Мост висельников

— Давай быстрей, Джей-Джей! — рявкнул я, пока он ехал по грунтовой дороге, а машина яростно тряслась и подпрыгивала на каждой выбоине и кочке.

— Я еду так быстро, как только могу, — прорычал Джей-Джей.

— Мисс Мейбл могла бы ехать быстрее, — прошипел ему Маверик с пассажирского сиденья, высунув руку из окна с пистолетом, готовясь к стрельбе.

— Пошел ты. — Джей-Джей еще сильнее надавил на газ, отбрасывая нас назад на сиденья, и я схватился за спинку его кресла, осматривая трассу в поисках каких-либо признаков Роуг и Чейза.

Сердце бешено стучало в груди, билось о грудную клетку, пытаясь вырваться на свободу и добраться до двух людей, в которых оно так нуждалось, чтобы убедиться, что с ними все в порядке.

Машину занесло на крутом повороте, и вокруг поднялась нас пыль, но мой взгляд упал на Чейза и Роуг, наполовину срывающих друг с друга одежду и целующихся со всей огненной страстью солнца.

Мое сердце воспарило, когда я увидел их невредимыми, и я распахнул дверцу, когда Джей-Джей ударил по тормозам, и мы выскочили из машины, мчась к ним, молясь, чтобы я увидел безжизненное тело Шона, лежащее за ними. Но все, что я увидел, — это мотоцикл Чейза на земле со спущенными шинами.

Чейз и Роуг не обратили внимания на то, что мы приехали, так как он столкнул ее с дороги и прижал к дереву.

— Чейз, — простонала она, ее рука скользнула между ними, обхватив его член и заставив его глубоко застонать в ответ.

Плечо Маверика коснулось моего плеча слева, а плечо Джей-Джея — справа, когда они присоединились ко мне, и я понял, что застыл на месте: мой взгляд был прикован к тому, как Чейз прикасался к ней, как она так идеально выгибалась навстречу ему, когда он задрал платье на ее бронзовых бедрах.

— Наслаждаешься шоу, Фокси? — с издевкой пробормотал Рик, и моя верхняя губа приподнялась в оскале, но я все равно не шелохнулся: мои глаза были прикованы к движениям Роуг, в то время как Чейз держал ее в своей власти и начал расстегивать ширинку.

— Значит, мы так и будем просто стоять здесь? — Пробормотал Джей-Джей, глядя на меня в поисках указаний.

Мои губы дрогнули, и я вышел из своего застывшего состояния, прочистил горло и снова направился прямо к ним.

— Что происходит? Где, черт возьми, Шон? — спросил я, хотя это прозвучало не со злостью, как я изначально хотел.

Увидев, как они целуются вот так, потерявшись в друг друге, я вспомнил об их общей душевной боли, о какой-то темной и священной связи, которая их сближала. И меня чертовски убивало осознание того, что кусок дерьма, оставивший на них эти шрамы, все еще ходит по этой земле.

Голова Роуг резко повернулась, и Чейз уткнулся лицом ей в шею со стоном разочарования.

— Еще пять минут, — взмолился Чейз. — Пойдите прогуляйтесь или сделайте еще что-нибудь.

— Еще десять. — Роуг шлепнула его по руке, и ее щеки вспыхнули, когда он рассмеялся в ее плоть.

— Как насчет того, чтобы ты отнес ее в машину, и мы отвезем ее куда-нибудь, где мы все сможем поиграть в эту игру? — Предложил Рик, и мои руки сжались в кулаки при мысли о том, что они все куда-то исчезнут без меня.

— Шон? — подтолкнул я, и Роуг освободила свои ноги из хватки Чейза, сдавшись перед неизбежным, в то время как он тоже отпустил ее и поправил огромную выпуклость на своих штанах с выражением раздражения на лице.

Она направилась к нам, но он продолжал держать ее за руку, прижимая к себе, как волк, охраняющий свою добычу. Хотя, когда я перевел взгляд с одного на другого и заметил силу в глазах Роуг, я понял, что он больше похож на волка, охраняющего свою пару.

— Он сбежал, — выдохнула Роуг. — Он сказал что-то вроде того, что еще не готов встретиться со мой.

— Он все еще ранен, — сказал Джей-Джей с ноткой удовлетворения в голосе.

— Хорошо, — проворчал Рик. — Но, на мой взгляд, он недостаточно ранен. В какую сторону он поехал?

Он посмотрел дальше по дороге, которая расходилась в двух направлениях, и его мышцы напряглись от потребности в крови.

— Он давно уехал, — вздохнул Чейз. — Эти тропы тянутся по всему лесу на многие мили и выходят на разные дороги.

Я кивнул, понимая, что он прав. Он часто практиковался в вождении здесь, и мы устраивали здесь несколько гонок по грунтовым дорогам с местными ребятами. Это был лабиринт из деревьев и фермерских угодий, и куда бы Шон ни ехал, у нас не было шансов предугадать куда именно.

— Он сбежал не только потому, что ранен, — сказала Роуг, двигаясь между всеми нами, а ее глаза скользили по нам, одному за другим, как будто она пыталась убедиться, что с нами все в порядке. — У него что-то запланировано. Он бы не отказался от такой возможности так легко. Мне это не нравится.

— Никому из нас это не нравится, и не понравится, пока он не умрет и не будет похоронен, — добавил Чейз, и нас охватило беспокойство, когда мы все немного поразмыслили над этим, задаваясь вопросом, что, черт возьми, Шон мог планировать, что заставило его отказаться от возможности заполучить в свои руки Роуг подобным образом. Не говоря уже о возникших вопросах о том, зачем он послал кого-то за ней, если она ему пока даже не нужна. Одному богу известно, что он задумал, но ничего хорошего из этого точно не выйдет.

Мой взгляд упал на синяк, расцветающий на руке Роуг, и я нахмурился, подавшись вперед и нежно проведя по нему рукой. — Тебе больно? — спросил я, и мои пальцы нащупали еще один свежий синяк на ее плече.

— Я в порядке, — сказала она, и мурашки побежали по ее коже от моих прикосновений, пока я осматривал ее.

Я притянул ее в свои объятия, целуя в лоб и вздыхая с облегчением, осознавая, что с ней все в порядке.

— Ты собираешься включить тотальный режим барсука? — спросила она в мою футболку.

— Я не знаю, что значит тотальный режим барсука? — Сухо спросил я, и остальные рассмеялись мне в ответ.

— Ты собираешься прочитать лекцию мне и Чейзу о безопасном поведении, а потом отправишь нас всех домой и рявкнешь, чтобы мы никогда больше не убегали одни, — вздохнула она, словно уже была утомлена тем, что ожидала от меня услышать, и это, признаться, было больно. Тем более что именно так я и поступил бы в прошлом, но Роуг явно не поняла, что я изменился. Или, по крайней мере, чертовски старался.

Я приподнял рукой ее подбородок, откидывая ее голову назад, чтобы она могла видеть честность в моих глазах, когда я произносил свои следующие слова. — Я никогда больше не собираюсь никого из вас контролировать. Да, меня чертовски пугает, когда ты совершаешь безумные поступки вроде исчезновения на мотоцикле в погоне за чертовым психопатом, и я всегда буду стараться защитить тебя, когда смогу. Но я изо всех сил стараюсь позволить вам всем принимать собственные решения, потому что, пытаясь навязать вам свою волю, я чуть не потерял каждого из вас. — Я посмотрел на остальных, обнаружив, что они подошли ближе, и даже Рик перестал ухмыляться, когда встретился со мной взглядом.

