Мост висельников

— Бам, бам, бам, каблам! — Закричала Бруклин, когда небо загорелось красным, синим и зеленым позади нас, а гулкие взрывы фейерверков заставили мое сердце биться в такт взрывам.

Возглас возбуждения вырвался и у меня, когда я резко дернул руль и отправил розовый джип в занос, в тот момент когда мы на скорости проходили поворот.

— Держись крепче, маленькая психопатка! — Я позвал ее, мой ирландский акцент усилился от волнения, и она закричала так, словно мы катались на американских горках, вцепившись в подголовник ближайшего сиденья, чтобы не вылететь из машины.

Завыли сирены, и вспышки красных и синих огней погнались за нами, когда копы промчались по дороге за нашими спинами, ища нас в ночи.

Я несколько раз выстрелил в них, когда мы поворачивали, широко улыбаясь встревоженным выражениям их лиц, пока они мчались за мной на своих забавных маленьких полицейских машинках.

Дорога бесконечно тянулась перед нами, но это было не первое мое родео, и я знал, что впереди нас будут ждать их приятели, готовые устроить баррикаду и, возможно, даже использовать одну из тех навороченных ловушек для прокалывания шин.

Нет, спасибо.

Справа от нас дорога пересекалась с тропой, ведущей прочь от фермы, где, по-видимому, сегодня вечером и разыгралась вся эта драма. Я почувствовал, как дьявол внутри меня подгоняет меня, и вывернул руль, на скорости входя в поворот.

— Йиппи-кай-еее, назойливая черепаха! — Крикнула Бруклин, и ее смех озарил меня изнутри, когда она вцепилась в задние сиденья, а я оглянулся на нее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

— Ты не забыла надеть сегодня свои трусики для больших девочек, дорогая? — окликнул я ее, и она резко обернулась, чтобы посмотреть на меня: маленькие черные ушки на повязке на ее голове делали ее очень милой, когда она встревоженно моргнула, глядя на меня.

— А я должна была это сделать? — выдохнула она, но ее голос почти утонул в реве двигателя и вое сирен, пока они продолжали преследовать нас. — Потому что вместо этого я надела свои трусики плохой девочки.

Я мрачно усмехнулся, заставляя себя снова посмотреть на дорогу, когда мы подпрыгнули на ней. — Они подойдут, — заверил я ее. — Суть в том, что здесь скоро начнется беспорядок. Ты готова?

— Я родилась готовой, Адский огонь, — пообещала она мне, и, клянусь богом, в этом она была права.

— Тогда займи их, — посоветовал я, и она достала еще фейерверков из коробки.

Она щелкнула зажигалкой в руке, чтобы поджечь фитили, и швырнула их в полицейские машины, прежде чем они успели взорваться у нее в кулаке.

К погоне присоединилось еще больше копов, и они явно приближались с другой стороны дороги, как я и предполагал, потому что их маленькая ловушка стала бессмысленной, когда мы свернули с дороги, и теперь у нас на заднице висело пять полицейских машин.

Бруклин бросила еще один фейерверк, и сноп розовых и белых искр врезался в ближайшую к нам полицейскую машину, «колесо Кэтрин» умудрилось попасть в дворники на ветровом стекле и застрять там. Испуганные крики представителей закона внутри машины наполнили мою душу какой-то долбаной радостью, когда они вывернули руль и машина встала поперек грунтовой дороги позади нас и эффективно заблокировала другим полицейским возможность приблизиться к нам.

— Ай! Больно, — закричала Бруклин, зажигая еще один фейерверк, и я, оглянувшись, увидел, что она уронила эту ублюдочную штуку, фитиль загорелся и быстро догорал, пока катался у ее ног.

— Убери эту штуку отсюда! — Я зарычал на нее, и она повернулась, чтобы свирепо посмотреть на меня, засунув два пальца в рот, прежде чем так же быстро выплюнуть их снова.

— Он обжег меня, — огрызнулась она, фейерверк подкатился ближе к ней, когда я вслепую завернул за следующий поворот, просто надеясь, что не сбился с пути, потому что мои глаза были прикованы к ней.

— Живо, Бруклин! — Потребовал я, адреналин хлынул по моим венам, когда фитиль с шипением приблизился к взрыву.

В последнюю секунду она ударила по нему ногой, выбив снаряд из открытой задней двери, и тот взорвался красными искрами спустя мгновение.

