваю, она уже успела пригубить бокал или даже три вина, но только не Гван. Нет, Гван был сосредоточен, подмечая каждую мелочь.

— Да, просто небольшая шутка. Пошли, Гван. — Я схватил его за руку и потащил мимо своих друзей, не желая, чтобы он изучал Роуг еще хоть мгновение.

Я выхватил у Маверика ключи от машины и двинулся к входной двери, распахнув ее настежь и вытащив Гвана на тротуар. Черт, не могу поверить, что мне действительно приходится называть его Гваном.

Я зашагал быстрым шагом, пока мама прощалась с нами, и позволил Гвану бежать, чтобы догнать меня, пока я набирал бешеный темп.

— Пожалуйста, скажи мне, что случилось, — попросил он, и я посмотрел на него, когда он поравнялся со мной. Он выглядел обеспокоенным, между его глазами залегла глубокая складка, и все из-за меня.

— Тебе это не понравится, — сказал я, понижая тон, когда мы свернули в переулок и снова ускорили шаг.

— Что бы это ни было, я не буду осуждать тебя. Я могу помочь, — поклялся он, торопясь не отставать, уже запыхавшись.

В переулке я резко обернулся к нему, тени окутали нас, заставив его остановиться, когда он налетел на мою грудь и отступил на шаг, чтобы создать между нами немного пространства.

— Ты уверен, что не настучишь на меня своим друзьям-копам? Потому что это плохо, Гван. Дерьмо следующего уровня, крайне плохо. Так плохо, что я сяду в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, если меня за это поймают.

Глаза Гвана расширились, и на его лице заплясал страх, но не так, как будто он боялся меня, а как будто он боялся за меня. — Что бы это ни было, я могу помочь тебе. Я клянусь в этом.

Я нахмурился, не зная, как на это реагировать, неуверенный, было ли это ложью или Гван действительно заботился обо мне настолько, чтобы замести следы. Но я еще не сказал ему, что я сделал, а за пределами моей семьи большинство людей, которых я знал, быстро продали бы тебя за небольшую взятку. Зачем этому парню подставлять свою шею ради меня, когда это может стоить ему всего, если его раскроют?

— Я убил копа, — сказал я, бросив бомбу прямо ему в лицо. Я, конечно, не собирался позволять Роуг брать на себя вину за это, и знал, какую цену придется заплатить, если правда выплывет наружу. Я буду тем, кто возьмет на себя всю вину. Но ради моей прекрасной девушки любой прыжок стоил падения.

— Что? — выдохнул он.

— Он был грязным копом, — продолжил я. — Он напал на Роуг, накачал ее наркотиками и попытался похитить. Поэтому я сделал то, что сделал бы любой мужчина ради женщины, которую он любит, и раскроил ему череп. Он получил взятку от нашего врага, человека, предложившего бриллиант в обмен на Роуг. Похоже, ублюдок решил, что она стоит того, чтобы ввязаться в неприятности.

Гван уставился на меня в шоке, его разум явно пытался сложить воедино все кусочки информации, которые я ему предоставил. Улики на моей девушке подтверждали мою историю, даже несмотря на то, что я изменил одну деталь, чтобы взять вину на себя. Внезапно он подался ко мне и схватил меня за руку.

— Джей-Джей, во что ты ввязался? Кто твой враг? Может быть, я смогу помочь…

— Единственный способ, которым ты можешь помочь, — это избавиться от тела этого полицейского в багажнике его собственной машины, от самой машины и от всех улик, находящихся внутри. — Я достал ключи от машины из кармана, помахав ими перед его глазами. — Мы могли бы сами избавиться от всего этого, но скоро другие копы начнут искать его, возможно, они уже ищут. Если мы попытаемся скрыть это, этого будет недостаточно. Они не перестанут его искать. Поэтому нам нужен кто-то, кто сможет замести следы как изнутри, так и снаружи.

Гван долгое время никак не реагировал, и я почти ожидал, что он достанет откуда-нибудь наручники и попытается надеть их на меня. Но вместо этого он шагнул вперед и обнял меня, похлопывая по спине.

— Хорошо, сынок, я разберусь с этим. Не волнуйся.

— Не называй меня сыном, — пробормотал я, пытаясь сдержать свой гнев, но это было чертовски трудно, когда этот человек ставил все на карту ради меня.

— Извини, — сказал он, отступая назад и неловко улыбаясь мне. — Я просто хочу помочь. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Серьезно? — Я сузил глаза, глядя на него. — Я убил копа. Ты ведь слышал эту часть?

Он медленно кивнул, и морщинки напряжения пересекли его лоб. — Да, я понимаю, Джонни Джеймс. Понимаю. Но я верю тебе на слово, и если этот человек сделал то, о чем ты говоришь, тогда… что ж, это была самооборона.

— Не собираешься ли ты предложить мне сдаться и попытаться убедить присяжных, что так оно и было? — Подозрительно спросил я.

— Нет, — невесело рассмеялся он. — Я знаю, как работает система. Никто тебе не поверит, и если они начнут копаться в твоем прошлом, то найдут целый ряд преступлений, за которые тебя посадят. Ты никогда больше не увидишь свободы. — У него перехватило горло, как будто мысль об этом причинила ему боль гораздо большую, чем известие о том, что его сын был убийцей.

Он взял ключи у меня из рук, пока я стоял там, как растерянный огурец, и прошел мимо меня, потянув за руку, чтобы я следовал за ним.

— Покажи мне, где машина.

Я повел его к ней, не оглядываясь на него, так как всю дорогу хмурился, не понимая, почему все шло так гладко, почему он так легко соглашается. Я представлял себе спор, несколько угроз, может быть, даже удар или два, но это… это было слишком просто.