— Я попробовал мир без тебя на вкус, и позволь мне сказать тебе, что он чертовски мрачен. Я знаю, что когда-то, когда мы были детьми, у меня был правильный баланс, и я пытаюсь его восстановить. Это… тот Фокс, которого ты хочешь? — Спросил я.

Ярко-голубые глаза Роуг сверкали, словно летнее море, и в этот момент я любил ее так отчаянно, что это чувство, казалось, пронизывало каждую клеточку моего тела.

— Это тот Фокс, которым ты хочешь быть? — прошептала она, протягивая руку, чтобы провести пальцами по моим светлым волосам, которые упали вперед и закрывали мне глаза.

Я кивнул, и к моему горлу подступил комок, когда я уставился на прекрасное создание передо мной. — Больше всего на свете.

— Я люблю все твои версии. Даже самого барсучьего из барсуков, — сказала она с улыбкой на губах. — И я знаю, как сильно ты стараешься, чтобы все получилось, даже если это не соответствует твоим фантазиям о нас. Но я не хочу, чтобы это означало, что тебе больно, Фокс. — Ее брови нахмурились, когда она положила руку мне на сердце, и ее улыбка дрогнула. — Тебе больно видеть меня с остальными?

Я чувствовал, что все их взгляды устремлены на меня, и тяжесть этого вопроса повисла между нами. Затем звук приближающейся машины заставил нас обернуться, и мое сердце заколотилось, когда появилась полицейская машина, несущаяся по дороге в нашу сторону.

— Подыграй мне, — пробормотал я, беря Роуг за руку, и коп вышла из машины.

Она была невысокой женщиной, но коренастого телосложения, а выражение ее глаз говорило о том, что она более чем способна справиться со всеми нами в одиночку. — Здесь, все в порядке? Поступали сообщения о незаконных гонках.

— Здесь нет гонок, мэм, — вежливо сказал я. — Шины моего друга были пробиты острыми камнями, поэтому мы приехали сюда, чтобы забрать его. — Я указал на мотоцикл, и полицейская сузила глаза.

— Угу, и как вы планируете забрать отсюда этот мотоцикл, сэр?

— Мы как раз пытались это выяснить, мэм, — спокойно сказал я.

Ее пристальный взгляд прошелся по нам, и она медленно кивнула. — Понятно. И чей это мотоцикл?

— Мой, мэм, — ответил Чейз. — Я просто срезал путь к дороге.

— Мммммм, — промычала она, как будто ни на йоту ему не поверила. — Вы знаете, что это частная территория, сэр?

— Да, это земля Рэйфа Гандера, — спокойно сказал Чейз, и я удивленно посмотрел на него. — Он мой друг. Я позвоню ему, если хотите.

— Вы знаете Рэйфа? — спросила она, приподняв брови.

— Да, и его жену Собрен, которая владеет здесь большой старой фермой. Они были очень добры ко мне после несчастного случая, — сказал Чейз, и Джей-Джей сочувственно посмотрел на него, подыгрывая, хотя мы понятия не имели, к чему клонится эта история.

— Несчастного случая, сэр? — спросила женщина-коп.

— Да… это было давно. Я часто играл на их полях, но я был таким маленьким, и, наверное, в тот день они меня не заметили. — Он судорожно вздохнул.

— В какой день? — спросила коп, явно заинтересовавшись его историей.

— Рэйф управлял комбайном, когда я угодил в нем. — Чейз задрал футболку, показывая шрамы, а потом указал на глаз, и коп ахнула от ужаса, а я подавила смешок. — Я был весь изрезан и не мог выбраться из механизма. Я до сих пор помню запах того зерна. — Чейз прижал руку к горлу и покачал головой. — Я по сей день не могу есть овсянку.

— Это ужасно, — выдохнула коп, прижимая руку к сердцу, в то время как остальные из нас изо всех сил старались не рассмеяться.

— Да, но Рейф и Собрин были так добры ко мне после. Они оплатили все мои больничные счета и сказали, что я могу приезжать на их территорию, когда захочу. Только… — Он опустил взгляд в землю и переступил с ноги на ногу.

— В чем дело, сэр? — мягко спросила женщина-коп, и он поднял голову, нахмурившись.

— Они не любят, когда им напоминают о том, что произошло в тот день. Их мучает чувство вины, понимаете? Так что я больше не навещаю их, но, думаю, им нравится знать, что я иногда приезжаю сюда. Думаю, это сглаживает неприятные воспоминания, но всякий раз, когда они слышат мое имя, они вздрагивают. Вам ведь не обязательно говорить им, что я был здесь? Они очень расстроятся, если узнают, что я попал в аварию и снова пострадал на их земле. Не уверен, что сердце бедной старушки Собрин выдержит это.

Коп заколебалась, прежде чем кивнуть, и, черт возьми, Чейз Коэн был так же хорош в этом деле, как и в детстве. — Конечно, нет. И если вас это утешит, они все равно планируют продать эту землю. А теперь уезжайте. И вот что я вам скажу: у моего парня есть грузовик, и он живет менее чем в пяти минутах отсюда. Если вы дадите мне адрес, куда отвезти мотоцикл, я позабочусь о том, чтобы он перевез его туда для вас.

— Правда? Вы сделаете это для меня? — Спросил Чейз, глядя на нее щенячьими глазами, и в сочетании с его шрамами, симпатичным лицом и его слезливой историей она растаяла прямо на месте.

— Да, сэр, просто напишите мне адрес. — Она достала из кармана блокнот, и он подошел, чтобы взять его, записывая то, что, без сомнения, было адресом одного из «Арлекинов» или, возможно, мастерской, где ремонтировали мой грузовик.

— Хорошо, тогда вам лучше поторопиться, — сказала коп, забирая свой блокнот у Чейза, и он улыбнулся ей, прежде чем поманил нас за собой к машине.

Мы все забрались внутрь, и как только мы оказались на дороге, а Джей-Джей повез нас обратно в том направлении, откуда мы приехали, мы все разразились хохотом.

Роуг забралась к Чейзу на колени, поцеловала его и взяла его лицо в ладони рядом со мной на заднем сиденье машины.

— Хочешь угодить в мой комбайн, Эйс? — пошутила она, и я рассмеялся. Но тут он прикусил ее губу и втянул ее в рот, после чего они начали целоваться, как животные, и я выругался, когда они прижались ко мне. Роуг встретилась со мной взглядом, пока я наблюдал за ними, и мое горло сжалось, когда его руки сжали ее задницу, а она опустилась на его колени.

Она прервала поцелуй, бросив на меня извиняющийся взгляд, а затем скользнула обратно на сиденье между нами, и я почувствовал себя мудаком из-за того, что именно я установил границы.

— Поцелуй его, если хочешь, — пробормотал я.

— Все в порядке, — сказала Роуг, похлопав меня по колену, и я вроде как возненавидел это, потому что чувствовал ее жалость к моей неспособности спокойно смотреть на нее ее с остальными.

— Все в порядке, — настаивал я, но она покачала головой.

— Я дала тебе обещание, — сказала она.

Маверик встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида, и его глаза засветились весельем.

— Что? — Рявкнул я на него, чувствуя, как его взгляд проникает прямо под мою плоть и пытается докопаться до какой-то правды, которой там не было.