— Лучше? — сердито огрызнулась она, свирепо глядя на меня.

Машина врезалась в камень на обочине дороги прежде, чем я успел ответить, и вся машина на мгновение подпрыгнула в воздух, прежде чем снова рухнуть вниз, здорово напугав нас всех.

— Тащи свою задницу сюда, женщина, — рявкнул я. — Дай-ка мне взглянуть на это.

Бруклин фыркнула, но послушно начала перелезать через сиденья, чтобы добраться до меня. Мгновение спустя она опустилась на пассажирское сиденье, обтягивающее серое трико, которое было на ней, навело меня на самые разные мысли, когда я взглянул на ее ноги, проследив их линию вплоть до неоново-зеленых гетр и обратно.

Машина врезалась в еще один камень, и я переключил внимание обратно на темную дорогу, по которой мы мчались дальше в лес, пока разрыв между нами и копами увеличился, потому что они застряли позади машины с фейерверком, застрявшим в дворниках.

— Дай мне посмотреть, — потребовал я, протягивая руку к ней, и Бруклин послушно протянула мне свою.

Я сосредоточился на ее пальцах, наклоняя их из стороны в сторону, чтобы осмотреть небольшой ожог на двух из них, и вздохнул.

— Возможно, мне придется отрезать их, — размышлял я, и она попыталась выдернуть руку, но моя хватка только усилилась, и я одарил ее дьявольской ухмылкой, а она испуганно ахнула.

— Ты бы не стал, — сказала она, и я встретился с ее ярко-голубыми глазами своими крокодилово-зелеными, давая ей понять, что я очень даже мог бы, нажимая на газ — дорога впереди была почти прямой, насколько я мог вспомнить.

— Ты уверена в этом? — Спросил я, притягивая ее ближе и беря в рот ее обожженные пальцы, посасывая их и заставляя ее стонать.

— Ты плохой, очень плохой мужчина, — прошипела она, придвигаясь ближе ко мне, ее рука легла мне на бедро и заставила меня потерять всякое представление о мире.

На этот раз мой джип врезался в камень гораздо большего размера, и Бруклин завизжала, когда эта чертова штуковина попала сразу под два колеса, а оглушительный грохот дал мне понять, что по крайней мере одна из шин только что сдохла.

Бруклин закричала, выдергивая пальцы из моего рта, и вместо этого сжимая в кулаке мою футболку, в то время как я дергал руль, пытаясь бороться с неизбежным, когда машина резко вильнула, прежде чем врезаться в дерево, которое должно было трахнуть нас пятью способами до четверга.

Я покорился судьбе, отпустив руль и вместо этого схватив свою женщину, прижав ее к груди и крепко обхватив ее руками: одна моя рука легла ей на голову, когда я прижал ее к себе и попытался прижать ее тело к своему.

Машина перевернулась, и подушки безопасности взорвались, но я был пристегнут ремнем безопасности, а моя хватка на Бруклин была такой крепкой, что останутся синяки, от того как сильно я прижал ее к себе и отказался отпускать.

Машина перевернулась еще дважды, разбивая стекла, скрепя металлом, и все это время я держал ее, прикрывая своим телом, в то время как ее кулаки сжимали мою футболку, а сама она цеплялась за меня, как моя собственная маленькая пиявка.

Джип, наконец, остановился, подпрыгивая на лопнувших шинах и оставляя меня выкашливать пыль от подушки безопасности, когда я оттолкнул ее от нас и позволил Бруклин сесть.

— Черт возьми, Бэтмен, мы можем повторить это снова? — выдохнула она, а ее глаза были дикими и полными жизни.

Я отрывисто рассмеялся, прежде чем отстегнуть ремень безопасности и открыть дверцу машины.

— Нет времени, любимая. Нам нужно соорудить ловушку, — прорычал я.

Я поставил Бруклин на ног. Вой сирен приближался по дороге прямо наверху холма над нами, а красные и синие огни мелькая среди деревьев, позволяли мне видеть немного лучше.

Я свистнул, чтобы привлечь внимание Бруклин, обошел джип сбоку, с некоторым трудом открыл дверцу заднего сиденья из-за того, что она была сильно покорежена, а затем достал коробку из пространства для ног, где она чудесным образом осталось целой после аварии.

— Выстраивай их, маленькая психопатка, у нас мало времени, — подбодрил я ее, открывая коробку, и она поспешила помочь мне, когда мы начали выстраивать последние фейерверки, и все они были направлены в сторону дороги веселым маленьким рядком.