Мы подошли к машине в переулке, Гван открыл багажник, посмотрел на труп и откинул одеяло с его лица, чтобы рассмотреть его.

— Он не из моего участка, — пробормотал он почти про себя, наклоняя голову и рассматривая дыру, которую Роуг пробила у него в виске. — Чем ты его убил?

Я на мгновение замешкался с ответом, прежде чем вспомнил и выпалил его. — Каблуком. Я был в них на одном из своих выступлений.

Какого хрена я только что это сказал? Боже, Гван был суперкопом, и именно поэтому я никогда ничего не комментировал, когда вступал в контакт с законом.

Взгляд Гвана скользнул по мне, остановившись на кроссовках, которые были на мне, и прочистил горло. — Моряк на шпильках? Должно быть, это новый номер.

Черт возьми, я и забыл, что одет как гребаный моряк.

— Я не говорил, что они были на мне, я сказал, что они были на Роуг, и я взял у нее одну туфлю и использовал ее, — я быстро пошел на попятную, стаскивая с головы гребаную фуражку, когда глаза Гвана на мгновение задержались на ней.

— Ты… снял туфлю с ее ноги во время драки? — спросил он, и я яростно замотал головой.

— Нет, конечно, это бессмысленно. Она сбросила их, когда пыталась убежать от него, а я подобрал и бросил в него.

— Ты швырнул в него туфлю с такой силой, что каблук вонзился в висок? И ты умудрился так точно прицелиться шпилькой посреди…

— Это был удачный бросок, Гван, что ты хочешь, чтобы я сказал?

Гван смотрел на меня несколько секунд, что-то в его взгляде смягчилось, будто он увидел правду, и она ему понравилась, но он ничего не знал. Ничего. Моя история была надежной, как скала. Ну, почти.

Он снова взглянул на тело, затем снова накинул одеяло на лицо полицейского, прежде чем закрыть багажник и прочистить горло.

— Возвращайся к своей маме. Скажи ей, что меня вызвали на работу. Я отправлю ей сообщение с извинениями, — сказал он.

Я сделал шаг назад, собираясь просто уйти, но замешкался, так как в голове роилось слишком много вопросов. — Зачем ты это делаешь? Чего ты хочешь? Потому что просто так заполучить мою маму не получится, понимаешь? Если ты хочешь ее, тебе лучше ухаживать за ней как подобает джентльмену, клянусь Богом.

— Я ни о чем не прошу, — сказал он, и мои подозрения только усилились.

— Нет, что-то тебе точно нужно. Выкладывай, что ты собираешься потребовать от меня взамен? Тебе нужны деньги? У меня есть деньги. Я дам тебе их.

— Мне ничего не нужно, Джонни Джеймс, — повторил он.

— Потому что ты такой хороший парень? — Я усмехнулся.

— Ну,… наверное. — Он пожал плечами, как будто не знал, и я издал рычание.

— Нет. Ты не можешь быть мистером Совершенство, делая одолжения задаром, — прошипел я. — Неужели ты не можешь быть хоть немного грязным? Неужели в тебе нет ни капли порочности?

— Я покрываю убийство полицейского для своего сына, который, как я прекрасно знаю, является сутенером и работником секс-индустрии, и через его бизнес отмываются деньги от продажи наркотиков, — сказал он тихим шепотом. — Разве это недостаточно грязно для тебя, Джонни Джеймс?

Я уставился на него, пока он отпирал машину и садился на водительское сиденье, заведя двигатель.

Черт возьми, он был прав. Он был замаран через связь со мной. Я был позорным пятном на его безупречно чистой репутации, и, блядь, это странным образом доставляло удовлетворение.

— Ладно, я потусуюсь с тобой, чтобы ты не возбухал этому поводу, — сухо сказал я, когда он опустил стекло.

— Я тебя об этом не просил, — сказал он, и я цокнул.

— А тебе и не нужно было, я вижу это по твоим манипулятивным глазам, Гван. И если это заставит тебя молчать, я сделаю это.

— Правда, Джонни Джеймс, тебе не нужно делать то, что тебе не…

— Перестань морочить мне голову. Я расплачусь. Я буду задавать тебе вопросы и прочее дерьмо, чтобы убедиться, что ты выполнишь свою часть сделки, хорошо? — Я протянул руку через окно в знак предложения, хотя совсем этого не хотел, но какой у меня был выбор?

Он на мгновение уставился на меня, прежде чем медленно взять мою руку и крепко пожать ее. По крайней мере, это не было похоже на рукопожатие мокрой рыбы, хотя я думал, будет именно так.

— Хорошо, — согласился он, и в уголках его губ заиграла улыбка. — Может быть, в субботу днем? — с надеждой спросил он.

— Да, да, неважно. — Я повернулся к нему спиной, выходя из переулка.

Будто меня волновало, какой это будет день недели, как долго мы будем тусоваться или куда пойдем. Например, на пляж, в «Shake Shack», или может быть, даже в ту в маленькую кафешку с мороженым на Палм-Стрит. Я бы, наверное, взял мятное с шоколадной крошкой или, может быть, с двойным шоколадом. Не то чтобы для меня это было важно. Не то чтобы я ждал этого с нетерпением. Вообще-то, может, я в последний момент отменю встречу, чтобы он стоял один на пляже в своей глупой панаме и шортах. Ха, да. Это даст ему понять, что нечего опять крутиться возле моей матери, как голодный уличный кот.

Хотя лучше все же появиться. Не хочу, чтобы он сдал меня копам. Гребаный Гван.