— Ничего, Фокси, — беспечно сказал он. — Просто ты, кажется, ужасно настаиваешь, чтобы она продолжала.

— Я не хочу ее ограничивать, — раздраженно сказал я.

— Конечно, именно так все и есть, — насмешливо сказал Маверик, как будто знал лучше.

Роуг отвлеклась, когда Чейз прошептал ей на ухо что-то, без сомнения, непристойное, и его пальцы скользнули выше по ее бедру поверх платья.

— Когда вернемся, — пробормотала она в ответ, сжимая его руку, чтобы остановить, хотя они обменялись похотливым взглядом, который был обещанием того, что должно произойти, и я отодвинулся от них подальше, ненавидя чувство, будто я снова оказался вне группы.

Но я полагал, что так будет всегда, учитывая правила, которые я установил для наших отношений. Хотя, когда Рик одними губами произнес в зеркале слово «ванильный», мои мышцы напряглись от вызова, который вспыхнул во мне, и я изо всех сил сжал на коленях руки в кулаки.

Я не был, блядь, ванильным только потому, что не хотел устраивать оргию со своими лучшими друзьями и девушкой, которую любил. И теперь, когда я исцелился, в следующий раз, когда я буду с Роуг наедине, я собирался, блядь, доказать, насколько я не ванильный, когда дело доходит до траха. И не обязательно, чтобы в поле зрения был второй, третий или четвертый член, чтобы это было правдой.

***

Большую часть дня мы с папой провели в клубе «Оазис», строя планы против Шона, пока он пытался убедить меня снова присоединиться к «Арлекинам». Он был как собака с костью, но я прямо сказал ему, что не собираюсь возвращаться к той жизни. Хотя, пока я был поглощен планированием, окружен людьми, которые прислушивались к каждому моему слову и беспрекословно выполняли мои приказы, я должен был признать, что это подпитывало мою потребность контролировать мир. Но ведь в этом и заключалась моя проблема, не так ли? И если я слишком долго буду в этом участвовать, то, возможно, это снова развратит меня, и я захочу использовать ту же власть над своими друзьями и это все разрушит.

Эта мысль быстро заглушила все мои навязчивые желания вернуться на свое прежнее место. Да, это было заманчиво, особенно потому, что теперь я представлял себе, какой могла быть жизнь, если бы я правил вместе с братом. Маверик вжился в роль устрашающего лидера так же легко, как дышал, и мы оба нашли баланс в отдаче приказов, интуитивно давая друг другу возможность брать на себя ответственность. «Проклятые» все еще были у него на побегушках, и он заставил их сотрудничать с «Арлекинами», несмотря на их замешательство из-за возобновления нашего союза, но, как и подобает Рику, ему не было дела до того, чтобы что-то им объяснять.

Мы были рождены для этого, рождены, чтобы править вместе, стоять друг за друга горой и быть королями мира. Но сейчас мне нужно было защищать гораздо более важный мир, состоящий из людей, которых я любил, и я не собирался позволить «Команде Арлекина» снова встать между мной и ними. Никогда.

Я ехал в папиной машине рядом с Риком, и все трое были довольны обществом друг друга, возвращаясь к старым привычкам и одновременно создавая новые. Мы снова были семьей, которая взяла все самое хорошее из прошлого и использовала это как фундамент для построения чего-то лучшего и, возможно, более прочного. Было трудно совместить эту версию Рика с той, что так сильно ненавидела меня и Лютера, и, наверное, то же самое можно было сказать и обо мне. Туча, которая столько лет изливала на нас едкую ненависть, отнимая весь свет из нашей жизни, наконец-то рассеялась, и я начинал верить, что она больше не вернется.

Я с нетерпением ждал возвращения домой и был чертовски рад, что никто не вспомнил, какое сегодня число, потому что я ненавидел праздновать свой день рождения. Так было не всегда, но с тех пор как Роуг ушла много лет назад, этот день стал напоминанием о том, что еще один год прошел без нее. Конечно, теперь она вернулась, но я не мог избавиться от тревоги, которая поселилась во мне из-за того дня. Вспоминалось, как я напивался до комы или искал девушку, хоть отдаленно похожую на нее, чтобы погрузиться в нее на ночь. Все это усугублялось хорошими воспоминаниями о моих днях рождениях в детстве, когда мы играли на пляже с друзьями или устраивали беспорядки на улицах Сансет-Коув. Я вспоминал торты из песка, в которые Роуг вставляла маленькие палочки, прежде чем Маверик поджигал их, и вся компания скандировала мое имя, пока я не задувал их.

Однажды Маверик обмакнул кончики этих палочек в бензин, и я чуть не лишился своих чертовых бровей, когда он поджег их, пока я наклонялся над ними, готовый загадать желание. Мои желания тогда всегда были одинаковыми: чтобы мы всегда оставались вместе, и желания о ней. О том, чтобы она любила меня так же, как я любил ее.

Годы спустя, с кровью на руках и душой, твердо находящейся в руках Дьявола, все мои желания наконец-то исполнились. Только не так, как я когда-то это представлял.

Вот почему я сдерживался с Роуг с тех пор, как мы впервые заявили права друг на друга, и хотя с тех пор она много раз приглашала меня приблизиться к ее телу, я всегда чувствовал присутствие других, как нечто невысказанное. Я не знал, как сделать это так, как от меня ожидали. Я хотел научиться, просто не знал как. Но сегодня вечером я собирался украсть ее для себя и выпустить всю накопившуюся энергию, потому что я уже сходил с ума из-за желания обладать ею. И теперь, когда я исцелился, у меня не было причин сдерживаться.

Когда мы подъехали к «Дому-Арлекинов», где закат окрасил небо в темно-розовый цвет, предвкушение встречи с Роуг пронзило меня.

Джей-Джей и Чейз сказали, что будут вечером в клубе, а Рик с Лютером должны были забрать партию оружия с причала. Это даст нам с Роуг побыть наедине после того, как Мейбл, как обычно, рано уснет, а я умирал от желания наконец-то побыть с ней наедине.

Маверик начал посмеиваться про себя, когда папа остановился у входной двери, чтобы выпустить меня, и я посмотрел на него, нахмурившись, особенно когда папа тоже рассмеялся.

— Что тут смешного? — Спросил я.

— Ты, — усмехнулся Маверик.

— А что я? — Я в замешательстве переводил взгляд с одного на другого, пока они продолжали смеяться.

— Ты думаешь, мы забыли о твоем дне рождения, — сказал Рик, поднимая руку и показывая мне татуировку, вплетенную в красивые чернила, и я не мог поверить, что никогда не замечал ее раньше. Между двумя деревьями бежала лиса, а на коре того, что слева от нее, была тонко выведена дата. Мой день рождения.

— Черт возьми, когда ты ее сделал? — Спросил я.

— Ну, я планировал отметить дату твоей смерти на другом дереве, — сказал Рик с мрачным смешком, и папа неодобрительно фыркнул, заставив меня посмотреть на него.

— Когда это я забывал о твоем дне рождения? — Спросил папа с улыбкой, протягивая руку, чтобы взъерошить мне волосы, и я просто позволил ему, потому что мне это вроде как нравилось.

— Ничего особенно ведь не планируется, верно? — неуверенно спросил я, чувствуя, как тают мои надежды побыть с Роуг наедине.

Маверик громко рассмеялся и вышел из машины, а папа поспешил за ним и махнул мне, чтобы я следовал за ними.