Эти были покрупнее тех, что Бруклин швыряла в копов до сих пор, и они также были на пятьдесят оттенков незаконнее. Я бы точно не хотел, чтобы один из них прилетел мне в лицо.

Я схватил катушку с фитилем, которую взял с собой на всякий случай, и быстро подсоединил к ней маленькую леску, прежде чем положить ее конец в грязь прямо перед моими ногами.

Полицейские машины резко затормозили на дороге, заметив нашу разбитую машину, и я дернул подбородком, приказывая Бруклин подойти и встать рядом со мной, наблюдая с жаром в крови, как она подскакивает ближе, поправляя ушки на голове.

— Как ты думаешь, мы сделали достаточно, чтобы помочь Еноту вернуть его радужную девочку? — выдохнула она, принимая пистолет, который я протянул ей, и засовывая его сзади за трико, так что он был прижат к ее заднице меж ягодиц вне поля зрения.

— Я бы так сказал, — согласился я, доставая сигарету из пачки в кармане и прикуривая, непринужденно, как утка на шлюпке. — Кстати, ты сегодня вечером отлично сработала.

— Ты тоже, Адское Пламя. Сумасшедше вел машину, — сказала она, и ее взгляд скользнул к разбитому джипу позади нас, когда копы начали спускаться с холма, выкрикивая команды, чтобы мы показали им руки. — Пока ты не врезался.

— Большое спасибо. Полагаю, теперь мне придется купить нам новый джип, — сказал я, глубоко затягиваясь сигаретой и поднимая руки, невинный, как ягненок. Никому не нужно было знать о двух пистолетах, которые я засунул сзади в джинсы, не говоря уже о гранате в моем кармане.

Бруклин тоже подняла руки, глядя на них глазами лани, отчего казалась такой милой и безобидной. Ложь, ложь, ложь.

— Встаньте на колени, — рявкнула женщина-полицейский, взяв инициативу в свои руки, медленно пробираясь сквозь деревья с семью своими приятелями, расположившимися позади нее, — все они направили оружие в нашу сторону.

— Что она сказала, любимая? — Спросил я, не выпуская сигарету, и пока я говорил, из моих губ повалил дым. — У меня в ушах что-то постоянно звенит из-за аварии.

— Я сказала, встаньте на колени! — завопила она, вся такая нервная и покрасневшая. Ей бы поберечься. Ведь высокое кровяное давление, убивает не хуже меня, а это о чем-то говорило.

— На колени? — Невинно спросил я, и Бруклин склонила голову набок, как будто тоже не поняла.

— Сейчас же, или мы будем стрелять, — прорычала женщина-коп, и я кивнул.

— Ладно, ладно, успокойся, не нужно орать, — рявкнул я.

Я опустился на одно колено, а затем на другое, Бруклин последовала моему примеру, и я держал свои покрытые татуировками руки высоко, чтобы полицейские могли видеть их ясно как день.

Я повернул голову, чтобы посмотреть на мою маленькую психопатку, — мне нравился голодный огонь в ее глазах, — и я подмигнул ей, выпуская сигарету изо рта с каскадом горящих искр.

Бруклин резко вдохнула, прикусив нижнюю губу, когда ее глаза проследили за падением сигареты на землю. Я наблюдал в отражении ее зрачков, как фитиль загорелся и начал с молниеносной скоростью прожигать себе путь в траве.

— Извините, — сказал я, переводя взгляд обратно на копа, когда она подошла ближе, снимая с пояса пару наручников и глядя на меня, как на загнанного в угол льва, что было, пожалуй, единственным разумным поступком, который она сделала с момента своего прибытия. — Но в моей жизни есть только одна женщина, которой я позволяю обыскивать меня.

— О-о-о, — вздохнула Бруклин, и я широко улыбнулся ей, когда фитили догорели и фейерверки взорвались с таким грохотом, что я чуть не плюхнулся задницей в грязь.

Копы закричали, будучи атакованными, а я схватил Бруклин сзади за шею, поднимая ее на ноги. Мы вдвоем бросились бежать к деревьям, оставляя за собой хаос, как всегда.

Мы позвонили девушке моего племянника, чтобы она отвезла нас домой, где мы будем праздновать лучшим из известных нам способов — голыми и окровавленными после охоты.