Отлично. Это не предвещало ничего хорошего.

Я вздохнул и сосредоточился на положительных моментах. По крайней мере, я проведу эту ночь с семьей и не буду топить себя в самом токсичном алкоголе, который только смогу найти, чтобы попытаться забыть Роуг. Нет, она была здесь. Наконец-то. И от этого я чувствовал себя намного лучше.

Я выскользнул из папиного грузовика, направился за ними через парадную дверь, и тут раздался грохот, заставивший меня выхватить пистолет, когда адреналин забурлил в моих венах, прежде чем я понял, что на меня сыплются конфетти из поппера для вечеринки.

— Сюрприз! — Закричал Джей-Джей, налетев на меня и обхватив меня ногами так, что весь его вес повис на моей шее, а моя спина врезалась в дверь позади меня.

— Черт возьми, — наполовину рассмеялся, наполовину огрызнулся я.

— Ты чуть не выстрелил мне в лицо? — ахнул Джей-Джей, когда слез с меня, и заметив пистолет в моей руке покачал головой.

У меня не было времени ответить, так как Роуг поднырнула под его руку, взвизгнув от возбуждения, и запихнула торт мне в рот.

— С днем рождения, барсук! — воскликнула она, когда я подавился лимонной глазурью — моей любимой, — и прежде чем я успел разозлиться, она уронила торт и начала целовать меня, поглощая глазурь и мой рот вместе с ней.

Я застонал, так как скучал по ней весь день, и поднял ее за задницу, просунув язык между ее губами, в то время как маленький пес укусил меня за лодыжку и яростно залаял на меня. Хотя он быстро отвлекся, когда понял, что на полу валяется брошенный торт, и собственнически набросился на него, рыча, как будто ожидал, что мы все попытаемся отобрать его у него.

— А почему ты меня так же не встречаешь? — пробормотал Джей-Джей, и Чейз засмеялся где-то рядом, но я не мог оторваться от моей колибри, а то, как она тянула меня за волосы, вызывало у меня желание потащить ее прямо наверх и украсть то время наедине, которого я так жаждал с ней.

Но этому не суждено было сбыться, потому что она наконец прервала поцелуй и вывернулась из моих объятий, подхватив Дворнягу и положив его мне на руки, пока он дожевывал торт. Я окинул взглядом крошечное платье с радужными блестками, которое было на Роуг, и мой член запульсировал, потому что ее задница, почти выглядывала из-под него, а высокие каблуки, из-за которых ее икры выглядели так чертовски аппетитно, заставили захотеть меня облизать каждый ее дюйм. Ее макияж был темнее обычного, глаза подведены дымкой, что придавало ей знойный вид, которым, как я знал, я буду одержим всю ночь.

Лютер и Маверик исчезли, но Чейз и Джей-Джей явно уже вовсю веселились, они оба были одеты в красивые майки и шорты.

— У нас есть для тебя подарок, — объявил Чейз, когда меня повели по коридору, а Дворняга слизывал с меня остатки глазури.

Мы дошли до кухни, и Роуг прыгнула перед островом, драматично размахивая руками над подарком, лежащим на нем. Срань господня, это был гигантский надувной барсук, предназначенный для бассейна.

— Где, черт возьми, вы это взяли? — Я заартачился.

— Сделали на заказ, — сказала Роуг, забирая Дворнягу у меня из рук. — А теперь иди переодевайся, все будут здесь через пять минут.

Мое сердце упало, как будто налетело на айсберг. — Люди?

— Да, люди, — рассмеялся Джей-Джей. — Иди собирайся, чувак. — Он поддакнул меня, и я вздохнул, желая, чтобы этой ночью остались только мы. Но нет. Я должен был быть… общительным. Меня аж передернуло.

Я поднялся наверх и обнаружил Лютера в своей комнате, примеряющего одну из моих синих рубашек. — Эта лучше, чем та, что была на мне. Могу я одолжить ее?

— Ты и в своей выглядел отлично. — Пожав плечами, я указал на черную, которую он оставил на кровати.

— Она менее облегающая, — пробормотал он.

— И что? — Я снял свою футболку, бросив ее в корзину для белья, прежде чем подойти к шкафу, чтобы выбрать что-нибудь другое. Переодевшись в джинсы и темно-красную футболку, я направился в ванную, чтобы привести в порядок волосы. Но когда я вернулся в комнату, Лютер уже переоделся в другую рубашку. На этот раз — белую.

Он закатал рукава, обнажив татуировки на предплечьях, и приглаживал упрямую прядь волос, которая продолжала оттопыриваться вверх каждый раз, когда он пытался пригладить ее.

— Лежи, блядь, на месте, ты, гребаный кусок дерьма, — прорычал он себе под нос, и я бросил на него растерянный взгляд.

— С каких это пор тебя стало волновать, как выглядят твои волосы? — Спросил я, когда он схватил расческу и начал приводить в порядок бороду. Что, черт возьми, происходит?

— У тебя сегодня день рождения. Причем важный.

— Мне двадцать семь, с чего это он важный? — спросил я, почесывая затылок, пока двигался к двери.

— Просто иди на вечеринку, — потребовал он, и я поднял руки в знак капитуляции, усмехнувшись, прежде чем выйти за дверь.

Снизу доносилась музыка, и к голосам моей семьи присоединились новые голоса.

Маверик вышел из комнаты Роуг через коридор в темно-зеленой рубашке и джинсах, его волосы были откинуты с глаз, а из-за пары расстегнутых пуговиц у горла виднелись татуировки. — С днем рождения. У меня для тебя кое-что есть, — сказал он, залезая в задний карман.

Мои брови поползли вверх, и я подошел ближе.

Он протянул ко мне кулак, сомкнутый вокруг чего-то, но когда я потянулся к нему, он врезал костяшками пальцев мне в живот, заставив меня захрипеть и наклониться вперед.

— Ублюдок, — прохрипел я, когда он громко рассмеялся и хлопнул меня по спине.

Я замахнулся на него, когда выпрямлялся, но он сбежал вниз по лестнице, все еще смеясь на ходу, и я издал веселый вздох, следуя за ним. Такой удар от Рика всегда означал «Я люблю тебя», но все равно это делало его мудаком.

Я направился во внутренний дворик, где было приглушено освещение, и воздух наполнился «That's What I Want» от Lil Nas X. Друзья Роуг из трейлерного парка прибыли вместе с танцорами из клуба Джей-Джея и кучей других людей, с которыми он работал. Они уже глушили шоты, и мои брови поползли вверх, когда Джей-Джей запрыгнул на стол к Роуг, подхватил ее на руки и перевернул вверх ногами, в то время как Лайла вливала ей в рот шот, ее радужные волосы беспорядочно развевались под ней, а юбка задралась вверх по бедрам, почти обнажив ее трусики.

Я с собственническим рычанием сделал шаг в ту сторону, желая убедиться, что никто не увидит, что находится у нее под платьем, но тут кто-то бросился мне наперерез, и я обнаружил там миниатюрную девушку с собранными в косичку темными волосами и серебряными звездочками, наклеенными вокруг глаз. На ней был облегающий кремовый комбинезон с пушистым хвостом, почему-то высоко торчащим из ее задницы. Бруклин выглядела такой же чокнутой, как всегда, но ее огромная улыбка напомнила мне, как сильно она мне нравится. Хотя, вспомнив инцидент с «банкой для члена», я задумался, не ошибся ли я в своих симпатиях.

— Рррр! — прорычала она. — С днем рождения! Я нарядилась в тебя.

Я нахмурился, заметив рыжий меховой воротник на ее шее и усы, нарисованные на щеках.

— Правда? — спросил я в замешательстве.

— Да! Я — Лев Арлекин! — Она закружилась на месте. — Ну разве не круто?

— Эм… — Я попытался придумать, как сказать ей, что это вообще не мое имя, но она явно приложила столько усилий к костюму, что у меня просто не хватило духу сделать это. К счастью, меня спасло то, что ее парень окликнул ее.

— Что будешь пить, chica loca? — Матео стоял у столика, который был накрыт снаружи и уставлен всевозможными напитками.

На его запястье была намотана цепь, к которой был пристегнут огромный пес Брут, и руку здоровяка дергало в сторону каждый раз, когда чудовищный пес пытался вцепиться кому-нибудь в ноги.

— Что-нибудь розовое и шипучее, ооо, и еще что-нибудь с блестками. О — о! И что-нибудь, что хлопает, шипит и гремит! — Бруклин пришла в восторг и подбежала к столу, чтобы присоединиться к своему парню, в то время как он, нахмурившись, рассматривал все напитки, что говорило о том, что он прикидывал, как приготовить такой коктейль.

— Ты тот, кто принял лекарства моей собаки, — глубокий ирландский голос заставил меня обернуться, и я увидел огромного татуированного парня, который стоял и потягивал голубой коктейль, полный зонтиков и соломинок. У него были светлые волосы, и в его взгляде сквозила опасность, несмотря на то, что на поясе у него красовался наш надувной круг с розовым фламинго, а голая грудь была покрыта бесконечными татуировками.

— Ты, должно быть, знаком с Бруклин и Матео, — сказал я, протягивая руку, и он пожал ее.

— Еще бы. Меня зовут Найл О’Брайен. Кстати, Матео — настоящий осел, если не сказать грубее, а вот Бруклин сладкая, как пирожок в вороньем гнезде. Кстати о ней… — Он достал поздравительную открытку, протянул мне, и я, подняв брови, открыл ее. На открытке был изображен львенок, она была адресована «Льву Арлекину» и подписана им и Бруклин, хотя я так и не понял, при чем тут пирожок в вороньем гнезде.

— И так, Лев…

— Вообще-то, я Фокс. Фокс Арлекин, — сказал я, и его губы удивленно приоткрылись.

— Черт возьми, я знаю, кто ты. У твоего папаши репутация убийцы. Черт, он здесь? Я хочу спросить его о том, как он выколол человеку глаз вилкой.

— Кто тебе сказал, что он это сделал? — Спросил я, никогда раньше не слышав ничего подобного.

— О, парень, ты не знаешь и половины того, что вытворял твой черносердечный отец. Ты можешь услышать об этом, только когда вращаешься в таких кругах, как я. В темных, очень темных кругах, где обитают все монстры мира. Там, откуда я родом, он гребаная легенда.

— Ирландия? — Спросил я, и он рассмеялся, как будто я пошутил, хотя это определенно была не шутка.

— В любом случае, с гребаным днем рождения. У меня назначено свидание с твоим бассейном. — Он подошел прямо к краю бассейна, прыгнул в него и расплескал коктейль себе на грудь, подпрыгнув в резиновом надувном круге.

Я снова перевел взгляд на Роуг, когда толпа из «Загробной Жизни» начала аплодировать, и увидел Джей-Джея, эротично танцующего с ней на столе, в то время как его руки залезли ей под юбку, и все на вечеринке увидели ее задницу.

— Гребаный Джонни Джеймс, — прорычал я, направляясь в ту сторону, но мой путь снова был прегражден, когда появился Чейз с целым бочонком пива под мышкой и протянул мне красный стаканчик Solo, наполненный до краев.

Я заметил, что он снова надел повязку на глаз, и подумал, как скоро Роуг украдет ее у него, хотя что-то в этом образе ему шло, особенно в сочетании с облегающей черной футболкой, которая придавала ему пиратский шарм. Роуг бы это точно оценила.

— Спасибо, чувак, — сказал я, но мой взгляд скользнул поверх его плеча туда, где Роуг теперь лежала на столе, в то время как Джей-Джей скользил над ней в одном из своих фирменных движений стриптизера.

Она смеялась, явно наслаждаясь происходящим, и я выдохнул, пытаясь сдержать в себе монстра, который хотел пойти и увести ее подальше от всех этих любопытных глаз.

Я допил свой стаканчик пива, когда к нам с Чейзом присоединились несколько «Арлекинов», которые начали передо мной лебезить. Я почувствовал облегчение, когда раздался звонок в дверь, и у меня появился шанс ускользнуть, чтобы открыть. Хотя умоляющий взгляд, которым Чейз одарил меня, когда остался с ними, заставил меня почувствовать себя немного виноватым. Но не настолько, чтобы повернуть назад.

Я направился к входной двери, но был чуть не сбит с ног папой, когда он протиснулся мимо меня, добравшись туда первым.

— Что за… — начал я, но мои слова оборвались, когда он рывком распахнул дверь, и на пороге появилась Кармен Ортега в потрясающем фиолетовом платье с разрезом на одном бедре. Бриллианты сверкали с ожерелья у нее на шее, а темные волосы были собраны в идеальный пучок, хотя один локон специально был выпущен, чтобы ниспадать и ласкать щеку.

В руке она держала бокал для шампанского, а огромный мужчина справа от нее держал бутылку гребаного «Dom Perignon» в ведерке со льдом, и наполнил его для нее. Слева от нее стоял Трэвис, его мускулистое тело было обтянуто накрахмаленной кремовой рубашкой, которая подчеркивала темно-коричневый цвет его кожи. Он посмотрел на папу, чуть приподняв подбородок, и мышцы моего отца напряглись в ответ.

— Добрый вечер, chico tonto, — сказала Кармен, целуя воздух совсем рядом с папиными щеками, а затем подплыла ближе ко мне, чтобы оставить те же воздушные поцелуи рядом со мной. Ее тонкий аромат был насыщенным и сладким. — С днем рождения, Фокс. Покажи мне дорогу на вечеринку.

— Э-э, конечно, — сказал я, застигнутый врасплох внезапным приказом, и повернулся, чтобы повести ее обратно через дом.

— Могу я предложить тебе выпить, Кармен? — спросил папа, идя рядом с ней и поворачиваясь спиной к Трэвису, который следовал за ним.

— Ты не только глуп, но и слеп, Лютер? — беспечно спросила она.

— Нет, — проворчал он.

— Тогда ты должен видеть, что я принесла свою собственную выпивку. Хотя мне уже надоело держать его в руках. — Она потянулась, чтобы передать бокал Пепито, но отец выхватил его прежде, чем тот успел взять его, и Кармен приподняла бровь — единственный признак того, что она была удивлена.

Папа пристально посмотрел на нее в ответ, как будто он что-то выиграл, и уголок ее рта дернулся, но она никак не прокомментировала произошедшее, позволив ему нести ее бокал.

Я вывел их во внутренний дворик, чувствуя, что эта слишком бурная вечеринка — не то место, где Кармен Ортега предпочла бы проводить время, особенно когда заметил мисс Мейбл, стоящую на шезлонге рядом с Рогом и танцующую с Техасом из танцевальной труппы Джей-Джея. У меня отвисла челюсть, когда Техас начал тереться о нее сзади, а Мейбл заливисто засмеялась и прижалась к нему в ответ, словно у нее не было двух искусственных тазобедренных суставов и шести десятков лет разницы с ним.

Кармен остановилась, чтобы полюбоваться хаосом, и когда два «Арлекина» сорвали с себя футболки и нырнули в бассейн рядом с ней, Пепито бросился перед ней, словно под пули, заслоняя ее от брызг воды и принимая их все прямо себе на лицо.

Кармен прошла мимо него как ни в чем не бывало, подходя поговорить с Матео, в то время как Бруклин подпрыгивала на цыпочках и смотрела на Кармен, как на богиню. И в каком-то смысле она и была ею в этом городе. Она определенно привлекала много внимания, люди показывали на нее пальцами и что-то бормотали, в то время папа тенью следовал за ней, а Трэвис растворился в толпе, явно проверяя мою собственность на предмет безопасности.

Я снова поискал глазами Роуг: столик, на котором они с Джей-Джеем танцевали, теперь был пуст, и мои губы приоткрылись, когда я заметил ее.

Она кричала на Маверика, который лежал на земле, пытаясь оттащить его от Техаса, которого мой брат избивал до полусмерти. Мисс Мейбл сжимала жемчуг у себя на шее, все еще стоя на шезлонге, когда я подбежал, чтобы вмешаться.

— Она попросила меня об этом! — Воскликнул Техас.

— Она. Моя. Гребаная. Бабушка! — Маверик подчеркивал каждое слово ударами кулака, а Роуг отчаянно пыталась оттащить его.

Я схватил Рика за плечо, оттаскивая его, так что они с Роуг повалились кучей на землю, а Техас остался лежать, тяжело дыша, на спине, с наполовину разорванной футболкой, в то время как Мейбл слезла с шезлонга, чтобы проверить, все ли с ним все в порядке.

— Огастес Роузвуд, — Мейбл использовала имя, данное Рику при рождении, вместо его настоящего имени, выпрямившись во весь рост — который был совсем не высок, — положив одну руку на бедро, а другую направив прямо на моего брата. — Если я хочу, чтобы такой прекрасный экземпляр, как этот мужчина, обращался со мной как с тряпичной куклой, то я определенно позволю это. Не смей защищать мою честь, если я хочу швырнуть ее на ветер. — Она наклонилась и шлепнула Рика по уху, и он сжал губы, в то время как Роуг прикрыла рот, чтобы скрыть смех.

— А теперь иди сюда, юноша, пойдем с мисс Мейбл, я угощу тебя крепким напитком за твои мучения. — Она потянула Техаса за руку, и он, смущенно оглядываясь то на Рика, то на Мейбл, поднялся на ноги.

— Идете уже. — Рик отмахнулся от них, и они направились к столику с напитками, где теперь сидел Дворняга, пока Бруклин аккуратно надевала крошечную праздничную шляпку на голову собаки — хотя где она ее взяла, я понятия не имел.

— Тебя отчитала твоя бабушка, — поддразнила Рика Роуг, дав волю своему смеху.

Я помог ей подняться на ноги, одернув юбку сзади, чтобы ее задница не была видна, хотя перед этим провел костяшками пальцев по гладкой коже ее правой ягодицы. Она посмотрела на меня, прикусив губу, и я одарил ее озорной улыбкой, которая сказала ей, как сильно я умирал от желания побыть с ней наедине.

— Сколько минут ты можешь уделить имениннику? — Прошептал я ей на ухо, уже оттаскивая ее назад, подальше от толпы, в то время как Чейз использовал Рика, чтобы сбежать от целующих задницу «Арлекинов».

— По крайней мере, пять, — поддразнила она.

— Как насчет пятнадцати, — предложил я.

— Может, десять? — возразила она.

— Но то, что я могу сделать с тобой за десять минут, я могу сделать три раза за пятнадцать, — сказал я, и она схватила меня за руку, потащив на кухню, где еще больше «Арлекинов» заполнили пространство и преграждали путь к лестнице.

Я провел ее через дом к задней двери и вывел на пляж, где нас обволокло ночным воздухом, а звуки вечеринки все еще звенели в воздухе, но здесь мы были одни.

— Тебе нравится, когда за тобой наблюдают, колибри? — Спросил я, прижимая ее к себе и ведя к причалу в конце пляжа.

Она невинно пожала плечами, и я провел пальцами по ее талии и спустился к подолу юбки, слегка приподнимая ее.

— Думаю, да, — прорычал я. — Я думаю, тебе понравилось танцевать на том столе, демонстрируя толпе свои трусики, в то время как Джонни Джеймс показывал всем, как бы он трахнул тебя, будь вы одни.

— А тебе это понравилось? — спросила она с такой искренней надеждой в голосе, что у меня пересохло во рту.

— Нет, — сказал я, хотя на вкус это было похоже на ложь. — Это доводит меня до безумия. И ты это знаешь.

— Может быть, именно поэтому я это делаю.

— Мм, — промычал я, ведя ее по причалу под светом миллиона звезд и направляя прямо к скоростному катеру, покачивающемуся на воде в конце причала.

— Все в тебе доводит меня до безумия, — сказал я, прижимая ее спиной к рулю и раздвигая ее лодыжки, чтобы я мог встать между ними. Ее спина выгнулась, когда я подался вперед, что сделало ее положение неудобным для нее и вынудило вцепиться в мою футболку, чтобы не упасть на панель управления. — Так что, может быть, ты заслужила немного мучений.

Я сжал ее челюсть одной рукой, заставляя ее посмотреть на меня, в то время как сам раздвинул ее ноги шире своими и просунул руку между нами, заставляя ее облокотиться на штурвал, который находился под углом на панели управления.

Я провел пальцами по ее трусикам, нащупал мокрое пятнышко и ухмыльнулся, проводя по нему рукой. — Это для меня или Джей-Джея?

— Для вас обоих, — сказала она с придыханием, и моя потребность завладеть полным ее вниманием вызвала рычание в моей груди.

— Но сегодня мой день рождения, — сказал я, мой рот был так близко к ее губам, что я мог почувствовать вкус ее возбуждения, когда потер влажное местечко у нее между ног, делая ее еще более влажной. — И я хочу всего твоего внимания.

— Такой эгоист, — обвинила она, тяжело дыша, пытаясь вжаться своей киской в мою руку и взять от меня больше, но я давал ей ровно столько, чтобы свести с ума, и не более.

— Да, я эгоист, детка. Такой гребаный эгоист, когда дело касается тебя. Я хочу, чтобы ты стонала мое имя, пока я ввожу в тебя первый дюйм своего члена, и чтобы ты умоляла меня, пока я не окажусь так глубоко в твоей киске, что ты не сможешь думать ни о ком другом. Потому что я принц-Арлекин. — Я сильнее сжал ее челюсть, когда ее глаза затрепетали и начали закрываться, заставляя ее внимание обостриться, а глаза сфокусироваться на мне. — Я так чертовски ревную, когда вижу тебя с ними, что чувствую острую необходимость заставить тебя увидеть меня, потому что когда ты смотришь на них, ты не смотришь на меня. И я могу это вытерпеть, я готов вытерпеть все, чтобы обладать тобой, но этот голодный, завистливый демон во мне никогда не умрет. Я должен накормить его, детка. Я должен показать, что ты принадлежишь и мне, и я ждал слишком долго. Мне нужно заставить тебя дрожать и стонать, мне нужно почувствовать, как ты кончаешь снова и снова на мои пальцы, мой член, мой язык. И каждый раз, когда я заставляю тебя распадаться на части, я хочу, чтобы ты произносила мое имя, ты поняла?

Она кивнула, и я просунул большой палец между ее приоткрытых губ, наблюдая, как она посасывает и обводит его языком, заставляя мой член становиться толще только для нее. — Хорошая девочка.

Я опустил руки на ее бедра, развернул ее и задрал платье вверх, открывая маленькие розовые трусики с кружевом по краям.

— Держись за руль, — приказал я, и она послушно выполнила команду. Я опустился на колени позади нее и аккуратно стянул трусики вниз по ее ногам, поднимая каждую из них по очереди, чтобы полностью снять их. Провел пальцами по задней стороне ее икр, затем поднялся выше, к ее бедрам. Ее тело наклонилось вперед, словно она уже предчувствовала, чего я хочу, даже без слов.

Это так походило на нас. Мы всегда были на одной волне, всегда чувствовали друг друга, даже когда ссорились. Два огня, пылающие в одном костре.

Я наслаждался видом своей девушки, пока ее тело содрогалось от моих прикосновений. Сжав ее ягодицы обеими руками, я поднялся на ноги, продолжая ласкать и мять их. А затем отвел правую руку и шлепнул ее достаточно сильно, чтобы остался след.

Она закричала, ее голос эхом разнесся по воде, поглощенный волнами, разбивающимися о берег.

— Ты скучаешь по мне, когда трахаешься с ними? — Спросил я, с бешено колотящимся сердцем потирая покрасневший след на ее заднице и готовясь сделать это снова, если ее ответ меня разозлит.

— Да, — призналась она. — Я бы хотела, чтобы мы могли быть все вместе.

Я шлепнул ее, и она красочно выругалась, пока я ласкал отпечаток руки, который оставил на ней на этот раз, а моя ревность только усилилась.

— Неужели их члены не удовлетворяют тебя, Роуг? Неужели тебе нужно больше? — Я придвинулся к ней сзади, прижимаясь к ней своей твердостью, чтобы она могла почувствовать, что делает со мной, и она застонала, а ее задница подалась назад, прежде чем я снова отодвинулся.

— Дело не в этом, — сказала она. — Дело в том, что мы все должны быть вместе. Я не смогу этого объяснить, пока ты не попробуешь.

Оскалив зубы, я шлепнул ее еще раз. — Ты ожидаешь, что я буду трахать тебя, пока в тебе находится другой мужчина? Мой друг?

— Ты можешь просто смотреть, если тебе так больше нравится, — предложила она.

На этот раз я шлепнул ее по задней поверхности бедра, и она вскрикнула, а я надавил рукой ей на позвоночник, чтобы удержать на месте. Сегодня вечером ей не избежать моего гнева, и она знала это. Я наконец-то выпустил ревнивое существо из себя, потому что если бы я этого не сделал, то сорвался бы гораздо худшим образом, чем этот.

— Я знаю, тебе это нравится, — выдохнула она. — Я знаю, ты смотришь видео, которые тебе присылает Рик.

Я схватил ее за волосы, дернул, наклонился над ней и заговорил ей на ухо. — Следи за своим языком, колибри, или я придумаю, чем его занять.

— Почему ты не можешь признать это? — прорычала она, прижимаясь ко мне своей задницей. — Почему ты не можешь признать, что ты сейчас возбужден, потому что ты видел, как я танцевала с Джей-Джеем? Потому что, когда я с ними, ты злишься и ревнуешь, но при этом так чертовски заводишься, Фокс.

— Это ложь, — прорычал я, сильнее прижимая ее к себе, одновременно освобождая свой член. Она резко вдохнула, когда поняла, что сейчас произойдет, и я, не дав ей времени подготовиться, вошел в нее, полностью погружаясь в ее мокрую киску и заставляя нас обоих выругаться одновременно.

Она была такой тугой и горячей, что мои мысли рассеялись, и я превратился в животное, позволяя себе наслаждаться ею, трахая ее жестко и быстро, держа ее в своей власти, и делая это только ради своего удовольствия. Но стоны, которые она издавала, говорили о том, что ей это нравится, что она получает удовольствие от того, как я ее беру, и я вошел в нее еще жестче, так что ее стоны зазвенели вокруг нас в воздухе, когда ее киска сжалась, и я почувствовал, что она уже на грани оргазма.

Я позволил ей это, протянув руку, чтобы потереть ее клитор в такт моим толчкам, и она кончила, содрогаясь подо мной, пока я трахал ее, получая удовольствие, и ждал, когда услышу, как мое имя сорвется с ее губ.

— Маверик Стоун, — пробормотала она, и злобная, неистовая ярость вырвалась из глубин моего существа.

Я начал трахать ее еще жестче, облизав пальцы, прежде чем снова положить их на ее клитор и приблизить ее к новой кульминации. Не прошло и минуты, как она снова кончила для меня, и головка моего члена заныла от желания тоже взорваться, но это произойдет не раньше, чем я закончу с ней.

— Джонни Джеймс Брукс, — простонала она, и я вышел из нее, разворачивая ее и притягивая к себе за волосы.

— Произнеси мое имя, Роуг, — приказал я, когда она посмотрела на меня сквозь дымку желания, но ее глаза сверкали азартом, и я должен был догадаться, что она будет какой угодно, но только не послушной.

— Я произношу имена парней, которые заставили меня кончить сильнее, чем ты, — поддразнила она, и с моих губ сорвалось рычание.

Я поднял ее, перекинул через плечо и отнес на скамейку в задней части катера, усадив ее там, в то время как сам опустился на колени между ее ног и широко раздвинул ее бедра для себя. Я зарылся лицом между ее ног, облизывая и посасывая ее клитор, пока она терлась киской о мой рот. Я ввел в нее три пальца, растягивая ее и делая своей, а она вцепилась пальцами в мои волосы. Она была чертовски сладкой на вкус, и я пожалел, что мы не сделали этого раньше. Мы должны были трахаться годами, мы должны были быть первыми друг у друга, и я презирал тот факт, что никогда не смогу получить этого от нее. Но сейчас этот факт только подстегивал меня, потому что у меня было много времени, чтобы наверстать упущенное, и я обязательно заклеймлю ее таким наслаждением, что она забудет обо всех, с кем она была, до того, как «Арлекины» вернули ее себе.

Кроме того, может, я и не был у нее первым, но я был последним мужчиной, присоединившимся к группе, что делало меня последним с кем у нее будет «первый раз». И это была маленькая корона, которую я был более чем счастлив возложить себе на голову.

Я потирал ее точку g идеальными круговыми движениями, загибая пальцы внутрь и проводя языком по ее клитору быстрыми движениями, которые заставили ее снова кончить через считанные секунды.

— Чейз Коэн, — простонала она на этот раз, и теперь эта игра уже начала выводить меня из себя. Я посмотрел на нее снизу вверх, мои пальцы все еще были глубоко внутри нее, а рот был влажным от ее желания.

Я медленно вытащил пальцы, заставив ее захныкать, и встал, глядя сверху вниз на девушку, которая была такой бесящей и такой пленительной одновременно.

Я слизал ее вкус со своих пальцев, и ее губы приоткрылись, пока она наблюдала за мной, но затем ее рука потянулась, натягивая платье, чтобы скрыть киску, но если она думала, что я закончил с ней, то ей предстояло узнать, насколько она ошибалась.

Я подхватил ее под бедра, опускаясь на ее место на скамейке и сажая к себе на колени так, чтобы она была ко мне лицом. Я взял ее за запястья, и сжал их одной рукой у основания ее позвоночника, а она уперлась коленями в скамью, прижалась лбом к моему, приподнявшись настолько, чтобы я смог направить свой член к ее входу. Затем она опустила бедра вниз, и я снова оказался в раю: мы оба громко застонали, соединившись, и я полностью овладел ею, насаживая ее на себя, захватывая ее рот своим и покусывая ее язык, пока она целовала меня.

Я держал одну руку на ее бедре, массируя большим пальцем ее клитор, чувствуя, как она сжимается вокруг моего члена, зная, что на этот раз я тоже собираюсь кончить. В промежутках между укусами и поцелуями наши движения становились все более неистовыми, и я отпустил ее руки, чтобы она могла опереться на мои плечи, держась за оба ее бедра и трахая ее глубоко и жестко, пока ее киска не напряглась, и она не кончила с криком удовольствия. Я впал в экстаз сразу после нее, изливаясь в нее и постанывая в нежность ее шеи, когда мы прижимались друг к другу, преодолевая волну блаженства, которая держала нас в своих тисках.

Я откинулась на спинку сиденья, когда Роуг плюхнулась на меня, а мои руки крепко обхватили ее, пока мы пытались восстановить дыхание.

— Фокс Арлекин, — промурлыкала она. — Фокс гребаный Арлекин.

По моему лицу расплылась глупая улыбка, и рычащий монстр внутри меня наконец-то уснул, поскольку я купался в этой победе, напоминая себе, что она моя, а я — ее. И этого уже не изменить.

Когда мы наконец пришли в себя и снова были полностью одеты, я отвел Роуг обратно в дом и позволил ей ускользнуть в ванную.

Я вернулся обратно к бассейну в своем только что оттраханном оцепенении, налил себе крепкого рома с колой и осушил половину одним большим глотком.

— Это не драматично, — говорил папа стоявшему рядом Пепито.

— Это очень драматично, — возразил Пепито, не сводя глаз с Кармен, которая разговаривала с Бруклин.

— Посмотри на него и скажи мне, что ты бы не умер за него, — сказал папа, указывая на что-то, и я проследил за его взглядом на Дворнягу, который теперь был в маленьком галстуке-бабочке и праздничной шляпе и грыз печенье, которое кто-то уронил на землю.

— Я бы не умер за эту собаку, — сказал Пепито, покачав головой.

— Ну, я бы так и сделал, — пробормотал папа как раз в тот момент, когда пьяный парень, спотыкаясь, подошел к Дворняге, и пес схватил печенье и убежал с ним, как будто боялся, что кто-то может его украсть.

— Чему ты улыбаешься? — спросил Джей-Джей, внезапно появившись, и его глаза расширились от осознания, когда он подошел ко мне. — У тебя был секс. — Обвинил он, указывая прямо на мой член, и я отбросил его руку.

— Джей-Джей, — рассмеялся я, потягивая свой напиток.

— Да, был, — настаивал он. — Как ты это сделал? — Он придвинулся ближе, выглядя возбужденным. — Засунул палец в ее задницу, пока трахал ее сзади?

— Джей-Джей, — на этот раз прорычал я, и в моем голосе проскользнул гнев.

— О, извини, брат, я забыл, что тебе нравится быть частью… обратного гарема.

— Чего? — Озадачено пробормотал я.

Джей-Джей закатил глаза, хватая пиво со стола и откручивая крышку. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не все еще читаешь ту серию книг, которую я тебе одолжил.

— Там пять книг, и они огромные, — сказал я.

— Я отдал их тебе несколько недель назад. Ты так медленно читаешь, чувак.

— Ну, может быть, я перестал читать после третьей книги.

— Что? — выдохнул он, в ужасе схватив меня за плечо и вытаращив на меня глаза. — Ты шутишь, да? В третье книге ведь был огромный сюжетный обрыв.

— Она выбрала одного из парней, — сказал я, пожимая плечами. — И не того, за кого я болел.

— О боже мой, — простонал он. — Ты такой тупой. Вот почему ты этого не понимаешь.

— Чего не понимаю? — Я нахмурился.

— Нас. — Он указал между нами, а потом на Маверика и Чейза на другой стороне бассейна. — Мы ее гарем.

— Угу, — сухо сказал я.

— Боже, ты такой Гейб. — Он отошел от меня, оставив меня с этим самородком замешательства.

Я допил остатки своего напитка как раз в тот момент, когда снова появилась Роуг с блеском в глазах, который говорил о нашей тайне. Я наблюдал, как она пробирается сквозь толпу, разговаривая с людьми, в то время как ее взгляд снова и снова скользил по мне, и я прикусывал внутреннюю сторону своей щеки. Она была чертовски совершенна. Я не мог насытиться, наблюдая за ней, зная, что я только что сделал с ней, и зная, что я был единственной причиной того, что она так раскраснелась. Это заставляло меня чувствовать себя чертовски кайфово.

— Помогите! Кто-нибудь, помогите! Дворняга застрял! — взволнованно закричала Ди, указывая в узкую щель за навесом для обогревателя бассейна.

— Дворняга! — в панике выкрикнул Лютер, но я добежал первым, проскочив мимо него и упав на колени, чтобы заглянуть в щель за навесом. Там застрял Дворняга, задом ко мне, а его маленькое тело дрожало, пока он пытался пятиться, но ничего не получалось.

Внезапно мне на спину обрушился чей-то вес — это Роуг залезла на меня, чтобы тоже посмотреть.

— Дворняга, — выдохнула она. — Иди сюда, давай, малыш. Подвинь свою крошечную задницу назад, ты справишься!

Дворняга заскулил, пытаясь пошевелиться, но, похоже, не мог выбраться. Роуг потянулась к нему, и ее пальцы почти достали до его хвоста, но ее рука была недостаточно длинной.

— Я сделаю это, — сказал я, и она слезла с меня, чтобы я мог двигаться.

Я лег на бок, чтобы легче было просунуть руку в щель, и подался вперед, так что моя голова тоже оказалась в щели, а затем моя рука сомкнулась вокруг маленького тела Дворняги.

Я потянул его на себя, он заскулил, но поддался, и я сумел вытащить его обратно.

Этот мелкий засранец тут же начал вырываться, и с каждым его рывком прямо мне в лицо прилетал очередной пердеж. Я закашлялся, зажмурив глаза, изо всех сил удерживая его, и поднял над головой, чтобы кто-нибудь забрал.

— Да чтоб тебя, — выругался я, когда он снова пукнул, а я пытался увернуться, пока он радостно лаял.

Я прищурился, глядя на то, как Роуг уже прижимала его к груди, а Лютер с облегченным видом гладил его по голове и сжимал любимую игрушку Дворняги — резиновый брокколи.

— Вот мистер Пискля, хороший мальчик, — ласково сказал папа.

Я с трудом поднялся на ноги, а Роуг посмотрела на меня как на героя и бросилась целовать. Я отшатнулся, качая головой, и она удивленно уставилась на меня.

— Я сейчас, — мрачно сказал я. — Мне нужно смыть с глаз этот гребаный собачий пердеж.